Пиши Дома Нужные Работы

Обратная связь

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: Все мы там ненормальные 3 глава

— Вы знаете, что это?

— Если ты сидишь, подними книгу и посмотри через дырки на Ист-Уолл.

Я делаю, как он говорит.

— Тебе следует найти две латунные подставки перед камином. Моя догадка такая: если ты останешься прямо посреди комнаты на этом уровне, ты увидишь, что они совпадают с вырезкой в книге.

Я делаю, как он говорит, и он прав. Я вижу латунные подставки. Они покрыты золотом и такие необыкновенные. Фактически, они напоминают мне об Алисе в Стране Чудес Льюиса Кэрролла. Я не знаю, что это, но они вызывают это чувство бессмыслицы и юмора.

— Что они должны значить? Я не вижу «lock», замка, — я чувствую, что уходит время, и чувствую разочарование.

— Тебе нравятся подставки? — доносится сзади голос. Я думала, что я была одна, или это один из помощников Пиллара? Когда я разворачиваюсь, вижу что это Джек Даймондс.

 

ГЛАВА 26

 

У Джека на плече висел рюкзак, а его кудрявые волосы снова спадали на лоб. И, конечно, эта его привлекательная улыбочка.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я со злостью.

Джек закрывает глаза и складывает губы так, будто мы вот-вот поцелуемся.

— Ты должна мне поцелуй.

— Что? Ты спятил? — не могу даже представить, что этот парень всерьез. — С чего ты это вообще взял?

— Я опасен, — он открывает глаза и складывает пальцы в форме пистолета. Он начинает стрелять, как ковбой. — Хочешь пойти на свидание?

— Брр, — я поморщилась. Он точно на меня действует, как отвлекающий маневр. Откуда он взялся?

— Пусть это не обязательно будет свидание, — он передумывает. — Я мог бы покатать тебя по Оксфорду в лимузине, стать твоим шофером на одну ночь.

Я качаю головой. Интересно, как Пиллар познакомился с Джеком.



— У тебя лимузин-то хоть есть?

— Нет, но ради тебя я украду его, лютик, — он так быстро притягивает меня к себе за запястье, что я не успеваю от него избавиться. — Кстати, меня зовут Джек Даймондс, — шепчет он мне на ухо. — Я ворую сердца.

— Отпусти меня, — я тяну руку назад.

— Ух ты, у тебя хорошо получается вырываться из мужских объятий, — он с восхищением смотрит на свои пустые руки.

— Ты еще не видел меня в смирительной рубашке.

Слова вылетают у меня спонтанно. Мне понадобилась всего секунда, чтобы понять, что я не должна ему показывать, что ночи я провожу в лечебнице.

— Смирительная рубашка? — он поднимает вверх одну бровь. — Не знал, что тебя держат в неволе и все такое.

— Избавься от него, — говорит Пиллар. — Я же говорил тебя, что он только отвлекает.

Я смотрю на часы, а потом снова на Джека.

— Почему ты всегда с телефоном? — Он наклоняет голову на бок и сверкает своими мальчишескими ямочками. Слишком мальчишескими для двадцатилетнего парня. — Ты разговариваешь с тем стариком, что только что вышел? Ты же с ним не встречаешься, не так ли?

— Заткнись. — У меня остается всего минута, когда я смотрю назад на те латунные подставки. — Что насчет подставок? У меня нет времени.

Я сжимаю наушники, разговаривая с Пилларом. Мне необходимо работать, даже если Джек все еще стоит за мной.

Пиллар меня игнорирует.

— Тебе не нужно свидание, лютик. Тебе нужен проводник. — Джек разводит руками и склоняет голову, словно говоря «Я к твоим услугам». — Подставки вдохновляли Льюиса Кэрролла на написание длинной главы, когда она съедает то пирожное и становится выше.

— Правда?

— Да, она продолжает становиться то выше, то ниже, и опять выше и…

— Я знаю книгу, — машу я руками в воздухе. — Именно так Чешир и дурил нас с самого начала. — Я щелкаю пальцами, притворяясь, что Джека здесь нет. — Когда он написал «Съешь меня» на Чеширском сыре, он намекал на место, где пряталась девушка, — говорю я себе, разгадывая последний кусочек головоломки. Вдруг, я как закричу: — Это камин! Он запер девушку за камином!

Осталось тридцать секунд.

— За камином есть девушка? — Джек выглядит задумчивым, когда я начинаю бегать по кругу, в поисках чего-нибудь, что поможет мне сломать стену, блокирующую камин.

— Большой молоток тебе в помощь, Алиса, — Пиллар решает снова со мной заговорить. — Быстрее. Поищи помощи снаружи! Там знают, как ее сломать.

И как раз перед тем, как мне выбежать через дверь, я слышу, как с грохотом на пол падают кирпичи. Я разворачиваюсь и вижу, как Джек ломает стену подставками. У него сильные руки, и он полон решимости. Он выглядит так, словно склонен к вандализму.

— К черту эти национальные ценности! — бормочет он, когда кирпичи падают вниз.

Я прохожу мимо подставок и протискиваюсь в узкое место за ними. Потом встаю на четвереньки и включаю фонарик на телефоне, чтобы заглянуть в темноту камина. Я вдыхаю пепел, но не могу ничего разглядеть. А потом я слышу стон девушки. Нисколько не медля, я начинаю ползти в темноту.

Вскоре внутри я могу разглядеть тень девушки. Она лежит на полу со связанными руками и коленями.

 

ГЛАВА 27

 

О, мой Бог. Ей всего десять или около того. Я падаю на колени. Мне надо проползти внутрь, чтобы добраться до нее. У нее завязан рот и порвано платье, ноги в пепле. Взгляд в ее глазах меня убивает. Этот умоляющий взгляд. Не могу представить, что она так долго была закрыта в этом ужасном месте. Этот чертов Чеширский Кот. Клянусь, я его поймаю.

Когда я протягиваю руку к девочке, она пытается отпрянуть от меня все еще в панике. Думаю, она в сильном шоке.

— Все в порядке, — говорю я. — Я здесь, чтобы тебе помочь.

Девочка прекращает паниковать, но не двигается, чтобы позволить мне развязать ее руки и ноги. У меня чувство, что я закричу и заплачу одновременно. Мне хочется сказать ей: «Я знаю, что значит быть вот так запертой и изолированной в таком маленьком пространстве». Она напоминает меня в лечебнице. Я молюсь, чтобы Чешир сделал это не специально, пожертвовал девочкой не для того, чтобы поиграть с моим разумом.

Как только я начинаю подползать к ней ближе, она тут же отклоняется. Я не хочу ее заставлять. Она и так пережила достаточно. Надо найти к ней подход, чтобы она стала мне доверять. Я беру пепел и мажу им свое лицо и руки, пытаясь уверить ее, что мы похожи. Что я могу спасти ее, только если она позволит мне сделать это. Девочка все равно мне еще не доверяет. У нее закрыт рот, поэтому она не может говорить. Но говорят ее глаза. Интересно, что она хочет мне сказать.

— Пожалуйста, позволь мне тебе помочь, — умоляю я ее, слезы катятся по моим щекам.

Она снова делает такой взгляд, при этом неспособная говорить.

— Давай хотя бы освободим тебе рот, чтобы ты могла сказать, чего хочешь.

Она задумывается, а потом кивает. Я подползаю и медленно убираю кляп изо рта. Она храбрая. И больше не стонет.

— Ты Алиса? — спрашивает она меня ослабленным голоском.

— Да.

Сейчас нет смысла спрашивать ее, откуда она об этом знает.

Мой ответ заставляет ее расслабиться. Она дает мне ее развязать и помочь ей вылезти из камина. Мы выбираемся на середину зала, где она начинает меня обнимать, пока мы еще находимся на четвереньках. Потом она, наконец, меня отпускает, и начинает истерически плакать. Ей пришлось через многое пройти.

Весь мой мир рушится на части. Уже очень долго я не испытывала таких эмоций — даже не знаю сколько. Мир разумных слишком жесток, думаю я, когда крепко прижимаю ее к себе. Я ведь даже не знаю ее, но мне хочется отдать ей всю свою любовь, на которую я способна. Как только Чешир мог сотворить подобное с таким юным ребенком? Мир разумных ужасен. Пиллар был прав. Жить среди разумных — это безумие.

— Я не фанат драмы, — говорит Джек, стоя у меня за спиной. Когда я наклоняю голову, я вижу, как он выбирается из одного из тех высоких окон. Это парень какой-то вор, или что? — Но ты должна мне свидание! — он на меня показывает пальцем, потом машет девочке на прощание. Удивительно, но она помахала ему в ответ. Впервые она улыбается.

Когда я поворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на Джека, его уже нет.

— Хорошая работа, Алиса, — говорит мне Пиллар в ухо. — Не слишком коряво для нашего первого дня в колледже, — тешит он меня своим сарказмом. — Увидимся вечером в лечебнице.

Он вешает рубку.

— Ты в порядке? — спрашиваю я девочку, когда перевожу дыхание.

Она кивает.

— Как только ты сказала мне, что тебя зовут Алиса, я знала, что со мной все будет в порядке. Спасибо тебе.

— Правда? — я осматриваю ее на предмет синяков и ссадин. — У тебя где-нибудь болит?

Девочка отрицательно качает головой. Могу сказать, что она в порядке. Чешир не причинил ей боли, поэтому мне становится интересно, к чему это все.

— Как тебя зовут? — я провожу рукой по ее волосам.

— Констанция.

— Какое замечательное имя, — я снова ее обнимаю.

— Не такое замечательное, как твое, — сзади она цепляется своими ручками за мой свитер. — Моя мама хотела меня назвать сначала Алисой.

— Тебе сильно нравится это имя, а?

Я улыбаюсь. Интересно, почему мое имя так много для нее значит.

Ее ответ меня просто убил.

— Человек, который меня похитил, сказал, что за мной придет девушка по имени Алиса.

— О, — у меня от удивления вытягивается лицо, а мое желание поймать Чешира возрастает. — Ты видела его лицо?

— Нет, на нем была маска улыбающегося кота, — сказала она. — Но когда я его спросила, собирается ли меня спасти Алиса из Страны Чудес, он сказал «Да, она». Он имел в виду тебя, — продолжает девочка, ее голова лежит на моем плече. Я сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Она думает, что Алиса — это ее герой из книги, и что она пришла спасти ее. А, может, я слишком глупа, чтобы понять, что она права. Что я и есть Алиса, и что судьбой мне предназначено что-то большее, чем сидеть в камере в лечебнице. — Я сказала ему, что Алисе всего семь лет, — продолжает девочка. — Она не сможет меня спасти.

— И что он на это ответил?

— Он сказал, что Алиса уже выросла, и она попытается спасти мир.

 

ГЛАВА 28

 

Психиатрическая больница Рэдклиффа, Оксфорд

Возвращаясь в лечебницу Рэдклиффа, я не знала, что хуже: ненормальные люди внутри нее или ненормальные люди снаружи.

Минут десять меня ругает доктор Том Тракл за то, что я опоздала и подорвала его репутацию, когда повела себя, как герой. Его не волнует спасение девочки. Теперь я чувствую себя лучше по поводу того, что Пиллар его донимает. Еще я пытаюсь сказать ему, чтобы он уже позабыл об этом. Я отправила девочку в толпу, а сама сбежала через окно, которым воспользовался Джек. Никто не видел, как я спасла девочку, кроме шофера Пиллара и нескольких туристов. Они не смогут ничего доказать, кроме того что была ненормальная девчонка, которая съела упаковку сыра в Грейт Холле. И, конечно же, в новостях начали показывать дурацкое видео про девушку, которая ела сыр, и стали связывать меня со спасением девочки.

Том разрешает мне увидеть Пиллара в последний раз, прежде чем снова отправить меня в подземную палату. Он отдал мою Тигровую Лилию Пиллару, просто чтобы позлить меня. Теперь мне нужно забрать ее у Пиллара.

Когда я прохожу в VIP зону, думаю, что я не могу сделать чего-то без Пиллара, о котором я и не знаю, что думать. И о Джеке, который для меня полная загадка. Тот факт, что с каждой секундой я приближаюсь к идее существования настоящей Страны Чудес, что каждый, кого я встречаю, кажется частью этого, — одновременно завораживает и сводит с ума.

Я сижу на стуле лицом к клетке Пиллара, чувствуя невероятную силу.

— Некоторые люди говорят, что Льюис Кэрролл сидел на наркотиках, раз придумал такой причудливый, бессмысленный и оригинальный сюжет, как «Алиса в Подземелье», — как всегда бросает мне одно из своих не относящихся к делу замечаний Пиллар. Он даже не смотрит на меня, обращаясь с кальяном так, будто это его новенький Порше.

— Вы имеете в виду из Страны Чудес, — я ерзаю на стуле, снова оказавшись в его сумасшедшей реальности.

— Она называлась Подземельем до тех пор, пока Льюис не опубликовал свой первый черновик в 1865, — поучает меня Пиллар. — Было напечатано две тысячи копий, прежде чем он смог образумиться и изъять их с рынка, чтобы издать снова под названием «Алиса в Стране Чудес».

— Зачем он это сделал? — удивительно, как он меняет тему разговора. Я думала, мы будем разговаривать о том, что произошло сегодня днем.

— Это большой вопрос, — машет он своим пальцем руки в перчатке. — На который у меня на самом деле нет ответа. Историки скажут тебе, что Джону Тенниелу, его гениальному художнику, не нравились иллюстрации к книге. Но правда в том, что в своей книге Льюис Кэрролл спрятал много посланий, которые в первом черновике казались Тенниелу не такими скрытыми. Льюису понадобилось переписать ее в последний раз.

— И ему удалось изъять с продажи две тысячи копий?

— Все, кроме пятидесяти, — Пиллар поднимает вверх свою книгу так, словно у него в руках Олимпийский огонь. — Вот одна из них.

— Значит, поэтому вы обращаетесь с ней так, будто это ваша личная библия Страны Чудес.

— Не думаю, что я человек библии, Алиса, — я больше люблю комиксы, — говорит он. — Но я понял твою метафору. Здесь есть главы, которых не видел ни один человеческий глаз.

Он делает шаг в освещенное место свой камеры. Впервые я замечаю, что с кожей Пиллара что-то не так. Наверно, поэтому он носит столько одежды. Будто у него аллергия, и такое ощущение, что с него слазит кожа.

— Почему Чешир сказал Констанции, что девочка по имени Алиса ее спасет? — перебиваю его я. У меня в голове столько вопросов. Мне нужны ответы хотя бы на один или два.

— Разве это не странно, что ты говоришь об Алисе в третьем лице, как будто это совсем не ты?

Я пожимаю плечами. Весь день я избегала этого вопроса.

— Я не Алиса, — говорю ему я, хотя Констанция заставила меня думать, что я могу быть ей. Но, подумав над этим по дороге домой, я понимаю, что это невероятно. — Я не могу быть ей, даже с логической точки зрения. Настоящая Алиса жила в 19 веке, а мы в 21.

— Когда дело касается Страны Чудес, о какой логике здесь можно говорить? — спросил он. — Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты боишься быть Алисой.

— Почему вы так говорите?

— Потому что ты считаешь себя слабой. Сумасшествие, что ты наблюдала в так называемом нормальном мире, оказалось для тебя слишком, — его взгляд необычно проникающий. — Только включи телевизор и посмотри на это безумие, что творится в мире. Войны, убийства, зависть, ненависть и все такое. Не слишком весело выходить в этот мир и помогать людям. Не тогда, когда ты можешь просто сидеть в постели в уютной камере внизу. Внизу все просто, не так ли? — Он наклоняет голову вперед. — Ты уверена, что у тебя есть место, где спать ночью. Тебе не надо беспокоиться о завтрашнем дне. А в твоем случае у тебя нет и прошлого, которое бы тяготило. И все, что тебе нужно делать за еду, так это время от времени развлекать смотрителей тридцатиминутной шоковой терапией. Для ненормальных жизнь так проста.

Я обнаруживаю, что мои руки сцеплены в замок, когда я слушаю его слова. Ненавижу, что он видит меня насквозь. Я о таком и не думала, но он попадает в точку, говоря о внешнем мире. Мне там было неуютно, и я хотела поскорее вернуться в свою камеру, из которой все время пыталась бежать. Ужасное чувство. Кажется это не по-человечески и неправильно. Но таков мой страх перед нормальными людьми. Я об этом думаю, ведь я не встречала внизу Шляпника, который мог бы подловить девушку в темном подполье, как это сделал Чешир.

— Ты знаешь, кто такие ненормальные люди на самом деле, Алиса? — говорит Пиллар с зажатой в губах трубкой. — Всего лишь ленивые люди, которые выбирают более простой путь в жизни.

— Пожалуйста, дайте мне немного того, что вы там курите. — Я стараюсь, чтобы это звучало, как шутка, скрывая тот факт, что меня задевают его слова. — Это кажется очень хорошим.

— Будь осторожна со своими желаниями, Алиса, — говорит он. — Я один из немногих, о которых Льюис писал очень точно. То есть без грибов, кальяна и курева, где бы я был?

Он поднимается и начинает топать ногами по полу. Забавно видеть его танцующим и довольным. Будь он настоящим убийцей или просто претворяющимся им, он все равно меня озадачивает.

— Можно спросить, почему вы сейчас танцуете?

— Это не танец. Это бег по кругу. Ты так быстро бежишь, но все равно оказываешься на одном и том же месте, — говорит он, так поглощенный своим делом. — Это напоминает мне о том, что от судьбы не убежишь. Но довольно обо мне, Алиса. Какие у тебя ощущения от спасения Констанции сегодня?

— Ощущения… — я пожимаю плечами. — Очень хорошие. Душещипательные, но хорошие. Мне кажется, что, окажись я в нормальном мире, мне понадобится спасать чью-то душу каждый день, чтобы не сойти с ума.

Пиллар широко улыбается.

— Что значит эта улыбка на вашем лице?

— Ты сама сказала, — говорит Пиллар. — Единственный способ не сойти с ума в том мире это спасать чью-то душу каждый день. Как насчет того, чтобы сделать это еще раз? А потом, может быть, снова?

— Я думала, что меня выпустили, чтобы я могла доказать свою вменяемость. Я здесь для этого? Спасать людей от ненормальных и монстров Страны Чудес?

— Вопросы. Вопросы. Вопросы. Тебя разве не учили, что на вопросы никогда нет ответов, если только их не задаю я? — говорит он. — Вопросы — это способ ленивых учиться, когда единственный способ научиться, это не задавать вопросов.

— Тогда как же учиться?

— Жить, конечно, — он склоняет голову на бок. — Посмотри на меня. Не совсем, конечно, хороший пример для подражания, но я хороший пример бытия. Ты подумаешь, что я под кайфом и ветрен, но ты знаешь, что мои познания бесконечны. Это потому что я позволил себе прожить каждый момент.

— Ладно, — поднимаюсь я. — Я сказала, что это метафора. На самом деле не очень хочется спасать каждый день чью-то жизнь. Внешний мир слишком безумен для меня. — Я издала невольный смешок. — Думаю, я лучше останусь здесь. Кажется, вы обещали мне, что я получу назад свою Тигровую Лилию.

Я вижу ее у кресла. Кто-то ухаживал за ней. Она выглядит хорошо.

— Как хочешь, Алиса, — он толкает ко мне горшок. — Как хочешь.

Я беру горшок и чувствую, как он согревает мне сердце. Я заплатила большую цену, чтобы вернуть моего друга.

 

ГЛАВА 29

 

Палата в подвале. Психиатрическая больница Рэдклиффа, Оксфорд

Держа в руках свой драгоценный горшок, я прохожу мимо своих сумасшедших приятелей назад в свою комнату. Уолтруд шла за мной, пощелкивая своим шокером. Пациенты по обе стороны пристально на меня смотрели, гадая, где я была весь день. Будто в тайне они знали, что я была снаружи, и им любопытно, каково это было. Я улыбаюсь им, а они наклоняют головы на бок, думая, почему я сегодня улыбаюсь.

Я знаю почему. Я снова дома.

Уолтруд сообщает мне, что уже слишком поздно начинать шоковую терапию, но она обещает, что скоро мне будет очень больно. Она и Огир со мной еще не закончили, после того как я сбежала в прошлый раз. Я вижу на ее носу пластырь в том месте, куда я ее ударила. Какую бы боль они для меня не приготовили, она не будет сильнее, чем знать, что где-то там ходят убийцы, которые убивают маленьких девочек.

Я вхожу в свою клетку, ставлю цветок у стены, в которой есть небольшая трещина. Завтра он опять насладится солнечным светом на десять минут. Прежде чем лечь спать, я провожу пальцами по надписи на стене, там до сих пор написано четырнадцатое января и рисунок ключа под ней. Я точно знаю, что сейчас не январь. Сейчас середина декабря. Скоро Рождество. Понятия не имею, что значит эта дата. Почему четырнадцатое января?

Что же до ключа, без понятия, что он означает. Кто написал это на стене?

Устала от вопросов, ложусь спать.

 

***

 

Обычно в лечебнице мне снятся короткие сны, и в них нет смысла. В этот раз мне снится, будто я стою на автобусной остановке. Я выгляжу моложе, возможно, мне семнадцать. И я держу кого-то за руку. Думаю, это Адам Дж. Диксон. На нем капюшон, и я не могу видеть его лица. Мое первое впечатление, что это не Адам. А может быть, это Пиллар, который играет со мной в игры. Или того хуже, Чеширский Кот. Как бы то ни было, я не знаю, как выглядит Адам и Чешир. Как я могу забыть лицо того, кого любила?

Кого бы я ни держала за руку, он сжимает мою руку очень нежно. Это теплое сжимание, наполненное любовью и заботой. Я нуждаюсь в этом. Раньше я такого не чувствовала. Это не Чешир или Пиллар. Должно быть, это Адам.

К остановке подходят другие студенты и начинают ждать. Они все счастливы. Смеются. Здороваются с Адамом и разговаривают с ним. Они называют его Эй Джеем. Я боюсь, что меня они проигнорируют. Ни одно лицо мне не кажется знакомым, наверно, они мои одноклассники.

— Алиса! — приветствует меня девушка. А потом другая. Они поднимают руку, чтобы дать мне «пять». Колеблясь, я хлопаю ладонь в ответ. Они спрашивают, как у меня дела. Одна девушка шепчет мне на ухо, что она всегда засматривалась на Адама, но теперь, когда мы вместе, она желает мне удачи. Она говорит это по-доброму. Она счастлива за меня. Показывает на моих сестер, Лорину и Эдит, стоящих на остановке напротив нас. Они не говорят ни слова. Их глаза говорят все. Я им не нравлюсь.

Адам выше меня. Он наклоняет ко мне свою голову, которая все еще в капюшоне, и шепчет мне на ухо:

— Я это слышал, — его голос словно музыка, которую мне все хочется и хочется играть. — Они просто не знают, что счастливчик здесь я, — он снова сжимает мою руку.

Автобус приезжает прежде, чем я успеваю ему что-нибудь ответить или посмотреть на его лицо. Он тянет меня вперед, и мы садимся в желтый автобус. Атмосфера здесь легкая. Все на своих местах. Мне кажется, что даже небо в моем сне розоватое. Если такой была моя жизнь до лечебницы, тогда лучше мне сейчас умереть, без Адама и моих друзей.

Да, я знаю, что это сон, и, кажется, я единственная, кто знает, что это все в прошлом. Другие, они просто счастливы, рассказывают шутки. Должно быть, я провела с ними много времени, но я не помню ни одного лица. Автобус трогается, и я начинаю сомневаться, что мы едем в школу, иначе все не были бы так счастливы.

Адам продолжает болтать с другими, пока я занята мыслями. Мои сестры сказали, что я убила всех в автобусе. Может быть, в этом? Я поднимаюсь и иду по проходу, в поисках незнакомца в автобусе. У меня такое чувство, что здесь какой-то чужак. Я знаю, что я не сумасшедшая. Я не могла убить всех этих счастливых людей, которых я вроде как люблю. Зачем мне это?

Я осматриваю каждого пассажира, но не вижу ни одного, кого я знаю или подозреваю. Мне даже приходит мысль, что я могла бы найти в автобусе своих завистливых сестер, но их там нет.

Я дохожу до начала автобуса, туда, где сидит водитель, когда понимаю, кто здесь чужак. У водителя автобуса кроличьи уши.

Я потираю глаза и смотрю назад на всех остальных. Кажется, они этого не замечают. Я делаю шаг вперед и замечаю знак, который говорит о том, что автобус движется на 83-ю улицу Элдейт в Оксфорде, та же улица, на которой я вышла из автобуса возле Том Тауэра сегодня утром.

— Опаздываешь-опаздываешь, на важный день, — слышу я насмешливый голос. Голос, который я ненавижу больше всего. Это кролик-водитель. Это тот же кролик, которого я вижу в зеркале, с его белой шерстью, свисающей на лицо, только сейчас я не могу видеть его зубов. Они торчат, как у страшного клоуна. У кролика в руках есть карманные часы.

— Оставь меня в покое, — говорю я. Я не сумасшедшая.

— А как тебе такое сумасшествие?

Он давит на педаль и набирает скорость, проезжая на противоположную сторону дороги. Автобус со свистом проносится мимо машин, движущихся в нашем направлении. Он хочет убить нас всех. Я прыгаю на него и хватаю руль, пытаясь остановить автобус, но кролик слишком силен. Я не могу управлять рулем.

Мои друзья на заднем сиденье кричат.

— Не делай этого, Алиса! Не убивай нас!

Не могу понять, почему они думают, что это я. Я поворачиваюсь назад и вижу, что кролика нет. Автобус едет сам по себе. Когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на машины, в лицо мне летят осколки стекла. Мы уже попали в аварию. Пора просыпаться ото сна. Как я это переживу?

 

ГЛАВА 30

 

Общественный автобус, Оксфорд

Я просыпаюсь, дрожа на своем месте. Да, я на сидении, в автобусе. Не в том из своего сна, а в настоящем, за пределами лечебницы.

— Плохой сон? — Пиллар кладет обе руки на свою трость, сидя рядом со мной. Мы сидим в передней части автобуса. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на водителя. Это не кролик. Вместо него там сидит парень похожий на мышь, который, должно быть, работает на Пиллара. Думаю, в этот раз на нем ирландская шляпа.

На улице солнце едва светит. Наверно, это уже следующий день.

— Мне снился школьный автобус, — потираю я глаза, осматривая свою одежду современной Алисы. — Я все еще сплю?

— Тормозите, пожалуйста! — кричит он водителю, который тут же жмет по тормозам. Машины визжат, люди позади нас сигналят, а я чуть не ударилась головой о поручень.

— А тебе это кажется сном? — говорит Пиллар, и подает водителю знак, чтобы он продолжал ехать.

— Ты угнал автобус? — хмурюсь я.

— Богатые люди крадут дома и жизни бедных людей. А я не могу одолжить автобус? — он пожимает плечами, всерьез раздраженный моим замечанием.

— Как я сюда попала? — я трясу головой. У меня ничего не болит.

— Я должен был усыпить тебя, приодеть, — Пиллар смотрит в окно. — Грибники мне помогли.

— Зачем ты это сделал? — я в смятении и злюсь на то, что Пиллар притащил меня сюда. — Я вам говорила, что хватит с меня этого внешнего мира, я не та Алиса, которой вы меня считаете.

— Ты должна кое-что увидеть. — Пиллар стучит своей тростью по полу. — Остановись здесь! — поднимает он свою трость. Я замечаю, что он никогда не обращается к водителю по имени. — Возьми это, — мне на колени он кладет блокнот. Он похож на детский, с розовыми и желтыми розочками на обложке. Правда, немного потерт пеплом или чем-то еще.

— Что это? — я открываю его и листаю. Блокнот принадлежит девочке. На его страницах рисунки девочки в бело-голубом платье. Где-то девочка сражается с Чеширским Котом, потом со Шляпником и Бармаглотом. Это в основном изображения искаженной Страны Чудес. Алиса на рисунках выглядит жутко похожей на меня.

— Это блокнот Констанции, — объясняет Пиллар. — Она нарисовала это три года назад, когда ей было семь лет.

— И что? Девочка немного похожа на меня. Это не означает, что я та Алиса, которую она хочет. Я выгляжу вполне обычно, как любая другая девушка на улице.

— Дело не в этом. Эта книжечка была у Констанции с собой, когда Чешир ее похитил. Ее мама позвонила и попросила ее, потому что ее забыли в камине Церкви.

— Ее мама позвонила кому? — интересуюсь я.

— Не важно. Она сказала, Констанция попросила тебя принести блокнот. Девочка хочет увидится с тобой в последний раз. Это ее дом. — Он показывает на двухэтажный дом среднего класса. Он серого цвета, но довольно милый.

Я смотрю на дом, а потом на блокнот. Правда в том, что мне полюбилась Констанция. Я правда скучаю по ней, а прошел всего день и то после того, как я пообщалась с ней лишь десять минут

— Ладно, — вздыхаю я. — Если это все, то я отнесу его.

 

ГЛАВА 31

 

Дом Констанции

Дверной звонок в доме Констанции издает кукарекающий звук. Я стараюсь не смеяться над такой иронией.

— Минуточку, — слышу изнутри женский голос. Спустя мгновение она открывает дверь.

— Привет, — я слегка наклоняю голову. — Меня зовут…

— Алиса, — говорит женщина. Она была похожа скорее на бабушку Констанции, но должно быть она ее мама. У нее влажные глаза. Она плакала? — Я знаю.

Она притягивает меня ближе, и я чувствую, что у нее пахнут подмышки. Я ожидаю большей гигиены от здоровых людей, но ничего не говорю.

— Мы тебя ждали.

— Я принесла вам вот это, — показываю ей блокнот.

Какое-то время мама Констанции смотрит на блокнот, потом начинает плакать. Это какой-то хлюпающий плач, от которого вам кажется, что человек просто чихает вам в лицо. Я понимаю, что она эмоциональна. Я принесла им блокнот. Она должна быть счастлива.

— Это Констанции, — она держит его в своих руках. Констанция — это слово, которое легко выплюнуть. Она практически обрызгала меня.

— Я знаю, — улыбаюсь я. — Могу я ее увидеть? Мне сказали…

Ее мама снова начинает рыдать. Ей нужен платок, а у меня его нет. Почему она продолжает плакать?

— Проходи, — она втаскивает меня внутрь. Наконец-то.

Я вхожу в скромный дом, но не могу оглядеться, так как мама Констанции тянет меня за руку в ее комнату.

В комнате Констанции все связано с Алисой в Стране Чудес. Обои, игрушки… даже на ковре изображен большой Шалтай-Болтай. Помимо этого, везде Алиса, которая борется с драконами, волками и пауками размером с человеческий рост. Все Алисы — это я. Если у меня еще были сомнения насчет блокнота, то я не могу не обратить внимания на мой портрет размером со стену.

Этого не может быть. Как такое возможно?

— Она постоянно говорит о тебе, — объясняет ее мама. — Мне интересно, почему ты никогда не приходила. Она сказала, что всегда приглашает тебя на ужин, но ты занята, спасая чьи-то жизни.






ТОП 5 статей:
Экономическая сущность инвестиций - Экономическая сущность инвестиций – долгосрочные вложения экономических ресурсов сроком более 1 года для получения прибыли путем...
Тема: Федеральный закон от 26.07.2006 N 135-ФЗ - На основании изучения ФЗ № 135, дайте максимально короткое определение следующих понятий с указанием статей и пунктов закона...
Сущность, функции и виды управления в телекоммуникациях - Цели достигаются с помощью различных принципов, функций и методов социально-экономического менеджмента...
Схема построения базисных индексов - Индекс (лат. INDEX – указатель, показатель) - относительная величина, показывающая, во сколько раз уровень изучаемого явления...
Тема 11. Международное космическое право - Правовой режим космического пространства и небесных тел. Принципы деятельности государств по исследованию...



©2015- 2024 pdnr.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.