Натурфилософская, позитивистская, антиинтеракционистская,

Диалектическая.

Натурфилософская концепция

Натурфилософская концепция соотношения философии и науки — исторически первая, прошедшая длительную эволюцию от Античности до нашего времени, занимавшая до середины XIX в монопольное положение в культуре концепция, утверждавшая социокультурный приоритет философии (натурфилософии) по отношению к частным наукам.

Сущность этой концепции выражена ее адептами в виде формулы «Философия — царица наук».

Наиболее ярким выразителями данной концепции явились Аристотель, Аквинский, Спиноза, Гегель, Шеллинг, ортодоксальные представители диалектического и исторического материализма и др.

Гносеологические основания:

1. Философия формулирует наиболее общие законы о мире, человеке и познании.

2. Философия стремится к достижению объективно-истинного и доказательного характера своих всеобщих утверждений.

3. Частные науки, в отличие от философии, изучают мир только по частям. Философское знание - всеобще.

Эволюция натурфилософской концепции соотношения философии науки. Наибольший вклад в ее трансформацию внесли представители немецкой классической философии и, прежде всего, Кант и Гегель.

Кант путем разведения предметов философии и науки, Гегель - путем определения и разведения их методов. Кант вывел за пределы философии сферу онтологии, область объективного рационального знания, оставив ее исключительно за наукой.

В условиях очевидного расслоения и самоорганизации системы объективного рационального знания на два качественно различных уровня - частнонаучный и философский, - Гегель попытался спасти трансценденталистскую концепцию их соотношения путем разработки и приписывания истинно-философскому и естественно-научному познанию двух различных методов. воспроизведения сущности познаваемых объектов - диалектического и метафизического методов.

Гегель от имени диалектически развивающейся Абсолютной Истины, составляющей, по его мнению, субстанцию всякого истинного Мышления, отстаивает в целом вполне перспективную и эвристичную идею всеобщей эволюции природы, развития ее от более простых форм организации к более сложным.

Таким образом, Гегель от имени своей диалектики просто-напросто абсолютизировал многие положения современного ему естествознания, что в общем-то явно противоречило самой идее универсальности развития науки и тормозило это развитие, что и подтвердила в скором история науки.

Новая версия трансценденталистской концепции соотношения философии и науки утверждала, что только философия и философы находятся в положении универсального субъекта познания, обладающего истинным методом и масштабом видения любых объектов.

Однако такой "империалистический" подход к науке уже не мог найти поддержки у большинства ученых XIX в., которые на своем опыте постоянно убеждались в огромной предсказательной и объяснительной мощиконкретно-научного знания, его практической применимости и эффективности.

В сознании ученых все больше вызревало недовольство менторской и поучающей позицией философии по отношении к науке, стремление освободится от ее опеки и зависимости как от факторов, все более становящихся тормозом в развитии науки. В 30-х гг. XIX в. это умонастроение ученых было теоретически сформулировано и обосновано в позитивистской концепции соотношения философии и науки, в работах О. Конта, Г. Спенсера, Дж. Ст. Милля.

Исторически первой была сформулирована и разработана натурфилософская концепция соотношения философии («метафизики») и естествознания. Ее авторство, безусловно, принадлежит Аристотелю и его школе. Вплоть до середины XIX в. она имела монопольное положение в европейской культу­ре и пользовалась почти всеобщим признанием не только философов, но и естествоиспытателей. Даже классический труд по классической механике И. Нью­тона назывался «Математические начала натуральной философии». Суть натурфилософской концепции вы­ражается формулами типа: «Философия – наука наук», «Философия – царица наук», «Любая частная наука суть прикладная философия» и т. п. Согласно этим (формулам, «всеобщие истины» философии по своему гносеологическому статусу выше истин естествозна­ния. Философия первична по отношению к естествознанию как с точки зрения генезиса («философия – мать всех наук»), так и в плане функционирования, ибо культурно-мировоззренческая значимость философ­ских идей намного фундаментальнее в сравнении с любыми, даже самыми общими естественно-научны­ми теориями.

Таким образом, согласно натурфилосо­фам, естествознание занимает подчиненное положение по отношению к философии и не должно противоре­чить ее «высшим истинам». Конечно, сегодня уже нет прямых попыток чисто логического выведения и обосно­вания естественно-научных теорий из философских концепций (как это еще имело место, например, у Шеллинга и Гегеля, не говоря уже о более ранних эта­пах развития естествознания). Однако «натурфилософ­ская ностальгия» по «руководящей роли» была прису­ща не только таким мощным философским концепциям XX в., как неотомизм и неогегельянство, но и ортодок­сальному диалектическому материализму. И не только в теории, но и на практике (достаточно напомнить характер взаимоотношений марксистско-ленинской философии с теорией относительности, квантовой ме­ханикой, генетикой, кибернетикой, теорией систем, математической логикой).

Позитивистская концепция соотношения

Позитивисты объединили логический и эмпирический методы в единый научный метод. Во-первых, оно научное знание является эмпиристским и позитивистским: существует только опытное познание.

Во-вторых, для научного миропонимания характерно применение определенного метода, а именно метода логического анализа»

Позитивизм оказал влияние на методологию естественных и общественных наук XIX века.

Позитивизм критиковал натурфилософские построения, которые навязывали науке неадекватные умозрительные образы изучаемых ею объектов и процессов. Однако эту критику позитивисты перенесли на всю философию в целом. Так возникла идея очищения науки от метафизики.

Сущность позитивистской концепции соотношения философии и науки отражается во фразе О. Конта: «Наука — сама себе философия». Тем не менее многие позитивисты верили в возможность построения «хорошей», научной философии.

Такая философия должна была стать особой сферой конкретно-научного знания, она не должна отличаться от других наук по своему методу. В ходе развития позитивизма на роль научной философии выдвигались разные теории: методология науки (Конт, Милль), научная картина мира (Спенсер), психология научного творчества и научного мышления (Мах, Дюэм), логический анализ языка науки (Шлик, Рассел, Карнап), лингвистический анализ языка (Райл, Остин, поздний Витгенштейн), логико-эмпирическая реконструкция динамики науки (Поппер, Лакатос). Однако все указанные выше варианты позитивной философии были раскритикованы прежде всего самими позитивистами, так как, во-первых, как оказалось, они не удовлетворяли провозглашенным самими позитивистами критериям научности, а, во-вторых, опирались на явно (а чаще — неявно) определенные «метафизические» предпосылки.

Второй позитивизм (Мах, Авенариус) и неопозитивизм (Шлик, Карнап, Витгенштейн, Рассел) отошли от чистого эмпиризма, признали роль теории в научном познании и поставили проблему перехода от эмпирического знания к теоретическому.

Но и они отождествляли философию (и философию науки) с частнонаучным знанием: первые – с психологией научного творчества, вторые – с логикой (математической логикой и логической семантикой).

Наконец, постпозитивизм (Поппер, Кун, Лакатос, Фейерабенд) понял ошибочность эмпирической методологии, показав важность социокультурных и внерациональных факторов для развития науки и после всех исследований признал, что философия невозможна как частная наука, что это особый вид знания, причем совершенно необходимый для развития науки (тот же эмпиризм – это метафизическая концепция).

Сегодня, хотя позитивистская концепция уже не пользуется доверием философов, позитивизм отнюдь не преодолен и постоянно воспроизводится в качестве стихийного умонастроения ученых.

Объективные основания: структурированность самой научной деятельности, подавляющую часть которой (примерно 97%) занимают эмпирические и прикладные исследования и разработки, успех в которых напрямую не связан с профессиональным знанием философии.

Отсюда безразличное или даже негативное отношение значительной части ученых к философии. Позитивизм однако не прав в главном – в абсолютизации этой установки и распространению ее на всю науку. Как показывает история развития науки, без тех 3% крупных ученых-теоретиков, прогресс в науке невозможен.

Ее суть выражена формулами: «Наука – сама себе философия» (Конт), «Физика, берегись ме­тафизики» (Ньютон), означающими установку на пол­ную самодостаточность и независимость естествознания от философии («метафизики»), традиционно понимаю­щейся в качестве всеобщей теории бытия и познания. Сформулированная и обоснованная впервые в 30-х гг. XIX в. французским философом О. Контом, позитивист­ская концепция об отношении естествознания к фило­софии выражала не только усиление роли науки в европейской культуре Нового времени, но и стремле­ние ученых резко ускорить научно-технический про­гресс. Для этого науке нужно было предоставить боль­шую свободу, онтологическую и методологическую автономию по отношению не только к религии (что уже было в основном достигнуто к началу XIX в.), но и к философии («вторая волна» идеологического освобож­дения). Согласно позитивистам, польза от тесной свя­зи естествознания с философией для науки сомнительна, а вред очевиден. Для естественно-научных теорий единственной, пусть и не абсолютно надежной, осно­вой и критерием их истинности должна быть только степень их соответствия данным опыта, результатам си­стематического наблюдения и эксперимента.

Однако, как показала новейшая история науки, позитивистская концепция, хотя и отражает реальную научную практику многих успешно работающих уче­ных (как правило, не знающих сколько-нибудь глубоко философию и ее историю и тем не менее получающих блестящие эмпирические и теоретические результаты), в целом является ложной. Во-первых, потому что боль­шинство создателей современных концепций есте­ствознания (Эйнштейн, Бор, Гейзенберг, Борн, Вер­надский, Винер, Пригожий и другие) сознательно использовали когнитивные ресурсы философии и при выдвижении, и при обосновании новых исследователь­ских программ, демонстрируя необходимость и эффек­тивность обращения естествоиспытателей к профессио­нальным философским знаниям.

Что заставляло их действовать таким образом?

Четкое осознание того, что научные теории не выводятся логически из эмпирического опыта, а сво­бодно конструируются (изобретаются) мышлением и надстраиваются над опытом в качестве объясняющих его схем.

Понимание того, что один и тот же эмпирический опыт может быть в принципе хорошо совместим с разными (часто взаимоисключающими) теоретическими схемами (волновая и корпускулярная теория света, номологическое и стохастически-случайное объясне­ние биологической эволюции ит. п.). Поскольку локаль­ный эмпирический опыт (а он всегда «локален») прин­ципиально не дает возможности сделать окончательный выбор в пользу той или иной научной теории, то весьма неразумно не использовать в качестве дополнительного ограничения, влияющего на предпочтение одной из теорий, ее соответствие тем философским идеям, которые хорошо себя зарекомендовали в различных областях науки и культуры. Ведь с адаптационной точки зрения человечество ищет не просто истинные идеи, а плодотворные теории, приносящие благо и практическую пользу.

Помимо этого соответствие научных идей опреде­ленным философским концепциям способствует до­стижению единства, интеграции человеческой культу­ры, ее обозреваемости и управляемости как целого. Вписывание с помощью философии (универсального теоретического языка) той или иной научной концеп­ции в наличную культуру в качестве ее органического элемента придает ей статус онтологической подлинно­сти, ибо культура и есть та главная и тотальная реаль­ность, в которой непосредственно живет человек.

Необходимо со всей серьезностью подчеркнуть, что хотя позитивистская концепция в современной теоре­тической философии кредитом доверия уже не пользу­ется (она раскритикована и «изжила» себя с помощью внутренней и внешней критики), позитивизм отнюдь не преодолен и постоянно воспроизводится в качестве стихийного умонастроения среди ученых. Для этого имеются серьезные основания, в частности, структу­рированность самой научной деятельности, подавляю­щую часть которой (примерно 97%) занимают эмпири­ческие и прикладные исследования и разработки, успех в которых, действительно, напрямую никак не связан с обращением к философской проблематике. Постоян­но воспроизводясь, эта особенность «социальной» структуры науки составляет объективный источник су­ществования безразличного или даже негативного от­ношения значительной части ученых к философии. Позитивизм, однако, не прав в главном – в абсолюти­зации подобной установки и распространении ее на всю научную деятельность. Ибо можно уверенно ска­зать, что без тех 3% ученых-теоретиков, которые актив­но используют когнитивные ресурсы философии, на­ходятся с ней в постоянном контакте, создают новые фундаментальные направления и программы научных исследований и тем самым задают определенный век­тор развития науки, прогресс в естествознании невоз­можен ни сегодня, ни в будущем.

Справедливости ради следует отметить, что клас­сики позитивизма считали вредным для развития ес­тествознания его контакт не с философией вообще, а со старой, умозрительной, ненаучной философией («ме­тафизикой»). Многие из них верили в возможность построения «хорошей», научной философии. Однако, по их мнению, такая философия возможна только в том случае, если не будет отличаться от частных наук по своему методу. Будучи наукой (а любая наука по опре­делению является «частной»), философия должна вы­деляться среди остальных наук только своим предме­том. В ходе эволюции позитивизма на роль «научной философии» выдвигались разные претенденты:

1) общая методология науки как результат эмпири­ческого обобщения, систематизации и описания реальных методов различных конкретных наук (О. Конт);

2) логика науки как учение о методах открытия и доказательства научных истин (причинно-след­ственных зависимостей) (Дж.Ст. Милль);

3) общая научная картина мира, полученная путем обобщения и интеграции знаний разных наук о природе (О. Спенсер);

4) психология научного творчества (Э. Мах);

5) всеобщая теория организации (А. Богданов);

6) логический анализ языка науки средствами мате­матической логики и логической семантики (Р. Карнап и другие);

7) теория развития науки (К. Поппер и другие);

8) теория, техника и методология лингвистического. анализа (Л. Витгенштейн, Дж. Райл, Дж. Остин и другие).

Считалось, что такого рода позитивная философия могла быть действительно полезной ученым разных спе­циальностей в успешном выполнении ими научной ра­боты. Метод у всех наук, в том числе и у научной фило­софии, только один – наблюдение за вполне конкретной областью явлений, обобщение полученных эмпири­ческих данных и их логический анализ. Никакого особо­го философского метода познания и особых фило­софских обобщений не может существовать. Как показал анализ многочисленных, в том числе указанных выше, попыток построить различные типы «научной филосо­фии», все они оказались несостоятельными. И страдают двумя коренными недостатками: они либо явно, а чаще всего неявно, опираются нате самые философские идеи, которые отвергались до этого как бессмысленные; либо являются малоэффективными с точки зрения возможно­стей своего применения в реальной научной практике.

Одной из весьма распространенных в современной науке является антиинтеракционистская концепция, проповедующая дуализм во взаимоотношениях между естествознанием и философией, их абсолютное культурное равноправие и самодостаточность, отсутствие внутренней взаимосвязи и взаимовлияния в процессе развития и функционирования каждого из этих важнейших элементов культуры. Развитие, функционирование естествознания (и науки в целом) и философии идет как бы по параллельным путям и в целом независимо друг от друга.

Сторонники этой теории обосновывают свои взгляды следующим образом: у философии и естествознания свои, совершенно несхожие предметы и методы, исключающие саму возможность сколько-нибудь существенного влияния философии на развитие естествознания, и наоборот. В конечном счете, они исходят из идеи разделения всей человеческой культуры на две разные культуры: естественнонаучную (нацеленную в основном на выполнение прагматических, утилитарных функций адаптации и выживания человечества за счет роста его материального могущества) и гуманитарную (нацеленную, в конечном счете, на увеличение духовного потенциала человечества, взращивание и совершенствование в каждом человеке его духовной состав­ляющей, единящей его с Богом).

Философия в этом разделе­нии, безусловно, относится к гуманитарной культуре. С точки зрения гуманитарного видения философии ее главным предметом является вовсе не мир и его законы и даже не сознание, а человек и его отношение к окружающим событиям, Богу, космосу.

Отношение человека к миру и осознание им смысла своего существования никак не выводятся из знания объективного мира, а задаются некоторой системой ценностей, системой представлений о добром и злом, о значимом и пустом, о святом, непреходящем и тленном. Мир ценностей, рефлексия над этим миром, не имеющим фактически никакого отношения к существованию и содержанию физического мира, - вот главный предмет философии с позиции антиинтеракционистов.

Может ли философ для решения этих проблем почерпнуть что-нибудь из естествознания, его многообразных и зачастую альтернативных концепций? Ответ антитеракционистов отрицателен. Философу - философово, а ученому - науково. Более того, все философы жизни, но особенно экзистенциалисты, вполне серьезно утверждают, что тесная связь философии с наукой не только не помогает, но и вредит философии в решении ее проблем, так как приводит к подмене внутреннего опыта переживания ценностей (которые только таким образом могут быть постигнуты и усвоены) внешним предметным опытом познания, чуждом философии как таковой.

С точки зрения антиинтеракционистов, не только естествознание ничего не может дать философии для решений ее проблем, замедляя или ускоряя ее развитие, но и философия ничего не может дать естествознанию для решения его проблем, ибо предметы и методы у них совершенно разные. С точки зрения антиинтеракционистов, выражение «научная философия» в любом из смыслов входящих в него слов столь же противоречиво, как и понятие «философское естествознание», и одно полностью исключает другое.

Четвертая, весьма распространенная, концепция взаимосвязи естествознания и философии может быть названа диалектической. Она является наиболее корректной и приемлемой из всех перечисленных выше.

В утверждении внутренней, необходимой, существенной взаимосвязи между естествознанием и философией от момента их выделения в качестве самостоятельных систем в рамках единого знания вплоть до сегодняшнего дня, в существовании диалектически противоречивого единства между ними, во взаимодействии на принципах равенства, в структурной сложности и развитии механизма взаимодействия естественнонаучного и философского знания.

Доказательство внутренней, необходимой связи естествознания и философии лежит не в плоскости социологического анализа частоты обращения ученых к философскому знанию при решении своих научных проблем, а в исследовании возможностей и предназначения естественных и шире - конкретных наук и философии, их предметов и характера решаемых проблем.

Таким связующим звеном выступает человеческое познание с исторически сложившимся разделением труда, имеющим под собой сугубо оптимизационно-адаптивную экономическую основу эффективной организации человеческой деятельности.

Философия акцентирует в своем предмете познание (моделирование) всеобщих связей и отношений мира, человека, их отношения между собой ценой абстрагирования от познания просто общего, а тем более - частного и единичного. Наука же, в том числе и любая естественная наука, не изучает мир в целом или в его всеобщих связях. Она абстрагируется от этого, но зато всю свою когнитивную энергию направляет на познание своего частного предмета, изучая его во всех деталях и структурных срезах.

В отличие от натурфилософского и позитивистского редукционизма, стремления подчинить науку философии в одном случае и философию науке - в другом, диалектическая концепция настаивает на равноправии философии и науки как взаимодействующих систем знания, на когнитивной привлекательности особенностей каждого вида знания, на уважительных и партнерских отношениях.