Пиши Дома Нужные Работы

Обратная связь

Освободительное царствование.

Царствование императора Александра II (1855-1881 гг.) считается "освободительным", и сам он получил титул "царя-освободителя". При нем действительно последовало освобождение крестьян от крепостной зависимости (1861 г.); он вел войну против Турции за освобождение от ее ига болгар. Да и замена им персонально Николая Павловича была уже освобождением России от гибельного для нее тиранического царствования. Но миллионы самых коренных, самых верных престолу и Родине сынов ее, именно старообрядцев, не получили и в это царствование ни освобождения от религиозных гонений (напротив - они еще усилились в первые годы царствования Александра), ни какого-либо облегчения в своей церковной жизни. Мы уже видели, что по Высочайшему повелению именно этого царя заточались в крепости старообрядческие епископы и другие священнослужители. При этом царе продолжали томиться и чахнуть в крепостных казематах знаменитый Кочуев А.К., первым поднявший вопрос об устройстве старообрядческой епископской кафедры за границей, первый архимандрит Белокриницкого монастыря о. Геронтий, доведенный в заточении до сумасшествия; прежде схваченные епископы за границей, Аркадий и Алимпий, во все время царствования Александра мучились в Суздальской крепости, впрочем, Алимпия освободила от этого мучения милостивая смерть. По Высочайшему повелению сего же государя закрыты и запечатаны были святые алтари старообрядческих церквей на знаменитом Рогожском Кладбище в Москве. Много и молитвенных помещений было закрыто и разгромлено в это же царствование. Много старообрядцев сослано было в разные места и при царе-освободителе. Только ссылки эти отличались от предыдущих, николаевских, лишь тем, как в свое время отметила газета "Старообрядец", что "раньше ссылали старообрядцев за веру партиями по 50 и более человек в Сибирь и Закавказье и отдавали в арестантские роты, а в царствование Александра тоже ссылали, но немногочисленными партиями и не всех в Сибирь и Закавказье, но некоторых в другие губернии" [264]. По нашему мнению, малочисленными партиями ссылка более тягостна и более грустна и скучна.



Из времени царствования Александра II мы отметили лишь некоторые факты гонений, по которым можно судить об общем мрачном положении старообрядчества и в эту "освободительную" эпоху. В это царствование шли погромы, главным образом, вдали от центра, на окраинах России, где еще кое-что сохранилось у старообрядцев от прежних правительственных нашествий на монастыри, скиты и церкви. Так, уцелел на одном из Уральских хребтов Бударинский скит, находившийся в 90 верстах от г. Уральска. О существовании его узнал уральский атаман, генерал Столыпин; он отправился туда вместе с единоверческим священником Паленовым, и в 1863 г. они самовольно "освятили" там старообрядческую часовню и объявили ее единоверческой. Скит, однако, вследствие этого кощунства не стал единоверческим, ибо старцы его не стали ходить в часовню, так кощунственно, по их глубокому верованию, "оскверненную", а завели свою моленную в тесной и убогой трапезной. Долго и много притеснял их за это единоверческий священник. Наконец, 8 мая 1879 г., в день праздника св. Иоанна Богослова в скит явились единоверческий поп, станичный начальник, 40 человек понятых и множество рабочих. Скитникам было объявлено предписание от губернатора, полученное из Петрограда от министра внутренних дел, требующее разломать старообрядческую моленную. Сейчас же приступили к этой операции, но заодно с молитвенным помещением были разломаны и кельи. Весь строительный материал нагрузили более чем на сто подвод и увезли его на Янайкин форпост, где потом был сооружен из него единоверческий храм по благословению епархиального архиерея. Таким образом Бударинский скит был уничтожен. Тот же атаман Столыпин разорил в Уральской области и другой старообрядческий монастырь - Сергиевский: и церковь его была сломана, вся утварь из нее, все облачения, книги и прочее - все было разграблено и передано единоверцам. В самом городе Уральске была отобрана у старообрядцев походная церковь со всеми ее принадлежностями и сдана в городской православный собор[265].

Терпеливым было уральское старообрядческое казачество. Не менее терпеливым проявило себя и донское казачество. В 1869 г. были закрыты на Дону в старообрядческих казачьих станицах все старообрядческие храмы, только недавно построенные по словесному разрешению наказного атамана Граббе. Как раз в это время совершал по Дону свою миссионерскую поездку известный миссионер о. Пафнутий Овчинников, он имел возможность слышать и усвоить настроение казаков, обиженных и возмущенных этим правительственным насилием. В своей докладной "Записке", представленной Платону, архиепископу Донскому и Новочеркасскому, он писал: "В казачьих станицах, где закрыты и опечатаны старообрядческие молитвенные дома, все, как в раскопанном муравейнике, движется, кишит, злится и кричит: "Моленные наши закрывают и налагают на них печати, а-а-а..! Последнее время! Хотят искоренить истинное древлеправославное богослужение, потому что оно противно противникам Христовым. Им не противны жидовские, татарские и калмыцкие капища, которые открыты во всякое время и вновь строятся сколько угодно. Но запрещается одно только наше христианское богослужение; препятствуют нам служить Христу, Царю Небесному, а о том не подумают, как мы будем после сего служить царю земному?.. Знает ли наш любезный батюшка-царь Александр Николаевич, знает ли он, что с нами делает начальство?" Миссионеру о. Пафнутию удалось интимно побеседовать с одной группой казаков-старообрядцев, уполномоченной от всех донских старообрядцев. "Не бунтует ли начальство само против себя, - говорили эти казаки, - дозволив строить молитвенные дома, потом закрывает их как бы для вечного уничтожения, уничтожая добытую кровавым потом собственность. Ужели Богослужение донцов-старообрядцев не заслуживает у правосудия терпимости, по крайней мере, равной с богослужениями жидов, татар и калмыков. По слову начальника всегда готовы донцы сложить свои головы за веру, царя и отечество, а за какую веру, когда разоряют богослужение, зависящее от веры. Если не права вера донцов, то разъясняй им это и показывай, как должно веровать. Но до тех пор не разоряй их Богослужения, пока не переубедишь их совершенно". В успокоение казаков-старообрядцев о. Пафнутий дал им очень показательный совет: "Потерпите несколько времени и между тем общих ваших молитвенных собраний не прекращайте по случаю закрытия ваших молитвенных домов. Вы можете в каком-нибудь амбаре - без окон и без обыкновенных дверей, как в подобных случаях водится у старообрядцев, совершать ваши Богослужения по воскресным и праздничным дням, обыкновенно в ночное время. Каждый из вас, идя в молитвенное собрание, бери кто книгу, кто икону, кто лампаду, свечу, подсвечник. По окончании же ваших Богослужений каждый раз разбирайте служебные принадлежности по домам, пока царь-освободитель не освободит вас от нашедшей на вас душевной скорби"[266]. Совет добрый: он ярко представляет тогдашнее бесправное и безнадежное положение старообрядцев, даже казаков, в собственном отечестве. Конечно, они не дождались от царя-освободителя обещанного Пафнутием освобождения. Пришлось им строить новые часовни, но их постигла та же участь.

В 1878 г. совершил по Дону миссионерскую поездку другой миссионер - иного типа, провокаторского, тоже знаменитость: архимандрит Павел Прусский. Результатом его поездки было запечатание 17 старообрядческих часовен на протяжении всей реки Дона: три в Калаче; 4 ю в хуторе Березовом; 5-ю в хуторе Голой-Лоб; 6-ю в хуторе Скворине; 7-ю в хуторе К[...]ском; 8-ю в х. Аумовском; 9-ю в х. Чер-касовом; 10-ю в х. Зеленовском; 11-ю в х. Ильевском; 12-ю в х. Колпачевском; 13-ю в х. Ляпичевом; 14-ю в х. Малой-Лучке; 15-ю в х. Самодуровском; 16-ю в станице Пятиизбянской и 17-ю в х. Ложковском. Все эти часовни оставались запечатанными и в следующем царствовании[267].

Даже в завоеванном и присоединенном крае - Бессарабии - вот какие происходили события. Об одном из них сообщал Белокриницкому митрополиту Кириллу бессарабский протоиерей Филипп Лазарев в письме от 20 марта 1867 г.: "Аз грешный отправился из Кишинева в Бендеры исправить нужды покаяния издавна моих духовных чад - душ до 60, по просьбе стариков и по благословению епископа. Приехал 1 марта не более как на одни сутки. Мы начали дело на вечер 2 числа под пяток. Я пропустил уже 12 человек к исповеди, но правительство узнало о сем через предателей, и 40 человек солдат с обнаженными мечами обступили двор Григория Емельянова Быкова, где были собраны исповедники. Меня Господь спас: я бежал с двумя хранителями моими в сады, от города версты 4 или 5, и скрылись в горе, в пропасти земной. И мало что не погибли от великого мраза в тоя нощи. В пяток весь день крылись. А в нощь под субботу христолюбцы нас далече проводили, и мы доставились в Кишинев"[268]. В письме о. Филиппа, к сожалению, не сообщается, какая же судьба постигла тех, коих накрыл отряд в 40 человек солдат. Но, несомненно, они были подвергнуты новой исповеди, уже полицейской и судебной, и понесли строгое наказание или тюремным заключением или даже ссылкой. Об этом можно судить по следующему факту, имевшему место в Костоусовской деревне, Курганского уезда, Тобольской губернии в 1879 г. Житель этой деревни, Петр Васильевич Попов, отправился из своей местности куда-то в другое место и возвратился домой в сане священника. Местное начальство, по доносу попов господствующей церкви, арестовало нового священника и упрятало его в тюремный замок на восемь месяцев, а прочих всех костоусовских жителей-мужчин - на четыре месяца единственно за то, что они молились по своему обряду Богу в доме у священника[269].

Это обычная картина повсеместных расправ с старообрядцами за их моления в царствование Александра II. Но бывали иногда и необыкновенные явления, об одном из таковых повествуется во всеподданнейшем прошении этому государю, поданном через министра внутренних дел. В Воскресение, 5 сентября 1865 г., в отдаленном от жилых помещений флигеле старообрядки Толстиковой (в семи верстах от г. Хвалынска Саратовской губернии) совершалась старообрядческая литургия. Было уже прочитано св. Евангелие, сказывалась сугубая ектения. В этот момент внезапно раздался страшный треск от взлома оконных ставней и рам, а чрез разбитое окно влез в храм, где шла божественная литургия, хвалынский полицейский чиновник Виноградов и с ним пять человек других полицейских. Виноградов был пьяным, он остановил богослужение нестерпимыми ругательствами, а когда священник обратился к нему с мольбой дать окончить литургию, он шагнул в алтарь, схватил стоявшую на св. жертвеннике чашу с освященным к таинству вином, выпил его прямо из потира и стал закусывать лежавшими здесь просфорами. Священник и молящиеся пришли в ужас от такого кощунства государственного чиновника и, оцепенев от охватившего их страха, не знали, что им делать. А между тем Виноградов уселся на св. Престол, закурил папироску от горевших здесь свечей и продолжал произносить неприличную брань. Затем всех молящихся арестовал во главе со священником, которому не позволил даже разоблачиться, и в таком виде всех доставил в хвалынское полицейское правление. Был снят походный алтарь, разобран престол, все это тоже было забрано вместе с сосудами, с облачениями и со всей церковной утварью. Лежавший на дискосе Агнец Виноградов выбросил куда-то. Всех арестованных лиц заключили в хвалынскую тюрьму, и уголовное дело о них за устройство молитвенного помещения было передано саратовской Судебной Палате. Долго старообрядцы ходатайствовали за сих страждущих невинно. Уже спустя больше года было подано на Высочайшее Имя означенное прошение. Но и оно оставлено было без внимания[270]. Кощунства же Виноградова были признаны, конечно, геройством и отправлением государственных обязанностей. Вот от кого и откуда современные безбожники большевики учились и научились безбожным надругательствам над всякой святыней.

В "освободительную" войну русско-турецкую 1877-1878 гг. много тысяч старообрядцев солдат, в особенности казаков, пало на многочисленных полях сражений. Кровавые жертвы эти принесены за освобождение болгар от турецкого владычества. Много раненых солдат-старообрядцев умирало в больницах и лазаретах как в Москве, так и во многих других городах России. Умирая, просили и умоляли они начальство допустить до них в смертный час их старообрядческого священника, чтобы принять от него св. Тайны причащения. Но этого им никогда не разрешалось. Справедливо негодовала старообрядческая печать за границей, что эти умирающие солдаты своею кровью и жизнью добывали права другим где-то в дали, в чужих странах, на чужих полях, а сами на собственной родине не имеют тех прав, которыми болгары всегда пользовались, находясь под магометанской властью: строили и имели свободные церкви, колокольни, кресты на храмах, имели дозволенное духовенство, свободно и публично отправляло оно все богослужения и таинства, а старообрядцы у себя дома, под властью православных царей и православного духовенства ничего подобного не только не имели, но жестоко преследовались за малейшее проявление своей религиозности и церковности[271] . Это ли не страшная трагедия?!

Русское правительство понимало, что нужно же, наконец, дать какое-то законодательство для существования в стране старообрядцев. Вследствие сего была при министерстве внутренних дел учреждена специальная Комиссия для обсуждения и разработки Высочайше утвержденных 16 августа 1864 г. предначертаний: "Особый временный Комитет по делам о раскольниках". По этим "предначертаниям", одобренным Комиссией, устанавливалось:

 

а) все существующие секты в России разделить на более вредные и менее вредные. К первым отнесены скопцы и хлысты; к последним - остальные секты: молокане, шела-путы, жидовствующие и др. К этим сектам причислены и старообрядцы, как беспоповцы так и поповцы и белокриницкие;

 

б) старообрядцам разрешить "учреждать на свой счет, школы грамотности для первоначального обучения детей, с тем, однако, чтобы преподавание в них было ограничено чтением, письмом и четырьмя правилами арифметики";

 

в) признать "публичным оказательством раскола, соблазнительным для православных, публичное ношение икон и как таковое не дозволять старообрядцам";

 

г) только "на кладбищах дозволять при погребении творить молитву по принятым обрядам, с пением, но без употребления церковного облачения";

 

д) "...дозволить творить общественную молитву, исполнять требы и совершать богослужение по их обрядам, как в домах, так и в особо предназначенных молитвенных зданиях, при том непременном условии, чтобы не было публичного, соблазнительного для православных оказательства раскола";

 

е) "...допустить исправление приходящих в ветхость часовен и других молитвенных зданий, но с тем, чтобы внешний вид здания не был ни в чем изменяем, независимо от строгого соблюдения запрещения иметь наружные колокола или кресты";

 

ж) "...в местах, где уничтожены прежние молельни и значительное население принадлежит к менее вредным сектам и не имеет никаких средств к общественному молению, допускать на сей предмет обращение жилых зданий, с тем, чтобы здания эти по внутреннему устройству не имели общего вида и вообще никаких внешних принадлежностей, присущих исключительно православным храмам".

 

Все эти правительственные "предначертания" относились в равной без исключения степени как к старообрядцам, имеющим священную иерархию и все церковные таинства, так и ко всем сектам "менее вредным": к шелапутам, молоканам, жидовствующим и ко всем прочим, не имеющим никаких признаков церковности. Для них воспрещение св. икон, крестов, колоколов, облачения, внутренних и наружных видов церквей Божиих было большим торжеством, ибо русское правительство, именующее себя "православным", в поощрение сектантству устанавливает и для миллионов исконно русских людей, во всем чуждающихся сектантства, сектантский вид богослужебных отправлений: без креста, без икон, без облачений, даже без церковного пения "Святый Боже" при провожании покойников на кладбище. Для старообрядцев же эти "предначертания", вошедшие в жизнь уже столетия назад, только тогда в более строгом виде, были продолжением прежних гонений за веру, ныне тем более оскорбительных, что ими узаконивалось сектантство и по данным ему правам ставилось в лучшие, даже привилегированные, условия существования, чем многие миллионы коренных русских людей - древлеправославных христиан. Правительство признало у старообрядцев "общественную молитву", но не признало самих обществ, творящих эту молитву, не признало и их молитвенные здания общественными. Общество старообрядческие не имели решительно никаких прав, и все молельни, часовни и другие здания (приюты, богадельни, школы) считались частными и записаны по документам за частными лицами, отчего бывали немалые недоразумения по наследству.

В своем месте мы уже отметили, что в то время, как старообрядцы в собственном отечестве, им созданном, не имели, как видим, никаких прав, - в этом их родном отечестве существовали признанные правительством религии со всеми присущими им правами и привилегиями, религии инославные и иноверные, чуждые и даже враждебные России: римско-католическая, протестантская, магометанская, иудейская и даже языческая. Во многих городах России, даже в обеих столицах - в Петербурге и в Москве - на лучших улицах и площадях красовались и гордо высились римокатолические костелы, протестантские кирхи, магометанские мечети и еврейские синагоги. Не было нигде места только старообрядческим церквам: этого боялось самое могущественное в мире правительство, их, этих святых домов Божиих, страшилось и гнушалось самое "православное" во всей вселенной духовенство. Вот уж воистину - "крест бесом язва".

По поводу вышеизложенных "предначертаний" старообрядцы с большим запозданием, именно уже в 1876 г., перед самым началом русско-турецкой войны, представили правительству "Прошение". Прежде всего, старообрядцы просили не ставить их в одну линию с нехристианскими сектами. "Такое сопричисление нас к нехристианам представляется нам не только в высшей степени прискорбным для нас, но едва ли и соответствующим благим целям самого правительства. Внося неизбежно чувство горечи в среду старообрядцев, это может вести их не к сближению с господствующей церковью в духе примирения и любви, а к большему отдалению. Таким сопричислением нас к жидовствующим достигается лишь разъединение наше с остальным русским обществом, с которым, благодаря милостям государя императора, мы пребываем теперь в постоянно возрастающем братском общении, благотворно содействующем смягчению нравов и просветлению духа. Молим правительство изъять нашу общину из этой позорной для нас классификации". Дальше просили старообрядцы разрешить им сопровождать покойников на кладбище с несением св. иконы впереди. Они уверяли, что святая икона до сих пор не производила и не может производить соблазна "в среде остального русского населения", в противном случае получится "гражданское погребение", которое действительно может производить соблазн, тем более, что оно узаконяется самим правительством. Укалывали просители, что и св. крест Христов в старообрядческих молитвенных помещениях не может быть соблазном для православных, "если даже полумесяц, символ мусульманства, свободно, с разрешения правительства, воздвигается всем на виду над мусульманскими мечетями". В школах старообрядческих просят старообрядцы разрешить преподавание Закона Божия по Катехизису святейшего Иосифа, Московского патриарха. В противном случае "такою льготою безверия в деле воспитания наших детей мы не можем воспользоваться".

Настоящее прошение старообрядцев, как и сотни других, в разное время подававшихся правительству и государям, оставлено, конечно, без внимания. Началась русско-турецкая война. Кровью и жизнью своею старообрядцы добыли свободу болгарам и другим балканским народностям, а сами и после войны оставались на своей Родине бесправными и даже гонимыми за веру и обряды своих святых предков. Правительственные "предначертания" даже в том антицерковном и сектантском духе, как они выше изложены, остались лишь на бумаге, ни в какой закон они не были превращены. Даже полуофициальная петербургская газета "Новое время" тогда же отметила: "В текущее царствование даже евреи приобрели значительно более полноправия, чем имели до сих пор. Старообрядцы же остаются почти в том же положении, как были в 50-х годах. Публичное богослужение им запрещено, между тем как рядом с запертой наглухо молельней гордо высится признанная, законная еврейская синагога"[272].

Страшную, разрушительную трагедию для старообрядцев несло непризнание правительством их браков. Сколько вследствие сего было семейных драм, сколько имущественных ссор, наследственных дрязг и т.п. Почти в каждом семействе могли быть недоразумения, если бы эти семейства не связывали более крепкие и более святые узы, чем правительственное признание. Но правительство расторгало и эти благодатно-таинственные связи, освященные св. Церковью и укрепленные долголетней семейной жизнью. Вот одна из потрясающих сцен того бесправного и дикого времени, описанная в "Современных известиях". В Бийском округе, далекой Семипалатинской области (в Сибири), расположилось старообрядческое поселение по р. Бухтарме - Усть-Каменогорск. Заселили они эту местность еще с 1750 г., жили мирно и трудолюбиво, но молились по старине. И вот началось теперь против них гонение: отыскивают у них попов, запрещают им богослужения, особенно потрясающими сценами сопровождаются расторжения браков. Некоторые старообрядцы живут семьями по несколько лет и имеют кучи детей; и вот семейство разведено, мать с детьми увозят от отца в другую деревню и отдают под наблюдение волостного начальства, нередко при этом она подвергается всевозможным оскорблениям. Семья лишается таким образом поддержки отца. И такие супруги разводятся после десяти и пятнадцати лет брака. Производя следствие, заседатели (в Сибири нет до сих пор следователей) позволяют себе самое бесцеремонное и грубое обращение: отбирают и жгут молитвенные книги, угрожают кандалами и т. п. В союзе с заседателями действуют доносами и побуждают к преследованию старообрядцев и местные священники, заменяя этими доносами пастырское обращение и действие проповедью[273]. Так было не только в Сибири и на других далеких от центра окраинах, но повсюду, и в центральных губерниях еще строже, еще мучительнее и бесстыднее. Правительство, наконец, издало в 1874 г. закон о записи старообрядческих браков в полицейских управлениях, поручив это дело полицейским чиновникам. Но обставило эту запись браков такими условиями, что этим законом почти никто из старообрядцев не воспользовался. Во-первых, самые браки в полицейских метриках, в которые они записывались, именовались "раскольническими". Конечно, старообрядцы не соглашались на такую запись. Во-вторых, от записывающихся требовалось представить доказательства, что они от рождения "раскольники" и никогда ни сами, ни их родители не принадлежали к "православию". Разумеется, и таких доказательств старообрядцы представить не могли, потому что именно себя они признавали подлинно православными, а не раскольниками и, кроме того, сотни тысяч, если не миллионы старообрядцев числились по официальным документам еще с петровского времени (значит, и их отцы и деды и даже прадеды) числились "православными" (казенно-православными), как незаписные старообрядцы, хотя и сами, и их отцы родились и крестились в старообрядчестве. Браки таких лиц не могли быть записаны в полицейские метрики. Да и самая запись эта, установленная правительством, носила характер гражданского брака и сопровождалась циничными расспросами и разного рода насмешками полицейских чиновников. Так закон 1874 г. о "раскольнических браках" и остался мертвым и никому не нужным.

Царствование императора Александра II ознаменовалось, однако, двумя благодетельными для старообрядчества актами: еще в 1858 г. последовали два секретных министерских циркуляра: одним из них требовалось прекратить преследование старообрядческого духовенства, а другим - отстранялось духовенство православной церкви от вмешательства в старообрядческие дела. Как мы видели из всех вышеизложенных фактов, имевших место главным образом после 1858 г., эти распоряжения совершенно не имели жизненного значения: духовенство старообрядческое по-прежнему преследовалось, а попы никонианские, и даже архиереи, еще с большим рвением и с большим бесстыдством учиняли против старообрядцев разные административные, судебные и иные дела, занимаясь доносами, шпионством, грабежом церковного имущества, закрытием старообрядческих молелен, часовен, скитов и монастырей и всякими такого же рода налетами и набегами. Сам император давал повод и основание для таких действий, ибо по Высочайшему же повелению уже после 1858 г. были заточены в Суздальскую крепость старообрядческие епископы Конон Новозыбковский и Геннадий Пермский. По Высочайшему же повелению именно Александра II были запечатаны и св. алтари старообрядческих церквей на Рогожском Кладбище в Москве, на что не дерзнул даже Николай-император. После 1858 г. продолжали свирепствовать и филареты, и макарии Московские, никаноры Петербургские и все архиереи во всех епархиях и по всей России. Весьма характерное дело было возбуждено в самой первопрестольной Москве к концу царствования Александра Николаевича. 19 февраля 1880 г. вся Россия праздновала 25-летний юбилей восшествия на престол своего государя, праздновали и молились по сему случаю и старообрядцы по всей России. В Москве же они осмелились поместить даже объявление в "Полицейских ведомостях" о том, что в Покровском Храме Рогожского Кладбища будет совершено 19 февраля молебствие о здравии и благоденствии императора и всей царской семьи, на каковое и приглашались старообрядцы всей Москвы. По этому поводу московская духовная консистория, с благословения Московского митрополита Макария, учинила целое дело: как могли раскольники публиковать в газете [объявление] о своем богослужении, когда самое это богослужение есть вопиющее преступление. И хотя было следствием установлено, что означенное объявление было напечатано с разрешения самого управляющего Москвой, князя Владимира Андреевича Долгорукова, духовная консистория все-таки командировала двух священников допрашивать старообрядцев-рогожан: почему, на каком основании и кто совершает богослужения в храмах Рогожского Кладбища. Предстояли большие неприятности старообрядцам и самому Кладбищу. Этому всероссийскому духовному центру старообрядчества угрожали еще более тяжкие последствия. Только вмешательство в это дело тогдашней печати, пристыдившей "высокоталантливого и просвещенного митрополита Макария" "в высшей степени бестактности", что он поводом для преследования старообрядцев "избрал молитвословие русских людей за русского царя"[274], да защита старообрядцев со стороны поименованного князя спасла их от нависшей над ними новой "духовно-иерархической инквизиции".

Жизнь и царствование императора Александра закончились мученичеством: он был убит на набережной Екатерининского канала в Петербурге разрывными бомбами 1 марта 1881 г. Вся Россия оделась в траур, для старообрядцев тем более печальный, что они все надеялись, что именно этот монарх даст им свободу и, кроме того, что при покушении на царя был убит и старообрядец, казак Александр Матвеевич Малеичев, сопровождавший императора в качестве его телохранителя. Начальство разрешило петроградским старообрядцам похоронить своего убиенного единоверца на своем, Громовском кладбище в Петрограде. В погребении участвовало 70 человек "собственного его величества взвода", из которых 50 казаков оказались старообрядцами. Прибывшие к погребению офицеры императорского конвоя с удивлением спрашивали: "Почему же старообрядческие священники не участвовали в погребальном шествии?"[275]

Так печально закончилось "освободительное" царствование императора Александра II. На царственный престол взошел новый император - Александр III.






ТОП 5 статей:
Экономическая сущность инвестиций - Экономическая сущность инвестиций – долгосрочные вложения экономических ресурсов сроком более 1 года для получения прибыли путем...
Тема: Федеральный закон от 26.07.2006 N 135-ФЗ - На основании изучения ФЗ № 135, дайте максимально короткое определение следующих понятий с указанием статей и пунктов закона...
Сущность, функции и виды управления в телекоммуникациях - Цели достигаются с помощью различных принципов, функций и методов социально-экономического менеджмента...
Схема построения базисных индексов - Индекс (лат. INDEX – указатель, показатель) - относительная величина, показывающая, во сколько раз уровень изучаемого явления...
Тема 11. Международное космическое право - Правовой режим космического пространства и небесных тел. Принципы деятельности государств по исследованию...



©2015- 2024 pdnr.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.