Обратная связь
|
ФРАНКИ: ОТ ВАРВАРСКОГО ГОСУДАРСТВА К ФЕОДАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ.
ЭПОХА МЕРОВИНГОВ.
ЗАВОЕВАНИЕ ГАЛЛИИ И ФОРМИРОВАНИЕ ГОСУДАРСТВА. Франки - племенной союз, сложившийся к III в.н.э. из германского населения низовьев Рейна и ближайшего побережья Северного моря. Известное в литературе толкование этнонима франк - "свободный" - возникло позднее, а первоначально он понимался как "стремительный", “необузданный". Первое римское упоминание francі относится к 275 г.
С IV в. франки стали постепенно продвигаться в северо-западную Галлию[35]. Освоение ими всей Галлии растянулось на несколько столетий. К середине V в. там расселилось не более 200 тыс. франков (способных носить оружие мужчин - 50-100 тыс.), а галло-римлян тогда насчитывалось более 6 млн. Преобладание германцев отмечено с VII в., а превращение их в ведущий этнос - с IХ в. Но в первое время варвары селились в привычных для себя условиях - во влажных речных долинах, тогда как местное население, давно забывшее о подсечно-огневом земледелии, знавшее регулярный севооборот, жило на сухих и плодородных береговых террасах. Так что, первое время, находясь в меньшинстве, германцы не смешивались с коренным населением, жили своими кровнородственными группами и общинами.
В процессе расселения у франков росла роль военных дружин. Их предводители - конунги - постепенно становились главами новых территориальных образований на завоеванных землях. Складывались уже известные нам варварские королевства.
Еще во время хозяйничания вестготов в Италии воинственный Хлодион (ок. 427-447) объединил салических франков[36], подчинил всю территорию современной Бельгии, дошел до Соммы, но затем столкнулся с римлянами, был разбит Аэцием и франки стали федератами римлян, закрепившись в северо-западной Галлии Преемником Хлодиона стал Меровей (447-456), давший имя династии. При неясности происхождения Меровинги - один из древних знатных франкских родов, воплощавших единство франков, имевший сакральное могущество. Отсюда внешняя особенность членов этого рода - длинные волосы, в которых заключалась их королевская дееспособность. Сын и преемник Меровея - Хильдерик I (456-481), по легенде, отличался распутством, совращал дочерей свободных франков, за что и был изгнан подданными, отдавшимися под покровительство главы галло-римского государства Эгидия. Хильдерик бежал за Рейн, к тюрингам, соблазнил там королеву Базину, с которой и вернулся в свое королевство, когда его призвали разочаровавшиеся в Эгидии франки. Базина и стала матерью основатель франкской державы Хлодвига. Сам же Хильдерик, столь склонный к авантюрам в личной жизни, в политике честолюбием не страдал: примирился с галло-римлянами, продолжал оставаться римским союзником, даже помог, после смерти Эгидия, придти к власти в Париже Сиагрию[37].
В 481 г. единым конунгом франков становится пятнадцатилетний Хлодвиг[38]. Спустя 10 лет он разгромил римлян при Суассоне, а в 496 г. завоевал земли соседей, германцев - алеманов. В итоге он подчинил своей власти почти всю Галлию, а резиденцию свою разместил посреди р.Сены на острове Сите (центр совр. Парижа). Так было положено начало самому могущественному государству раннесредневековой Западной Европы.
Среди причин успехов именно франков и Хлодвига следует выделить следующее. Как и все германцы, франки в борьбе с погрязшим в противоречиях, разобщенным римским обществом сохранили внутреннюю сплоченность. Но, в отличие от большинства германских племенных союзов, они оказались на окраине римских земель, в отдалении от европейского Средиземноморья, ставшего в эпоху Великого переселения народов проходным двором. Сказалась и многочисленность франков, сохранивших тесную связь со своими коренными землями на Рейне, то есть по соседству. Это способствовало постоянному притоку свежих сил в Галлию. После первых успехов дальнейшему возвышению Хлодвига помогала и христианская церковь, искавшая в наступившем хаосе сильного покровителя, ибо галло-римляне недостаточно интересовались христианством. Дальновидный Хлодвиг учел выгоды союза с церковью. Будучи язычником,он старался налаживать добрые отношения с католическими епископами. Хрестоматийный пример – история с суассонской чашей. Франки забрали ее после победы у Суассона из Реймского собора. Архиепископ Ремигий ее просил вернуть. Король попробовал исключить чашу из традиционного раздела добычи, попросив у войска отдать ему чашу сверх своей доли. Но нашелся среди воинов принципиальный защитник старых традиций и разрубил чащу, чтобы король не получил ничего сверх положенного. Хлодвигу осталось передать посланнику прелата лишь обломки. Лишь спустя год на смотре, придравшись к плохому состоянию оружия, Хлодвиг разрубил этому воину голову со словами: "Так поступил ты с чащей из Суассона!" И короля стали бояться. Духовенство же оценило добрую волю молодого монарха и Римигий письменно признал его власть в качестве администратора римской провинции.
Важнейшим событием дальнейшего правления Хлодвига стало крещение, которому предшествовал его брак с бургундской принцессой Клотильдой - истовой католичкой. Под влиянием жены и после победы над алеманами, о которой он просил Христа, 25 декабря 496 г. Хлодвиг крестился в Реймсе со своей трехысячной дружиной. Именно то, что они крестились в ортодоксальной форме (считавшейся религией императорского Рима) и выделило Хлодвига среди остальных германских конунгов. Церковь признала его единым конунгом франков.
Крещение, однако, не повысило нравственности Хлодвига. И у салических, и у рипуарских франков было по несколько королей из одного старого рода, и все они в начале VI в. им планомерно истреблялись. Он без всяких угрызений совести расправлялся со всеми королями-родичами: на правившего в Кельне короля рипуарских франков Сигеберта натравил его сына, а когда тот избавился от родителя, посланцы Хлодвига умертвили и сына. Присоединив земли Сигеберта, Хлодвиг заявил о своей непричастности к этим смертям. В других случаях он казнил побежденных королей с их детьми. Так, будучи внуком знатного франка Меровея, Хлодвиг основал династию Меровингов, которая просуществовала до 687 г.
БЫТ, ХОЗЯЙСТВО И ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ ФРАНКОВ ПРИ МЕРОВИНГАХ. Франки были оседлыми земледельцами и животноводами. Жили они как в отдельно расположенных усадьбах-хуторах, так и в деревнях, о чем свидетельствует общее для таких поселений название вилла[39]. Очевидно, что хутора возникали как выселки, создаваемые чаще всего молодыми семьями на свободных землях, при отсутствии таковых в родительских деревнях. Безусловное право расселения на свободных землях имели, очевидно, только местные жители, а для поселения пришельцев из других мест, где, очевидно, не хватало земли, требовалось общее согласие жителей деревни. Дома франков оставались простыми, с земляными полами, обычно заглубленными в землю до 20-30 см и более, площадью около 7-8 кв.м.
Принеся с собой традиции подсечно-переложного лесного земледелия, в Галлии под местным влиянием франки стали постепенно осваивать регулярный севооборот. При пахоте применяли усовершенствованное рало с железным наральником, от римлян восприняли тяжелый плуг, запрягавшийся одной-двумя парами волов. Появились у них сады и виноградники, что свидетельствовало о существенном прогрессе в агрикультуре.
Севооборот был принудительным: после снятия урожая убирались все изгороди между участками и пахотные наделы превращались в общее пастбище. Это называется системой открытых полей. В нашей литературе вслед за этой констатацией обычно следует утверждение: такая система предполагала, что верховная собственность на землю находилась в распоряжении территориальной организации - соседской общины[40]. Но не все так просто.
Да, живущие по соседству земледельцы совместно решали вопросы организации пользования угодьями. Каждый франк имел право использовать неподеленные, общие луга, пастбища, водоемы, леса, участвовал в распределении свободных земель (для принятия переселенца со стороны - мигранта - требовалось единогласие всех жителей общины). Но основные земледельческие угодья уже находились в постоянном, переходящем по наследству пользовании отдельной семьи. По франкскому судебнику "Салической Правде" (записана в начале VI в.) пахотный надел безусловно закреплялся за большой семьей и назывался аллодом. Соседи на него не могли претендовать и лишь коллективно решали проблемы проезда к индивидуальным наделам, разбросанным в разных местах общинных земель в соответствии хозяйственными и наследственными потребностями. Такие участки огораживались и за нарушение ограды, за вхождение внутрь ее без разрешения хозяина полагалось наказание. Более того, судебник допускал и отказ от родства, то есть право выхода отдельной семьи из общины (путем отказа от взаимопомощи с другими родственниками). Так аллод превращался в отчуждаемую, передаваемую по наследству собственность. В дополнениях к "Салической Правде" конца VI в. аллод уже закреплялся в наследственное владение малой семьи. Вспомним, что индивидуальные хозяйства с земельными наделами в германской общине начали формироваться еще в первые века новой эры. Во франкском судебнике видно уже юридическое закрепление традиции индивидуальной хозяйственной деятельности с правами собственности на землю. Право аллодистов на выход из общины и декрет конца VI в. о наследственных правах малой семьи завершают у франков формирование частной крестьянской земельной собственности - аллода (он не мог лишь продаваться из-за отсутствия самого явления - купли-продажи земли в то время). Так что верховенство общины было не в правах собственности на землю, а в праве регулировать крестьянские права на нее. То есть община здесь выступает как юридическое учреждение при слабости, неразвитости раннегосударственных структур. Позднее, с развитием государственных органов, такие общины превратились в их низовые административные единицы.
Так сложился один из основополагающих признаков западноевропейского феодализма - частное землевладение. А сама франкская община превратилась в территориальную организацию, объединяющую землепользователей-соседей. Такая община, соединявшая вполне самостоятельных землевладельцев-аллодистов получила название - марка[41]. При этом безусловной, частной собственности в современном понимании не было. В собственности общинника были только те участки, в которые был вложен труд (усадьба с постройками, садом и огородом, пахотная земля). В других случаях собственностью был не участок, в лишь то, что находилось на нем (напр., скошенное сено). Но права на помеченные деревья в общем лесу сохранялись только на 1 год.
Изложенное свидетельствует об изменении отношения варваров к земле. Раньше, в период германских завоеваний, право на землю определялось родовым обычаем, принадлежностью к конкретному племени, владевшему или захватившему определенную территорию. Отсюда, кстати, и право вождя управлять всей племенной территорией. Теперь же повышается роль труда, земледелия. Раньше основу своего существования варвары видели в захватах, использовании внешних ресурсов. Теперь, в условиях роста цивилизованности, в том числе под влиянием увиденного в римских землях, повышается роль собственной трудовой деятельности. Основой существования становится труд на земле - земледелие.
В условиях, когда семьи становились хозяйственно самодостаточными, то есть могли существовать за счет собственного труда, без помощи родственников и соседей (кроме экстремальных ситуаций), повышалась заинтересованность в обособлении - формируются дворы-усадьбы с аллодами и даже, как отмечалось, с правом отказа от родства. Это - переворот в варварском миропонимании[42]. Земля остается основной ценностью, но именно та земля, в которую вложен свой труд. Она теперь воспринимается как своя, как собственность, на которую уже не может претендовать родич или сосед. От старых же, варварских, родовых традиций сохранились общинные права на остальные угодья, в которые труд не вложен.
По добавлению к "Салической Правде", сделанному в конце VI в., аллод наследовался только детьми владельца, то есть оставался за малой семьей. Причем, хотя женщина не могла наследовать землю, дочь аллодиста считалась законной наследницей любого его имущества и при отсутствии сыновей могла стать и владелицей земли.
В итоге деревня-вилла состояла из обособленных домохозяйств с ослабленными родственными связями, с усилением частных прав на землю, с чужаками - переселенцами. Обособление хозяйственной деятельности и наследственных прав порождало возникновение имущественного неравенства среди соседей. Об этом свидетельствует и разрешаемый в "Салической Правде" отказ от помощи бедным сородичам (процедура отказа от родства) и масса статей в ней с наказаниями за кражи.
Важно также иметь в виду, подчеркивал Ж. Ле Гофф, что у франков, как и у других германцев, приверженность к аллоду была даже сильней, чем у римлян к частной собственности, ибо только наличие аллода было доказательством личной свободы и общественного полноправия. Поэтому в V-VII вв. аллод воспринимался даже не столько как собственность, сколько именно как наследство, неотделимое от семьи. В такой форме, под римским влиянием, аллод возник у франков в Галлии. В общинах, наряду с полноправными франками жили и неполноправные - литы[43]и даже рабы (сервы). Вероятно, они обслуживали знатных. Вспомним, что знатными у германцев считались семьи, из которых выбирались военные вожди, старейшины и другие должностные лица. С формированием королевской власти общинные верхи превращаются в низший слой немногочисленной в то время королевской администрации. Аллод с правом отказа от родства способствовал выходу этого слоя из общины-марки и, в конечном счете, обособлению знати с ее земельными владениями от рядового населения. К тому же королевская власть как верховная получала право распоряжаться незанятыми, свободными общинными землями (герм. - альменда). На эти земли короли сажали своих людей тоже на правах аллодистов. Для их поселения уже не требовалось согласие общинников. Это было оговорено и в "Салической Правде".
То есть, по сути, королевская, государственная власть присваивала себе право отчуждать альменду для формировавшегося слоя мелких земельных собственников, людей, служивших королю и не подчинявшихся общинным распорядкам - основы будущего рыцарства. В этом - суть процессов формирования господствующего сословия в эпоху Меровингов (VI-VII вв.). Уже по "Салической Правде" жизнь "сотрапезников короля" защищалась штрафами, в 9 раз превышавшими штраф за убийство рядового франка. С земельными владениями такие люди становились еще более значимыми.
Но, и в этом особенность меровингской эпохи, знать еще прямо не эксплуатировала рядовых общинников. В ее аллодах-поместьях трудились рабы и литы, то есть неполноправные. То же было и во владениях королей, герцогов[44]. Основная же масса франков-общинников оставалась свободной и подчинялась королю лишь как верховному правителю: служила в ополчении, обращалась к королевской справедливости при межобщинных спорах и уголовных преступлениях, платила необременительные и нерегулярные налоги.
СТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВА.В результате рассмотренных изменений прежнее племенное управление перерастало в государственное. Король (точнее все еще конунг), хотя и был полным хозяином только в своих аллодах, но располагал самой многочисленной дружиной и управлял всей альмендой, то есть незанятыми угодьями франков и завоеванными землями. Ему поступали доходы в виде уцелевших от римской эпохи налогов, так же как штрафы и пошлины. Народные собрания сохранялись лишь на местном уровне (в общинах и их территориальных объединениях - сотнях). В масштабах всей франкской территории они становились нереальными и заменялись ежегодными военными смотрами - мартовскими полями[45]. Управление же сосредотачивалось в королевской резиденции, то есть в его усадьбе - дворе[46]. Сюда, на совет, созывались герцогии другие крупные землевладельцы. На места - в округа-графстваназначались королевские агенты - графы, превратившиеся в течение VI-VII вв. в полновластных местных чиновников, осуществлявших в округах-графствах от имени короля судопроизводство, сбор налогов, набор войска и командованием им[47]. Примечательно, что часто графы, как и епископы[48] (главы церковных округов) назначались из более опытных в управлении и грамотных представителей галло-римской знати. В государственных чиновников стали постепенно превращаться и личные слуги короля - т. наз. министериалы.
В VI в, однако, еще сохранялись местные судебные заседатели - рахинбурги, выбиравшиеся народом. Вмешательство графов в их дела каралось смертью, что свидетельствовало о медленном изживании родовых институтов при Меровингах. Хотя постепенно графы, имея практически полную власть в своих графствах, настолько укрепились и превратились в крупных землевладельцев, что вступили в борьбу с королями за автономное от них существование. Аналогично повели себя позднее герцоги и другие знатные.
Таким образом, процесс социальной дифференциации франкского общества привел к формированию особого аппарата управления, известного под названием государства. При Меровингах оно было слабым, аморфным. Власть в лице короля и знати еще не покушалась на основные права свободных франков, владевших аллодами, участвовавших в ополчении и выборах местных органов управления и существовала, прежде всего, за счет эксплуатации в своих владениях неполноправных - рабов и литов. Поэтому государство и общество в эту эпоху можно называть до- или протофеодальным.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ. Все вышеописанные процессы начались при Хлодвиге. Свидетельством консолидации франкского общества и формирования государственности стала кодификация обычного права, выразившаяся в появлении "Салической Правды". В дальнейшем все государственные законодательные акты исходили уже от королей.
После смерти Хлодвига в 511 г. государство было поделено между его четырьмя сыновьями. По обычаю наследство было разделено равными долями без преимущества старшему. Не было еще и стольного города, хотя Хлодвиг понимал значение Парижа и был там похоронен. По разделу Париж отошел к среднему сыну. Владения братьев располагались чересполосно. Братья совместно вели завоевания. Но принцип равного раздела неизбежно приводил к распаду общего государства, предотвратить который могло тогда только насилие. После смерти одного из братьев наиболее свирепый из сыновей Хлодвига – младший - Хлотарь лично зарезал двух малолетних племянников, позже захватил еще одного племянника и сжег в хижине с женой и двумя дочерьми. Так он в середине VI в. объединил все франкские земли, но вскоре умер и снова пришлось делить страну, теперь уже между детьми Хлотаря I, затем их женами – в ходе так называемой войны двух королев. Помимо личных амбиций властителей, усобицы вызывались неравномерностями развития различных регионов королевства.
Быстрее в направлении складывания крупного землевладения продвигалась Нейстрия (северо-западная Галлия с центром в Париже). Здесь было значительным галло-римское население, сохранялось крупное светское и церковное землевладение. Молодая франкская знать имела хороший пример для подражания, чем и воспользовалась. Северо-восточная часть Галлии - Австразия[49] примыкала к коренным франкским землям и заселена была преимущественно свободными общинниками-франками и подчиненными им другими германцами. Крупных земельных владений здесь еще не было. Наконец, южнее Австразии располагалась Бургундия, весьма близкая ей по общественному развитию. Каждая область имела своих королей, боровшихся за самостоятельность.
Упомянутая выше война двух королев была наполнена драматизмом и хорошо иллюстрирует тогдашние нравы. Среди наследников внука Хлотаря было распространено многоженство, браки между братьями и сестрами, хватало при их дворах и наложниц. Наконец, австразийский король Сигберт, оценив ситуацию, решил отказаться от своих многочисленных жен из числа родственников и приближенных и жениться на девушке королевской крови. Это бы обеспечило и ему самому, и, главное, его наследнику, более высокое положение в тогдашней правящей элите. Выбор пал на дочь одного из вестготских королей - Брунгильду. Торжественно было справлено бракосочетание, на котором присутствовали сопровождавшие невесту испанские готы, получившие римскую образованность и усвоившие их манеры, изысканные галлы, вежливые и вкрадчивые, суровые франки Нейстрии и одетые в звериные шкуры грубые австразийцы.
Король Нейстрии Хильперик решил не отставать от своего брата и тоже отправил послов в Испанию, к вестготскому королю, которые выпросили у того младшую дочь, сестру Брунгильды, юную Гелесвинту. Но, в отличие Сигберта Хильперик образцовым мужем пробыл недолго. От робкой, шокированной нравами нейстрийского двора, и, возможно оттого - фригидной Гелесвинты, он вскоре вернулся к одной из своих прежних любовниц, пылкой служанке Фредегонде. Та сумела убедить Хильперика в неверности Гелесвинты, которая и была убита. А коварная Фредегонда стала, наконец, королевой.
Брунгильда побудила своего мужа Сигберта отомстить вероломному Хильперику и между братьями, а равно между Австразией и Нейстрией разгорелась война. Фредегонде удалось подослать к Сигберту наемных убийц. Потеряв короля, первоначально успешные австразийцы отступили. Но в овдовевшую в 28 лет Брунгильду влюбился сын Хильперика и обвенчался с нею. По настоянию Фредегонды, заинтересованной в будущем собственного отпрыска, Хильперик был схвачен и убит.
После многочисленных столкновений, убийств, смерти Хильперика Нейстрийского борьба двух королев продолжалась с переменным успехом. Брунгильда от имени сына, затем внука правила Австразией и Бургундией. Королем Нейстрии стал, как и мечтала Фредегонда, ее сын, под именем Хлотаря II (613-629). Вскоре и Фредегонда умерла. Наконец Хлотарь II, поддержанный австразийской знатью, одержал победу над Брунгильдой, которую привязали за волосы к хвосту необъезженного коня и пустили в поле…
В этой, полной драматизма истории есть и социальный смысл. Брунгильда, в борьбе в Нейстрией вынуждена была опираться на австразийских крестьян, которые там составляли большинство. Поддерживали ее и соседние германцы, надеявшиеся на богатую добычу. Вооруженные же силы Нейстрии состояли, прежде всего, из магнатов и служилых людей, участвовавших в войне не из любви к своему королю, а из желания пограбить, что часто и делали. То есть объективно Брунгильда вела дело к сокрушению силы и размеров земельных владений магнатов, к сохранению общины и мелких крестьянских владений-аллодов от посягательств знати. Разумеется, месть за сестру сыграла роль катализатора конфликта, но спустя десятилетия едва ли была ведущей для отличившейся государственным умом Брунгильды. И погибла она в результате измены австразийско-бургундской знати, которая перешла на сторону более близкого ей по политике Хлотаря II.
Кстати, толчком к восстанию австразийской знати против своей королевы стала попытка Брунгильды впервые в Европе передать трон, чтобы воспрепятствовать дроблению королевства, исключительно старшему сыну, а не делить владения между всеми сыновьями по древнему обычаю. Ибо это и приводило обычно к борьбе сыновей умершего короля за обладание всем его наследством. В конце концов, через длительный кровавый опыт порядок престолонаследия, предложенный Брунгильдой, в Европе утвердился, что свидетельствует о государственном уме этой королевы. Но австразийской знати надоела диктаторская политика престарелой королевы.
Хлотарь II же за свою победу над Австразией расплатился серьезными уступками в пользу знати, серьезно ослабившими его собственную власть.
Итак, в войне двух королев к началу VII в. победа досталась Нейстрии, что отразило усиление роли знати у франков вообще и стремление правящего сословия Австразии укрепить свою поземельную власть по примеру нейстрийцев. Усиление знати означало очередное ослабление королевской власти. Начинается период правления слабых, как их тогда называли, "ленивых королей".
Прежние королевские военные слуги, оседая на землю, получая ее на правах аллодов, то есть в собственность, начинали тяготиться службой и превращались в практически независимых местных администраторов. Не имея сил властвовать, последние Меровинги потеряли интерес к активной политике, замкнулись в своих поместьях, предпочитая всему охоту и… вырождались как монархи. По обычаю Меровингов, получая корону в младенчестве, к 14-15 годам они уже становились отцами. Из-за излишеств бурной молодости они доживали обычно лишь до 24-25 лет. Никогда по родовой традиции не подстригавшиеся, они дичали, жили замкнуто в своих поместьях, ездили как крестьяне, в повозках, запряженных волами, и представления не имели о государственных делах. Страной же правили майордомы[50], которые обычно и способствовали такому губительному образу жизни своих господ-королей. Их тоже было 3 - в Нейстрии, Бургундии и Австразии.
Пользуясь апатией королей, знать начинает присваивать общинные земли и подчинять самих крестьян, заставляя нести себе службу и лишая их прав на землю. Слабым королям крестьянское ополчение было не нужно, и они крестьян не защищали, да и сил на это не имели. Но недовольством рядового населения воспользовался майордом Австразии Пипин Геристальский. Он сумел объединить всех франков и с 687 г. стал единым майордомом королевства. При нем меровингские принцы воспитывались в монастырях и содержались под надежным присмотром, ожидая, пока на них падет выбор майордома. Извлеченные на свет, они отращивали волосы и выполняли церемониальные функции. В качестве королей они жили в скромных поместьях, откуда доставлялись во дворец для приема иностранных послов или на ежегодные мартовские общенародные собрания под эскортом в простой повозке, запряженной парой волов.
Таким образом, в меровингскую эпоху во франкском обществе уже полностью выделилось правящее сословие и государственная, королевская власть. Но основная масса населения оставалась свободной, не подвергавшейся эксплуатации. Главной функцией правящего сословия явилось управление, консолидация населения, защита его и занимаемой территории, а также захваты других земель с целью увеличения богатств и влияния знати. И лишь постепенно правящее сословие, укрепившись в успешных войнах, начинает подчинять и собственных общинников.
Итак, благополучие правящего сословия зависело уже не от даров с королевского стола, а от земельных владений. Получив их, знать практически сравнялась с королями по наличию конкретных материальных благ и начинает тяготиться своим подчиненным положением. Отсюда - стремление к сепаратизму. Но возможности служилого слоя пока еще ограничивались их аллодами и королевскими пожалованиями. Однако вокруг лежали огромные массивы общинных земель, в принципе, никем и ничем не защищавшиеся, кроме старых первобытных традиций. И знать начала их постепенно прибирать к рукам. Это отмечается с середины VII в. Но какое-то время настойчивость знати уравновешивалась огромным численным превосходством крестьян, которые поддержали, в частности, Пипина Геристальского. Поэтому массового подчинения крестьян пока не было. Оно началось в следующем, VIII в., при другой династии.
Так за двухсотлетнюю эпоху Меровингов франки прошли путь от консолидации в рамках единого государства до начала формирования феодальных порядков.
ВРЕМЯ КАРОЛИНГОВ.
ПРАВЛЕНИЕ КАРЛА МАРТЕЛЛА И ПИПИНА КОРОТКОГО.После смерти Пипина Геристальского и новых усобиц его внебрачный сын Карл опять-таки с помощью австразийцев становится единым майордомом франков (715-741)[51]. С королями - Меровингами он обращается как с марионетками, а с 737 г. вообще правит без королей. Его влияние особенно возросло после того, как под его предводительством было остановлено продвижение арабов.
Дело в том, что, довольно легко захватив Пиренеи, с 720 г. арабы начали наступление на Галлию. Но в решительном сражении при Пуатье в 732 г. арабская конница не смогла сломить строй франкской пехоты, вооруженной боевыми молотами и после гибели своего командующего, принца Абдрахмана, отступила. Этим сражением, хотя оно велось со стороны арабов незначительными силами, был положен конец их набегам в Европе[52].
За эту победу Карла впоследствии прозвали Мартеллом (Молотом). Возвысившийся благодаря такому успеху, он сумел в 735 г. подчинить наиболее богатое во франкских землях герцогство - Аквитанию. Своими военными успехами Карл Мартелл был обязан изменением статуса земельных пожалований своих подчиненных. Прежде земли жаловались за службу в собственность и становились, по сути, аллодами. Это отдаляло землевладельцев, особенно крупных, от трона и даже толкало их к независимости. Арабская угроза подвигла Карла Мартелла заменить такой порядок дарений бенефициями[53]- земельными пожалованиями, даваемыми только на условиях несения военной службы. При отказе служить земли отбирались. Такой порядок не был изобретением Карла, но раньше он применялся эпизодически, теперь же превратился в правило. Это прочнее привязывало знать к правителю. Но для одарения слуг и воинов Карлу нужна была земля, много земли, единственного тогда платежного средства. Королевских земель, а также конфискованных у изменников-магнатов не хватало. И Карл провел секуляризацию значительных массивов церковных земель и ими расплачивался. В обоснование он ссылался на то, что земли давались церкви якобы во временное пользование до особой государственной необходимости. Теперь же она наступила. Карл стал также без согласования с папой назначать епископов. И церковь была бессильна бороться с этим, ибо Мартелл добился широкой социальной поддержки.
Политику раздачи бенефициев продолжил сын Карла Мартелла Пипин Короткий (741-768 гг.)[54]. Не очень еще многочисленный правящий слой вынужден был подчиняться. Лишь с церковью Пипин решил помириться и договорился с ней о том, что секуляризованные его отцом земли, оставаясь у держателей, признавались церковной собственностью, за что церковь получала двойную десятину. Укрепив, таким образом, свою власть, Пипин добился у папы римского признания его королем франков - вместо утративших реальную власть Меровингов. В ответ он обещал папе помощь против теснивших его лангобардов.
Получив от папы согласие, он в 751 г. собрал франкскую знать в Суассоне и добился своего избрания новым королем франков. Прежний король из Меровингов - Хильдерик и его сын были пострижены в монахи[55]. Но с обещанной помощью папе, которого теснили лангобарды, Пипин не торопился, ибо война с этнически близким германским государством не встречала сочувствия среди франков. Тогда папа сам прибыл с посольством к Пипину и совершил над ним, его женой и сыном обряд миропомазания, что сразу возвысило нового короля и его семью, ибо над Меровингами подобного не производилось[56]. Так Пипин стал королем с правом передачи титула по наследству, а папа, после успешной войны франков с лангобардами, получил светское владение - Папскую область в центре Италии (756 г.).
Обратившись к папе, Пипин Короткий, совершил переворот в сознании, ибо он отказывался от родовых традиций и прибег к авторитету церковной законности. Папа же, благодаря этому прецеденту, получил и в дальнейшем право отрешать от власти королей и целые династии.
КАРЛ ВЕЛИКИЙ И ЕГО ДЕЯНИЯ.Пипина сменил Карл, прозванный Великим (768-814 гг.). Первоначально власть по традиции разделили два сына Пипина - Карл и Карломан. Но после последовавший вскоре смерти брата, в 26 лет Карл стал единственным королем. Посмертное прозвище "Великий" он заслужил. Его величие отразилось даже в том, что от его имени и возникло слово "король". Из чего же это величие слагалось.
Отец рано стал привлекать его к делам. Уже в 11 лет Карл встречал папу Стефана II, затем участвовал в походах и совещаниях. Был он крупного и крепкого телосложения, с редким тогда ростом в 192 см; волосы имел длинные, слегка волнистые, лицо украшали густые, свисающие по франкской традиции усы. Пропорции его тела были столь гармоничны, что не замечались ни короткая шея, ни довольно солидное в зрелом возрасте брюшко. Обычно он носил традиционный костюм франка: льняную рубашку и кальсоны, поверх - тунику с шелковыми узорами, брюки, обмотанные ниже колен полосками ткани, зимой - жилет из кожи выдры или крысы. Поверх - синюю накидку, на боку - меч с перевязью. По праздникам добавлялись золотые украшениями.
Сохранившиеся описания свидетельствуют, что Карл был великодушен, ценил дружбу и верно ее хранил. Но отличался вспыльчивостью и в гневе был склонен к жестоким поступкам[57]. Современники, правда, заметили, что таким он был только во время жизни с очередной, очень злобной женой, ибо после ее смерти стал спокойнее. Любил Карл поесть, даже жаловался, что пост вредит его здоровью. Но сам не пил и не переносил пьянство в своем присутствии.
Несмотря на искреннюю религиозность, 6 раз женился и имел множество наложниц. Но был образцовым отцом по отношению к своим многочисленным детям, с которыми всегда старался делить досуг. Смерть кого-либо из них оплакивал, как женщина. Особенно он был привязан к дочерям. Чтобы удержать их при себе, так и не выдал ни одну замуж, но позволял иметь любовников. Вообще, на свободные нравы своих родственников и придворных смотрел сквозь пальцы.
Карл ценил образованность, создал своеобразную семейную академию, в которую пригласил знаменитых в то время ученых; учился сам и заставлял учиться членов своей семьи. Сам он говорил и читал по латыни, понимал на слух греческий, письмом, однако, овладел лишь в зрелом возрасте. Тогда же изучал логику, риторику, астрономию. Знал наизусть отрывки из знаменитого христианского богослова Августина, любил четкие донесения, написанные красивым почерком, чем стимулировал появление особого способа начертания букв, напоминающего будущий типографский. Немногие государственные деятели тех столетий имели такие характеристики. И все это отразилось в его деяниях.
Нуждаясь в землях для одаривания растущего служилого сословия, а также для поддержания величия своего государства, Карл проводил активную завоевательную политику. Воспользовавшись очередной жалобой папы на лангобардов, усмиренных Пипином, но сохранивших самостоятельность, он разгромил их окончательно и возложил на свою голову железную корону лангобардского короля. В ходе этой войны, в 774 г. он посетил Рим и получил от папы все те пожалования, которые были дарованы его отцу.
Но основные военные усилия Карла Великого были направлены на восток, где было много слабо организованных варварских племен. В 772 г. он начал войну с саксами, часть из которых еще в V в. переселилась в Британию, но основная их масса осталась на землях от Нижнего Рейна до Эльбы. Завоевание саксов растянулось на 32 года. Их упорное сопротивление вызывалось сплоченностью саксонского общества, находившегося еще на стадии разложения первобытных порядков. Франки же несли новые отношения, чуждые даже для молодой саксонской знати[58]. Отсюда и неприятие христианства: язычество воспринимались саксами как символ традиционных первобытных порядков. В конечном счете, франки завоевали Саксонию, а вслед за ней и Баварию, утвердив там свои феодальные порядки.
|
|