Раздел 1. Общее учение о вещах

О системе изложения. В методических целях было бы желатель­но вслед за семейным правом углубиться в рассмотрение права на­следственного. Мешает то, что римское право на вещи, принадлежа­щие семье как таковой, должно быть изучено перед тем, как вести речь о порядке его наследования. В некоторых курсах, например у И.Б. Новицкого, польского романиста Р. Таубеншлага (Rzymskie prawo prywatne, 1955) и болгарского историка права М. Андреева (Римско частно право, 1966) наследственное право завершает курс. Мы решили идти тем же путем.

Предварительные замечания. В своей работе «К критике гегелев­ской философии права», написанной в 1843 г. (т.е. в 25-летнем возрасте) и являющейся событием в становлении и выработке научной концепции социализма, К. Маркс замечает, что именно римляне, римские юристы впервые в мировой истории разработали право частной собственности, причем таким, как оно есть на самом деле, не идеализируя и не мистифицируя его, т. е. не вдаваясь в об­ман относительно действительной сущности этого основополагаю­щего института. Право частной собственности было для них правом пользования и распоряжения вещами по своему усмотрению и даже произволу, правом произвольного обращения с вещью (вещами).

Когда, минуя исторически неизбежные препоны и ограничения, связанные с характером самой вещи и ее атрибутами и с лицами, вступавшими между собой в различные правоотношения по поводу вещей (римляне, перегрины, вольноотпущенные и др.), право со­бственности выйдет на простор, как это случится в период империи, Приобретет новый исторически бесценный характер, оно станет, как Подчеркивает К. Маркс, «абстрактным правом», «правом абстрактной личности». Оно станет правом, «отвлеченным» от всех предшес-

твующих личных и вещных стеснений, правом настолько неограни­ченным; насколько это вообще возможно в условиях всякой соци­альной структуры, для которой частная собственность на вещи явля­ется фундаментальной основой.

Предельно концентрированным выражением права собственнос­ти служила известная формула - «ius utendi et dbutendi» (право поль­зования и распоряжения вещью - вплоть до ее уничтожения).

Через много лет, в 1884 г., Ф. Энгельс, возвращаясь к мысли К. Маркса, напишет, что римское право является настолько класси­ческим выражением жизненных условий и конфликтов общества, в котором господствует «чистая частная собственность», что все поз­днейшие законодательства, как феодальные, так и буржуазные, «не могли внести в него ничего значительного».

Примечание. Напомним полную романтического одушевления ст. 17 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г., провозглашавшей на века собственность «священной и неприкосно­венной». Уже в 1810 г. Наполеон Бонапарт, как трезвый политик, нанес сокрушительный удар по этой пресловутой «неприкосновенности», пе­редав первичные ископаемые в собственность государства, к компе­тенции которого были отнесены и разрешения на их разработку (в ви­де временных концессий и с выплатой налогов). Тем же путем пойдут и последователи Наполеона. И не только во Франции, но и повсю­ду в буржуазном мире.

В своей борьбе против стеснений, которыми было опутано право собственности при феодализме, с его привилегированной земель­ной собственностью, бесконечными ограничениями в сфере частной промышленной деятельности и торговли (цехи, гильдии), европейс­кая буржуазия именно в римском праве нашла тот рычаг, с помощью которого удалось прийти вновь (хотя и на качественно иной основе) к той, по выражению Ф. Энгельса, «чистой частной собственности», к которой буржуазия стремилась бессознательно и которую обнаружила уже в готовом виде.

Понятие вещи

Римские юристы относили к вещам то же, что и мы, т. е. всякую телесную вещь (res), обладающую такими привычными качествами-

как масса и пространство. Это и земля, и жилище, и продукты пита­ния, и предметы обихода. Они не относили к вещам предметы, недо­стижимые и неконтролируемые: солнце, луну, воздух или, скажем, тело свободного человека, а тем паче его прах.

Вещи, участвуя в обороте, могли выступать как в единственном числе, так и в целом имущественном комплексе (например, дом и надворные постройки). К вещам относили и то, что находится «в на­шей власти» непосредственно, и то, что мы даем другим лицам вссу­ду или взаймы. Заслуживают упоминания и такие вещи, которые бы­ли намеренно брошены собственником, вещи бесхозные (как это может быть сказано о журнале, брошенном в урну или намеренно ос­тавленном в парикмахерской, и пр.).

Примечание. В наше время загрязнение окружающей среды, включая воздух, которым мы дышим, приблизило атмосферу к поня­тию вещи. То же может быть сказано и о фантастических для наших предков притязаниях, связанных с освоением Луны и других космичес­ких объектов. Статус Луны уже нашел себе определение в междуна­родном космическом праве.

В римском праве нашло признание понятие «бестелесных ве­щей». К ним причисляли права на наследство, которые могут быть не реализованы и так и останутся «правами», как равно и все то, что относится к нереализованному сервитуту, включая узуфрукт.

Когда лицо осуществляет право прогона (прохода) скота через чужой участок, речь идет о телесных вещах. Если же право лица ог­раничено всего лишь «правовым требованием» прогона или прохода и в осуществлении этого права лицо нуждается в содействии со­бственника служащего земельного участка, мы имеем дело с «бесте­лесной вещью».

Бестелесная вещь, прибавляет к сказанному Гай, существует в ви­де «правового представления» о некоем материальном благе, кото­рое может и не обладать телесной сущностью.

Вещи, находящиеся вне оборота

К ним относились вещи, принадлежавшие к культу богов, - хра­мы, статуи, посвященные богам, и вещи, относящиеся к погребаль­ным и заупокойным культам, включая гробницы предков. Святыней

считались и опоясывавшие Рим стены, начиная с той, которая бы­ла построена при Ромуле (до наших дней не сохранилась). Вне обо­рота находились реки (и «текучая вода» вообще), дороги, общес­твенные строения, включая получившие особое (в том числе культурное) значение бани, гимнастические залы, принадлежавшие городу.

Вещи, находящиеся в обороте

Мы уже имели повод говорить о вещах манципируемых и неманципируемых.

С чисто юридической точки зрения различие определялось формой перехода вещей из рук в руки. Но самый выбор вещей, отнесен­ных к первой категории, вещей манципируемых, был далеко не слу­чаен. В нем отразились особенные черты римской поземельной общины, в той или иной мере сохранявшей еще верховный контроль над средствами производства, и прежде всего землей.

К манципируемым вещам римское право относило землю, ра­бов, рабочий скот, т. е. все то, что доставалось войной, другими сло­вами - всей римской общиной (civitas). Принадлежа к коллектив­ной собственности, распределяемой по жребию между членами римской общины, эти вещи составляли основу производи­тельной деятельности, бывшей по преимуществу сельскохозяй­ственной.

К манципируемым вещам относили также сервитуты, поначалу сельские, а затем и городские.

Оставаясь ager publicus, т. е. общественной, земля неоднократно служила предметом передела, и прав К. Маркс, считавший, что с из­вестной точки зрения римскую историю можно свести к борьбе крупного землевладения с мелким, борьбе, добавим от себя, питав­шейся в течение нескольких столетий неистребимым убеждением в верховном праве римского народа на распоряжение своим земель­ным фондом.

Рабы были причислены к res mancipi не только по своему значе­нию и данной социально-экономической формации, но еще и пото­му, что ими могли быть только иноплеменники (римляне, обращен­ные в рабство за неоплатный долг или преступления, продавались за границу). Главным источником их пополнения оставался поневоле военный захват (плен).

Вещи недвижимые и движимые

Природное, естественное несходство движимых и недвижимых вещей очевидно. В современном праве к недвижимости может быть отнесено и то, что противоречит их природе, но вполне отвечает эко­номической целесообразности, например инвентарь, принадлежа­щий к данному земельному участку. Римское право до этих «тонкос­тей» не дошло, но и для него различение вещей по их физическим свойствам имело немаловажное значение.

К недвижимости римское право прежде всего относило, разуме­ется, землю, земельные участки, находящиеся в собственности или владении, а также имеющиеся на них постройки. В качестве ос­новополагающего принципа был выдвинут следующий: сделанное на поверхности следует за поверхностью. Таким образом, к собствен­ности землевладельца относятся не только строения, кем бы они ни возводились и независимо от цели возведения, но и любые насаж­дения.

Примечание. Издревле считалось, что только собственник зем­ли может свободно распоряжаться всем тем природным богатст­вом, которое находится на доступной ему глубине. Но уже с кон­ца IV в. разработка руд и минералов была предоставлена всякому желающему при условии, что он внесет в казну государства установ­ленный сбор и заплатит соответствующее возмещение собственнику земли.

К движимым вещам римское право относило все те, которые мо­гут быть перенесены или перевезены с места на место без утраты их физических свойств, а также вещи, которые способны к передвиже­нию по своей природе (лошади, рабы и др.). В связи с этим извест­ный интерес представляет спор, перешедший и в современную на-уку: является ли библиотека, состоящая из отдельных вещей - книг, единым целым? То же относится к складу, стаду. Можно ли поку­пать библиотеку как целое, как всякую другую вещь, или о каждой книге следует договариваться особо?

Практическое значение, связанное с делением вещей на движи­мые и недвижимые, имеет вопрос о сроках приобретателъной дав­ности.