НРАВСТВЕННОСТЬ УЧИТЕЛЯ КАК ФАКТОР КАЧЕСТВА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КЛИМАТА ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЫ

Башманова Е.Л.

Доктор педагогических наук, доцент, профессор кафедры педагогики

ФГБОУ ВПО «Курский государственный университет»

НРАВСТВЕННОСТЬ УЧИТЕЛЯ КАК ФАКТОР КАЧЕСТВА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КЛИМАТА ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЫ

Как только нравственное доверие потеряно или поколебалось хоть несколько, тотчас же и слово учителя теряет свою силу.

А.Н. Добролюбов.

Если убежденный, самостоятельный, верующий в свое дело учитель окажет неотразимо благотворное влияние на детей, то учитель, карьеры ради готовящий детей к экзамену, применяющийся к преходящим влияниям учебной канцелярии, окажет тлетворное, разлагающее влияние на детей, рискует их самих обратить в карьеристов, ханжей и лицемеров...

В.П. Вахтеров

Несомненное благородное предназначение профессии учителя и его гуманистическая роль в жизни каждого человека позволяют говорить о высоком предписанном статусе с точки зрения ценности и содержания труда, не всегда совпадающем с реальным социально-экономическим статусом.В условиях приоритета рыночных принципов хозяйствования общество обязано защищать права учителя и стоять на страже его интересов, поскольку он является носителем высоконравственных ценностей, обладает профессионально обусловленным иммунитетом по отношению к «ярмарке тщеславия», может противостоять сиюминутным прагматическим запросам [1], его нравственность является одним из ключевых показателей качества психологического климата образовательной среды, гарантом ее социального и духовного здоровья.

В истории страны были периоды, когда не экономисты и менеджеры, а педагоги стояли на переднем крае преобразований, значительно улучшающих жизнь общества. По мнению выдающегося советского композитора и педагога Д.Б. Кабалевского, «в тяжелейшие годы ... разрухи, голода и холода произошли такие значительные и принципиально важные сдвиги во всех сферах духовной жизни советского народа» благодаря «могучим умам, добрым сердцам и надежным рукам» А.В. Луначарского, Н.К. Крупской, Б.В. Асафьева, П.П. Блонского, Н.Я. Брюсовой, С.Т. и В.Н. Шацких, Б.Л. Яворского, взявших на себя ответственность за образование и культуру народа. «Перечитывая сегодня высказывания создателей и корифеев советской педагогики..., поражаешься глубине и прозорливости их мысли, их чувству реальной действительности, их пониманию неотделимости школы от жизни, педагогики от идеологии», – восхищался Д.Б. Кабалевский [2]. Спустя годы заложенные титанами советской педагогики основы проявились в небывалом подъеме воспитательных сил общества. Американский психолог У. Бронфенбреннер, которого трудно заподозрить в конъюнктурности, писал в своей знаменитой книге «Два мира детства»: «Воспитание в СССР – любимое национальное занятие. О воспитании печатаются многочисленные статьи в ежедневных газетах, читаются публичные лекции … Советские книги о воспитании широко распространены; родители, преподаватели и все, кто работает с детьми, относятся к таким книгам с уважением и серьезностью» [3]. Какой лестный отзыв для нации!

Современная рамка существования педагогической профессии задает ее представителям несколько иной вектор профессиональной самореализации. Роль современного учителя в образовательном процессе дрейфует в направлении расширения его способности «выступать консультантом», поскольку самостоятельный доступ к информационным ресурсам обеспечивает «невиданную ранее вариативность образовательный траекторий» [4, с. 14–15]. Педагоги – «игроки на рынке труда», профессиональная идентичность которых формируется в новых, задаваемых извне и управляемых помимо их воли условиях, среди которых: совмещение преподавания с деятельностью в других сферах (наука, бизнес, общественные организации, СМИ, госуправление); приоритет «творческих компетенций» над дидактикой; формирование новой модели «рынка труда преподавателей», который «теряет свою прежнюю замкнутость, накладывается на рынки интеллектуальных работников других профессий» [там же]. Для того чтобы потенциальные соискатели рабочих мест могли соответствовать новым условиям, «необходима последовательная селекция педагогического корпуса, ускоренное замещение неэффективных педагогов и адресная поддержка эффективных и перспективных» [4, с. 15].

Представляется, что сервисный подход к образованию, постепенно превращающий учителя в мастерового, обязанного обеспечить неизменно высокий результат, станет фактором деградации нравственности учителей. В примечаниях к произведению Д.С. Милля «Ценность» Н.Г. Чернышевский высказывает мысль об особенностях педагогического труда, исключающих утилитарный подход к учителю: «Педагог – такой же рабочий, как землекоп или портной. Его труд должен иметь экономическую ценность. Но лишь в некоторых частных случаях эта экономическая ценность педагогического труда может соизмеряться с ценностью труда, производящего внешние предметы... Обучение плотничеству приносит лишь ту пользу, что делает человека способным успешнее производить внешние предметы, ценностью которых может определиться ценность обучения. Но совершенно иное дело – то воспитание или обучение, которое развивает умственные или нравственные достоинства человека, окончательный продукт которого не предмет, посторонний человеку, а сам человек. Этим делом удовлетворяются надобности совершенно иного рода, чем надобность в домах или стульях, в сапогах или рубашках. Прямой соразмерности нельзя тут найти, и педагогический труд общего нравственного или научного воспитания не может быть оценен сравнительно с трудом, производящим внешние предметы» [5, с. 98-99].

Указанная Н.Г. Чернышевским«непроизводственная» составляющая педагогического труда – «труд» души, любовь к детям – и является его главной ценностью. К сожалению или к счастью (а то и их научились бы подделывать и подгонять под стандарты), душевность и детолюбие не подлежат критериальному оцениванию.Их наличие гарантирует большую заботу педагога о деле, чем о себе.Новая рамка существования профессии, внедренная система оплаты труда выгодны тем, кто больше думает о себе, прагматически оценивает профессию, готов к конкурентной борьбе. Политика навязывания конкуренции в образовательном пространстве, проводящаяся по принципу «разделяй и властвуй»,ведет к деформации миссии образования по передаче и приумножению накопленной человечеством культуры, разрушает принципы гуманизма и сотрудничества.Процесс передачи накопленной культуры осуществляется дискретно, избирательно, гуманизм трансформируется в эго-гуманизм (философию личного успеха), а сотрудничество – в непримиримую борьбу за ценный ресурс – обучающегося.

Благодаря нормативно-подушевому финансированию образовательные учреждения не столько конкурируют, сколько открыто враждуют: двери учреждений друг для друга наглухо закрыты, совместные мероприятия забыты в прошлом, четко поделены «зоны влияния». Е.А. Климов даже выразил опасение о возрождении «средневековых традиций утаивания секретов профессионального мастерства» [6]. Накал конкурентной борьбы таков, что провоцирует конфликт между необходимостью реализации стратегии сотрудничества как неотъемлемого принципа гуманистического образования и противоположной стратегии противодействия, важной для победы в конкурентной борьбе [7]. Так атомизируется учительское сообщество и разрушается его имидж единой и уважаемой в обществе социально-профессиональной группы.

Упор нововведений на экономическую целесообразность обусловливает риск «вымывания» из сферы образования ее «золотого фонда» – специалистов с выраженной гуманистической направленностью, отдающих приоритет ценности человеческих взаимоотношений, добрых, порядочных, справедливых, отзывчивых, готовых поступиться собственными интересами ради окружающих. В этих условиях особое значение приобретает такое качество подготовки педагогов, которое не только позволит им самостоятельно, автономно и бесконечно расширять свои профессиональные возможности, осваивать любые виды профессиональной деятельности и сегменты образовательного пространства, но и будет способствовать «пестованию» необходимых для данной профессии личностных качеств, приобретающих особую значимость в условиях стремительной технократизации и дегуманизации управленческой политики в сфере образования.

В настоящее время можно наблюдать, как социокультурные обстоятельства последних десятилетий – «всеобщее разложение личности, отрицание авторитетов, полифония провозглашаемых ценностей и фрагментация жизни» [8, с. 159–160], а также десятилетиями продолжавшееся тяжелое материальное положение учительства – повлияли на качество нравственной составляющей профессиональной деятельности педагогов. Регулярно освещаемые в СМИ скандалы с их участием, факты аморального поведения (выступления в ночных клубах, размещение фотографий в ненадлежащем виде в социальных сетях и др.), участие в преступлениях (взяточничество, хранение наркотических средств, многочисленные нарушения при проведении олимпиад и государственных экзаменов и др.) низвергают авторитет не только уличенных в неблаговидных поступках, но и всего педагогического сообщества. Однако еще более опасными представляются проявления скрытого неблагополучия нравственного облика учителя: лицемерия, беспринципности, лживости, двуличия, цинизма, разъедающих психологический климат образовательной среды и превращающих его в фикцию. Приведем ситуацию из педагогической практики.

Накануне Нового года одной из муниципальных организаций был объявлен творческий конкурс для школьников на изготовление символа наступающего года. Дети активно включились в работу. Учащимся начальных классов помогали родители. В школах царило оживление, активно обсуждался предстоящий конкурс, шел обмен мнениями о работах. Поделки были подписаны, упакованы и отправлены на городскую выставку. По окончании конкурса символы года вернулись к создателям. Авторы лучших из них были награждены. Однако один из младших школьников, несколько дней трудившийся над своей поделкой вместе с родителями и, по мнению одноклассников и классной руководительницы, изготовивший настоящий шедевр, не получил ни общественного признания, ни своей работы. Учитель и завуч, организовавший доставку работ на конкурс, не смогли объяснить, куда пропал экспонат. Спустя несколько дней школьник, как обычно, пришел в школу и на первой полосе вывешенной на стенде школьной газеты увидел свою поделку. Как следовало из подписи под фотографией, несколько учащихся смастерили своими руками подарок для почетного работника школы и пришли поздравить его с наступающим Новым годом...

С учетом деклараций об уважении к личности воспитанников и субъект-субъектном взаимодействии данная ситуация выглядит особенно неприемлемой. Общеизвестно, чем младше дети, тем более нравственным, безупречным во всех отношениях должен быть педагог. Как свидетельствует академик Т.С. Комарова, «малыши безоговорочно доверяют воспитателю, для них воспитатель всегда прав». Лишь половина 6-летних детей способна критично отнестись к словам и поступкам воспитателя [9]. Следовательно, каждая минута небрежно организованного педагогического взаимодействия рискует оказаться решающей в формировании нравственной слепоты самих школьников.

Приведем еще одну ситуацию из педагогической практики.

Педагог объявила классу о проведении городского конкурса проектов, посвященных родному краю. Родители одной из учениц в силу своей профессии смогли оказать высококвалифицированную помощь дочери, что позволило ей в срок и на высоком уровне подготовить и сдать учителю конкурсную работу. Каково же было удивление девочки, когда через несколько дней папку с ее проектом извлекла из своего портфеля одноклассница, с мамой которой педагог была в дружеских отношениях...

Педагогическая ситуация, по выражению В.А. Сластенина, – «единица образовательного процесса». Моральная атмосфера множества педагогических ситуаций формирует психологический климат образовательной среды в целом. Разрушающее действие сомнительных в нравственном отношении поступков учителя исчерпывающе разъяснил А.Н. Добролюбов. «Горе учителю, – писал классик, – который неосторожным своим поведением, проявлением своих страстей перед учениками, разрушил то обаяние, которым был окружен в их глазах. Они уже смотрят на него, как на обыкновенного человека, предписания его считают прихотью, наказания – средством отмщения; о нем говорят в кругу семейства, покачивая головой в знак сомнения насчет его нравственных достоинств… Как только нравственное доверие потеряно или поколебалось хоть несколько, тотчас же и слово учителя теряет свою силу, – его похвала и порицание не имеют значения, и то, что прежде охотно и радостно делалось…, достигается уже не иначе как школьной тиранией, наказаниями и принуждениями» [10, с. 137].

Возникает вопрос: как квалифицировать подобные случаи? Являются ли они педагогическими ошибками? Согласно педагогическому словарю, педагогические ошибки – «использование учителем средств педагогической деятельности или общения, приводящих к нарушению профессиональных норм, правил, эталонов (например, унижение ученика, снижение отметки по предмету в ответ на дисциплинарное нарушение школьника, формальное выставление «тройки» при отсутствии знаний и т.д.)» [11]. Однако, как указывалось выше, подобные ситуации – свидетельства скрытого неблагополучия психологического климата образовательной среды, в них неявна позиция педагога, отсрочены и могут остаться неизвестными результаты его деятельности. По всей видимости, правильнее говорить о педагогической небрежности и отсутствии культуры чувств – «очеловеченности» чувств, эмоциональной одухотворенности [12]. Авторы учебного пособия «Воспитательная деятельность педагога» в связи с этим предупреждают об «опасности оказаться в пространстве "воспитания без человека"» и напоминают, что «привычка к "воспитанию без человека" со временем легко может привести к воспитанию бесчеловечному, иначе – антигуманному» [13, с. 277].

Как результат, стали появляться средства изучения, диагностирования и предупреждения педагогической небрежности. Рассматриваются проблемы формирования технологий «экономизации личностных сил», позволяющих педагогу «эмоционально выключаться», переходить из режима педагогического взаимодействия в режим профессионального функционирования, не предполагающий личной ответственности за моральное состояние воспитанников.[1] Появляются сетевые ресурсы, помогающие родителям и обучающимся интерпретировать неэтичное поведение педагогов и вырабатывать продуктивные стратегии реагирования на него [14], [15] и др. В учебную литературу последних лет введены разделы о противоречиях и ошибках профессиональной деятельности педагога [13]. Т.А. Юзефавичус обосновывает отдельное направление в педагогической науке – педагогическую эрологию [16] как учение о профессиональных ошибках педагога.

Сегодня многие выдающиеся зарубежные и отечественные мыслители свидетельствуют о наступившей антропологической катастрофе. Человек-потребитель, «развращенный, не различающий красоту и уродство, смакующий жестокость и насилие, пренебрегающий традициями не способен к поддержанию устойчивого социального порядка» [17]. Чтобы не допустить стремительного распространения вида homo oeconomicus, озабоченного личной выгодой, необходимо обеспечить такое качество психологического климата образовательной среды, благодаря которому дети могли и хотели бы учиться, сохранили веру в свои силы и доверие к государству и обществу, на благо которых они рассчитывают успешно применять полученные знания. Ключевую роль в этом играет педагог – представитель государства перед лицом подрастающего поколения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Башманова Е.Л. Учитель: трудная судьба великой профессии // Воспитание школьников. 2011. № 1. С. 3-11.

2. Кабалевский Д.Б. Требование времени // Официальный сайт Д.Б. Кабалевского / Литературные сочинения. URL: www.kabalevsky.ru/materials/DBK_Trebovanie_vremeni.doc (дата обращения: 30.10.2014).

3. Бронфенбреннер У. Два мира детства: Дети в США и СССР: пер. с англ. М.: Прогресс, 1976. 167 с.

4. Российское образование–2020: модель образования для экономики, основанной на знаниях / под ред. Я. Кузьминова, И. Фрумина. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. 39 с.

5. Чернышевский Н.Г. Избранные педагогические высказывания. М.: Госучпедгиз, 1936. 208 с.

6. Климов Е.А. О предполагаемых путях развития психологического образования в стране // Развивающаяся психология – основа гуманизации образования: Матер. I Всерос. науч.-метод. конф. М., 1998 . Т. 2. С. 8-14.

7. Поддьяков А.Н. Психология конкуренции в обучении. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006. 231 с.

8. Бауман З. Индивидуализированное общество: пер. с англ. М.: Логос, 2002. 318 с.

9. Комарова Т.С. Актуальные направления работы дошкольных учреждений в свете национальной образовательной инициативы «Наша новая школа» // Педагогическое образование и наука. 2011. № 3. С. 4-9 (с. 5).

10. Добролюбов Н.А. Избранные педагогические высказывания / вводн. ст. и примеч. И.М. Духовного. М.: Госучпедгиз, 1939. 448 с.

11. Педагогическая ошибка // Российское образование. Федеральный портал. URL: http://edu.ru/index.php?page_id=50&op=word&wid=285 (дата обращения: 30.10.2014).

12. Кон И.С. Словарь по этике. М.: Политиздат, 1981. 430 с.

13. Воспитательная деятельность педагога: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / И.А. Колесникова, Н.М. Борытко, С.Д. Поляков, Н.Л. Селиванова; под общ. ред. В.А. Сластенина и И.А. Колесниковой. М.: Издательский центр «Академия», 2006. 336 с.

14. Школа и право. Служба поддержки участников образовательного процесса. URL: http://usperm.ru/quest/uch/6-prava_uchenikov/88-uchitel (дата обращения: 12.09.2014).

15. Наш учитель груб // Технология альтруизма. Сеть Исследовательских Лабораторий «Школа для всех». URL: http://altruism.ru/sengine.cgi/5/7/8/21/10 (дата обращения: 30.10.2014).

16. Юзефавичус Т.А. Педагогическая эрология в профессиональной подготовке будущих учителей. М.: ИИУ МГОУ, 2014. 128 с.

17. Остапенко А.А., Хагуров Т.А. Человек исчезающий. Исторические предпосылки и суть антропологического кризиса современного образования. Краснодар: Кубанский госуниверситет, 2012. 196 с.

[1] Принцип экономизации сил в иных аспектах рассматривался Н.А. Рубакиным – по отношению к воле, Л.С. Выготским – по отношению к чувствам.