Особенности развития культуры Древнего Рима.

Эллинские государства, в том числе и Древняя Греция, существовали сравнительно недолго. Уже во II — I вв. до Р. X. большинство из них было завоевано Римом. С этого времени центром античной культуры становится территория современной Италии. Началом римской истории (по преданию) считается основанный Ромулом город в италийской местности Лаций в 753 до Р.X.

История Древнего Рима прошла в своем развитии три больших периода. Первый, царский, период охватывает VIII — VI вв. до Р. X., к концу его Рим сложился как город-государство греческого типа. С 510 г. до Р.X., когда восставший народ сверг последнего царя Тарквиния Гордого, начинается второй период истории Рима. Рим становится аристократической рабовладельческой республикой. Этот период длится до 31 г. до Р. X. (VI — I вв. до Р.X.). С 31 г. до Р.X. открывается новая страница в Римской истории — история империи. Конец I в. до Р.X. — II в. после Р.X. — время ранней империи (эпоха принципата). Римское государство превращается в огромную империю, включающую Восточное Средиземноморье, Северную Африку, большую часть Европы. В IV — V вв. после Р.X. в период поздней империи изменяется форма римского государства, принципат уступает место доминанту — неограниченной монархии восточного типа, лишенной всяких республиканских примет. Центробежные силы действуют так, что в 395 году империя окончательно распадается на Западную с центром в Риме и Восточную с центром в Константинополе. Восточная Римская империя просуществовала до 1453 г. как Византийская империя, культура которой стала продолжением греческой, но в христианском варианте. Западная Римская империя прекратила свое существование в 476 г., когда был низложен последний император. Этот год традиционно считается концом Древнего мира, античности, началом Средневековья.

Надо отметить, что при изучении истории культуры Древнего Рима возникают некоторые проблемы, представляющие интерес как в теоретическом (культурологическом) плане, так и в практическом. Называют несколько таких проблем. В литературе неоднократно ставился вопрос о том, можно ли вообще говорить о римской культуре как о самобытном целостном феномене. Так, О. Шпенглер все явления, связанные с Римом, относил к «эпохе» цивилизации, т. е. такой эпохе когда «душа культуры» теряет свою потенцию, способность создавать новые духовные ценности. Самобытность римской культуры отрицал и А. Тойнби. Подобная точка зрения восходит к концепции «греческого чуда», к представлению о греческой культуре VI — IV вв. до Р.X., как о недосягаемом эталоне, апогее, после которого следует многовековой упадок. Данная точка зрения настолько распространена, что не представляется возможным перечислить всех исследователей, в той или иной мире ее разделяющих. И естественно, что, в глазах ее приверженцев, римляне выглядят эпигонами, подражающими греческим образцам, не достигшим их высот, все перенимавшими и практически не создавшими ничего своего. Эта концепция вызывает, однако, немало возражений. Видимо, для характеристики римской культуры и оценки ее роли недостаточно лишь выявить то оригинальное, что создали римляне. Следует, по возможности, установить, как оригинальное сочеталось с заимствованным, как заимствованное перерабатывалось, адсорбировалось и, в результате, создавалось некое единство.

Необходимо подчеркнуть, что обе культуры (греческая и римская) формировались и развивались на базе античной гражданской общины. Весь строй гражданской общины предопределял шкалу основных ценностей, которыми руководствовались все ее члены. К таким ценностям принадлежали: идея значимости и изначального единства гражданской общины при неразрывной связи блага отдельной личности с благом всего коллектива, служить которому — долг каждого; идея верховной власти народа, ставящей античный город на недосягаемую высоту по сравнению с теми государствами, где правит царь, а все остальные жители считаются его рабами; идея свободы и независимости как для города, так и для граждан (при всем различии и толковании свободы она всегда противопоставлялась рабству); идея теснейшей гражданской общины с ее богами и героями, как бы тоже ее членами, пекущимися о ее делах, подающими знаки своей воли, требующими почитания, но не воспринимающимися как верховные грозные боги других народов, установившие мировой и социальный порядок, неизменный и вечный.

Такое восприятие божества и в Греции, и в Риме открывало простор свободному поиску в области философии, науки, искусства и самой религии, не связанному догмами и канонами. Можно отметить также, что политическая жизнь греческих полисов и Рима, борьба лидеров различных направлений, стремившихся заручиться поддержкой народного собрания, открытые судебные процессы, привлекавшие массу слушателей, стимулировали развитие ораторского искусства, умения убеждать, а значит, и развитие логического мышления, во многом определившего методы как философии, так и науки. Сходство многих черт базиса создавало благоприятные условия для взаимовлияния культур и, прежде всего, для воздействия греческой культуры на римскую.

Но сходство отнюдь не означало тождество. Рим во многом отличался от греческого, первую очередь афинского полиса. С начала своего существования Рим вел постоянные войны с соседями, что к значительной мере определило и его организацию, и весь строй жизни, и историю. Если греки создавали мифы о богах и полубогах, то для римлян в центре их мифологии был сам Рим, его героический победоносный народ, те, кто боролся и погиб за его величие. Боги, по убеждению римлян, лишь помогали им победить, выказывая особое расположение к римскому народу. Железная воинская дисциплина требовала воинских добродетелей — мужества, верности, стойкости, суровой непреклонности, гордого достоинства, несовместимого с проявлением шумного веселья, допускавшегося в виде исключения лишь на некоторых праздниках. Такие добродетели требовались не только для войны, но и для мирной жизни, для исполнения долга хорошего гражданина. Абсолютная власть главы фамилии (глава дома и живущих в нем: жены, детей, рабов) с детства приучала юношей к беспрекословному повиновению, к отсутствию собственной инициативы, собственного суждения. Под руководством отца изучали ремесла воина и земледельца, обязанности гражданина и значительную часть жизни проводили в военных походах.

Римский плебс с гораздо большим трудом, чем афинский демос, добился своих побед, и победы его не были столь полными, как у афинского демоса. Борьба патрициев и плебеев стоила огромного напряжения сил с обеих сторон. В ходе ее вырабатывались различные формы организации, как патрициев, так и плебеев. Первостепенное значение приобрела борьба за различные законы, что обусловливало особую роль права в жизни общества. Обе стороны использовали в своих интересах религию, первоначально очень близкую к праву. Для плебеев религия санкционировала принятые по их требованию сакральные законы, охранявшие неприкосновенность народных трибунов, священный долг патронов относительно клиентов и т. п. Тесная связь религии с правом, с политической борьбой, с одной стороны, повышала ее значение в жизни общества, с другой — способствовала ее формализации, детализации различных способов общения с божеством, узнаваний его воли, исключала полет фантазии и, так сказать, «собственную инициативу» в религиозной сфере, не ставшей источником поэтического творчества.

Упомянутые различия во многом определили путь освоения римлянами греческой культуры. При этом надо учесть, что первоначально римляне знакомились с элементами греческой культуры лишь через посредство этрусков и городов Великой Греции. В полной мере они соприкоснулись с нею лишь в III в. до Р.X. При сходстве в базисе, облегчавшем гражданам Рима освоение духовного наследия греческих полисов, на пути к полному заимствованию ими греческой культуры в тот период, когда они получили возможность ее хорошо узнать, стояло два барьера: известное различие в системе ценностей и различие стадиальное. И вот при таких условиях в те или иные эпохи римской истории воспринимались и перерабатывались греческие и другие влияния, синтезировались римские и греческие основы в единую позднеантичную культуру — греко-римскую.

Какова же структура римской культуры? Какова иерархия входивших в нее компонентов? Ибо именно эта иерархия придает римской культуре особую оригинальность и своеобразие.

В эпоху расцвета гражданской общины, когда основной ценностью для римлянина был Рим, сам римский народ, предназначенный покорять другие народы и править ими для их счастья, видевший основной долг гражданина в том, чтобы осуществлять эту миссию, первенствующее значение имело политико-философское учение. Цель его состояла в обосновании превосходства римского политического устройства над всеми остальными формами человеческого общежития, воспитании из римлян хороших граждан, гордых своей принадлежностью к «народу-господину», своими добродетелями, желании сделать граждан счастливыми, поскольку благополучие гражданской общины столь же зависело от их благополучия, сколь и счастье граждан зависело от процветания родного города. Этой задаче были так или иначе подчинены и другие сферы культуры.

Религия являлась связующим звеном как гражданства в целом, так и меньших, органически включавшихся в город коллективов — территориальных единиц, коллегий и основной социально-экономической ячейки общества — фамилии. Религия определяла необходимые для сплочения и функционирования этих коллективов отношения и обязанности ее членов: долг людей по отношению к богам, сына — по отношению к отцу, отца — относительно подвластных ему членов фамилии. Религия требовала тщательного выполнения всех обрядов и ритуалов, дабы не нарушать союз, мир с богами. С религией сперва неразрывно, затем все более обособляясь, было связано право. Право и его важнейшая составная часть — закон были для римлян структурообразующим элементом как мирового, так и гражданского порядка. Закон богов упорядочивал космос. Право, равное для всех граждан, делало город миниатюрным отображением космоса. Пожалуй, ни в одной другой культуре право не занимало столь высокого места в иерархии ее компонентов, не пронизывало до такой степени и философскую мысль, и повседневную жизнь.

Особое значение в структуре культуры принадлежало науке, призванной помочь людям ориентироваться в окружающем мире, дабы выработать по возможности наиболее благоприятные условия для выживания, воспроизводства и функционирования созданного ими общества. И если философские и политические учения ставили целью достижения наиболее благоприятных условий для выживания и функционирования римской гражданской общины, то наука обслуживала их, помогая достижению этой цели.

Познание мира, космоса и правящих ими законов должно было способствовать познанию их отображения — города, познанию места человечества в микро и макрокосмосе, обоснованию его долга повиноваться законам и того, и другого и опять-таки достичь счастья и совершенства. Недаром сама добродетель воспринималась как результат знания, науки. И целью науки было использование ее достижений не столько для удовлетворения экономических потребностей, сколько для того, чтобы привести человека к добродетели и счастью. Точкой ее приложения была не техника, а гражданин, человек. Именно в Риме внимание к человеку как к органической составной части мироздания особенно очевидно. Идея гражданства как коллектива сочеталась с уважением к индивиду, признанием его значимости. Поэтому представитель любого философского направления считал своим долгом научить слушателей и читателей, как себя усовершенствовать и стать счастливым. Так, для римских стоиков каждый человек, будь то сенатор или раб, являлся носителем божественной искры, логоса, частицы мировой души и мог достичь мудрости и добродетели.

Как всегда, важное место в структуре культуры занимает искусство. В его развитии четко прослеживается влияние на Рим других народов — италиков, этрусков, греков. Вместе с тем постепенно кристаллизуются его индивидуальные черты, нашедшие отражение и в архитектуре грандиозных построек, и в расцвете (отчасти благодаря изобретению бетона, сделавшего возможным конструирование больших ровных плоскостей) настенной живописи со сложными многофигурными композициями и пейзажами, и, особенно, в совершенстве скульптурных портретов, позволяющих уловить не только характерные свойства отдельной личности, но и настроения эпохи — чувство уверенности, оптимизм, спокойствие или, напротив, сомнения, беспокойство. Чем далее, тем более на теорию и практику искусства влияли те же факторы, что и на другие сферы культуры: предпочтение внутреннего внешнему, духа — материи. Реалистическая эстетика Горация и Цицерона сменяется эстетикой Плотина, считавшего, что художник призван изображать не тело, а душу, идею предмета. И произведения искусства в значительной мере утрачивают реализм, сходство с оригиналом. Колоссальные статуи императоров выражают идею нечеловеческого величия; в портретах обыкновенных людей вся жизнь сосредоточивается в глазах.

Надо отметить, что под влиянием коренных изменений в социально-экономической и политической жизни Римского общества, примерно в одном ритме и в одном направлении эволюционируют и структура компонентов, и сами эти компоненты культуры как целостные системы.

Кризис III в. после Р.X. коренным образом повлиял на экономику, общественный и государственный строй Римской империи, города утратили характер античных гражданских общин, изменилась и идеология разных социальных слоев и, соответственно, культура. На смену античной культуре пришла христианская; греко-римскую культуру, распространенную в пределах Римской державы, сменили культуры провинциальные, с возрожденными местными традициями, уже близкие к идущим им на смену «варварским». Началась новая эпоха мировой культуры, и которую римская и греко-римская вошли лишь как один из компонентов.

Мифы и боги Древнего Рима

Судить о древнейшем периоде религии и мифологии Рима чрезвычайно трудно, так как источники содержат множество имен богов, ложные этимологии имен и интерпретации их функций. В науке долгое время господствует мнение о том, что у римлян первоначально отсутствовали ясные представления о богах как о неких определенных индивидуализированных персонажах, религия не была антропоморфной — изображения богов в образе людей не существовало. Мир, в представлении римлян, был населен вредоносными или благодетельными силами — нуменами, свойственными отдельным предметам, живым существам, действиям. Так, в жреческих книгах «Индигитамектах» перечислены божества посева, произрастания семян, цветения, созревания, жатвы колосьев, бракосочетания, зачатия, развития зародыша, рождения ребенка, его первого крика, выхода на прогулку, возвращения домой и т.д., имена которых образованы от названия отдельных актов. Утверждению такого мнения способствовала неопределенность пола древних божеств. Часто даже жрецы не знали, кому из богов молиться в том или ином случае, и обращались к ним так: «Бог ты или богиня муж ты или женщина или каким иным именем желаешь называться».

Главнейшую роль в жизни римлян играли родовые и земледельческие божества. К родовым относились покровители домашнего очага: пенаты, лары, маны — обожествленные души предков, а также гений (дух-покровитель) главы семьи и богиня домашнего очага Веста. В честь лар на перекрестках дорог и улиц строились специальные алтари, им был посвящен народный праздник компиталий. Общественный культ воздавался и Весте, жрицы которой (весталки) поддерживали в ее храме неугасимый огонь. К земледельческим божествам причислялись многочисленные боги пахоты, бороньбы, посева, жатвы, хранители стад. Эти боги известны из древнейшего римского календаря, составление которого приписывают царю Нуме Помпилию (согласно мифу — второй царь Рима после Ромула).

По свидетельству крупнейшего римского ученого-энциклопедиста Веррона (II — I вв. до Р.X.), у римлян в древности существовали лишь символы богов (Юпитер — камень, Марс — копье, Веста — огонь и др.), а различные обряды и ритуалы толковались как действия, имевшие целью усилить благодетельное и нейтрализовать губительное воздействие нумена. Мировосприятие римлян препятствовало антропоморфизации богов и созданию мифологической системы, предполагающей взаимосвязь между богами, их родственные и брачные отношения.

Мифы в Древнем Риме появились под влиянием этрусской и, особенно, греческой религии и мифологии. Греки принесли в Рим своих антропоморфных богов и связанные с ними мифы, научили римлян строить храмы, ваять статуи богов, различать их по полу, возрасту, функциям, положению в иерархии, воздавать им более сложный, чем примитивные магические обряд, культ.

Многие исследователи полагают, что верования римлян в древнейший период были аналогичны стадиально близким верованиям других народов. Вероятно, первым возник некогда миф о сотворении мира Янусом. Янус в римской мифологии — бог входов и выходов, дверей и ворот и всякого начала. По его имени, как бога всякого начала вообще, был назван январь, ему были посвящены начальный день каждого месяца и начало дня. Он считался древнейшим италийским царем. При обращении к богам имя Януса призывалось первым, он изображался с ключами, 365 пальцами по числу дней в году, который он начинал, и с двумя смотрящими в разные стороны ликами, обращенными одновременно в будущее и прошедшее. Именно поэтому Януса именуют «двуликим». Ворота его храма-арки в Риме должны были отпираться во время войны и запираться во время мира. Впоследствии Янус трактовался как «мир», как первобытный хаос, из которого возник упорядоченный космос, а сам он при этом из бесформенного шара превратился в бога и стал блюстителем порядка, мира, вращающим его ось.

Существовал также миф о происхождении людей от дуба, об их первоначальной дикой жизни и последующей цивилизации культурными героями или богами. Почитание деревьев и рощ играло большую роль. Большинству древних богов были посвящены рощи, где в их честь совершались священнодействия. Общим для всех рощ был бог Лукорис, хранитель убежища Ромула (основателя города Рима). Как священные почитались рощи и деревья в отдельных имениях и на отдельных холмах Рима. Общими святынями Рима считались смоковница, под которой волчица кормила Ромула и Рема и признаки увядания которой воспринимались как знак, угрожающей городу страшной опасности, священный дуб на Капитолии, которому Ромул принес свою первую добычу — оружие и доспехи убитого им царя, а также каменный дуб на Ватикане.

Культ леса имел непосредственное отношение к культу водных источников — священных обиталищ лимф (затем нимф), героинь многих преданий. Очень много мифов существовало о священных животных — дятле, орле и особенно волке. Волку был посвящен ритуал луперкалий (от лат. луперк — волк), праздник очищения и плодородия в Древнем Риме в честь лесного бога Фавна. Волкам приписывались различные чудесные и магические свойства, считалось, что волчица сочетается браком при всех сородичах и, если ее муж гибнет, остается верна его памяти, что некоторые люди могут превращаться в волков.

Древнеримская религия формировалась параллельно с процессом объединения общин, лежавшим в основе возникновения Рима. Боги отдельных общин сливались друг с другом, смешивались, аккумулировали свои функции, приходили в упадок или возвышались, становились общими, как общими становились обряды и жреческие коллегии. По мере вытеснения родовых связей соседскими, а родов — фамилиями, главную роль стали играть культы фамилий. Источники упоминают о фамильных праздниках Эмилиев, Клавдиев, Корнелиев. Культы фамилий группировались вокруг домашней Весты, ларов, пенатов. Эти культы не были отгорожены друг от друга, почитались одни и те же боги, совершались одни и те же обряды. Все они уже находились под контролем коллегии понтификов (священнослужителей) во главе с высшим понтификом, оттеснившей жрецов. Считалось, что совершаемое во благо общины служит и благу отдельных граждан и наоборот. Постепенно выделились более индивидуализированные боги с более общим значением. Так, древний италийский бог посева Сатурн стал родоначальником других богов, царем счастливого золотого века. Марс, первоначально бог весенней растительности, стал богом войны и особым покровителем римской общины и т.п. Когда Рим стал главой Латинского союза, он принял культы его богов — Дианы Арицийской и Юпитера Латиариса. Центром культа в Риме стал Капитолийский храм, а богом римской мощи и славы — Юпитер Капитолийский.

По мере развития Римского государства наряду со старыми, местными богами появляются новые, чужеземные боги со своими функциями. Так, Юнона и Минерва были этрусского происхождения, Аполлон, Геркулес и другие — греческого. Минерва стала считаться покровительницей ремесел, Меркурий и отчасти Геркулес — торговли и прибыли. Юпитер (предшественником которого был Янус) — верховный бог, громовержец, стал по преимуществу защитником Римского государства, римской мощи и войска. Римляне воспринимали у других народов также поверия и обряды. У этрусков, к примеру, были заимствованы организация жреческих коллегий, гадание по полету птиц, внутренностям жертвенных животных и т.п., у греков — мифы о богах и их изображения. Происходило отождествление греческого и римского пантеона (храма богов). Юпитера отождествляли с Зевсом, Нептуна с Посейдоном, Плутона с Аидом, Марса с Аресом, Юнону с Герой, Минерву с Афиной, Цереру с Деметрой, Венеру с Афродитой, Вулкана с Гефестом, Меркурия с Гермесом, Диану с Артемидой и т.д. Следует отметить, что римский пантеон никогда не был замкнутым, в его состав принимались иноземные божества. Считалось, что новые боги усиливают мощь римлян.

Превращение Рима в средиземноморскую державу сопровождалось включением в римский пантеон восточных божеств.

Постепенно различные боги, обряды, верования сливались, складывалось представление о существовании единого бога, а об остальных богах — как об его персонификациях, различных функциях.

Мир богов представлялся устроенным по образцу мира людей. Они имели своего царя Юпитера, наиболее почитаемые из них именовались, как и сенаторы, отцами, имели своих божественных слуг и аналог весталок — божественных дев, обслуживающих их очаг. Они делились на богов небесных, земных и подземных, однако одни и те же боги могли действовать во всех трех мирах (например: Юпитер, Диана, Меркурий).

Миры богов, людей и мертвых были разграничены и вместе с тем взаимосвязаны. Люди не начинали ни одного важного дела, не узнав, как отнесутся к нему боги. Отсюда сложная наука авгуров и гарусников (римские и этрусские жрецы), читавших волю богов по полету и поведению птиц, внутренностям (особенно печени) жертвенных животных, удару молнии. Отсюда же постоянное стремление истолковать рождение уродов у людей и животных, появление волков в городе, на небе двух солнц, комет, влаги на статуях богов и т.п., понять, не знак ли это неудовольствия богов, чем оно вызвано и как его искупить. Большую роль при этом играли связанные с культом Аполлона так называемые Сивиллины книги, якобы купленные за большую цену Тарквинием Гордым у пророчицы Сивиллы и содержавшие, туманные стихотворные изречения. Порученные специальной жреческой коллегии, они хранились в тайне от непосвященных. В случае угрожающих знамений жрецы по специальному постановлению сената искали в них указания, как поступить.

Боги постоянно присутствовали среди людей, иногда подавали голос. Богов врага с помощью определенной формулы можно было переманить на сторону Рима, где им учреждался культ. Считалось, что мертвые влияют на дела живых, мстят за пренебрежение к установленным в их честь обрядам. Умерший отец становился богом для своих сыновей (сын поднимал кость отца с погребального костра и объявлял, что покойный стал богом). Существовали культы отдельных сословий — всадников, плебеев; отдельных профессий — ремесленников, художников, писателей, учителей. Каждый коллектив был неразрывно связан со своими богами. Каждый член фамилии был обязан участвовать в ее культе, гражданин — в культе гражданской общины.

На дальнейшее развитие римской мифологии оказали влияние три фактора: демократизация общества, обусловленная победой плебса, победоносная римская агрессия и знакомство с более развитыми культурами и религиями, с которыми римляне вступили в сложные взаимоотношения. Демократизация сделала доступными для плебеев жреческие должности, которые ранее занимали только патриции, а должность главы культа — великого понтифика — выборной. Запрещалось дарить и завешать земли храмам, что не дало развиться ни жреческой касте, ни ее оплоту храмовому хозяйству. Высшим авторитетом стала сама гражданская община. Граждане обязаны были чтить богов, составлявших как бы часть их общины (отсюда распространенная впоследствии мысль о мире как великом городе людей и богов), могли о них думать, говорить и писать, что угодно, вплоть до полного их отрицания. Этика определялась не религией, хотя римляне и обожествляли различные добродетели, необходимые гражданам для служения государству, а благом гражданской общины, награждавшей достойных заслуженным почетом, каравшей и клеймившей презрением забывших свой долг. Питаемое римлянами отвращение к личной сильной власти, к людям, поставившим себя над народом, исключило культ царей и героев. Даже культ Квирина-Ромула (Ромула бога) не играл заметной роли.

С другой стороны, беспрерывные победоносные войны Рима, стоившие огромного напряжения сил и многих жертв, требовали некоего идеологического оформления и оправдания. Такую идеологию давал постепенно складывавшийся миф о Риме как городе, основанном по предначертанию богов, предназначивших ему власть над миром, о событиях его истории как этапах на пути к осуществлению этого предназначения, о римском народе как избранном богами и исполненном исключительно добродетелей, и о тех, кто во имя его величия, а не личной славы совершал невиданные подвиги, отдавал свои способности, свою жизнь и жизни детей на службу Рима. Когда, каким образом, в какой последовательности, из каких компонентов создавался «римский миф», установить трудно за отсутствием соответствующих источников. Великий римский поэт Вергилий к поэме «Энеида» объединил наиболее существенные элементы «римского мифа» в одну систему (I в. до Р.X.). Тогда провинциальная миссия Рима казалась осуществившейся, и Вергилий сформулировал свою знаменитую мысль о предназначении Рима править миром, смирять дерзких и щадить покорных.

«Римский миф», объясняющий прошлое, оправдывающий настоящее и направляющий будущее, вытеснил существовавшие примитивные мифы о создании мира и людей. Потребность в них стала удовлетворяться за счет проникновения в Рим развитой греческой мифологии, отождествления римских богов с греческими. Интерпретируя мифы, ведущие государственные деятели стали претендовать на божественное происхождение. (Первым в этом смысле был Сципион Африканский, живший в III — II вв. до Р.X.), на особое покровительство божества (Сулла и Цезарь — на покровительство Венеры, Антоний — Геркулеса и Диониса), на уготованное их душам бессмертие и особое место в звездных сферах или полях блаженных.

Во время империи распространились культы восточных богов, сирийских богов и др., которые стимулировали идею божественности императорской власти. Возрос культ полководцев. Императоры отождествляли себя с богами, их жены— с богинями. В период империи обязательным стало почитание умерших и обожествление императоров, гения (дух-покровитель мужчин) правящего императора и гения Рима. В этот период слияние различных богов должно было способствовать созданию, единой мировой религии — Римской империи. Но с установлением империи «римский миф» в связи с обострением социальных противоречий, отстранением народа от участия в государственных делах, утратой Римом его характера гражданской общины, начал все более терять свою популярность.

Знать и интеллигенция обращаются к различным религиозно-философским течениям, по-своему толковавшим старые мифы и природу богов, к астрологии, демонологии, восточным культам. Народ сохраняет верность старым богам, но не официальным, а созданным им самим, богам земли, ремесла и др. Это — Геркулес, Сильван — бог лесов, лугов, усадеб и садов, Бона Деа — добрая богиня плодородия, покровительница женщин, Ферония — богиня зерна и исцеления и др. От них ждали покровительства при жизни и награды после смерти. Вера в бессмертие души и ее загробную судьбу как результат поведения при жизни становится всеобщей. Вместе с тем растет тяга к единому всемогущему богу, стоящему выше земных владык, но близкому «маленькому человеку», уже не как члену какой-то общины, а лично, тяга к примеру для подражания, к человеку, ставшему богом за труды и жертвы на благо людей. Все эти многообразные течения обусловили полное разложение «римского мифа» и подготовили победу христианства.