КТО ПОЛУЧАЕТ И ЧТО ПОЛУЧАЕТСЯ?

В жизни много вопросов и вот один из них: кто дает и кто получает?

Давай неторопливо об этом поговорим.

Давай понаблюдаем за Феденькой, ведь он так громко кричит, вбегая домой:

- Мама, мама! Сыр! Сыр!

Он хочет сказать маме, что в гастрономе наконец-то появилось то, что Бог давным-давно послал вороне.

Мама смотрит, как за окном, на осентябревшем тополе сидит современная ворона с пустым клювом. Потом смотрит на свой смущенный пустой кошелек. Но Феденька кричит радостным пошехонским голосом про сыр, и мама отдает ему последнюю сторублевку.

И вот Феденька спешит в гастроном за кефиром, ну и, ладно, за сыром, двести граммов.

А из гастронома спешат тетеньки, несут торчащий из бумажки килограмм, нюхают этот килограмм, создают рекламу своему богатству и спешат скорей домой.

И, что главное, в магазине совсем небольшая очередь: пять любителей-сыроедов.

«Старший продавец Поросюк Х.Р.» - читает Федя на табличке. Движения у старшего продавца резкие, знающие, как отрезать и как завернуть, и сколько это стоит.

Когда перед Феденькой остался один небольшой человек, лет восьми, с небольшой сумкой, к прилавку подлетела тетенька, похожая на ворону, в черном оперении старого плаща с крылатыми руками.

- Вы меня обманули!

- Ничего подобного!

- Вот сдача ваша – двадцать рублей!

- Значит, кусок был побольше!

- Вот кусок!

- Значит, откусили по дороге! Надо сразу кусать, у прилавка!

- Нахалка!

- Сама нахалка!

Поросюк, старший продавец, порозовела еще больше, пока отвечала про большой кусок, а взвешивала в это время кусок небольшой.

Мальчик, стоящий перед Федей, даже не смотрел, сколько ему взвешивали, даже не достал кошелек перед грозной продавщицей, а вынул из кармана пачку и отдал.

И вот тетенька, похожая на ворону, ушла, сложив крылышки, а Поросюк захрючала мальчику, который стал совсем маленьким:

- Ты сдачу получил? Как нет? Ты получил! Ты получил! Что тебе?

Последний вопрос был грозно нанесен Феденьке.

И пока он достает свою душу из пяток, мы успеем кое-что сказать.

Есть много хитрецов и хитриц, которые забирают, делая вид, что дают. Которые, завися от людей, делают вид, что люди от них зависят. Которые сидят на чьей-то шее и едут, заявляя, что везут и что тяжело.

Почти в каждой семье, почти в каждой дружеской компании, почти в каждом рабочем кабинете или цехе – всегда находится человек, желающий проехаться.

И часто находится желающий подвезти.

Например, сынки очень любят кататься на своих мамах. Добрая мама думает, что это недалеко, километров несколько, но потом оказывается, что сынок хочет учиться, жениться, опять учиться, опять жениться. А тут еще и безработица. Путь бесконечный, до упаду. До маминого упаду.

Но мы отвлеклись. Ведь Феденька уже мямлит старшему продавцу сыра:

- Мне… это… ну… жир обескефиренный. И сыру двести граммчиков.

Поросюк Х.Р. бросает на прилавок бутылку кефира, а потом отрезает добрый ломоть сыра. Федя, бледный, как простокваша, смотрит, как ему навешивают лишних сто тридцать граммов и считает в уме, сколько он должен.

Ум для того и дан, чтобы считать, сколько ты должен и сколько не должен.

Принято считать, что в магазине всегда должны мы, покупатели, что мы – просящие, а они – дарящие.

Но теперь наоборот, продавец теперь зависит от покупателя.

Ты заметил, конечно, это словечко: теперь.

Недавно было по другому, владелец всех магазинов был один: государство. Государство не волновалось, что купят не у него, и продавцы не волновались, что купят не у них.

Продавцы были начальниками академиков, мореплавателей, артистов, начальников, героев и ветеранов. И всяких там учителей.

Они были кричальниками, недавальниками, закрывальниками и посылальниками.

Все к этому привыкли, и Федя привык. Он привык, что его могут прогнать, могут не дать. За его же деньги.

Пока наш Федя обессилено смотрит на хитрые пальцы Поросюка и пытается в уме умножить четырнадцать с половиной на три и три десятых (хотя мама дала ему блокнот и карандаш – специально) - мы успеем поговорить о рынке.

Теперь – рынок.

Рынок – это город под названием Купи. В этом городе жители – продавцы и покупатели – договариваются мирно. Этим рынок отличается от базара.

На базаре кричат, обвиняют, угрожают, обманывают.

На рынке спокойно выбирают. Выбирают покупатели, а не продавцы. Потому что продавцов много и есть выбор.

А главное – много владельцев. И если не купят у этого владельца, у этого продавца, то купят у другого. Если владелец продает дорого и грубо, он останется с пустым карманом.

А тем временем наш Феденька несет домой совсем не радостный кусок сыра.

Дойдя до светофора, он вспоминает про мамин блокнотик, начинает умножать в столбик, прибавлять стоимость кефира и вычитать всё это из маминой сторублевки. Получалось, что Поросюк Х.Р. переполучила семь рублей, а Федя семь рублей недополучил. Вот такое получилось растрансыривание последних денег.

Трудно ли ссадить продавца со своей шеи и вынуть его руку из своего кошелька? Да нет.

Надо вспомнить, что ты не тля капустная, не слизняк на клубнике, а человек с деньгами.

Надо выпрямить спину, выровнять голос и неторопливо заказать (а не попросить):

- Бутылку кефира, пожалуйста.

А когда этот кефир тебе подадут, добавить:

- Хорошо. И еще, пожалуй, двести граммов пошехонского.

С тобой, конечно, бывало, что тебя обфедоривали, как Феденьку?

С нами тоже бывает, но всё реже.

Что можно посоветовать?

Примени высшую меру к продавцу Х.Р.Поросюк. Не носи ей свои деньги.

Ведь в соседнем гастрономе работает продавец Улыбако или продавец Негрубейчук.

Ты скажешь, что это далеко, неудобно. А удобно ли чувствовать себя слизняком, пусть даже и на клубнике?

Если тебя обсчитали или подсунули негодный товар, сообщи об этом в торговую инспекцию. Телефон этой хорошей инспекции должен знать каждый, а кто не знает, может узнать по телефону 0-9.

И еще три строчки.

Из покупаний и продаваний, из прошений и получаний, из одолжений и отдаваний состоит дружба, состоит любовь, состоит жизнь.

Хочешь, чтобы жизнь получилась? Не стесняйся брать карандаш и считать.

Спрашивай себя почаще: а должен ли я ?

КАКИЕ ЕСТЬ ЛЮДИ

Каких только нет!

Один любит музыку расслабительную, другой – оглушительную. Один человек никак не состарится, другой – не подрастет никак. Леонид Жаров хвастается беззастенчиво, а Светлана Ермакова – застенчиво.

Ты скажешь – какая разница? Все люди. И всех жалко. И всех надо любить.

Но мы, честно сказать, любим не всех.

И ты, честно сказать, любишь не всех.

И нас с тобой, честно говоря, не все любят.

Каждый отбирает себе людей. Говорят: нашего поля ягода. У нас, например, поля нет, мы говорим про человека: нашего огорода кабачок.

Вот в твоем классе. Очень разные люди, тридцать разных. Из них ты выбрал двоих, родных тебе, будто вы всё детство вместе играли в прятки и прятались в одном сугробе.

Как ты выбирал? Может, побогаче искал дружков?

Конечно, у богатых ребят кроссовки побелее, джинсы посинее, сумки покожанее, шоколадки пошоколадней. Ну и что?

Бывают богатые нежадные, бывают небогатые жадные. Когда у тебя зубы голодные, хочется поскорей чего-нибудь откусить. Тебе не дадут откусить ни богатой шоколадки, ни бедной морковки, а дадут, что у них есть, добрые твои друзья Рушат и Любомир.

Ты выбирал добрых, и они выбрали тебя.

А у Тритонушкина Толи ты и сам не возьмешь, даже пирожное с черной икрой. У тебя к Тритонушкину Толе брезгливость. Он, хоть и мытый, а какой-то грязный кажется. Какой-то другой. Не из вашего сугроба.

В классе – вспомнишь ты – есть ребята другой национальности из таких мест, где вообще сугробов не бывает.

Но они ничем плохим не отличаются: ни глупостью, ни противностью, ни визгливостью. Только разве что кудрявостью, формой носа, разрезом глаз, а еще – непривычным именем.

Но к имени быстро привыкаешь. Рушатке ты можешь сказать самую тайную тайну, а с Любомиром хохотать весь урок никому не понятным смехом.

А вот Жучков Женя… Всё у него привычное – и фамилия, и волосы русские, а никогда ты к нему не привыкнешь. Наверно, и в старости встретитесь – пройдете мимо: ты, сжав кулаки; Женька, сжав нечищеные зубы.

Однажды этот Жучков вскочил на парту перед Рушатом и закричал так, что слышно было в учительской и в завучской: «Татарчонок! Татарчонок!».

Рушат схватил его за ногу, поставил на пол. А тут Тритонушкин открыл свой ротовой аппарат, состоящий в основном из широкой нижней губы и широкого липкого языка, к которому прилипает жертва. Он тоже стал кричать: «Татарчонок!».

Тогда Рушат достал кулак, Любомир достал портфель, а ты достал не только кулак, но и пятку. Началась небольшая драка. Другие дети испуганно смотрели (видимо, думали).

Тут вбежало стразу два завуча и наказали за драку Любомира, который надел на Жучкова свой портфель и застегнул его. Голова у Жучкова большая, и два завуча не могли портфель расстегнуть, только директор школы смог. (Жучкову очень шла такая голова).

И теперь, когда Рушат сытно идет из столовой, Жучков ставит ему только небольшие подножки, а Тритонушкин Толя только помалкивает.

От его языка навсегда отлипло слово «татарчонок», хотя Рушат продолжает дразнить его тритином.

Тритонушкин и Жучков усилили преследование девочек (они не дерутся так больно), и стали звать их «сало на ножках» и говорить другие сальности.

И на нашей улице, и на вашей улице – везде они водятся, люди такой неприятной породы.

Везде они высыпают свой мусор посреди общей улицы. Зато свои шторки считают самыми зашторенными, свой кофе – самым кофейным, свои окурки – самыми американскими.

На лицах у них написано: «Я всех умнее! Давайте всё мне!». Или просто: «Это – я!».

И в нашей стране, и за всеми рубежами, везде вы их встретите и везде поскорей отвернетесь, хоть и говорят они на вашем родном языке.

Есть такие люди.

Хамы.

Особенно неприятны молодые хамы.

Рассмотрим их повнимательней. Их надо уметь узнавать издалека, чтобы успеть приготовиться к хамству.

Внешнее строение. Тело хама состоит из трех частей: голова, грудь и брюшко.

На голове расположены: курильное отверстие (оно же материльное), два отверстия для выпускания дыма, два слезопускателя и два матопрослушивателя.

На груди расположены: пара неомускуленных передних конечностей для держания ложки, стакана и сигареты; на спинной стороне различаются лопатки, способствующие удиранию.

Брюшко неподвижно соединено с грудью и плавно переходит в пару длинных убегалищ. Над ними со стороны спины прослеживаются два хорошо насиженных перед телевизором сегмента, иногда полосатых (вследствие воздействия окружающей родительской среды).

Общая характеристика. Ярко выраженная наглость везде. Хорошо развит спинной мозг, поэтому хам легко приспосабливается к меняющейся обстановке: в непривычной среде культурных людей хам маскируется (мимикрия), но при первой возможности мигрирует в привычную среду обитания. Если хам остается наедине с человеком сильнее себя, наглость линяет.

Смех у хама редкий и громкий. В одиночку смеяться не любит, чувство юмора недоразвито.

Любимое занятие – ломать качели.

Никогда не здоровается первым, иногда – вторым.

Мечта молодого хама – лететь и жужжать на мотоцикле, как майский жук, чтобы все расступались.

Среда обитания. Угол двора, где больше всего окурков. Двор детского сада, где еще не всё сломано.

Ты сторонишься таких людей, и мы сторонимся. Это им не нравится.

Не нравится, что ты одет по-другому; говоришь другими словами и о другом; не нравится, что ты – другой.

Им надо, чтобы все были похожими, как навозные жуки и болотные лягушки. Чтоб никто не был – чище.

В своей нечистости и навозности хамы винят других. Всегда виноваты другие, а не хам и не его детки хамятки.

Если тебе повезло, и ты живешь в родном месте, с родным народом, не думай, что ты – защищен.

В любом народе есть хамы.

Хамы дальнозорки и близкозорки, очки им обычно не нужны. Они следят из-за шторок за каждой твоей ошибкой и оплошкой.

Если ты дернешь за хвост свою собаку, хамы бросят все свои дела, даже порку собственных детей, выскочат на улицу и захамят: «Живодер! Живодер! Мучает собачку!».

Чем белее твоя курточка, тем быстрее промчит на своей машине хам – обрызгать тебя из лужи.

Если у тебя нету телевизора – хам объяснит твои успехи тем, что ты без телевизора.

Что бы ты не делал, всегда твои успехи будут случайными, а неуспехи – должными.

Готовься, если ты не хам – за тобой следят хамы.

Какой бы ты ни был сильный – берегись!

Хамы будут ждать, когда ты ослабнешь.

Будут проверять, не ослаб ли ты?

Тебе никогда не скучно, а хаму скучно всегда. Если он не хамит, он включает магнитофон, телевизор, радио.

Ты можешь прожить один, а хам не может без стаи, без кучи, без болота.

Хамы одолевают. Они почти всё сломали и хотят всех прогнать.

Поэтому так важно быть сильным.

Поэтому так важно быть не одному.

Поэтому мы пишем всё это.

Ты и жизнь

КТО ВИДЕЛ СОВЕСТЬ?

Ты когда-нибудь спрашивал себя: а зачем тебе эта совесть? Какая-нибудь полная отличница, та сразу прокричит: совесть нужна, чтобы я не получала двойки!

А ты не торопись, подумай, зачем тебе эта зануда, эта ехида злоехидная?

Ошибся ты чуть-чуть, на пол-чутя всего – совесть уже тут, со своими угрызениями, со своими неразрешениями…

Знаешь это чувство? Лежала конфета, почти ничья – ну, ты взял и съел, как раз голодный. Пока ел, было вкусно, как в гостях, а наелся - загрызло внутри, у сердца, зацарапало…

Сначала ты подумал, что съел конфету вместе с фантиком, сунул руку в карман – да нет, вот он фантик.

Тут как раз приедет владелица бывшей конфетки, начнет искать, приговаривать, что целый день ждала этой конфетной минуты…

И тебя кто-то заставит открыть рот и признаться.

Ну, а дальше каждый знает, что было…

И зачем тебе это? Тебе уже столько лет, ты уже так умеешь, столько знаешь – а тобой правит какая-то… Рот открывает тебе, заставляет идти и признаваться, подушку под головой вертит, заснуть не дает. Мелюзга какая-то, ее и не видел никто.

А, кстати, кто видел совесть?

Снежного паренька видели, НЛО ты сам видел, кого только не видели.

А совесть эту самую – кто?

Никто, хоть и мучает она людей еще со сказочных времен.

Не задать ли нам братцы вопрос: она есть или ее нет? Может, эту совесть выдумал кто-то, кому выгодно?

Дети скажут сразу, что совесть выдумали взрослые, чтобы пугать. Маленьких пугают Бабой Ягой, а подросших – совестью.

Бедные скажут, что совесть придумали богатые, чтобы у них денег не просили. Глупые скажут, что совесть придумали глупые, что бы ими, умными, управлять, чтобы их, умных, обманывать. (Глупым-то никто себя не считает!).

Представим, что никому не стыдно. Представим, что сделается в мире, если всем всё можно и всё нестыдно.

Представь… заходишь ты в класс с переменки, а учительница лезет к тебе в портфель своровать яблоко. Но ее надежды не сбылись! Появился директор школы и пресек ворующую: выхватил яблоко, да и сам съел!

Не нравится? Никому не нравится.

Поэтому во всем человечестве, и у бедных, и у богатых, и у кудрявых, и у лысых, и даже у глупых – есть общие человеческие законы.

Не ври, не воруй, не убивай, держи слово.

Соблюдая эти законы, люди остаются людьми.

Со-весть – это весть о сообществе людей. Она говорит: люди так не делают, ты что!

Многие, кто думал о совести, представляют ее в виде завуча с поднятым укзательным пальцем и указательным голосом. Некоторые мамолюбы думают, что совесть похожа на маму, когда мама не разрешает, не пускает, не дает.

А мы думаем, что у разных людей совесть похожа на разное.

Может быть, твоя совесть была очень похожа на маму, а когда мама не пустила погреться чужого грустного песика – твоя совесть стала походить на песика.

А у какого-то папы сначала в сердце был сынок. Но это трудно, когда совесть – твой ребенок. Ее не прогнать, не забыть, она смотрит и смотрит детскими глазами. Не выпить, не покурить – стыдно!

И тогда папа поменял: на месте ребенка теперь в сердце сидит бизнес. С бизнесом всё можно – и выпить, и обмануть и поторговаться.

Если мамы и папы заглянут себе в сердце, да и дедушки с бабушками – они увидят там работу, долг, что-то важное, большое, а не какого-то сопливого ребенка.

Пусть не обижаются, когда у выросших детей вместо старушки-матери в сердце будет красивая ответственность перед людьми.

Ведь всем людям служить легче, чем одному человечку, не очень красивому, не очень здоровому…

Если у твоей совести благоприятный вид – не зазнавайся. Сегодня ты помог старушке донести яйца до двери, и совесть у тебя в виде благоприятного домика с трубой.

А завтра ты взял сумку с яйцами у старушки и бросил ее на лестнице. Да еще и убежал, громко хохоча.

Совесть тогда похожа на тряпку половую. Ей вытирают с пола всю грязь, а потом под порог положат, ноги вытирать будут все подъездные жители.

Если ты пытаешься смотреть в свое сердце, но не видишь там даже самой маленькой мухи, не видишь ни лютик, ни даже незабудочку – не думай, что ты совсем бессовестный! Не думай!

Нам кажется, что она водится у каждого человека. Смотреть надо!

Самый лучший наблюдательный сезон – после хороших поступков: совесть вылазит погордиться.

Например, помог ты девчонке портфель в автобус затянуть. Едешь, посиживаешь, в сердце поглядываешь. А совесть твоя раньше не росла совсем.

А сейчас – большое что-то лежит, и мокрое такое, даже блестит. Ты вгляделся – батюшки! – целый бегемот!

Едешь, думаешь: ах, какой у меня бегемот, большой! Приду домой, сяду в ванну, будем с ним нырять в теплой воде, он и приручится!

Выныриваешь из теплой ванны, чтобы воздух глотнуть, глаза открываешь и видишь, что ты сидишь в автобусе, а рядом старичок стоит.

Ты скорей опять глаза захлопнул, полюбоваться на бегемотищу своего. Еще бы! До этого случая смотрел – никого не было, серая тишина одна. А тут – целое животное! А старичков вокруг каждый день много стоит.

Заглянул ты в себя и видишь: бегемотик твой уменьшается, ногами топает, вот уже от него гемотик остался, вот уже просто мотик, а вот один ик…

Ты вскакиваешь, кричишь: садитесь, скорей, дедушка!

Тут маленький ик встает на задние лапки, раздвигает челюсти, показывает язык и становится большим серым бемотом. Ге потом.

Бывает с тобой такое?.. С нами бывает.

С совестью лучше встречаться вечером, перед сном, когда тихо и неторопливо.

Обязательно попробуй! С первого раза может не получится, а только с десятого.

Совесть, она пугливая, как снежинка. И гордая, как жираф.

Что такое совесть? Это маленький дружок, который всегда с тобой.

Такой дружок есть только у человека (не все в штанах и очках – люди!). Совесть человека в тебе охраняет.

С таким дружком… весело?

Нет, не так уж весело.

Вкусно?

Нет, невкусно, несладко, не даст чужую конфетку даже развернуть.

Спокойно с ней?

Тоже нет, всё время беспокоит…

С ней – вот! – не страшно. Ничего не страшно. С совестью ты человека в себе не потеряешь, она всегда защитит: если нападает на тебя злость, или завидки берут, или принизить маленького хочется.

Да… многие хотели такого дружка иметь, такую совесть – чистую, большую, во все сердце. Надо было выращивать, да дела мешали, дети.

И не купить ее нигде, эту совесть, и не… своровать.