На следующей неделе занятия по органической химии отменяются. 3 глава

Когда я выхожу из туалета, почти вся группа уже в коридоре. Карен подбегает ко мне, в её глазах радость.

— Ты молодец, Джейк! Видел, как он смотрел на тебя всю пару? Ты его просто поразил!

Я вздрагиваю. Не думать об этом, не думать…

— Перестань, Карен. На все вопросы ответила?

— Ага, почти на все. Ну где же Артур?

Краем глаза я вижу, как из кабинета выходит Саманта, и меня словно дёргает какой-то бес.

— Подожди минутку, Карен!

Я догоняю нашу старосту.

— Сэм, запиши меня, пожалуйста, на субботнюю вечеринку.

Глава опубликована: 21.06.2011

Глава 4. Вечеринка

— Освоение Австралии англичанами началось, главным образом, после прекращения высылки каторжников в английские колонии Северной Америки. Такая мера наказания практиковалась в английской уголовной системе вплоть до Войны за независимость США. Поиски других мест заключения не увенчались успехом, а контингент заключённых, которых держали на баржах, пришвартованных к берегам Темзы, неумолимо возрастал. В этих условиях правительство Англии одобрило план отправки каторжников в бухту Ботани в Новом Южном Уэльсе.

Я усиленно делаю вид, будто слушаю лекцию, хотя ни одна из фраз, произнесённых лектором, не задерживается в моей памяти. С самого начала второй пары я пытаюсь найти оправдание своему, иначе никак не назвать, идиотизму.

На кой чёрт мне сдалась эта вечеринка? Кто дёргал меня за язык, когда я просил Саманту внести меня в список? Эти два вопроса назойливо крутятся в голове, мешая сосредоточиться. Да что там мешая, вообще не позволяя думать ни о чём, кроме того, что мне предстоит.

Вечеринка… Хуже и представить себе нельзя. Толпа людей, громкая музыка, смех, веселье, парочки по углам… не хочу!

Забраться в кровать, накрыться с головой одеялом, спрятаться от всего мира — и спать, спать, спать… спокойным сном без кошмаров. Неужели я многого прошу?

Так зачем я, наплевав на собственные желания, добровольно согласился на этот кошмар? Чувствую, что ответ где-то на поверхности, но, как я ни пытаюсь, я не могу ухватить его…

Обнадёживает только одно — возможно, вынужденное присутствие на вечеринке вымотает меня настолько, что я смогу, наконец, заснуть спокойно.

Из раздумий меня выводит тихий щелчок, и я недоуменно смотрю на испорченный колпачок ручки. Вот чёрт. И когда я успел разгрызть его? Машинально кручу его в руках, а мысли не оставляют меня в покое, продолжая свой сумасшедший хоровод.

Может, отказаться? Ну да, и выглядеть полным идиотом? Наверняка моё имя уже внесено в общий список… сразу под именем… нет!!!

Там же будет почти весь факультет. И он . Его тоже заставили. Тебе мало его неприязненных взглядов на уроках химии, Джейк? Хочешь контактировать с мистером «Какие-вы-все-непроходимые-идиоты» чаще, чем это требуется расписанием?

«Я хочу понять, за что он меня так невзлюбил…»

Эта неожиданно возникшая в голове мысль заставляет резко распахнуть начавшие было закрываться из-за вновь навалившейся сонливости глаза. Я хочу — что??? Понять что-то, связанное с этим человеком? С человеком, который, кажется, меня ненавидит? С человеком, при взгляде на которого всё моё существо начинает неметь от страха?

— Ты идиот, Джейк, — еле слышно шепчу я, а пальцы продолжают безжалостно скручивать ставший уже бесформенным кусок пластмассы, несколько минут назад бывший колпачком от шариковой ручки.

* * *

— Оооо, Джейк, неужели!? — глаза Карен сияют от счастья. — Я так рада, что ты идёшь на вечеринку!

«А вот я не рад», — хочется сказать мне, но Карен уж точно не виновата в моём идиотизме, поэтому приходится выдавить улыбку.

— Ну сколько уже можно оставаться одному в комнате, когда все веселятся. Да и к тому же, после такой напряжённой недели не помешает расслабиться.

Кого я пытаюсь обмануть? Надеюсь, не себя?

— Ты молодец, — она широко улыбается и делает глоток кофе. — Тебе понравится, вот увидишь!

— Не сомневаюсь, — мне удаётся почти искренне улыбнуться.

Учебный день подошёл к концу, и мы сидим в столовой, неторопливо потягивая кофе. Артур сразу после последней пары отправился на факультатив по астрономии, поэтому напротив меня сидит лишь Карен. Настроение опять застыло где-то на нулевой отметке, к тому же, действие очередной порции таблеток заканчивается, и меня неумолимо начинает клонить в сон.

— Пойду, отдохну, — я с трудом подавляю зевок и поднимаюсь с места.

— Но, Джейк, — в её глазах мелькает разочарование. — Мы же договорились, что будем заниматься вместе!

— Прости, но сил нет совсем, — я виновато смотрю на подругу. — Приходи в нашу комнату часа через два, хорошо?

Она пожимает плечами и отворачивается.

— Всё в порядке? — что-то в позе Карен настораживает меня.

— Я… я… я переживаю за тебя, — выдаёт она вдруг на одном дыхании. — Ты стал таким странным.

— Странным? — она не может знать, не может…

— Ты практически ничего не ешь, бледный, под глазами круги, а твой взгляд… Джейк, может, расскажешь, что с тобой происходит?

Я молчу. Рассказать о кошмарах? Нет, только не ей. Они с Артуром и так сильно переживают за меня. Да и чем они смогут помочь?

— Всё хорошо, Карен, — она, наконец-то, поднимает глаза, и мне хочется спрятаться от этого участливого взгляда.

— Нет, Джейк, не в порядке, но я не буду лезть. Захочешь — сам расскажешь, — она резко встаёт, разворачивается и быстро уходит к себе в комнату.

Я недоуменно смотрю ей вслед. И это меня она назвала странным? Пожимаю плечами и уже собираюсь подняться в спальню, как вдруг взгляд неожиданно падает на стенд с объявлениями. Ноги сами несут меня к большому листу ватмана, а взгляд пробегает по крупным буквам, сообщающим всем о предстоящей вечеринке. Спускаюсь ниже и, не отрываясь, смотрю на предпоследнюю строчку — «С. Снейп», а затем, сразу под ней — на совсем недавно появившееся здесь имя — «Дж. Рознер». Наверное, Саманте не хватило места, чтобы вписать мою фамилию, потому что, наши со Снейпом имена практически наложены друг на друга, а росчерк замысловатой «S» переплетён с резкой и размашистой «R».

Меня предсказуемо передёргивает, и я, почувствовав неожиданный озноб, обхватываю себя руками. На лице появляется хмурое выражение. Наверное, во всём виновата бессонница, так или иначе притупляющая работу мозга, иначе как ещё можно объяснить тот факт, что я, вопреки логике, не могу отвести взгляда от двух тесно прижавшихся друг к другу строк.

«Иди спать, Джейк», — приказывает внутренний голос, и я, тряхнув головой, усилием воли заставляю себя повернуться и двинуться в сторону спальни. Там, не раздеваясь, я падаю на кровать и забываюсь тяжёлым, но, к счастью, лишённым сновидений сном.

* * *

— Даже не пытайся! — я сердито отпихиваю от себя светло-зелёную рубашку. — Я не надену это. Ни за что!

— Да что ты понимаешь! Между прочим, этот цвет лучше всего подходит к твоим глазам! — Карен тоже злится, но, в отличие от меня, ещё старается быть терпеливой.

На нас оглядываются сотрудники и покупатели магазина, и я мысленно чертыхаюсь. Знал бы, к чему это приведёт, ни за что не согласился бы на уговоры Карен. А ведь ничто не предвещало подобных разборок.

Два часа назад она присела на подлокотник кресла, в котором я прочитывал последнюю лекцию по тригонометрии, и бесцеремонно вырвала тетрадь у меня из рук.

— Хватит читать! Ты уже решил, в чём пойдёшь на вечеринку?

— А какая разница? — я стараюсь подавить очередной зевок, и мне это удаётся.

— Большая! Вот уж не ожидала, что ты не знаешь, какой тип одежды принято надевать на вечеринки!

— У меня нет ничего парадного, — зря я надеялся, что мой мрачный тон заставит её отстать.

— Отлично! Значит, мы идём в магазин! Через три минуты жду тебя у входа! И деньги не забудь! — она резко разворачивается и убегает, не обращая внимания на мой ошарашенный вид.

Не знаю, где в тот момент присутствовал мой здравый смысл, скорее всего, он решил, что прогулка, пусть даже по магазинам, позволит отвлечься от событий последних дней. Сейчас суббота, утро, а воспоминания о пятнице слились в одно сплошное пятно — очередной кошмар, из-за которого я снова просидел до утра, таблетки-энергетики, лекции, борьба со сном, снова таблетки. Неудивительно, что я становлюсь все более нервным и раздражительным, друзья изредка кидают на меня удивлённые взгляды, но, спасибо уже за то, что не лезут с лишними расспросами.

Так что именно поэтому я сейчас, злой и невыспавшийся, стою в примерочной магазина, отвергая очередную предложенную Карен рубашку.

— Слушай, может просто остановимся на белой и пойдём в общежитие? — я с надеждой смотрю на свою мучительницу.

— В белой ты будешь похож на официанта! — она сердито смотрит на ворох забракованных рубашек. — Погоди, я сейчас!

Устало прислонившись к стенке примерочной, я созерцаю в зеркале своё унылое отражение и тысячу раз проклинаю момент, когда чёрт дёрнул меня записаться на этот проклятый балаган. В довершении ко всему этому я вспоминаю о том, что таблетки скоро закончатся. Я как раз размышляю о том, где найти аптеку, в которой ещё не побывал, как мне в руки пихают очередную рубашку.

— Вот! Все полки перерыла, и уж если эта тебя не устроит…

В голосе Карен отчётливо слышится угроза, и я усмехаюсь, разглядывая тёмно-серую, с чуть заметным серебристым отливом рубашку. Ну что ж, по крайней мере, в этой я не буду выглядеть как попугай, да и «парадная» форма будет соблюдена.

— Сойдёт. Теперь пойдём уже?

— Куда это ты собрался? Давай меряй!

Ну конечно… думал, легко отделался, Джейк? Она не отстанет, пока лично не убедится в моём «соответствующем мероприятию» виде. Со вздохом задёргиваю шторку кабинки и стягиваю футболку.

Ткань рубашки приятная на ощупь, и, наверное, я замешкался, надевая её на себя, потому что Карен с недовольным возгласом «Ну сколько можно ждать!» резко откидывает шторку. Её глаза расширяются, когда она смотрит на моё тело под едва накинутой на плечи рубашкой, но в следующий миг подруга резко отводит взгляд, с преувеличенным интересом разглядывая незамысловатый рисунок на паркете.

Почувствовав непонятное смущение, я быстро застёгиваю пуговицы и заправляю рубашку в брюки.

— Ну как? — поднимаю глаза на Карен.

— Отлично, Джейк! — от её смущения не осталось и следа, и я облегчённо вздыхаю. — Галстук можно не надевать, и так очень хорошо. Вот только волосы…

— Даже не пытайся, они в любом случае будут торчать во все стороны! — мне, наконец-то, удалось заставить её засмеяться. — Ну что, пойдём?

Она кивает, я быстро переодеваюсь и иду к кассе, ни минутой дольше не собираясь задерживаться в этом магазине.

— Погуляем? — Карен прищуривается от ярких солнечных лучей. — До вечеринки ещё куча времени.

— Давай, — яркий свет, наконец-то, прогоняет накатившую сонливость, и я почти с наслаждением потягиваюсь.

Мы медленно бредём по улице, изредка перебрасываясь малозначительными фразами. Жизнь вокруг кипит — куда-то спешат по своим делам прохожие, мимо нас проносится на велосипедах стайка шумных мальчишек, всё вокруг улыбается и сияет, и даже куча воробьёв купается в луже с каким-то самозабвенным удовольствием.

Настроение неумолимо начинает ползти вверх, я только-только успеваю обрадоваться этому, как вдруг к моей руке легко прикасаются пальцы Карен. Я только собираюсь взглянуть на неё, как неожиданно ко мне подлетает белокурый вихрь, при более тщательном рассмотрении оказавшийся Меган Миллер.

— Джейк! Правда, что ты сегодня идёшь на вечеринку!? — позади меня слышатся сдавленные ругательства, но Меган упорно делает вид, что кроме нас двоих тут никого нет.

— Да вот, — я неопределённо пожимаю плечами, но ей хватает и этого.

— Ты обязательно должен пригласить меня на танец! Обещаешь? Хочешь покажу платье, которое я купила? Тебе понравится, вот увидишь! — я теряюсь под напором настырной девицы, и ей это только на руку. Под аккомпанемент неумолкаемой трескотни, она уже открывает пакет, чтобы и в самом деле продемонстрировать мне свой вечерний наряд, но тут Карен решительно берёт меня за руку.

— Прости, Меган, но мы торопимся. Джейк действительно идёт на вечеринку, но он уже пригласил меня, — я чувствую, как её пальцы с силой сжимают моё запястье. — А сейчас извини, мы, и в самом деле, спешим, — она с независимым видом проходит мимо зло прищурившейся блондинки. Мне же ничего не остаётся, кроме как последовать за ней.

Отойдя на безопасное расстояние, Карен выпускает мою руку и виновато смотрит в глаза.

— Ты не сердишься?

— С ума сошла? Да я благодарен тебе, как никто другой! — до меня только сейчас дошло, из каких неприятностей Карен только что удалось вытащить меня. Вечеринка с неотрывно преследующей меня Меган — это… лучше не знать, что это, на самом деле.

— Ну, тогда тебе придётся пару раз пригласить меня потанцевать, — она всё ещё выглядит виноватой, но я вижу, как улыбаются её серые глаза.

— Без проблем. Только я не уверен, что умею… точнее, не помню… — в голос возвращается былая тоска.

Тонкие пальцы снова обхватывают мою ладонь.

— Не грусти, Джейк. Научу.

— Что бы я делал без тебя? — пытаюсь улыбнуться, но выходит плохо.

— Пустяки, ты же мой друг. А друзья должны помогать друг другу, правда?

Мне показалось, или в её голосе тоже проскользнула тоска?

* * *

— Отлично выглядишь, дружище! — Артур, то и дело, чертыхаясь, пытается завязать узел галстука, когда я, уже полностью одетый, вхожу в комнату.

— Ты тоже, — только что проглоченные таблетки прогоняют сон, и я ощущаю новый прилив бодрости.

— Да брось, — он в сердцах швыряет галстук на кровать, и тут же раздаётся стук в дверь.

— Можно?

— Входи, Карен, — он вновь начинает борьбу с галстуком, а я изумлённо разглядываю подругу.

Вместо привычных джинсов с кроссовками — лёгкое серо-голубое вечернее платье, волосы, обычно стянутые в хвост, уложены наверх, только несколько прядок выпущены наружу и причудливыми локонами слегка касаются шеи.

— Здорово выглядишь, — я улыбаюсь в ответ на её слегка смущённый взгляд.

— Ух, да ты настоящая красавица! — Артур, наконец-то, поднимает взгляд от строптивого галстука, ни в какую не желающего завязываться.

— Сомнительный комплимент, — Карен фыркает, подходит к другу и в несколько секунд расправляется с непокорным узлом.

— Оооо, ты просто чудо! — он кидает последний взгляд на зеркало. — Ну что, идём?

— Сейчас, одну минуту, — я захожу в туалет, кладу в карман ещё две таблетки и возвращаюсь к друзьям. — Всё, я готов!

Мы выходим из комнаты, и я изо всех сил пытаюсь справиться с непонятно откуда взявшимся напряжением. Откуда это чувство тревоги? Чего я боюсь? Память услужливо подкидывает неприязненный взгляд чёрных, как ночь, глаз, кривую усмешку, возникающую всякий раз, когда её обладатель слышит мою фамилию. При слове «фамилия» перед глазами снова возникают две тесно прижатые друг к другу строчки, строчки, которых не должно было быть на том объявлении, если бы не ряд наложившихся друг на друга точно так же, как и наши имена, обстоятельств…

— Джейк? — осторожное прикосновение к руке отрывает меня от размышлений. Оказывается, мы уже в актовом зале.

— Всё в порядке, просто задумался, — я слегка улыбаюсь Карен и начинаю осматриваться.

Мы явно пришли в последних рядах — огромный зал полон народу. Его освещают только светильники, стоящие на столиках, и несколько огней цветомузыки. Всю дальнюю стену занимает ди-джейский пульт, за которым уже заканчивают настройку незнакомые мне парни.

— Мммм… а факультетские вечеринки всегда проводятся с таким размахом? — я удивлённо оглядываю кучу воздушных шаров, из которых складывается название нашего факультета, длинный стол, заставленный едой и напитками и снующих туда-сюда, старающихся казаться незаметными, официантов.

— Ага, — Карен, в отличие от меня, ничуть не удивлена. — Университет не беден, так что такая организация не редкость. Давайте найдём свободный столик.

— Вон там есть один, — Артур указывает на стол почти у самой стены, и я с облегчением перевожу дух. Надеюсь, здесь меня не будет видно… никому.

— Я принесу чего-нибудь, — друг уже движется по направлению к большому столу, а я опускаюсь на стул, радуясь, что не мне пришлось идти через весь зал. Осторожно оглядываюсь, встречаю знакомые лица — вот Саманта с кучкой подруг над чем-то весело смеётся, вот парни с параллельной группы. В следующий момент я издаю тихий сдавленный стон — слева от них, в ярко-красном вызывающем платье, с уверенным видом, стоит Меган.

— Чёрт, — я стараюсь вжаться в самую стену, хотя куда уж дальше.

— Меган? — Карен легко угадывает моё состояние, и я вижу, как смеются её глаза.

— Ага, — кажется, я поставил себе цель слиться со стеной, так сильно пытаюсь вжаться в неё.

Она собирается что-то сказать, но тут на столик опускаются три бокала с голубой полупрозрачной жидкостью.

— Что это? — я с долей опасения кошусь на напитки.

— Понятия не имею, но ты не переживай, Джейк, — Артур ухмыляется, садясь прямо напротив, и, слава богу, окончательно загораживая меня от Меган. — На вечеринке с преподавателями не бывает крепких алкогольных напитков.

— Если эти напитки не приносят сами студенты, — усмехается Карен.

С опаской делаю глоток — надо же, вкусно — еле заметные горьковатые ноты смешиваются с лёгким запахом мяты, создавая идеальный вкус восхитительной свежести. Как раз собираюсь сказать об этом друзьям, но вдруг, прямо над ди-джейским пультом вспыхивает свет, и я только сейчас замечаю стоящую на возвышении кафедру. Прямо за ней, с микрофоном в руке, стоит Фостер. Непривычно видеть нашего декана в ослепительно белом костюме, и я пытаюсь скрыть наползающую на лицо усмешку.

— Дорогие студенты, преподаватели, а также все сотрудники нашего факультета! — лицо декана лучится нескрываемым счастьем. — Я рад приветствовать вас на очередной вечеринке факультета естественных наук!

Раздаются бурные овации — надо же, студенты и впрямь любят эти сборища.

— Я не буду утомлять вас торжественными речами, только напомню о том, что крепкие спиртные напитки запрещены на протяжении всего мероприятия. Поэтому постарайтесь, чтобы этот вечер запомнился вам надолго — развлекайтесь, общайтесь с друзьями и преподавателями, ну, и конечно, танцуйте!

Снова бурные аплодисменты, декан сходит с кафедры и почти тут же, со всех сторон, начинает греметь музыка. Свет гаснет, по залу разлетаются тысячи огоньков цветомузыки, и я вижу, как многие студенты, вытягивая из-за столиков менее расторопных товарищей, уже спешат к танцполу.

— Пойдём? — Артур нетерпеливо топчется у столика.

— Позже, — я стараюсь перекричать громкую музыку. — Начинайте без меня.

— Я тоже пока не пойду, — Карен качает головой и делает глоток из своего бокала.

— Ну как хотите, — и Артур исчезает в толпе.

Так, а вот это он зря. Но уже через мгновение я облегчённо перевожу дух — Меган исчезла из моего поля зрения.

Медленно пью невероятно вкусный напиток, пытаясь бороться со вновь навалившейся апатией. Ну зачем я сюда пришёл? Ведь я гарантированно не получу от этой вечеринки никакого удовольствия — не люблю громкую музыку и толпу людей. Кроме того, Карен сейчас не развлекается явно по моей вине. Упрямая, не захотела оставлять меня в одиночестве. Но мне откровенно страшно оторваться от спасительной стены и выйти в центр зала, где меня могут увидеть. Стоп. И что с того, что кто-то меня может увидеть? Ты идиот, Джейк…

— Здесь красиво, — пытаюсь хоть как-то завязать разговор с явно заскучавшей подругой.

— Точно, — она улыбается, и я чувствую себя полным ничтожеством за то, что, так или иначе, заставляю её сидеть здесь.

Я лихорадочно обдумываю, что сказать, чтобы поддержать разговор, как вдруг она легонько сжимает мою ладонь. Быстро оборачиваюсь — так и есть, Меган уверенно идёт к нашему столику.

— Идём, — нет времени на раздумья, я тяну Карен за руку, и мы оказываемся в толпе людей.

Неожиданно песня смолкает, и тут же начинается новая. Уже по первым аккордам ясно, что она будет медленной. Чёрт, чёрт, чёрт… Я вижу, как Карен беспомощно смотрит на меня, глубоко вздыхаю и уже собираюсь притянуть её к себе, как вдруг мой взгляд натыкается на одинокую фигуру за столиком, совсем близко от меня.

Знакомое оцепенение поражает каждую клеточку тела, когда я смотрю на идеально прямую спину и тяжёлый хвост густых волос. Он не изменил своим цветам — даже сейчас одет в чёрные брюки и рубашку. На его плечо ложится звёздочка цветомузыки, и я с ужасом понимаю, что хочу смахнуть её — этому человеку идёт чёрное, а другие цвета в его окружении смотрятся просто нелепо.

— Джейк, если не хочешь танцевать, давай пойдём назад, — я только сейчас вспоминаю о существовании Карен.

— Не говори глупостей, я просто растерялся. Ты же знаешь, как я не люблю громкую музыку, — очень надеюсь, что мой голос сейчас не звучит жалко, а тело не сотрясает мелкая противная дрожь.

— Тогда я поведу, — её рука ложится на моё плечо, и мне остаётся только притянуть её ближе за тонкую талию. Она почти одного со мной роста, стоит ей придвинуться чуть ближе, и завитки волос начнут щекотать мою шею. Карен напряжена, как струна, я чувствую это, я и сам не в лучшем состоянии, но всё же мы продолжаем медленно двигаться по кругу.

«Я не буду смотреть на него… не буду смотреть…»

Увы, чтобы сделать это, мне нужно либо закрыть глаза, либо уткнуться в шею и без того смущённой Карен. Ни того, ни другого я позволить себе, естественно, не могу, поэтому снова перевожу взгляд на чёрную спину. А в следующий миг её обладатель резко поворачивается, и на меня в упор смотрят чёрные глаза.

Совершенно автоматически рука сильнее сжимает талию партнёрши, заставляя её сдавленно охнуть, но я не слышу её, это вообще последнее, что я бы сейчас услышал. Кровь шумит в ушах, где-то гулко бьётся сердце, и я понимаю, что не могу отвести взгляда — кажется, он бросил мне странный, только нам двоим понятный вызов — кто первый не выдержит и отведёт взор. Я твёрдо принимаю его, и, хоть это и стоит мне немалых усилий, выдерживаю взгляд чёрных и глубоких, как самая тёмная ночь, глаз.

А в следующий миг он резко разворачивается, и я беспомощно смотрю на прямую, растворяющуюся в толпе танцующих, чёрную спину.

— Джейк! Да что с тобой такое?! — я словно со стороны вижу беспокойство в глазах подруги. — Ты весь дрожишь!

— Карен, давай сядем, хорошо? — ноги и впрямь пробирает мелкая дрожь, я с трудом делаю несколько шагов и обессилено падаю на стул у нашего столика. Залпом выпиваю оставшийся в стакане напиток и только потом виновато смотрю на подругу.

— Прости, я всё испортил, да?

— Что с тобой происходит, Джейк? — она не смотрит мне в глаза, и я в смятении думаю, что так она пытается скрыть собственные слёзы. — Ты сам не свой!

— Карен…

— Мы всегда рядом, и ты знаешь это, Джейк, — слегка подрагивающие пальцы вновь накрывают мою руку. — Но как мы сможем помочь тебе, если не знаем, что с тобой происходит?!

Она резко встаёт и исчезает в разноцветной толпе.

Почему я почти не огорчаюсь её уходу? Да, мне стыдно, мне чертовски стыдно, но сейчас мне просто необходимо побыть одному.

Почему он так посмотрел на меня? Откуда у меня взялись силы не отвести взгляд? Почему он сразу ушёл? И почему, почему я так его боюсь? Или, если это не страх — то что?

Столько вопросов — и ни одного ответа. Мне остаётся только тупо сидеть, чувствуя, как меня всё больше разрывают на части три желания — побиться головой об стенку, напиться до невменяемого состояния и никогда больше не ходить на химию. Постепенно их неуклонно вытесняет четвёртое — уйти отсюда, сбежать от громкой музыки и смеха, в тихое и спокойное сейчас общежитие. И только потом думать, как же в сложившейся ситуации помириться с Карен.

Стараясь не попасться на глаза Меган, я лавирую между танцующими, постепенно пробираясь к выходу. Тяну на себя дверь, проскальзываю наружу и облегчённо вздыхаю, радуясь наступившей тишине — звуков музыки почти не слышно сквозь тяжёлые створки дверей актового зала.

Подхожу к окну и задумчиво смотрю вдаль — на небе уже высыпали первые звёзды. Коридор сейчас безлюден, поэтому я прислоняюсь лбом к прохладному стеклу и на секунду прикрываю глаза. Зря я это сделал — голова почти сразу же начинает кружиться. Ну да, чего ещё ожидать — я опять почти ничего не ел целый день. К тому же, стоит мне только закрыть глаза, как передо мной снова и снова прокручивается донимающий меня каждую ночь кошмар.

Пустое кладбище с наводящими ужас существами на этот раз сменяется лесом. Там темно, очень темно, я почти не могу разобрать очертаний, вижу только, как на огромной поляне стоит толпа людей в странных масках, словно ждёт кого-то. Слышу злой и довольный смех, пытаюсь спрятаться от него — не получается, я загнан в угол. Чувствую только немую обречённость, с ужасом понимаю, что должен пойти туда, каким-то седьмым чувством осознаю — ждут они именно меня, и далеко не с благими намерениями. И только свет, тёплый и мягкий свет, виднеющийся вдали, не даёт мне сойти с ума, я не знаю, откуда он, не знаю, что он несёт, я просто чувствую в нём странную защиту. Если приглядеться — в нём можно увидеть красивую молодую женщину, она зовёт меня, она улыбается мне, но путь к ней лежит через поляну, наполненную очередными кошмарными порождениями моего сознания. Последнее, что я помню — выходящий на центр поляны человек… нет, не человек… я не знаю, каким словом можно описать это существо… поднятая рука, два незнакомых мне слова, зелёная вспышка — и больше ничего.

Отрываю лоб от ставшего тёплым стекла. Головокружение только усиливается, вынуждая опереться рукой о ровную стену. Проклиная бессонницу, таблетки, ненавистную вечеринку и отсутствие аппетита, делаю несколько шагов в сторону общежития.

Мне почти удаётся дойти до лестницы, но тут нога совершает настоящее предательство — оскальзывается уже на первой ступеньке, усиливая и без того неслабое головокружение. Я ещё пытаюсь схватиться за перила, но поздно. Удар головой –последнее, что я помню перед тем, как окончательно потерять сознание.

Глава опубликована: 07.07.2011

Глава 5. На краю

Почему так болит голова? Я делаю попытку открыть глаза, но затылок тут же простреливает болью, и с губ, помимо воли, срывается сдавленный стон.

― Не шевелитесь, мистер Рознер, — от неожиданности я резко распахиваю глаза, совершенно забыв о том, каким дискомфортом это обернулось для меня несколько секунд назад, и сталкиваюсь с тёмным, сейчас просто пылающим яростью взглядом.

― Закройте глаза! — оказывается, этот голос может хлестать не хуже бича, с каждым ударом источая уже привычные злобу и ненависть.

Сильные руки осторожно переворачивают меня, а тёплые пальцы легко, почти не касаясь, проходят по затылку. Но и этого оказывается достаточно для того, чтобы вызвать новый стон.

― Больно только в затылке? — пальцы продолжают почти невесомо касаться моей головы, исследуя на возможные повреждения, слегка надавливая на виски и макушку.

― Да, — сейчас я даже благодарен за возможность не смотреть ему в глаза. Я бы просто не смог… привычные дрожь и страх одолевают меня, а в голове помимо боли бьётся одна единственная мысль: «почему он?»

― Вам нужно сесть, — твёрдая рука поддерживает спину, и я, борясь с подступившей тошнотой, опираюсь на локоть, чувствуя, как он обхватывает меня за плечи, помогая осторожно прислониться к перилам лестницы.

― Какого чёрта, мистер Рознер? — его голос сейчас может сравниться с шипением рассерженной змеи, — если вам пришло в голову надраться на вечеринке, так извольте хотя бы смотреть под ноги, чтобы мне не приходилось разбираться с последствиями вашего идиотизма!

«За что он со мной так?»

― Я не пил… уйдите, пожалуйста… — я откидываю голову назад и чувствую, как по затылку стекает что-то тёплое. Вот чёрт.

― К сожалению, устав этого заведения не позволяет бросать учеников в ситуации, в которой их жизни и здоровью может угрожать опасность, — мне только кажется, или его голос становится более сдержанным и перестаёт сочиться неприкрытой злостью? — так что, как бы мне этого не хотелось, я останусь здесь. Поэтому перестаньте изображать мученика и опишите мне ваши ощущения.

Кажется, у меня нет выбора, кроме как, отбросив все страхи, довериться этому человеку. Пусть он мне неприятен, пусть меня колотит всякий раз, как я вижу его, пусть он за что-то отчаянно меня невзлюбил, но сейчас, когда мне так плохо, кажется, никто больше не сможет помочь.

― Голова кружится. Очень ломит затылок и немного тошнит.

― Сотрясение. Откройте глаза.

Я медленно исполняю приказ, стараясь не встречаться со взглядом, который сейчас, я уверен, способен прожечь меня насквозь.

― Смотрите мне в глаза.

«Только не это…»

― Мистер Рознер! Мне повторить ещё раз?

Я с трудом, но всё же заставляю себя чуть повернуть голову, чтобы, наконец, пересечься с раздражённым, но очень внимательным сейчас взором.

Почему-то перед глазами снова плывёт, картинка меняется, и мне кажется, что я стою на коленях перед этим человеком, точно так же не отрывая от него взгляда. Почему он в крови? Почему на нём такая странная одежда? Почему меня охватывает ощущение тоски и безнадёжности? Наверное, я всё-таки очень сильно ударился головой, раз уже начались галлюцинации.