Особенности развития политической мысли России

Она совпадает с этапами в становлении и развитии русской государственности. Исходя из этого можно выделить сле­дующие этапы в развитии политической мысли России: период Древней Руси (IX—XIII вв.); период образования и укрепления Московского государства (XIV—XVI вв.) период становления и усиления абсолютизма (XVII—XVIII вв.); период разложения феодально-само­державного строя (XIX — начало XX в.); советский и постсоветский периоды (XX в.).

Особенностями политической мысли России, по нашему мнению, являются отражение в ней проблем и задач раз­вития русской государственности, выяснение специфики ис­торического пути России и составляющих ее народов, поиск идеала общественного устройства и адекватных русским условиям форм организации власти, других политических институтов и норм политической жизни.

Начало становления русской политической мысли принято связывать с
возникновением и развитием раннефеодального государства — Киевской
Руси. В XI—XII вв. это государство переживало свой политический и
культурный расцвет. Политико-правовая идеология дан­ного периода подчинена главным образом задачам еди­нения русских земель, становления и укрепления
русской государственности, утверждению русского го­сударства как равноправного среди других западных и восточных стран.

Важнейшей политико—идеологической акцией правящей верхушки Киевской Руси, направленной на укрепление государственности, было принятие в 988 году христианства. Это, в свою очередь, существенным образом сказалось на содержании политической мысли Древней Руси. Вместе с христианским учением сюда стали проникать новые по­литические понятия, с помощью которых осмысливались актуальные вопросы общественной жизни. Предметом по­литических размышлений были такие проблемы, как про­исхождение государства, правомерность господства правящей династии, пути укрепления княжеской власти. Обсуждались и отношения между князьями, светской и Духовной властями, проблемы внешней политики. Особо анализировались такие понятия, как «истина», «правда», «закон», «благодать», что свидетельствует о серьезных до­стижениях в области политико-правовой мысли.

К числу памятников древнерусской литературы, в ко­торых отражена данная и иная актуальная для того времени политическая проблематика, относятся «Слово о Законе и Благодати» киевского митрополита Илариона (1049), лето­писный свод «Повесть временных лет» (предположительно 1113), «Поучение Владимира Мономаха» (ок. 1125), свод правовых актов XI—XIII вв. «Русская правда», поэма «Слово о полку Игореве» (конец XII в.), «Моление Даниила За­точника» (1229) и другие. Каково же основное содержание политических идей, содержащихся в этих произведениях?

Главная тема «Слова о Законе и Благодати» Илариона — выяснение роли Закона и Истины в регулировании пове­дения людей. По мысли митрополита, установленный Вет­хим Заветом Закон призван определять внешние поступки людей на той ступени их развития, когда они еще не достигли нравственного совершенства. Именно благодаря Закону как проводнику чужой воли люди способны избежать взаимного истребления. Нравственное же поведение чело­века в обществе, не нуждающееся в принудительной силе Закона, связано у Илариона с постижением возглашаемой Новым Заветом Истины и достижением в силу этого Бла­годати как идеала христианина. Только познание Истины, считает автор «Слова», предоставляет человеку свободу в выборе своего поведения. Следовательно, путь к совершен­ствованию человеческих отношений он усматривает в за­мене Закона Истиной. В контексте данного положений митрополит решает ряд актуальных для развития русской государственности проблем: утверждает принцип равнопра­вия всех живущих на земле народов, отстаивает суверен­ность государственной власти на территории всей русской земли, выдвигает идею обеспечения интересов всех поддан­ных как высшей цели управления государством, выступает за обеспечение мира как условия целостности государства.

Дальнейшее развитие политические идеи Илариона по­лучили в других памятниках древней русской литературы. Основной темой «Повести временных лет», к примеру, является идея обеспечения единства русской земли. Лето­пись осуждает междоусобную политическую борьбу и выдвигает идеал согласия князей под началом старейшего из них. Ведущее место в «Поучении» Владимира Мономаха занимает проблема организации верховной власти. Мономах советует будущим великим князьям все дела решать со­вместно с Советом дружины, не допускать в стране «без­закония», правосудие вершить «по правде», проявляя милосердие к наиболее беззащитным слоям населения. Идея консолидации русских земель перед лицом внешних врагов с особым пафосом отстаивается автором «Слова о полку Игореве». Пути укрепления великокняжеской власти, спо­собной преодолеть внутренние раздоры и подготовить страну к обороне от завоевателей — такова главная тема «Моления Даниила Заточника». Чтобы не допустить покорения соб­ственной земли, считает автор данного произведения, князю необходимо хорошее и многочисленное войско, которое од­ним только своим существованием будет действовать уст­рашающе на завоевателей.

Сумма политических проблем, затронутых в рассматри­ваемых произведениях, разрабатывались затем русской по­литической мыслью на протяжении многих веков.

В XIV — XVI вв. на Руси идет процесс ликвидации феодальной раздробленности. Центром объединения русских земель становится Московское княжество. В этот период складывается политическая идеология централизованного государства, в которой важное значение имеют проблема укрепления самодержавной власти и вопросы об исторической перспективе Русского государства и о его роли среди мировых держав. В спорах по этим и другим проблемам сформировались основные направления политической мысли: «нестяжатели», «иосифляне», теория «Москва — третий Рим», деспотическая доктрина Ивана Грозного, тираноборческая идеология А. М. Курбского, идейная платформа И. С. Пересветова.

Течения политической мысли, получившие название «не­стяжатели» и «иосифляне», оформились в ходе обсуждения проблемы соотношения церковной и государственной вла­сти, роли церкви в жизни общества. Заметим, что разгра­ничение между данными течениями весьма условно, так как и то и другое ставило перед собой одну задачу: ук­репление авторитета церкви, усовершенствование всей церковно-монастырской системы. Однако пути и средства достижения этой цели служителями культа предлагались различные, что и явилось причиной разногласий между ними.

Так, одни требовали отторжения от церкви ее богатств и лишения ее права владения землями, обрабатывающимися подневольным трудом. Сторонники такого пути усиления влияния церкви стали называться «нестажятелями». Видным идеологом данного направления был старец Нил Сорский(1433—1508). Его идеалом является общинное устройство монастырской жизни, где каждый довольствуется плодами своих собственных трудов. Он считал порочной практику стяжания, проявляющуюся в приобретении земель и уси­лении эксплуатации крестьянского труда в монастырском хозяйстве. Одновременно Сорский проповедовал идеи ду­ховного подвижничества, нравственного усовершенствова­ния, призывал служителей культа к скромности в обрядах и украшениях. Деятельность церкви, по его мнению, должна быть ограничена духовной сферой и ориентирована на по­мощь людям. В то же время дела веры не должны быть сферой вмешательства государства. Если человек отходит от верного пути в религии, то его следует переубеждать, а не преследовать и тем более применять государственные меры.

Другая часть служителей культа, напротив, стала вы­ступать с позицией сохранения существующей церковной системы с ее экономическим могуществом. Приверженцы такого пути укрепления авторитета церкви первоначально назывались «стяжателями», а впоследствии стали более из­вестны как «иосифляне», по имени их идеолога — игумена Волоколамского монастыря Иосифа Волоцкого(1439— 1515). Монастырское стяжание иосифляне оправдывали тре­бованием использовать его на «благие дела» — строить церкви и монастыри, кормить монахов, подавать бедным и т. д. При этом личное нестяжание монахов признавалось. В трактовке взаимоотношения церкви и государства Иосиф Волоцкий не был последователен. Вначале, когда царская власть активно желала добиться передачи монастырских земель в руки государства, он проводил идею подчинения светской власти духовной. В дальнейшем, когда наметился компромисс власти с церковниками, Волоцкий стал при­знавать приоритет государственной власти над властью цер­ковной. В делах веры Волоцкий проявлял полную нетерпимость к еретикам. Инакомыслие он считал преступ­лением не только против религии и церкви, но и против государства. Еретики, по его убеждению, должны сурово наказываться.

Итогом поиска общественной мыслью ответа на вопрос о перспективах Русского государства и его роли среди других держав явилась теория «Москва — третий Рим», которая была окончательно сформулирована в посланиях псковского
монаха Филофея(XVI в.). Согласно утверждению Филофея, история человечества — это история возникновения, раз­вития и упадка мировых царств, направляемых Богом. Первым мировым царством был Рим. Преемником Рима, или вторым Римом, стала Византия со столицей в Кон­стантинополе. Согласившись на унию с католической цер­ковью, Византия изменила православию и за это наказана
Богом — погибла под натиском турок в 1453 г. Единственным хранителем Православия остался русский народ, а Москва стала третьим Римом и будет им до скончания мира. «Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти», — пишет Филофей. В его представлении Моск­ва — центр всего православного мира, а московский госу­дарь — его глава. Обращаясь к царю, Филофей восклицает:
«Вся царства православные христианские веры снидошеся в твое единое царство, един ты во всей поднебесной хрестианам царь» [40. С. 157].

В своих представлениях об историческом процессе Фи­лофей исходил из того, что общественное развитие всецело направляется Богом. Поэтому никаких практических вы­водов из своей теории он не делал, реальной программы борьбы за объединение всех православных народов под властью московских царей не выдвигал. Однако идея Фи­лофея об исторической миссии России как объединитель-ницы народов во вселенское братство не была случайной и не исчезла бесследно. Впоследствии она развивалась дру­гими мыслителями и вошла в историю мировой философской и социально-политической мысли под названием русская идея. И сегодня вопрос о «смысле существования России во всемирной истории» (В. С. Соловьев) является важней­шим предметом внимания мыслителей различных стран.

Проблема укрепления самодержавной власти стала цен­тральной в полемике, развернувшейся в известной перепи­ске между князем Андреем Курбским (1528—1583) и царем Иваном IV Грозным (1530—1584). В 1573 г. Курбский написал «Историю о великом князе Московском» — по­литический манифест тех представителей боярства, которые выступали за сохранение сословно-представительной мо­нархии, против абсолютистских тенденций Ивана Грозного. Идеальный царь в концепции Курбского — прежде всего политический деятель, успехи которого видны в реальных делах, умении управлять государством и вершить правый суд. Гарантией от монаршего произвола должен служить Совет при царе, состоящий не только «из великих княжат», но и других лиц, сохраняющих свое «свободное естество человеческое» и способность противопоставить «царскому прегордому величеству» свою свободную волю. Для оппо­нента Курбского, напротив, неприемлемо какое бы то ни было ограничение воли монарха. Царская власть, считал Грозный, нераздельна, и никакое вмешательство в ее пре­рогативы недопустимо по самой своей природе. «Зачем тогда и самодержцем называться?», — вопрошает он. Свою по­зицию Грозный обосновывает необходимостью сплочения русской земли, для чего требуется сильная централизован­ная власть.

Интересы русского дворянства выражала идейная плат­форма И. С. Пересветова. Сам он был выходцем из Литвы, служил в отрядах польско-литовских войск, а в 1539 г. перешел на службу к московскому царю. Пересветов вы­двинул немало передовых для того времени идей. Он стре­мился построить систему управления на новых началах, опираясь на складывающееся сословие служивого дворян­ства. Пересветов осуждал самовластие бояр, неправедные пути обогащения, междоусобицы. Искоренение этих недо­статков он связывал только с деятельностью самодержавного государя, олицетворяющего единство государственной воли, ее верховенство, но не наделенного абсолютной властью. Он высказывался за отмену холопства, уважение к закону, примат «правды» над верой, правовое оформление деятель­ности органов власти. Боярское ополчение Пересветов пред­лагал заменить регулярным войском с жалованьем от казны, установить иные принципы продвижения по службе: на­граждать и повышать в чинах и жалованьях по заслугам, а не по происхождению. В своих челобитных царю он предложил широкую программу государственных преобра­зований, касающихся формы правления и объема полно­мочий верховной власти, организации общерусского войска, создания единого законодательства и судебной си­стемы.

В XVII в. происходит фактическое слияние всех русских земель. Начиная со второй половины этого века наблюда­ется преобразование сословно-предста­вительной монархии в абсолютную, что получает соот­ветствующее отражение в политической идеологии. С этого времени ведущее место в политических трактатах занимает проблема верховенства царской власти.

Видными политическими мыслителями этого периода были Феофан Прокопович(1681 — 1736) и В. Н. Тати­щев(1686 — 1750). Оба они выступили идеологами просве­щенной абсолютной монархии. Прокопович, например, неограниченность власти самодержца обосновывает, с одной стороны, ее божественным происхождением, вследствие чего государь только самому Богу должен давать ответ. С дру­гой — сознательным отказом подданных от своих прав и свобод, которые, наделяя абсолютной властью правителя, преследуют общее благо. Татищев считал, что форма прав­ления зависит от ряда объективных условий: места поло­жения страны, размеров ее территории и состояния населения. Демократия, по его мнению, осуществима только в небольшой стране, где могут быстро собраться все «до­мохозяева». Те же страны, которые занимают обширные территории и имеют слабо просвещенное население, могут правиться не иначе, как самовластьем. Потому-то для Рос­сии как великого государства, по убеждению Татищева, наиболее приемлемой формой правления является «просве­щенная монархия».

Политические идеи нарождающейся в это время буржуазии получили отражение в творчестве И. Т. Посошкова(1652—1726). В «Книге о скудости и богатстве» им изла­гается программа действия абсолютизма, какой ее хотело видеть купечество. Сам автор «Книги» также занимался предпринимательством и торговлей, поэтому не случайно большое внимание он уделял обоснованию роли купечества в жизни общества. «Торг дело великое! — восклицает Посошков, — ... Купечеством всякое царство богатится, а без купечества никакое не только великое, но и малое царство стоять не может. Купечество и воинству товарищ. Воинство воюет, а купечество помогает... Как душа без тела не может быть, так и воинство без купечества пробыть не может... Царство воинством расширяется, а купечеством украшается» [71. С. 17, 113]. В соответствии с этим един­ственным торговым и промышленным сословием, по убеж­дению автора «Книги», должно стать купечество.

В целях увеличения общественного богатства Посошков ратовал за тотальную государственную регламентацию об­щественной жизни. Возлагая все свои надежды на разумное правление, он предлагал определять царскими указами по­рядок организации производства, ведения торговых дел, цены на товары и стоимость самих денег. В то же время Посошков указывал на имеющиеся противоречия в царских уставах и предлагал принять новое Уложение, или новый свод законов. В нем следовало бы, по его мнению, собрать и согласовать положения старых и новых уставов, учесть практику решения тех дел, которые не регламентированы никакими указами, а также использовать приемлемые статьи из иноземных уставов. Одновременно Посошков предлагал осуществить реформу суда, с тем, чтобы сделать его доступным всем сословиям.

Политико-правовое учение Посошкова явилось заметной вехой в истории русской мысли. Однако некоторые его предложения затронули интересы господствующих дворян­ских кругов. Вскоре после издания и отправки царю «Книги с скудости и богатстве» Посошков был арестован, заключен в Петропавловскую крепость, где и скончался.

Со второй половины XVIII в. в недрах феодально-кре­постнической системы стал развиваться капиталистический хозяйственный уклад. Одновременно в политической мысли начинает формироваться прогрессивный феодальный лагерь, противостоящий охранительному, развивается политическая идеология просветительства. Ее существенными чертами являются враждебное отношение к крепостному праву, всем его порождениям в экономической, социальной и полити­ческой областях, а также активная защита просвещения, самоуправления, свободы и европейских форм жизни вообще.

Вершиной этого направления политической мысли в Рос­сии стали воззрения А. Н. Радищева(1749 — 1802). Главное его сочинение — «Путешествие из Петербурга в Москву» — находилось в России под запретом более столетия. В этом произведении показаны экономическая, социальная, мо­ральная пагубность крепостного права, а также губительная роль самодержавия. Он считал, что оба «чудища» сущест­вуют вместе и поддерживают друг друга. Содержащийся в книге призыв к крестьянскому восстанию против крепост­ничества и самодержавия придал ей характер революци­онного манифеста. Как известно, после выхода книги А. Н. Радищев был арестован и приговорен к смертной казни с заменой ее каторжной тюрьмой.

Надо заметить, что А. Н. Радищев заложил революци­онную традицию в общественной деятельности русской ин­теллигенции. По мнению Н. А. Бердяева, слова из «Путешествия»: «Я взглянул окрест — душа моя страда­ниями человечества уязвлена стала», — конструировали тип русской интеллигенции, который свое общественное призвание видел в подготовке и осуществлении народной революции, призванной избавить крестьянство от страданий и унижений. Поэтому А. Н. Радищев по праву считается первым русским писателем-революционером, по4 стопам ко­торого затем последовали целые поколения интеллигентов. Впрочем, сам Радищев не исключал возможности освобож­дения народа и путем реформ сверху.

В России на протяжении всего XIX в. 1 продолжалось развитие капиталистических отношений, что потребовало кардинальных изменений в социально-политическом устройстве страны. Политическая мысль в этот период быстро эволюционировала, причем весьма разнообразно и разноречиво. На начальном этапе она представле­на прежде всего именами идеологов либерального дворянства М. М. Сперанского(1772—1839), Я. А. Карамзина(1766—1826), дворянских революционеров-декабристов М. П. Бестужева-Рюмина(1801—1826), П. И. Пестеля(1793—1826), Я. М. Му­равьева(1795—1843), мыслителя Я. Я Чаадаева(1794—1856) и др.

В это время в России создается ряд проектов либеральных реформ в области общественных отношений и устройства госу­дарственной власти. Наиболее разработанным из них был проект М. М. Сперанского. Стремясь приспособить к самодержавной форме правления теорию разделения властей, Сперанский дает ей оригинальное толкование. Законодательная, исполнительная и судебная (по терминологии Сперанского — «судная») власти вы­ступают у него как проявления единой «державной воли». В силу этого император есть «верховный законодатель», «верховное на­чало силы исполнительной» и «верховный охранитель правосу­дия» [84. С. 116—127].

В соответствии с указанным подходом Сперанский пред­лагал «в порядке законодательном» учредить Государствен­ную думу, призванную выражать «народное мнение». В «порядке управления» предусматривались министерства с ус­тановлением ответственности министров за нарушение зако­нов перед Государственным советом и Государственной ду­мой. Верховным органом «судной власти» должен был стать Сенат, назначаемый императором из числа лиц, рекомендо­ванных губернскими думами. «Общее соединение всех госу­дарственных сил» призван осуществлять Государственный совет, состав которого также должен был назначаться импе­ратором. При этом предполагалось «высочайшее утвержде­ние» всех документов Государственного совета. Проект пре­дусматривал значительное расширение прав граждан, а также усиление самоуправленческих начал на местном уровне.

Эти предложения по переустройству органов государст­венной власти в России, как и другие проекты, не были при­няты к реализации из-за противодействия крепостниче­ского дворянства. Предложения Сперанского вызвали особо резкую критику со стороны оппозиции. Сам автор про­екта в результате интриг был оклеветан, уволен с поста государственного секретаря и отправлен в ссылку.

Остановимся также на оригинальных мыслях П. Я. Ча­адаева относительно места России в мировом историческом процессе, поскольку они и теперь актуальны.

Наибольшую известность получила его работа «Филосо­фические письма». Она состоит из восьми писем, адресо­ванных некой даме, которая, по-видимому, желала посо­ветоваться с Чаадаевым о том, как упорядочить свою ду­ховную жизнь. Чаадаев рекомендует ей «размеренный образ жизни», ибо только он соответствует духовному развитию. Он восхваляет Западную Европу, где идеи долга, справед­ливости, права, порядка имеют своим источником те ис­торические события, которые создали там общество и которые образуют составные элементы социального мира этих стран.

По отношению к России Чаадаев настроен крайне кри­тически и скептически. Россия, считает он, не принадлежит ни к Западу, ни к Востоку, и у нее нет традиций ни того, ни другого. «Внутреннего развития, естественного прогресса у нас нет, — пишет Чаадаев, — прежние идеи выметаются новыми, потому что последние не вырастают из первых, а появляются у нас откуда-то извне. Мы воспринимаем идеи только в готовом виде... Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принад­лежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в человечество, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру. И, конечно, не пройдет без следа то наставление, которое суждено нам дать, но кто знает день, когда мы найдем себя среди человечества, и кто исчислит те бедствия, которые мы испытываем до свер­шения наших судеб?» [109. С. 21—22].

Впоследствии Чаадаев высказал и иную, более оптими­стичную, точку зрения относительно будущего России. Он сформулировал идею, ставшую программной для всех по­следующих философских и идейно-политических исканий Русских мыслителей. Утверждению о том, что Россия об­речена повторять путь, пройденный другими странами, Ча­адаев противопоставил следующее суждение: «Я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия... Более того: у меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социаль­ного порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество» [109. С. 150].

Идеи П. Я. Чаадаева обострили споры о прошлом и будущем России, происходившие в среде дворянской ин­теллигенции. Здесь сложились два течения русской обще­ственно-политической мысли, столкнувшиеся между собой в непримиримом конфликте. Это были учения запад­ников (П. В. Анненков, И. К. Бабст, И. В. Вернадский, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. И. Чичерин и другие) и славянофилов (К. С. Аксаков, И. В. Киреевский, Ю. Ф. Самарин, А. С. Хомяков, Н. Я. Дани­левский, К. Н. Леонтьев и другие). В чем же суть идей­но-политических воззрений сторонников одного и второго течений?

Западники верили в единство человеческой цивилизации и считали, что во главе ее идет Западная Европа. Она указывает, по их мнению, правильный путь всему осталь­ному человечеству, поскольку здесь наиболее полно и ус­пешно осуществляются принципы гуманности, свободы и прогресса. Поэтому западники были убеждены, что Россия должна учиться у Запада, пройти тот же самый путь раз­вития, чтобы слиться с ним в одну общечеловеческую культурную семью. Они всячески пропагандировали конституционные политические учреждения и другие прогрес­сивные, в сравнении с Россией, образцы западноевропейской экономической, социальной и духовно-культурной жизни.

Славянофилы, напротив, утверждали, что единой обще­человеческой цивилизации и, следовательно, единого пути развития для всех не существует. Каждый народ, или семья близких народов, живет своей самостоятельной жизнью, в основе которой лежат глубокие идейные начала. Для России такими началами являются православная вера и связанные с нею принципы внутренней правды и духовной свободы, воплощением которых в мирской жизни является община как добровольный союз для взаимной помощи и поддержки.

По мнению славянофилов, ни западные принципы фор­мально-юридической справедливости, ни западные органи­зационные формы не нужны и неприемлемы для России. Они утверждали, что русская политическая и общественная жизнь развивалась и будет развиваться по своему собст­венному пути, отличному от пути западных народов. Сла­вянофилы отвергали отсталость российского общества в духовно-культурном плане, признавая лишь отставание эко­номическое и техническое. Но они считали, что Россия должна перегнать Запад во всех отношениях и в состоянии будет это сделать, идя собственным путем. Для этого сла­вянофилы предлагали создать систему знания и просвеще­ния, основанную «на самобытных началах, отличных от тех, какие нам предлагает просвещение европейское» [43. С. 292].

Поздние славянофилы — Н. Я. Данилевский и К. Н. Леонтьев — пошли еще дальше в своих выводах и пред­положениях. Они прямо указывали на то, что отказ России от самобытного пути может привести к потере политической независимости, падению ее как государства, окончатель­ному подчинению иностранцам. Они были убеждены, что русский народ, как и другие славянские народы, для сохранения своей независимости должен избавиться от бо­лезни бездумного подражательства западноевропейским, либеральным формам общественной жизни. «Можно почти наверное предсказать, — писал К. Н. Леонтьев,— что Россия может погибнуть только двояким путем — или с Востока от меча пробужденных китайцев, или путем до­бровольного слияния с общеевропейской республиканской федерацией. (Последнему исходу чрезвычайно может по­содействовать образование либерального, бессословного, все­сословного союза.)» [53. С. 260].

Кажется, основной вопрос затянувшегося между запад­никами и славянофилами спора не разрешен и поныне. Особенно актуален этот вопрос в наши дни, когда народы России снова стоят перед выбором своего дальнейшего пути. Заметим, что новым моментом в нынешних спорах является выдвинутая в XX в. весьма плодотворная идея конвергенции, т.е. взаимосближения, взаимопроникновения и взаимодо­полняемости западных и восточных форм организации общественной жизни, оптимизации соотношения между ее индивидуалистским (Запад) и коллективистским (Восток) началами.

Революционно-демократическую идеологию в России развивали В. Г. Бе­линский(1811—1848), А И. Герцен(1812—1870), Н.Г.Чернышевский(1828 — 1889), Н.А.Добро­любов(1836—1861). Все они были единодушны в том, что главную движущую силу развития общества со­ставляют народные массы. Сам исторический процесс они понимали как борьбу угнетенных классов со своими угне­тателями. Поэтому они активно отстаивали право народных масс на борьбу, восстание, революцию. Много внимания революционеры-демократы уделяли вопросам будущего со­циально-политического устройства страны. Они полагали, что в России можно избежать капиталистического пути развития и перейти к социализму через крестьянскую об­щину, в которой они видели прообраз будущего общества. Обеспечить это, по их мнению, могла бы республика, в которой власть принадлежит народу.

Вопрос о новом социально-политическом устройстве Рос­сии становится основным в произведениях идеологов народничества. Участники этого движения поставили своей практической задачей служение народу. Поначалу формой такого служения стало «хождение в народ» разно­чинной молодежи, чтобы просвещать и лечить крестьян, а вместе с тем поднимать их на революционную борьбу против существующего правительства. Затем народничество пере­шло к тактике революционного террора, которая была наи­более характерной для деятельности организации «Народная воля». Народническая идеология соединяла в себе демок­ратические политические идеи с идеями крестьянского со­циализма. В народничестве существовали две тенденции — революционная и либеральная, которые сходились в основ­ных теоретических принципах и расходились в вопросах тактики. Идеологами революционного на­родничества являлись М.А. Бакунин (1814—1876), П.Л.Лавров(1823—1900), П.Н.Ткачев(1844—1885), представителями либерального крыла этого течения выступали Я. К. Михайловский(1842—1904), В. П. Воронцов(1847—1918), Я. Ф. Даниельсон(1844— 1918) и др.

В конце XIX в. в России появляется марксист­ское направление политической мысли, которое было представлено произведениями Г. В. Плеханова(1856— 1918), М. И. Туган-Барановского(1865—1919), В. И. Ле­нина(1870—1924), Я. Б. Струве(1870—1944), С. И. Бул­гакова(1871—1944), Я. А. Бердяева(1874—1948) и др. Главное место в их работах, относящихся к этому времени, занимает критика идей либерального народничества, в осо­бенности положения о самобытном путиРоссии к соци­ализму. Они доказывали, что страна вступила на путь капиталистического развития со всеми вытекающими отсюда социальными и политическими последствиями. В полемике с народниками марксисты отстаивали положение о прогрес­сивности капиталистического развития России. Одновремен­но в соответствии с марксистской традицией они исходили из того, что движущей силой грядущей социалистической революции будет не крестьянство, а пролетариат.

Следует, однако, отметить, что русский марксизм с са­мого начала не был цельным и последовательным идейно-политическим течением. Вскоре его представители разделились на различные политические группы, между которыми развернулась ожесточенная полемика. Например, из указанных выше «отцов» русского марксизма впослед­ствии В. И. Ленин возглавил большевистскую партию, Г. В. Плеханов стал идейным лидером меньшевиков, П. Б. Струве и Н. А. Бердяев перешли на либераль­но-демократические позиции, М. И. Туган-Барановский отошел от активной политической деятельности, занявшись научными исследованиями, главным образом в области эко­номической теории, а С. Н. Булгаков стал священником и профессором богословия.

Не было последовательно марксистским и такое идей­но-политическое течение, как ленинизм. Заявив о себе противопоставлением своих идей народничеству, ленинизм фактически не смог выйти за рамки этой социально-поли­тической традиции. В официальной советской литературе было принято считать, что прямой продолжательницей народовольческих идей являлась партия социалистов-рево­люционеров, а созданная В. И. Лениным большевистская партия как в части теоретической доктрины, так и в части политических методов находилась вне рамок народничества. На самом же деле достаточных оснований для такого ут­верждения нет. «Русский марксизм» в форме ленинизма также в значительной мере развивался и действовал в рамках народнических культурно-философских и этических традиций и принципов. Как и народничество, ленинизм в теории в конечном счете исходил из идеи самобытного пути России к социализму, а в политическом действии он ори­ентировался на восстание, захват власти, диктатуру «во имя спасения народа».

В свете этих положений и фигура В. И. Ленина предстает в сложной и противоречивой цельности теоретика и руко­водителя специфического течения народнического социа­лизма, выразившего в понятиях марксистской идеологии и политики идейно-теоретическую платформу особого нека­питалистического пути развития России. Эта черта в со­циально-политических взглядах Ленина была подмечена еще Л. Д. Троцким, который писал, что под ленинизмом есть «крестьянская подоплека», поскольку она есть под русским пролетариатом и под всей российской историей [92. С. 211]. Наиболее точно содержательную связь лени­низма с народническим социализмом выразил Н. А. Бердяев. Он указывал, что в доктрине Ленина «произошло незамет­ное соединение традиций революционного марксизма с тра­дицией старой русской революционности, не желавшей допустить капиталистической стадии в развитии России», что Ленин совершил революцию «во имя Маркса, но не по Марксу» [10. С. 86, 88].

Весьма противоречивую и, может быть, трагическую картину представ­ляет политическая мысль народов быв­шего СССР в XX в. К началу этого периода, когда на политическую арену вышли широкие слои населения, рос­сийское общество, его интеллигенция оказались совершенно неподготовленными в вопросах политики. Об этом рассуж­дал Б. А. Кистяковский(1868—1920) в статье «В защиту права. (Интеллигенция и правосознание)», опубликованной в знаменитом сборнике статей «Вехи» (1909 г.). Он спра­ведливо обвинил значительную часть русской интеллиген­ции в недооценке важности закона и порядка для нормального развития государства и общества. В этой статье Б. А. Кистяковский приводит следующие строки юмори­стического стихотворения Б. Н. Алмазова об отношении славянофила К. С. Аксакова к правовым нормам и гаран­тиям:

По причинам органическим Мы совсем не снабжены Здравым смыслом юридическим, Сим исчадьем сатаны. Широки натуры русские, Нашей правды идеал Не влезает в формы узкие Юридических начал...

Далее в статье приводится большая выдержка из одной речи Г. В. Плеханова, в которой, в частности, имеются следующие слова: «Если бы в порыве революционного эн­тузиазма народ выбрал очень хороший парламент — своего рода «chambre introuvable» (фр. «незаменимая палата»), — то нам следовало бы стремиться сделать его долгим пар­ламентом; а если бы выборы оказались неудачными, то нам нужно было бы стараться разогнать его не через два года, а если можно, то через две недели» [15. С. 135]. Кистяковский справедливо называет провозглашаемые Пле­хановым идеи господства силы и захватной власти чудо­вищными и высказывает озабоченность их возможными печальными последствиями для общества. ч

К сожалению, опасения Б. А. Кистяковского подтверди­лись последующими событиями русской политической ис­тории. В начале века перед страной открылась перспектива перехода к правовым, демократическим формам политиче­ской жизни. Но этот шанс реализовать не удалось. Демок­ратическим нормам не желало следовать правительство. Не были заинтересованы в их становлении и развитии и про­тивостоящие правительству революционеры. Парламента­рии неистово атаковали друг друга и правительство, от­вергая какие бы то ни было формы политического сотрудничества. Затем в ход пошли методы насилия, физического устранения политических противников. Народ вначале без­молвствовал, потом стал действовать по-своему, в резуль­тате же страна оказалась ввергнутой в кровопролитную гражданскую войну.

Очень неблагоприятным для развития политиче