Развитие промышленности в 1966—1990 гг.

Экономическая реформа даже в своем компромиссном и неполном виде все же способствовала улучшению положения в промышленности.Промышленное производство в 1966-1970 гг. выросло на 50%. Затем темпы начали снижаться. В 1971— 1975 гг. оно выросло на 43%, в 1976—1980 гг. — на 24%, в 1981— 1985 гг. — на 29% и в 1986—1990 гг. — на 13%. Падала рентабельность производства, падала фондоотдача. Производство по-прежнему росло в основном за счет экстенсивных факторов, и по мере их сокращения темпы стали снижаться.
Почему не получилось переключения на факторы интенсификации? Основа интенсификации — технический прогресс. Решающее направление технического прогресса второй половины XX в. — научно-техническая революция. Научно-техническая революция — это переход к полностью автоматизированному производству и новым технологиям — плазменной, лазерной и т. п. Однако в техническом прогрессе нашей промышленности преобладали направления, которые не имели отношения к научно-технической революции: так называемая комплексная механизация и совершенствование традиционной техники.
Между тем комплексная механизация, т. е. механизация тех работ, которые оставались ручными, это то, что нам осталось от промышленного переворота. Ведь промышленный переворот — это именно механизация, переход от ручного труда к машинам. То, что было выгодно механизировать, механизировалось тогда, в XVIII—XIX вв. Остались те работы, механизация которых удорожает производство. Например, в лесной промышленности механизация обрубки сучьев на лесосеках, последней ручной операции на заготовке леса, намного удорожает это производство.
Экономически неэффективно и другое преобладающее направление совершенствования традиционной техники без принципиальных изменений технологии, т. е. замена хороших станков лучшими. Например, по расчетам специалистов, дальнейшее совершенствование металлорежущих станков еще может повысить их производительность на 7—8%, но лишь при росте затрат на оборудование в 1,5 раза.
Дело в том, что возможности традиционной техники, техники преимущественно механической обработки материалов, уже исчерпаны. Скорости металлорежущих, ткацких и других станков достигли потолка в 60-х гг. и с тех пор уже не увеличиваются.
НТР действительно повышает производительность труда в десятки и сотни раз и поэтому намного повышает экономическую эффективность производства. Но это направление не стало преобладающим: много ли у нас полностью автоматизированных предприятий?
Переход на рельсы научно-технической революции тормозит все та же административная система.Если завод выпускает металлорежущие станки, он может их совершенствовать, но не может перейти на выпуск принципиально новой техники, не соответствующей его специализации. В условиях рыночной экономики такой завод, вероятнее всего, прекратит существование, потому что его продукция в условиях НТР не найдет сбыта. В условиях административной системы не принято было закрывать завод из-за подобной причины. И наш завод наряду с другими подобными продолжал насыщать промышленность морально устаревшей техникой, а распределительная система во главе с Госснабом обеспечивала сбыт, распределяя эту технику. В результате оказалось, что у нас больше металлорежущих станков, чем в США, ФРГ и Японии вместе взятых.
Еще одна причина замедления темпов и падения экономической эффективности производства — истощение природных ресурсов.Наша страна богата природными ресурсами, но в экономически развитых районах запасы нефти, древесины подходят к концу. На Урале были горы Магнитная и Благодать, горы первосортной железной руды, отмеченные на всех географических картах. Теперь этих гор больше нет. Значительные запасы сырья остались в труднодоступных районах, а там, в неблагоприятных для жизни человека условиях, их добыча обходится намного дороже. Например, километр железной дороги там стоит в 10 раз дороже, чем в европейской части страны. Поэтому основные фонды промышленности росли быстрее, чем выпуск продукции, и падала фондоотдача — выпуск продукции на единицу основных производственных фондов. Только в 80-е гг. выпуск продукции на 1 руб. основных фондов сократился с 1 руб. 29 коп. до 98 коп.
Выходом из этого положения является ресурсосберегающая технология. У нас до сих пор принято считать ведущими в промышленности профессиями профессии шахтера, нефтяника, сталевара, т. е. людей, которые "добывают" ресурсы. Между тем прогресс заключается в сокращении веса добывающих отраслей, потому что чем больше ресурсов у природы мы возьмем сейчас, тем меньше останется нашим потомкам. У нас на душу населения добывается в 3,5 раза больше железной руды, чем в США, и выплавляется в 1,5 раза больше стали. Но в США — большой излишек металла, а у нас его не хватает: до 40% металла теряется при его обработке. Японский станок весит в среднем 800 кг, а наш — 2500 кг. Правда, добывающие отрасли и у нас развиваются замедленными темпами. Если общий объем промышленного производства с 1965 по 1990 г. вырос в 3,6 раза, то добыча угля увеличилась только на 21%, нефти — в 2,36 раза, а черная металлургия увеличила производство на 93%. За 80-е гг. добыча угля и нефти сократилась.
Задачу экономии природных ресурсов необходимо решать в комплексе с охраной природной среды, что требует дополнительных затрат. Затраты увеличиваются не только потому, что очистные сооружения стоят дорого, но и потому, что приходится отказываться от дешевых технологий. Так, в лесной промышленности ликвидируется молевой сплав (сплав бревнами), потому что такой сплав засоряет и отравляет реки. А молевой сплав был самым дешевым способом транспортировки древесины.
К числу природных ресурсов относятся и человеческие. Прежде за пятилетку число занятых в промышленности увеличивалось процентов на 20 (до войны — больше), что и служило экстенсивным фактором роста. В 1981—1985 гг. оно выросло на 3,3%, в 1986—1990 гг. сократилось на 1%. В связи с падением рождаемости число занятых перестало увеличиваться, а следовательно, исчез главный экстенсивный фактор роста производства.
Итак, темпы роста промышленного производства стали падать по мере сокращения экстенсивных факторов— истощения ресурсов и уменьшения рождаемости. Если прежде интенсификация могла рассматриваться лишь как оптимальный вариант развития, то теперь она стала единственной возможностью. Но при сохранении административной системы, при отсутствии конкуренции интенсификация оставалась благим пожеланием.Административно-командная система зашла в тупик. Без ее ликвидации дальнейшее развитие стало невозможным.

Сельское хозяйство в 1966—1990 гг.

Основным направлением развития сельского хозяйства оставалась интенсификация. Иначе и невозможно: посевные площади в стране сократились с 209 млн. га в 1965 г. до 208 млн. га в 1990 г.Иногда возражают: как может сочетаться, интенсификация с очень низкими темпами роста? Не надо путать два понятия — темпы и интенсификация. Интенсификация — это не скорость, не темпы, это направление развития,; путь, по которому можно двигаться медленно или быстро.
Интенсификация требует резкого повышения технического уровня хозяйства, следовательно, больших капиталовложений и увеличения основных производственных фондов.Фондовооруженность (стоимость основных фондов в расчете на работника) интенсивного, соответствующего требованиям времени сельского хозяйства должна быть даже выше, чем в промышленности. Поэтому с 1965 г. поток ассигнований на развитие материально-технической базы сельского хозяйства резко увеличился. И все же фондовооруженность в сельском хозяйстве составила в 1990 г. только 79% от фондовооруженности в промышленности. К тому же рост фондовооруженности в сельском хозяйстве в значительной степени связан с ростом цен на сельскохозяйственную технику.
Опережающими темпами за рассматриваемый период росли те направления технического прогресса, которые определяют интенсификацию.
Потребление удобрений в расчете на гектар пашни выросло в 3,25 раза, и все же их вносится значительно меньше, чем требуется по агротехническим нормам. Они вносятся у нас преимущественно под посевы технических культур, а на хлеб их не хватает. К тому же минеральные удобрения у нас часто тратятся столь бесхозяйственно, что приносят значительный материальный ущерб экологическому равновесию.
Огромное значение мелиорации подтверждает тот факт, что планы последних пятилеток по сельскому хозяйству обычно не выполнялись из-за "неблагоприятных погодных условий", т. е. засушливой погоды. Но при орошении засуха не действует, так что засушливые годы свидетельствуют об отсталости'; нашего хозяйства в этом отношении. К тому же следует учесть, что в нашей стране подавляющая часть сельскохозяйственных угодий находится в засушливой зоне и зоне "недостаточного увлажнения". В США в благоприятных по уровню влажности условиях находятся 60% угодий. Но там орошаемые земли составляют 18% пашни, а у нас — 9%.
Площадь, охваченная мелиорацией, с 1965 по 1990 г. увеличилась почти втрое. Это очень высокие темпы. Но наша мелиорация — типичный пример "затратной экономики": доходы мелиораторов определяются тем, сколько они затратят средств. Поэтому им выгоднее всего строить новые грандиозные сооружения, а не поддерживать в порядке орошаемые земли. Результатом их работы нередко становится засоление почв — и часть орошенных земель таким образом вообще выходит из строя.
Вторая сторона интенсификации сельского хозяйства — рост производительности труда на базе механизации, что позволяет освободить часть занятых. Общим показателем механизации является энерговооруженность труда, т. е. количество потребляемой энергии на занятого работника. За период с 1965 по 1990 г. она выросла в 4,7 раза. Однако производительность труда росла далеко не столь высокими темпами. Она увеличилась за это время на 123% и остается в 5 раз ниже, чем в США.
Задача комплексной механизации, поставленная в 1965 г., в определенной степени стала выполняться. С тех пор были в основном механизированы уборка льна, сахарной свеклы, доение коров. И все же ручной труд в сельском хозяйстве пока преобладает.
В последнее время, однако, было принято говорить не столько о сельском хозяйстве, сколько об агропромышленном комплексе. Что это такое?Агропромышленный комплекс (АПК) — это сельское хозяйство и связанные с ним отрасли промышленности.Всостав АПК входит производство средств производства для сельского хозяйства (удобрений, сельскохозяйственных машин) и переработка сельскохозяйственной продукции. Поскольку эти отрасли взаимосвязаны в своем развитии, очевидно, их действительно следует рассматривать в комплексе. Развитие сельского хозяйства зависит от производства удобрений и сельскохозяйственной техники, а подавляющая часть легкой и пищевой промышленности не может действовать, не получая от сельского хозяйства необходимого сырья. Только не надо путать АПК с "Агропромом" — системой административных органов, которая была придумана для командования комплексом.
Основная тенденция развития АПК — агропромышленная интеграция, т. е. сближение, слияние соответствующих отраслей сельского хозяйства и промышленности. Интеграция означает, что прежние "горизонтальные" связи между разными отраслями сельского хозяйства (производство мяса, зерна, картофеля, льна) заменяются "вертикальными": производство льна совмещается с его переработкой в промышленности, мясное животноводство — с мясокомбинатами, производство картофеля — с предприятиями по хранению, продаже и переработке.
Новые связи требуют специализации, создания достаточно крупных специализированных предприятий, а такая специализация обеспечивает технический прогресс в сельском хозяйстве. Невозможен завод, который производил бы разные виды промышленной продукции — ткани, машины и мебель. Невозможен, потому что каждая отрасль требует своего комплекса машин. А в сельском хозяйстве подобное положение до последнего времени считалось нормальным: в одном колхозе производились и овощи, и мясо, и хлеб. Но при комплексной механизации каждая отрасль требовала своего комплекса машин.
Создание специализированных предприятий индустриального типа началось в 1966—1970 гг. с отстававшей по уровню механизации отрасли — с птицеводства, с организации государственных птицефабрик. Производственные процессы на них были максимально механизированы, производительность труда и рентабельность оказались на порядок выше, чем в обычных колхозах и совхозах.
Казалось, был найден оптимальный путь развития сельского хозяйства. А поскольку невозможно было расформировать существовавшие колхозы, и совхозы, чтобы на их месте строить специализированные крупные аграрные предприятия, быль разработаны еще два направления специализации.
Одно из них—межколхозная кооперация:несколько колхозов (и совхозов) на паевых началах объединяют какую-отрасль своего производства и совместно строят крупное предприятие. Так предполагалось создавать предприятия по откорму скота, по переработке сельскохозяйственной продукции и т. п. Но экономический эффект такой формы объединения получался значительно меньший, чем при организации государственных предприятий, а в форме межколхозных предприятий стали преимущественно создаваться строительные.
Другаяформа—интеграцияаграрныхи промышленныхпредприятий.Это, в сущности, не такое новое направление: подобная интеграция производства сахарной свеклы и переработки ее на сахар широко практиковалась еще в крепостной период в помещичьих имениях и оказалась очень эффективной. Теперь была поставлена задача так же интегрировать производство овощей, картофеля и фруктов с их переработкой, хранением и продажей, но к началу 90-х гг. существенных успехов в этом направлении достигнуто не было.
Об этих основных направлениях развития сельского хозяйства в рамках традиционной административной системы почти не говорится: эти проблемы оттеснены на задний план задачами социально-экономической перестройки сельского хозяйства. Оказалось, что без изменения социально-экономической базы, без восстановления подлинной материальной заинтересованности работников сельского хозяйства программа интенсификации сельского хозяйства не может быть реализована. Поэтому теперь первостепенное значение приобретает переход к фермерским хозяйствам, к подлинной сельскохозяйственной кооперации, реализации земельной реформы.
Итак, наше сельское хозяйство развивалось по пути интенсификации, но продвинулось в этом направлении очень мало, о чем свидетельствуют практические результаты развития.
Среднегодовой объем сельскохозяйственной продукции за период с 1961—1965 по 1986—1990 гг. вырос на 72,5%, причем темпы его роста постепенно понижались. Если в 1966—1970 гг. сельскохозяйственное производство выросло на 21%, то в каждые последующие пятилетки соответственно на: 13,2%, 8,8%, 5,8% и в 1986—1990 гг. на 9,7%. Производство зерна за весь указанный период увеличилось только на 51% при повышении средней урожайности с 10 до 17 ц с га.
После войны у нас проводился расчет: сколько необходимо производить зерна на душу населения. Тогда рассчитали, что нужно 8 ц: 2 ц человек съест сам, а 6 ц пойдет на корм скоту. Теперь производится больше, чем по 8 ц, но расчет изменился: на человека нужно производить 1 т в год. Только 1 ц из этой тонны пойдет на питание людей, а 9 ц— на корм скоту.
Ускоренными темпами росло производство овощей, фруктов и продуктов животноводства. За период с 1962—1965 по 1986—1990 гг. производство овощей выросло на 70%, мяса — на 107%, яиц— на 189%. Этот рост происходил при значительном сокращении частного сектора. В 50-х годах личные приусадебные хозяйств давали 70—75% продуктов животноводства, в 1965 г.— 40—50% (40% мяса и молока, 67% яиц), а в 1990 г. —20—27% (26% мяса, 20% молока, 27% яиц). Таким образом, в общественном секторе производство этих продуктов росло, перекрывая сокращение в частном секторе.
Ускоренный рост производства продуктов животноводства, фруктов и овощей объяснялся положительными сдвигами в структуре питания.При повышении материального уровня жизни людей росло потребление именно этих продуктов при сокращении потребления картофеля и хлеба. За период с 1965 по 1989 г. у нас на 43—44% увеличилось потребление мяса и молока на душу населения, в 2 раза — яиц, на 30% — потребление овощей и фруктов, но на 15—30% снизилось потребление картофеля и хлеба. Эти цифры свидетельствуют, что материальный уровень жизни в стране в 60—80-е гг. повышался.
Мы не рассматриваем здесь ход коренной реорганизации нашей экономики, которая началась в середине 80-х годов. Процесс реорганизации еще не закончился, еще не стал историей. История изучает прошлое, чтобы извлекать опыт для настоящего. "История современности", на которую нам еще недавно предлагали переключаться, не может быть подлинно наукой. Для исторической оценки события нужно от него отойти на некоторое расстояние.