Блаженная Матрона Анемнясевская, исповедница (память 16 июля по старому стилю)

Матрена Григорьевна Белякова, известная среди своих многочисленных почитателей под именем Матреши, родилась 6 ноября 1864 года в деревне Анемнясево Касимовского уезда Рязанской губернии. В этой деревне и суждено было Матреше безвыходно провести почти всю свою страдальческую жизнь.

Родители ее Григорий и Евдокия были едва ли не самыми бедными людьми в деревне и кое-как вели свое крестьянское хозяйство. По внешнему своему виду они были хилыми, тщедушными людьми и казались какими-то недоразвитыми. Отец много пил и слыл в деревне пьяницей. У них было большое семейство - шесть дочерей и два сына. Три сестры умерли в детстве; Матреша была четвертою по счету.

До семи лет Матреша была обычным нормальным ребенком; как и все дети ее возраста, гуляла и играла со своими сверстницами и подружками.

С самого раннего детства родители почему-то невзлюбили ее - и отец и мать.

Нерадостна была жизнь ребенка в родной семье, где ей, больше чем кому-нибудь из братьев и сестер, приходилось терпеть обиды, ругань, побои; но еще большие страдания ждали девочку в дальнейшем.

В семилетнем возрасте Матреша заболела оспой, все, тело покрылось нарывами. "Мать не лечила меня, - вспоминает Матреша, - и не молилась за меня Богу. Лежала я на печке, где было много всякого сора, поэтому мать меня всю вымыла, после чего все тело мое распухло, я ослепла и долго проболела..."

После этой болезни девочка поправилась, но уже навсегда осталась слепою. Теперь на ее обязанности было нянчить своих младших сестренок и братьев.

Тяжело было слепой девочке справляться с этим делом.

- Слепая я ходила три года, - рассказывала Матреша, - нянчила своих сестренок; особенно тяжело было мне нянчить сестренку, которой было уже полтора года, я все роняла ее, а мать за это меня очень била, а я все роняла... Однажды, когда мне уже было десять лет, я нянчила по обыкновению сестренку, а мать ушла на речку. Каким-то образом нечаянно я уронила сестренку с крыльца на землю, страшно испугалась, заплакала и сама со страха прыгнула за ней туда же. В этот момент как раз подошла мать, она схватила меня и начала бить. Так она меня била, так била, - вспоминает Матреша, - что мне очень тяжело и трудно стало, и мне привиделось в этот момент: я увидела Царицу Небесную. Я сказала об этом матери, а она меня опять стала бить. Так видение повторилось три раза, и я все говорила об этом матери, а мать после каждого раза все больше и больше била меня.

Во время последнего видения Царица Небесная дала мне утешительную записочку, - говорила Матреша, но что это за записочка и что в ней записано, она не сказала.

- После этого кое-как залезла я на печку и пролежала до утра. Утром зовут меня есть блины, а я встать не могу, ноги не ходят, руки как изломанные, все тело болит. И вот с тех пор я не могла ни ходить, ни сидеть, а только лежала...

С этого времени началась для Матреши более тяжелая жизнь. Слепая изувеченная девочка навсегда лишилась возможности ходить и что-либо делать. Она стала совершенно беспомощной, могла только лежать и уже не вставала с кровати во всю свою дальнейшую жизнь. Это была жизнь мученицы, пригвожденной к одру.

Сколько в течение своей жизни вытерпела Матреша обид и горя, сказать мудрено, но она терпеливо несла свой тяжелый крест, дарованный ей Богом.

Рассказывая эти факты, Матреша все время оговаривалась.

-Боюсь я, - говорила она, - что это грешно. Не прогневить бы мне Господа Бога. Про мать-то так рассказывать, грех-то какой... Жизнь-то моя горькая, ужасная такая; все лила я слезы, да и грешно сказать-то, все от родительницы, от матери...

- Много слез ты пролила в жизни-то?

- Ох, много. Если бы собрать, то большие ушаты набрались бы...

Так лежала Матреша в родительском доме до 17 лет, терпеливо перенося всякие скорби и обиды и только в молитве находя себе утешение и отраду.

- С семнадцати лет, - говорит Матреша, - ко мне стал ходить народ.

Односельчане знали о страдальческой жизни девушки и относились к ней с чувством благоговейного уважения.

Первым за помощью пришел к Матреше крестьянин ее же деревни, по специальности пильщик.

- Матреша, - сказал он, - вот уж как ты лежишь несколько лет, ты небось Богу-то угодна. У меня спина болит и я пилить не могу. Потрогай-ка спину-то, может быть, и пройдет от тебя. Чего мне делать-то, лечился - доктора не помогают.

Матреша исполнила его просьбу - боли в спине, действительно, прекратились, и он встал на работу.

С тех пор все больше и больше стали к ней люди ходить со своими нуждами, скорбями и болезнями. С течением времени эти посещения приняли характер настоящего паломничества: к Матреше шли не только жители окрестных мест, но жители и дальних, и иногда и самых отдаленных мест нашего Отечества. Причем шли они беспрерывным потоком на протяжении более чем пятидесяти лет в количестве нескольких десятков, а иногда и сотен ежедневно.

Когда умерли родители, хозяином остался брат ее Сергей. Но жить с братом было не легче, и Матреша перешла на жилье вместе со своей сестрой, девицей Дарьей, в небольшой собственный домик, построенный ей ее почитателями.

По-видимому, здесь она должна была бы чувствовать себя хорошо, так всем и казалось со стороны, но в действительности этого не было. Сестра смотрела на нее исключительно как на средство дохода: ничего ей не давала и отбирала все, что ей приносили. Вся забота ее сводилась к тому, чтобы как можно больше собрать этих приношений.

- Мне было невыносимо тяжело, - говорила Матреша о своей жизни с сестрою. Она решила перейти к племяннику. Сестра, узнав об этом, страшно рассердилась и, желая как можно больше принести огорчений Матреше и отомстить ей, подала на нее в суд и отняла у нее ее домик.

Племянник ее, Матвей Сергеевич, к которому перешла на жительство Матреша, был очень религиозным и добрым человеком, он с детства относился к Матреше с благоговением, уважал и любил ее. Не менее мужа уважала и любила, Матрешу и жена племянника Ирина Федоровна. Она очень усердно ухаживала за Матрешей и всеми мерами старалась облегчить ее тяжелое положение.

Но здесь огорчения ждали Матрешу с другой стороны. У Матвея Сергеевича подросли дети, их товарищи-односельчане стали смеяться над ними, дразнить их: вот, к Матреше пошли, лепешек понесли! Эти насмешки тяжело переживались молодыми людьми. Но особенно тяжело это было для самой Матреши. Она мучилась и глубоко скорбела, что за нее и через нее эти ни в чем не повинные люди должны были переносить иногда очень тяжелые для них насмешки и оскорбления. Особенно насмешки эти усилились в революционные годы в связи с антирелигиозным движением.

Матреша обычно лежала в небольшой отдельной комнатке крестьянской избы, в маленькой детской кроватке, которая всегда завешивалась пологом. Летом, когда в избе становилось душно, ее обычно выносили в сени, и там лежала она до зимы. Сама она никогда не просила, чтобы ее перенесли в избу, и терпеливо переносила осеннюю стужу и холод. Родные же, за исключением племянника, не обращали на нее внимания и переносили ее в избу только тогда, когда уже видели, что в сенях лежать более было невозможно.

- Однажды, - вспоминает Матреша, - в октябре месяце я лежала в сенях, ночью был сильный дождик. Вода через крышу полилась на меня, и я промокла до нитки. К утру случился мороз, я страшно озябла, и одежда вся на мне оледенела. Утром сестра увидела это, сжалилась и перенесла меня в избу, за что я ей благодарна.

Часто в осенние холода приходящие удивлялись ее терпению и спрашивали:

- Матреша, да тебе холодно?

- Да нет, тепло, - обычно отвечала она в таких случаях, - посмотри, вот какая я горячая.

При этом она давала свою руку, и рука была действительно горячая. По внешнему своему виду Матреша была настолько мала, что казалась десятилетним ребенком. Ее платьице, подаренное ею одной из своих почитательниц, закрывавшее ее совсем с ногами, по длине своей равнялось только 91 сантиметру. Очевидно, с десятилетнего возраста, с тех пор, когда она лишилась возможности ходить, тело ее не росло и навсегда осталось таким, каким было у десятилетней девочки. Она имела возможность переворачиваться с бока на бок, шевелить ручками и брать небольшие предметы. Она легко и свободно разговаривала и пела священные песнопения удивительно чистым и звонким детским голосом. "Голосок у нее, как колокольчик", - говорили слышавшие ее пение.

Бог дал ей силу достигнуть не только личного высокого духовного совершенства, но и сделаться центром и источником религиозно-нравственной жизни для многих и многих верующих, которые шли к ней со своими сомнениями, нуждами, скорбями и болезнями и получали у нее то, что нужно для их духовного роста, для их духовного руководства на трудном и тяжелом пути человеческой жизни.

Во время бесед со своими посетителями она часто читала вслух различные молитвы, подходящие по своему содержанию к данному случаю. Иногда читала целые акафисты, читала быстро, уверенно, громким голосом. Иногда пела церковные песнопения, совершенно правильно выдерживая особенности гласов и распевов.

На вопрос одного из удивленных посетителей, спросившего, как это она, будучи слепой, знает наизусть даже целые акафисты, Матреша ответила, что "придет добрый человек и прочитает что-нибудь, я и запомню с Божией помощью".

Особенно важной считала Матреша молитву об умерших.

Матреша часто причащалась Святых Христовых Таин, каждый месяц обязательно. С этою целью она приглашала к себе своего духовника - приходского священника, и день принятия Святых Таин бывал для нее самым, радостным днем. Пять раз в течение своей жизни она соборовалась.

Особенно строго соблюдала Матреша посты. С семнадцати лет она не ела мяса. Кроме среды и пятницы соблюдала такой же пост по понедельникам. В церковные посты почти ничего не ела или ела очень мало.

Очень уважала Матреша духовенство и к каждому священнику всегда и неизменно относилась с глубоким благоговением. Не признавала только батюшек-обновленцев. Одного из своих приходских священников, перешедшего в обновленчество, называла "наш Петруша".

Особенно же Матреша любила монахинь и вообще девиц. Монахинь ставила выше всех мирских, все им прощала, бывала с ними, как ребенок: беседовала с ними, забывая все, в большой радости, с необыкновенною ласкою и участием.

Из святых мест с наибольшим благоговением Матреша относилась к Иерусалиму, к монастырям Дивеевскому и Саровскому. Она говорила о них с особенным умилением и любовью.

Эта высокая религиозно-нравственная настроенность Матреши, эта способность подняться выше граней нашей обычной человеческой жизни, способность жить духовной жизнью, жить в Боге и для Бога создавалась на протяжении многих лет путем долгих усилий, путем тяжелой внутренней борьбы, постоянной и напряженной работы над собою. И Матреша не скрыла в себе этот великий дар Божий, не утаила его от людей и щедро делилась им со всеми, кто к ней приходил.

Вереницы людей тянулись ежедневно к Матреше не только из ближайших окрестностей, но и из всех мест и уголков нашей обширной Родины. В ее убогой комнатке нередко можно было встретить паломников из Москвы, с Крайнего Севера, Юга, из далекой Сибири.

Многие, не имея возможности побывать у Матреши лично, присылали ей письма с просьбой помолиться за них или передавали такие же просьбы через своих знаковых, и такие просьбы никогда не оставались тщетными.

Матреша своим внутренним, духовным взором как бы насквозь видела каждого из своих посетителей и каждому давала то, что для него нужно, полезно, необходимо в зависимости от его настроенности, его духовных немощей и нужд, в зависимости от условий и обстоятельств, среди которых ему приходится жить.

Одних она учила и наставляла, других обличала и раскрывала им их грехи и пороки, третьих ободряла и утешала в тяжелых обстоятельствах жизни, четвертых предупреждала, указывая последствия их ошибочного пути, стремлений и намерений, пятых исцеляла от болезней, и всех вместе старалась направить на путь истинной, богоугодной христианской жизни.

Своих посетителей Матреша учила тому, как надо жить, чтобы помнить о будущей жизни, чтобы к ней готовиться, а не привязываться к земному. Учила жить "по-Божьи": исполнять закон Божий, молиться Богу, любить Бога и на Него только надеяться. Твердо и безропотно нести свой жизненный крест, ниспосланный Богом, - вот основная мысль ее бесед и наставлений.

В своих беседах с посетителями Матреша очень часто приводила тексты из Священного Писания Нового и Ветхого Заветов, и особенно много из Евангелия. Часто ссылалась на факты и события из Священной Истории, полагая их в основу своих наставлений и научений.

Молиться советовала различно, каждому сообразно с его положением.

Но особенно высоко ставила Матреша молитву в церкви, настаивала на том, чтобы каждый обязательно и при всяком удобном случае ходил в церковь.

Всякий, кто ленится ходить в церковь и молиться, ссылается на недосуг и разные дела, такой человек говорит она, хватится потом, да будет поздно. Ведь неизвестно, когда Страшный Суд, а нас, нерадивых рабов, не добудишься, страховая труба только разбудит.

Матреша, как будто видя человека насквозь, обычно указывала самое его больное место, требующее врачевания, и тем заставляла его осознать свою болезнь, о существовании которой он до сих пор, может быть, и не подозревал, встать на путь исправления. При этом Матреша указывала именно только на один порок, одну болезнь, заставляя тем человека сосредоточить свое внимание на одном недостатке, а не расплываться во многих направлениях, что затрудняет борьбу с собою и не всегда приводит к желательным результатам.

В тех же случаях, когда человек страдал несколькими болезнями, Матреша раскрывала их ему не сразу, а постепенно, через известный промежуток времени, и тем стремилась с необходимой постепенностью вести человека по пути исправления.

Многие из почитателей Матреши на себе испытали это систематическое благодатное ее руководство и потому старались возможно чаще пользоваться ее советами и наставлениями, прибегая к ней в минуты сомнений, несчастий и скорбей душевных, в те тяжелые минуты, когда колеблется почва под ногами и человек, чувствуя свое бессилие, сильнее нуждается в твердой опоре, твердом руководстве духовном.

К концу жизни о житейских делах Матреша говорила едко и неохотно, можно сказать, только в исключительных случаях. Но о жизни духовной, о жизни религиозно-нравственной, тем более о будущей жизни она готова была говорить день и ночь. Очень охотно, с любовью принимала таких людей, которые шли к ней с запросами духовного порядка, интересы которых сосредотачиваются не здесь, на земле, а там, на небе, на будущей загробной жизни.

Она много говорила о тяжести жизни, о страданиях, о том, что необходимо терпеть все, что посылает Господь. С благодарностью нести крест, данный Богом каждому из нас, и во всех случаях жизни прибегать к Богу с молитвой.

- Самим ничего не делать, а всегда прибегать к Господу, Он все видит и знает... Сам Господь терпел, и нам нужно терпеть, сколько кому Господь пошлет. Трудна жизнь, трудна; помоги, Господи, крест понести. От креста-то своего никуда не убежишь; как ни трудно, а надо его нести. Мученики, святые страдали, томились в темницах, всякие мучения претерпевали. Они молились Господу, и Господь терпенье посылал. Пошли и нам, Господи, терпение, помоги крест понести...

О последних днях и кончине блаженной Матроны известно следующее.

Летом 1935 года в Белькове было заведено дело "попов Правдолюбовых и больного выродка Матрены Беляковой". Началось оно с доноса одного жителя города Касимова на священника Николая Правдолюбова в связи с рукописной книгой, собранной и написанной им и его братом и приготовленной к печати. Были арестованы 10 человек (хотя должны были быть арестованы 12). Одна женщина умерла, получив повестку с требованием явиться в Отделение НКВД города Касимова. По списку должна была быть арестована и блаженная Матрона. Все арестованные были уже отправлены в Рязань и Москву, а Матрону боялись трогать.

Наконец было собрано колхозное собрание, на котором постановили "изъять" Матрону Григорьевну Белякову как "вредного элемента". Из 300 жителей села подписались 24 активиста.

После отправки заключенных в Рязань была послана машина и за блаженной Матроной.

Подъехали к ее дому днем, не таясь. Вошли. Тут их охватил страх, подойти боялись. По долгу службы подошел председатель сельсовета и, преодолевая страх, поднял Матренушку с ее дощатой постели. Матрона закричала тоненьким голоском. Народ оцепенел...

Про московский период жизни блаженной Матроны имеются скудные сведения. В Москве она прожила почти год. Предположительно, она была заключена в Бутырскую тюрьму. Но пробыла она там недолго, потому что сделалась объектом почитания всех, без исключения, заключенных, которые начали петь акафисты и молиться. Ее должны были куда-то деть. Убить боялись, а отправить в лагерь не позволял пример тюремного молитвенного подъема заключенных.

По другим данным, безнадежно болевшая мать следователя, ведшего дело блаженной Матроны, получила исцеление от Матроны, и следователь сумел освободить ее как больную и умирающую. Он поместил ее в тогдашний дом престарелых и увечных больных - хронически больных.

Документально засвидетельствовано, что блаженная Матрона умерла от сердечной недостаточности 16/29 июля 1936 года в Доме хроников имени Радищева в Москве, недалеко от храма Рождества Пресвятой Богородицы во Владыкине.