Каузальная атрибуция со стороны нуждающегося в помощи

Для самоощущения нуждающегося в помощи будет более щадящим и приятным, если он не станет приписывать свою беспомощность внутренним причинам и смо­жет связать ее с причинами внешнего характера, т. е. если его бедственное положе­ние будет восприниматься не как вызванное его собственными недостатками — и уж, конечно, не тем, за что он сам несет ответственность, — а неотвратимыми уда­рами судьбы или внешними обстоятельствами. Первыми это подтвердили Теслер и Шварц (Tessler, Schwartz, 1972). Когда почти все тестируемые нуждаются в по­мощи при выполнении задания (выраженное согласие, т. е. сложность заданий слишком высока), то потребность в помощи должна восприниматься как обуслов­ленная скорее внешними, чем внутренними причинами. И в этом случае испытуе­мые должны чаще информировать о своей беспомощности и обращаться за помо­щью, чем тогда, когда лишь некоторые из участников столкнулись с трудностями при выполнении задания. Результаты исследований подтвердили это предполо­жение (см. также: Gross, Wallston, Piliavin, 1979).

В некоторых ситуациях, особенно в школе, непрошеная помощь может свиде­тельствовать о каузальной атрибуции второго порядка и давать понять получа­ющему помощь, что помогающий считает его не слишком способным. Можно представить себе двух учеников, которые оба не справились с заданием, но учи­тель подсказывает решение лишь одному из них. Этот ученик чувствует себя не­ловко оттого, что учитель столь низко оценивает его способности, тогда как вто­рой ученик, не получивший помощи учителя, испытывает удовлетворение от под­разумеваемой высокой оценки своих дарований (Meyer, 1984a, Ь).

Атрибуция намерений со стороны получателя помощи

Помощь принимается тем легче и тем с большим удовольствием, чем более беско­рыстными кажутся получателю помощи намерения помогающего, когда при ока­зании помощи нет спекуляции ни на взаимности, ни на связанных с данной ситуа­цией нормах, ни на профессиональном долге помогающего, или в том случае, ко­гда помогающий находится в близких отношениях с получателем помощи (Nadler, Fisher, Streufert, 1974). Если помогающий оказывает помощь, основываясь лишь на своем собственном решении, и если его затраты на оказание помощи велики, то адресат, как установили Гринберг и Фриш (Greenberg, Frisch, 1972), приписы­вает помогающему альтруистические намерения. Эта взаимосвязь опять-таки актуальна для политики оказания помощи развивающимся странам. Так, страны-получатели помощи приписывают США манипулятивные намерения, когда они не согласны с американской внешней политикой, прежде всего если отношения, свя­занные с оказанием помощи, были двусторонними, а не многосторонними (Gergen, Gergen, 1974).

Теория атрибуции корреспондирующих выводов объясняет лишь то, какие дей­ствия по оказанию помощи получатель считает своекорыстными или бескорыст­ными; но не объясняет, какое влияние оказывает атрибуция намерений на приня­тие помощи, испытываемые эмоции, благодарность и т. д. Вывод о том, что бес­корыстная помощь воспринимается более позитивно, напрашивается сам собой и подтверждается экспериментами. Фишер и его коллеги (Fisher et al., 1982, 1983) включили это утверждение в модель угрозы самооценке и объединили вместе с каузальными атрибуциями и другими факторами в формализованную модель, при­званную объяснить все реакции получателя на предложенную ему помощь.

Атрибуция намерений со стороны помогающего

У помогающего может складываться свое мнение о том, какие намерения может вызвать или уже вызвала оказанная им помощь у адресата, и в зависимости от этой атрибуции намерений он может решать, должен ли он помогать ему и дальше или же отказаться от действий по оказанию помощи. Такого рода атрибуции намере­ний явно принимаются в расчет при принятии политических решений об оказании экономической помощи другим странам (Taormina, Messick, 1983), особенно когда помощь оказывается таким образом, что она может эффективно использоваться получателем и даже побуждать его к «самопомощи^.

Оказывающий помощь чаще, чем адресат помощи, критически оценивает осно­вания своих намерений или по крайней мере вынужден развеивать сомнения по

поводу их альтруистичности и бескорыстия. Если испытуемым заранее предлага­лись деньги за оказание помощи, то, рассматривая возможность оказания помощи, они оценивали себя как менее альтруистичных, чем те испытуемые, которые не ожидали компенсации за помощь (Batson, Coke, Janoski, Hanson, 1978). Томас иБэтсон (Thomas, Batson, 1981) использовали вместо денег норму взаимности. Если испытуемые уже получали прежде помощь от того, кто теперь в ней нуждался, то они считали оказание помощи со своей стороны менее альтруистичным (особенно если им давалась информация о высокой согласованности, т. е. о том, что люди часто должны помогать другим) по сравнению с испытуемыми, которые предвари­тельно не получали никакой помощи и для которых, таким образом, норма взаим­ности не действовала (особенно если сообщавшаяся им информация о согласован­ности заключалась в том, что лишь некоторые люди часто оказывают помощь).

Сопереживание

Поскольку нормы наряду с приписыванием причин и намерений при различных перспективах оценивания могут мотивировать оказание и принятие помощи, воз­никает вопрос, не может ли акт помощи более прямо и непосредственно побуждать­ся постановкой субъектом самого себя на место нуждающегося в помощи и пред­восхищением улучшения его положения в результате оказания этой помощи (Krebs, 1975; Stotland, 1969). В отличие от простых симпатии* и жалости вчувство-вание (эмпатия) субъекта а порождаемое им самим позитивное изменение в эмо­циональном состоянии нуждающегося в помощи создает своеобразное предвосхи­щающее замещающее подкрепление, которое могло бы мотивировать деятельность по оказанию помощи. Чем больше человек способен и склонен к такого рода сопе­реживанию, тем выше его готовность к помощи в конкретном случае (Coke, Batson, McDavis, 1978). Такое объяснение привлекает другие Мотивационные принципы для объяснения альтруистического деяния помимо внешнего и внутреннего под­крепления: замещающее подкрепление через сопереживание (Аронфрид),преодо­ление сопереживаемого бедственного состояния (Хофман) и, наконец, сопережи­ваемую эмоцию, которая должна непосредственно побуждать к действию по ока­занию помощи (Бэтсон).

Но что было положено в основу этих теоретических понятий? Прежде всего существуют косвенные свидетельства общей действенности сопереживания (эм-патии).Сопереживание другому предполагает, что субъект не слишком поглощен собой и своими стремлениями. Как отмечает Берковиц (Aderman, Berkowitz, 1983; Berkowitz, 1970), в том случае, когда человек в своих переживаниях чрезмерно со­средоточен на себе, его готовность к оказанию помощи на самом деле уменьшает­ся. Вместе с тем радостное настроение, вызванное, например, переживанием успе­ха («теплой аурой успеха») (Isen, 1970; Isen, Clark, Schwartz, 1976) или внушенным состоянием приподнятости (Aderman, 1972; Cunningham, Steinberg, Grev, 1980), повышает готовность к оказанию помощи.

В исследовании Дарли и Бэгсона (Darley, Batson, 1973) ставился вопрос о том, что же могло удержать от оказания помощи священника и левита из притчи о доб­ром самаритянине. Авторы предположили, что оба они, в отличие от самаритянина,

были весьма занятыми людьми и, пребывая в постоянной спешке, должны были поспевать сразу во много мест. Преследование своих целей в условиях дефицита времени является одной из форм сосредоточенности на себе, препятствующей акту оказания помощи. Затем авторы предположили, что священник и левит были глу­боко погружены в религиозные размышления, и это опять-таки не могло вести к повышению готовности к помощи (авторы, очевидно, не приписывают нормам мотивирующей роли). Дарли и Бэтсон не ограничились этой интерпретацией и для проверки своей гипотезы провели эксперимент, построенный по образцу рассмат­риваемой притчи. Студенты-теологи получали (каждый отдельно) задание быст­ро подготовить 3-5-минутный доклад, который будет записываться на магнитофон в соседнем здании. Для одной половины испытуемых темой доклада была притча о добром самаритянине, для второй — возможности профессиональной деятельно­сти священнослужителя, не связанные с выполнением функций духовника. При подготовке доклада испытуемые в разной степени ставились в ситуацию дефици­та времени (он мог быть сильным, умеренным или вовсе отсутствовать). По доро­ге к соседнему зданию испытуемые проходили мимо лежащего на земле человека в разодранной одежде, физическое состояние которого было явно плачевным.

Результаты эксперимента представлены в табл. 9.2. Как и ожидалось, по мере ужесточения дефицита времени действия по оказанию помощи становились все более редкими. Но, вопреки ожиданиям авторов, поглощенность размышлениями на тему помощи оказалась по сравнению с размышлениями на нейтральную тему более благоприятной для осуществления действий по оказанию помощи (см. об этом: Greenwald, 1975a).

Таблица 9.2