Право и судебная система Египта. О существовании развитой системы права в Египте мы знаем из произведений авторов древности. В частности, Диодор Сицилийский оставил нам много сведений на этот счет. Так, он привел имена пяти известнейших законодателей Египта. Сведения Диодора, надо сказать, оказались очень точны – в основном они подтвердились в позднейшем археографическом материале.
СИСТЕМА ИСТЧНИКОВ ДРЕВНЕЕГИПЕТСКОГО ПРАВА
Итак, самым первым законодателем традиция считает первого фараона I династии - Менеса; кодификатором религиозного права (ius sacrum) был фараон Сасихис (V династия); Сесосис (V династия) учредил военное сословие; Бокхорис (XXIV династия) кодифицировал гражданское право; фараон Амазис кодифицировал административное право. Персидский царь Дарий I, по всей видимости, подтвердил во время вхождения Египта в состав Персидской империи наиболее важные постановления своих предшественников.
Система источников права в древнем Египте к началу Нового царства достигла необходимой степени обобщения, т.е. такого состояния, при котором возможно выделение источников в виде устойчивых образцов и форм.
-законы как общая норма, lex generalis, появились только в эпоху Среднего царства.
-наказы, инструкции.
-декрет, указ, lex specialis, - один из самых древних источников египетского права. В то же время это и самый распространенный вид акта. До нас дошло довольно много образцов.
-царские клятвы. Фактически они являлись средством формального закрепления определенного юридического факта. Клятва фараона начиналась со слов: «как живу я» или «как живет для меня». Дальше, как остроумно заметил И.М.Лурье, шла констатация истин, «для египтян бывших незыблемыми» (Лурье.1960: 98).
-прецедент. Самые точные сведения о нем относятся к эпохе Нового царства. Применялся он, в основном, при решении административных дел. Многие интрукции визирям переполнены призывами решать дела по справедливости. В общем, как понятно, это прямое указание на прецедентное право, основным источником которого служили архивы кенбетов. Выше, в разделе, посвященном деятельности визиря, мы привели пример упоминания прецедента в археографическом материале.
-оракулы божества тоже являлись источниками права в Египте. Они активно применялись в суде и в решении вопросов назначения того или иного лица на чиновные посты.
-обычное право должно было применяться в Египте. На это указывают следы матриархата в вопросах наследования государственного престола и пр. Но более точных данных у нас нет.
Развиты в Египте были и начала нотариата. Любой акт был снабжен в обязательном порядке следующей припиской:
«Составлено писцом [имярек] в тот день». Или для более сложных договоров:
«Сделан документ этот [царским писцом] [имярек] перед стражником Аменемхебом, царским писцом Яхмесом, писцом царского Беки, царским писцом Аменмесом, начальником Амона...».
Частное право Египта, несмотря на неразвитость товарно-денежных отношений, достигло к Новому царству определенной степени институционализации. Поэтому мы можем рассмотреть его по институтам.
ВЕЩНОЕ ПРАВО ЕГИПТА
Вещное право в Египте в устоявшихся формах существует уже с эпохи Древнего царства. От IV и V династий до нас дошел ряд надписей на пирамидах и др. памятниках о пожаловании хозяином надгробного памятника земли и другой собственности храму. По своей сути эти надписи очень напоминают наши вкладные записи по монастырям. Наиболее характерной является надпись около пирамиды Хефрена (2800 г. до Р.Х.):
«Только они [поминальные жрецы – М.И.] должны совершать поминальные приношения мне на кладбище в моей вечной могиле, которая находится у пирамиды “Велик Хефре”, соразмерно с долей земель, людей и всего иного, что я передал им, дабы на это совершались мне поминальные приношения». (Древний мир.1914.1: 32).
В Египте, как нигде более, проявилась условность вещного права. Поминальный вклад всего более напоминает условное держание:
«Я не уполномочил ни одного заупокойного жреца [могильного] надела давать земли, людей или что-либо другое, что им дано мною, дабы совершать на доходы с дарованного поминальные приношения мне, в уплату кому-либо, или давать в собственность кому-либо; они могут только отдать их своим детям, дав последним право делиться с каким-либо заупокойным жрецом...» (Древний мир.1914.1: 32).
В дальнейшем заупокойные контракты сохраняются, содержание в них храмовых обязательств еще более детализируется.
Конечно же, перед нами собственность в ее полуфеодальном выражении. Условность владения подтверждается не общей, а особой исковой защитой, основанием которой служит целевое исполнение поминальных обрядов. Тем не менее, начатки аллодиальных форм, если можно так выразиться, присутствуют и здесь. Владение защищено достаточно прочно:
«Если какой-нибудь заупокойный жрец могильного надела начнет законное преследование против своего товарища и вызовет его в суд по своему иску... и будет отнята у него земля, люди и что-нибудь иное, что я дал ему для того, чтобы совершать мне здесь заупокойные приношения – то [отнятое] должно быть возвращено ему, ибо нельзя начинать перед властями преследования, касающегося земель, людей и всего прочего, что я дал заупокойным жрецам...» (Древний мир.1914. 1: 32 - 33).
Можно предположить, что остальные феодальные держания регулировались аналогичным образом.
Наряду с обремененной собственностью в Египте существовала и свободная частная собственность (аллод). Вывод этот мы делаем на основании документов о купле-продаже земли и кадастровых записей. Например:
«Измерено на острове севернее конца острова Амона Ашакени ...[земля] безводная: Джухутинифера, писца, которую приобрел себе Аменхотеп, писец...» (Источники. 1961.2: 208).
Казалось бы, можно предположить, что и здесь речь идет об условном держании: статус владельцев одинаков – и тот и другой писцы, следовательно, они могли просто меняться титулом на землю. Однако до нас дошел другой документ, который устраняет все сомнения:
«Сегодня вновь обратился Небмехи к Месуа, главе пастухов рогатого скота, [говоря]: “Дай мне одну корову как цену 3 арур поля”. Тогда Месуа [дал] ему корову, [что] составляет ½ дебен [серебра], перед многими свидетелями». (Лурье.1960: 172).
В Египте были очень развиты арендные отношения в виду ограниченности земельного фонда. Кроме того, не стоит забывать, что эмфитевзис (emphyteusis) пришел в римское право из Египта. По своей сути он представлял из себя, как известно, наследственное отчуждаемое право пользования чужой землей, владелец такой земли вносит при этом ежегодную плату собственнику и платит одновременно государственные подати.
Однако статус объектов вещного права не был равным. Имущество фараона, храмов и др. привилегированных субъектов вещного права охранялось строже, чем вещные права прочих лиц. Различие в пене могло достигать стократного размера.
Воровство (furtum) наказывалось в Египте достаточно строго. Уличенный вор обязан был вернуть похищенное и уплатить 2-х или 3-х кратную пеню стоимости украденного. Собственник, правда, мог отказаться от права получения пени.
Купля-продажа земли у египтян осуществлялась по более простой формуле, нежели у других семито-хамитских народов.
ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ПРАВО ЕГИПТА
Обязательственное право было представлено следующими видами договоров:
Купля-продажа. Для него требовалась обязательная письменная форма. Договор подтверждался несколькими свидетелями, количество которых зависело от предмета договора. Своеобразной была формула договора. Она состояла из двух взаимных клятв перед богами и свидетелями, что продавец и покупатель совершили действия, которые являются содержанием договора. Например, продавец клялся:
«Я получил 50 дебен меди за этого быка. Я не буду скорбеть из-за него ни завтра, ни в будущем». (Лурье.1960: 201).
Заем. Условия его заключения такие же, как и для предыдущего вида договоров. Основное отличие этих видов обязательств в Египте от прочих стран - отсутствие ростовщического процента. При просрочке уплачивалась пеня, которая могла быть, правда, замаскированным процентом, но только в случае небрежного исполнения должником своих обязательств:
«Он сказал: “Как существует Амон, как существует правитель! Если я не [верну] эти 1 ½ шат... до истечения месяца, я буду должен ему вдвойне». (Лурье.1960: 195).
Однако, повторим еще раз, взыскание просроченного долга в Египте можно было обращать только на имущество, а не на личность должника. Кодекс Бокхориса (VIII в. до Р.Х.), как сообщает Диодор Сицилийский, разрешил, однако, процент на долг, но ограничил его 100% к сумме основного обязательства вне зависимости от срока. В конце концов должник должен был выплатить долг не более чем в двукратном размере, не более того.
Наем. Этот вид договоров осуществлялся в виде найма для работы и найма вещей. Документов о найме свободной рабочей силы до нас не дошло. Наоборот, до нас дошло несколько актов, описывающих наказание рабочих за то, что они в основное рабочее время работали на заказы посторонних лиц. Такое негативное определение, впрочем, доказывает существование свободного труда в Египте и изготовление вещей на продажу в свободное от несения государственной повинности время. Вот образец подобной записи, время фараона Рамзеса VI, (XIX династия):
«Этот день, когда пришел писец Псиур в закрытую [для посторонних] часть царского некрополя. Он послал двух начальников подразделений и писца царского некрополя Хору... Далее писец Псиур обратился в суд вместе с рисовальщиком Небнуфе. Нашли, что писец Псиур прав. Нашли, что рисовальщик Небнуфе виноват. Суд приговорил: “Дать ему [Небнуфе] 100 ударов палкой и 10 ожогов и назначить его ломать камень, [до тех пор] пока не сотворит высший сановник помилование ему”». (Богословский.1980.1: 28 - 29).
Повторим, поводом для наказания послужила работа рисовальщика на самого себя (на заказ) в принадлежащее фараону время.
Поскольку в Египте существовало государственное регулирование рабочей силы, то мы можем предположить обязательную регистрацию таких (locatio-сonductio) договоров. Она фактически осуществлялось тем писцом или должностным лицом, которое составляло договор найма. Например:
«3 год, второй месяц перт, 1 день. В этот день дан осел маджаю Амонхау для его работы. И он работал у него 42 дня. Это составляет 5 дебен меди в месяц. Квартальный Амон» (Лурье.1960: 200). Или образец найма рабыни:
«День, когда обратился Небмехи - он пастух храма Аменхотеп, к Месуа, главе пастухов рогатого скота, говоря: “Я наг, дай цену двух дней рабыни Харит”. Тогда Месуа, пастух рогатого скота, дал ему простыню: составляет 3 ½ шат». (Лурье.1960: 159 - 160).
Договор дарения (по-египетски «fk»). Именно этим словом обозначаются земельные пожалования фараонов, которые он делает своим слугам (ХХ династия):
«Его величество повелело дать как награду штандартоносцу чужеземной страны Уирмаатранахту, правогласному, 16 арур поля в округе поселения Хериу. Его источник – колодец Сементауи». (Лурье.1960: 188 - 187).
Естественно, договор дарения мог быть оформлен только в письменном виде. В виде договора дарения, как мы понимаем, оформлялись и многочисленные поминальные вклады в храмы. Что же касается примеров простого дарения, не обремененных какими-либо условиями, то, очевидно, они существовали – просто до нас не дошли их образцы.
С особенностью договора дарения как условного дарения, обремененного каким-то встречным обязательством, может быть, связана такая черта этого вида договоров на Востоке, как их срочность. Например, договор дарения приобрел срочные формы в Византии в IV – VII вв. по Р.Х., что исследователи объясняют влиянием Востока. Кажется, мы можем объяснить это еще и влиянием усилившегося феодализма. Правовой основой этого общественного явления была условность: держание земли под условием службы к кому-либо.
Что касается договора залога как способа обеспечения договора займа, то до нас о нем дошли крайне скудные сведения. Известно, например, что можно было дать в залог мумию своего собственного отца. Отсюда можно делать вывод, что залог в Египте носил характер pignus, если сравнивать его с аналогичным институтом римского права.
НАСЛЕДСТВЕННОЕ ПРАВО ЕГИПТЯН
Наследственное право представляет собой один из развитых институтов египетского частного права. До нас дошло много судебных дел, связанных с разрешением вопроса о наследстве.
Очевидно, египтяне различали очереди наследников. Положение, однако, затруднялось долгим господством принципа когнатского родства. Агнаты и когнаты оставили нам много образцов тяжб по поводу наследства, из которых не совсем понятно, кто из них имеет преимущественное право наследования. Мы можем только предположить, что наследниками первой очереди могли быть внуки (в эпоху Древнего царства), дети и переживший супруг. Причем следует иметь в виду, что муж не являлся наследником имущества своей умершей жены. Тогда как последняя, наоборот, могла наследовать имущество супруга:
«В этот день жаловалась горожанка Ист против ремесленника отряда Хаэмипета, ремесленника отряда Хаэмуаса и ремесленника отряда Амоннахта: “Пусть будут мне даны места Панеху, моего супруга”. Тогда посоветовались серы, и они сказали: “Права эта женщина”. И дали ей места ее супруга» (Лурье.1960: 219).
Лица мужского и женского пола обладали одинаковыми правами на наследство. Оно делилось между ними в равных долях. При несовершеннолетних наследниках опекуном-управителем становился совершеннолетний ближайший когнат. После возмужания наследника имущество делилось:
«Был совершен раздел [между] Уренра и ее братьями и сестрами в [большом] кенбете [во] время царя Джесерхепрурасотенепра. Послали Ини, жреца Уаб-Кенит [носильщик статуи бога – М.И.], который был сером “большого кенбета” в оазисе Неши, и развели меня с моими братьями и сестрами, а мою прародительницу, горожанку Уренра, сделали управительницею имущества ее братьев и сестер. Тогда Тахара, сестра Уренра [судилась против нее] в “большом кенбете” и был послан сер кенбета, и дали ему узнать каждому человеку из шести наследников его часть» (Лурье.1960: 176 - 177).
Наряду с наследованием по закону египтяне знали и завещательное наследование. Для него требовалась письменная форма. В завещании при необходимости обозначались опекуны и душеприказчик. Наследственное право египтян знало легаты.
БРАК И СЕМЬЯ В ЕГИПТЕ
Отличительной чертой брачно-семейного права египтян было привилегированное положение женщины. Женщина в браке обладала процессуальными и имущественными правами наравне с мужчиной. Обязанность заботиться о престарелых родителях лежала на ней, а не на сыновьях. Особо брачно-семейное право египтян регулирует статус имущества супруги. В брачных контрактах всегда оговаривается сумма брачного дара будущей жене, который, наравне с ее приданным переходит, по наследству к детям. В случае развода, инициаторами которого могли быть как мужчина, так и женщина, последняя получала обратно свое приданное и вдобавок половину брачного дара, если инициатором была она; если инициатором был муж – то весь брачный дар оставался за его бывшей супругой. Имущество, приобретенное в браке, однако, оставалось за мужем. Таким образом, в праве формулируется общее правило:
«Что же касается всех вещей, находящихся в моем доме, они принадлежат моей жене и ее детям, ибо она принесла их» (Лурье. 1960: 212). Или более общее правило:
«Фараон сказал: ... да будет отдано каждой женщине ее приданое» (Матье.1954.3: 75).
Большинство браков египтян были моногамными. Полигамия практиковалась только высшими слоями общества. Форма брачной церемонии нам не известна. Скорее всего она была домашней, а не публичной, т.е. совершалась дома, а не в храме. В самом слове «семья» – «sh», его этимологии мы можем видеть определенную смысловую параллель с римской «familia». Египетское sh и латинское familia означают одно и то же – имущественный комплекс, без которого немыслимо существование семьи.
Институт конкубината был известен египтянам. Дети от него должны были быть признаны отцом, тогда их право и дееспособность не отличались от законнорожденных. Прелюбодеяние жестоко каралось.
УГОЛОВНОЕ ПРАВО ЕГИПТА
Уголовное право древнего Египта представлено в основном громадным количеством актов по процессам грабителей гробниц эпохи Нового царства. Кое-что мы знаем из материалов расследования так наз. «гаремного заговора» при Рамзесе III (XX династия).
Египтяне различали понятия субъекта и объекта преступления. Высший слой населения Египта защищен был сильнее, чем остальные. При расследовании преступлений египтяне старались установить степень виновности обвиняемого. Сами преступления классифицировались на преступления имущественные, направленные против личности, и административные. К последним относились действия, подпадающие обыкновенно под действие административного кодекса трудового законодательства в современном значении.
Наиболее распространенным имущественным преступлением, судя по памятникам, было воровство.
«[обвинение относительно] того, что они открыли [одну] житницу дома Хнума, которая под печатью управителя закромов, которые управляются для дома Амона... они украли из нее 80 хар зерна». (Источники. 1961.2: 210).
Что касается других преступлений, то нам они практически не известны по письменным памятникам. Однако, судя по материалам Главы 125 так наз. “Книги мертвых” (VIII в. до Р.Х.), мы можем привести примеры наиболее распространенных видов преступлений. Книга повествует о путешествиях на том свете душ умерших, где они предстают перед судом Озириса. Душа оправдывается следующим образом:
«Я не сделал ничего, что оскорбительно богам»,- сакральные преступления. Наиболее распространенные из них – убийства (даже по неосторожности) священных животных: быков-Аписов, ибисов-Анубисов (Тот), кошек-Бубастис и т.д. Сохранилось описание случая (Диодор Сицилийский), когда римский солдат нечаянно убил кошку. Толпа растерзала солдата, и ни «посланные царем на уговоры власти, ни общий страх, внушаемый Римом, не могли освободить человека от мести, хотя он и совершил это нечаянно». Обычно умышленное убийство священного животного каралось смертной казнью – побивали камнями; неумышленные – штрафом, который налагали жрецы.
«Я не позволял господину обижать раба»,- личность раба определенным образом защищалась от телесных повреждений. Убийство раба наказывалось.
«Я не причинял никому слез. Я не убивал»,- понятно само собой.
«Я не лгал ни одному человеку»,- ложь на суде есть преступление тягчайшее. За это отдавали на съедение крокодилу.
«Я не грабил запасы в храмах»,- подтверждает вышеприведенную цитату и то, что, по всей вероятности, этот вид был одной из распространенных форм имущественных преступлений.
«Я не прелюбодействовал»,- по воззрениям египтян, весьма серьезное преступление. Наказывалось, как правило, отдачей на съедение крокодилам.
Далее идут весьма показательные виды преступлений:
«Я не нажимал на гири весов. Я не обманывал и в гирях весов»,- преступления в сфере торговли, очевидно, так же древни, как и сама торговля.
Виды наказаний были столь же разнообразны, как и виды преступлений. Египтяне практиковали:
- смертную казнь (квалифицированную);
- позорящее наказание: клеймение;
- телесные наказания: нанесение 50 ран, урезание носа, ушей, отрубание конечностей. За изнасилование – оскопление;
- лишение свободы: отдача в каторжные работы в Эфиопию;
- имущественные наказания: штрафы и пени, которые могли в 100 раз превышать прямой ущерб. Например, клевета наказывалась суммой иска, предъявленного клеветником.
СУД И ПРОЦЕСС В ЕГИПТЕ.
В Египте суд не был отделен от общего управления, поэтому судебные инстанции совпадали с инстанциями административными. Кроме того, не существовало разделения процесса на уголовный и гражданский. Но сам процесс уже подразделялся на стадии.
1-я стадия. Стадия возбуждения дела. Она начиналась вынесением мотивированной жалобы (иска) перед серами кенбета. Судя по материалам о грабителях пирамид, поводом к возбуждению дела могли послужить слухи. Кенбет в полном составе прибывал тогда на место предполагаемого преступления и производил исследования пирамид (самого места преступления), некоторые из которых оказались нетронутыми, другие же, увы, разграбленными. На удостоверении факта совершения преступления или нарушения чьего-либо права 1-ая стадия, можно сказать, заканчивалась.
2-я стадия. Стадия рассмотрения и уяснения дела. Стороны допрашивались или расспрашивались в зависимости от характера дела. Проводились опрос свидетелей, представление доказательств. Порядок этой части процесса, по всей видимости, был состязательным. Однако речи сторон, вопросы кенбета и ответы на них тяжущихся записывались писцами.
3-я стадия. Стадия вынесения решения. По форме она повторяла предыдущую стадию. Снова зачитывалось обвинение (иск) и докладывалась суть выясненного во второй стадии процесса дела. Если дело подлежало решению судебного оракула, то божеству задавался вопрос в двух вариантах: отрицательном и утвердительном для каждой из сторон в споре. Бог уже должен был выбрать, кому он отдает предпочтение. Выглядело это следующим образом:
Е обращение.
«Представ жрец-уаб Пасар, [говоря]: что касается этого поля - оно принадлежит Чаи, сыну Седжемнефера и детям Хаи?
И бог остался недвижим.»
Е обращение.
«Он вновь представ перед богом, говоря: “Оно [поле] принадлежит Пасару, сыну Меса?”
И бог весьма согласился» (Лурье.1960: 182).
Как видим, вопрос формулируется дважды, и божество должно дважды ответить, причем ответы должны совпасть. Как египетским жрецам удавалось заставлять говорить статуи или двигать их конечностями, – эту тайну они унесли с собой. Однако нередко статую бога в таких случаях заменяли священным животным - павианом, быком и по их поведению уже формулировали оракул. Так, особенно благосклонное, как посчитали, поведение быка-Аписа позволило без труда провозгласить Александра Македонского богом и подчинить ему Египет.
Использование судебного оракула было очень популярным видом разрешения дел ввиду гласности и видимого беспристрастия. Статую бога выносили по праздникам в селение, и люди могли неформально обратиться к нему с вопросом типа: «Моего осла украл Нефери?»; «Изменяет ли мне моя жена?»; «Поднимется ли еще выше вода в Ниле?» и др. Сложные же вопросы требовали подготовки первых двух стадий, которую осуществляли писцы и жрецы храма. Немаловажным было и то, что бога, по весьма понятным причинам, нельзя было подкупить, что совершенно невозможно сказать про сам кенбет. В Египте коррупция суда вошла в пословицу: «Он грабил, как крокодил, подобно кенбету».
С помощью оракула чаще всего решались имущественные споры.
4-я стадия. Стадия выполнения вынесенного решения. Решение суда излагалось в письменной форме. С него снимались копии. Процессуально четвертая стадия состояла в понуждении проигравшей стороны дать клятву в выполнении решения (приговора) суда:
«Как существует Амон, как существует правитель! Если я дам пройти 10 дням и не отдам Гормину это одеяние, оно будет против меня вдвойне» (Лурье.1960: 107).
Система судебных доказательств в Египте была следующей. Самым древним видом доказательства считалась клятва. По-видимому, в древности достаточно было принести клятву, чтобы выиграть процесс. Судя по рисункам, клятва оформлялась произнесением сакральной формулы при поднятой правой руке. У семитов клятва происходила именно так: рука простирается к небу – туда, где живут боги. Собственно, шумерское «zi» или вавилонское «nish» означает «поднятие руки».
Клятва всегда была сильным доказательным средством. Принесение ложной клятвы наказывалось отдачей на съедение крокодилам. С течением времени, тем не менее, суд стал требовать более сильных доказательств, т.к. клятва превратилась в обыкновенную формальность.
Свидетельское показание являлось вторым, а впоследствии сделалось первым видом доказательства. Свидетельство стало перевешивать клятву:
«Клятва владыкой... сказанная горожанкой Иринефер: как существует Амон, как существует правитель... если свидетели покажут против меня, что было какое-либо имущество горожанки Бекмут в серебре, которое я дала за эту служанку, и если я утаила его, я буду под ударами, и я лишусь ее [служанки]» (Лурье.1960: 107).
Тем не менее свидетельства отбирались под присягой и записывались. Рабы и свободные могли равно давать показания под присягой и под пыткой.
Пытка со временем превратилась в доказательное средство:
«Серы повелели допросить медника тяжким допросом посреди великой долины, но не было обнаружено, что он знает какое-либо место, кроме этих двух мест, которые он указал» (Лурье.1960: 224).
В уголовных делах применялась и своеобразная очная ставка. Часто и она сопровождалась пыткой:
«Хаэмуас, начальник города и везирь Несиамон, царский дворецкий и писец фараона... повелели привести в их присутствие этих грабителей на Запад Города... и грабители указали пирамиду бога, в которую они проникли. Их допрос был сделан при избиении батогами, а ноги и руки были скручены. Они сказали то же самое» (Лурье. 1960: 231).
Процесс в качестве доказательства знал письменный акт:
«Если какой-нибудь человек будет спорить против тебя, то пойди к Уарту, этому писцу счета зерна дома Озириса и возьми это письмо в свою руку... Храни это письмо, оно будет тебе свидетелем» (Лурье.1960: 192).
Судебный оракул играл роль одновременно доказательного средства и стадии процесса. Выше мы подробно его рассмотрели. Вряд ли стоит проводить аналогии между ним и «Божьим судом», который тем не менее знали семиты – испытание рекой.
Заседание суда было обставлено вполне торжественно. Считалось, что на нем присутствуют бог Тот и богиня Маат – покровители правосудия. Стороны должны были держать свои речи, простершись ниц перед судом.
Египет не знал профессиональных адвокатов. Тем не менее, представительство интересов сторон, очевидно, допускалось, особенно за недееспособных. Обвинение поддерживалось самим судом. Процесс, таким образом, был розыскным, т.е. инквизиционным.
|