Уделы. Понятие о старшинстве и отношения между князьями

Уделом называлась часть земли или город с областью, которые каждый член княжеской семьи получал от отца в управление и «в кормление». У Ярослава было пятеро сыновей, и всем он раздал части Русской земли в уделы, а старшему из них, Изяславу, отдал Киев и придал ему как князю Киевскому и старшему в роду титул великого князя.

Городское строительство Киевской Руси XI в.

Слева — высокое крыльцо боярского дома: верхний этаж, находящийся на одном уровне жилых покоев, образует открытую галерею — сени (летом здесь обедали); нижний этаж хозяйственный, окна нижнего этажа напоминают бойницы, это делалось специально из соображений безопасности. Справа — двор зажиточного горожанина, представляющий собой комплекс построек: дом, амбар, хлев, производственные помещения и колодец.

Только Новгород, может быть, ввиду своего особого льготного положения, никому не был отдан в удел, хотя и оставался в зависимости от князя Киевского. Понятие о Русской земле как о чем-то цельном, как о государстве, очевидно, еще не существовало; обособленность земель, входивших в состав Руси, вероятно, еще была очень ощутима — и это, в значительной степени, способствовало тому патриархальному, чисто семейному разделению Руси, какое было допущено Ярославом между членами его семьи. «Чреватое последствиями» будущее этого разделения, очевидно, еще не принималось во внимание. В завещании Ярослава, насколько передает его русский летописец, чувствуется полное отсутствие государственного начала, слышится голос отца, обращающегося к детям с последними распоряжениями и увещаниями, которые едва ли для кого-либо из них могут быть обязательными. Ярослав завещал детям жить в мире, довольствоваться своими уделами и во всем повиноваться старшему брату, великому князю Киевскому. Старшему брату он завещал заботиться о младших братьях как о своих детях. А между тем, по издревле установившемуся обычаю старшинством признавалось старшинство не семейное, а родовое, и оно-то главным образом и послужило поводом к начавшимся раздорам и усобицам. По этому старшинству отцу наследовал не сын, а брат, который таким образом обездоливал своих племянников и вынуждал довольствоваться меньшим уделом. Ни один из уделов, не исключая самого Киева, не был наследственным. После смерти великого князя его место мог занять только старший его брат, который переходил из своего удела в Киев и становился великим князем Киевским; а все остальные князья передвигались по старшинству из худших уделов в лучшие; старший же сын великого князя мог получить право на великокняжеский престол в Киеве только после смерти всех своих дядей, т. к. он становился старшим в роде по отношению к их детям. Такое запутанное понятие о старшинстве неминуемо должно было, с одной стороны, вести к раздорам и попыткам захвата великокняжеской власти путем насилия с другой стороны — обладание Киевом, с которым неразрывно был связан великокняжеский титул, становилось целью всех стремлении и вожделений причем князья были не способны заботиться о своих уделах и их внутреннем устройстве.

Гробница Ярослава в Софийском соборе в Киеве.

Белый мрамор. Выполнена в византийском стиле.

Вскоре после смерти Ярослава началась борьба не только между его сыновьями, но и между ними и поколением младших князей. Старшие ради обеспечения своих прав и ограничения прав младших князей придумали правило, по которому только дети великих князей имели право на старшинство и великокняжеское достоинство — и этим окончательно развязали руки произволу и насилию. Старшие заботились о своих выгодах, а младшие, озлобленные несправедливостью, не очень-то были щепетильны в выборе средств для отмщения. К тому же вскоре у них нашелся сильный союзник, которому было выгодно поддерживать и разжигать раздоры между князьями.

Половцы

Этим союзником были половцы — многочисленный и сильный народ тюркского племени, в конце XI в. нахлынувший из азиатских степей в южнорусские. Здесь половцы побили всех прочих кочевников, покорили печенегов и уже с 1070 г. стали производить опустошительные набеги на Русскую землю. Эти набеги были так стремительны, так неудержимы на первых порах, что все русские княжества, открытой границей прилегавшие к степному пространству (Киевское, Переяславское, Новгород-Северское, отчасти и Муромо-Рязанское) в течение 30–40 лет должны были сосредоточить все свое внимание исключительно на борьбе с дикими кочевниками, тем более что нередко половцы являлись пособниками той или другой стороны в княжеских распрях или ловко пользовались ими для своих гибельных вторжений. Особенно часто к половецкой помощи прибегал один из внуков Ярослава Мудрого, беспокойный князь Олег Святославич Черниговский, несправедливо лишенный удела и добивавшийся его всеми способами.

Печать Олега Святославича (1083–1094).

Эти раздоры и бедствия вызвали, наконец, общее негодование и желание во что бы то ни стало уладить дело миром. На двух княжеских съездах (в Любече 1097 г. и в Витичеве 1100 г.) все вопросы, волновавшие Русь, были подвергнуты многостороннему обсуждению, и все князья невольно подчинились благотворному влиянию князя Владимира Всеволодовича Мономаха — одного из замечательнейших русских людей того времени. Владимир Мономах разумно указал князьям на главную нужду времени — необходимость общими силами предпринять поход против половцев. Первый общий поход князей по его инициативе был предпринят в 1100 г. и послужил прообразом целого ряда подобных общих и частных военных предприятий, которые значительно утихомирили половцев и обуздали их хищнические набеги, хотя борьба с ними и длилась в течение почти всего XII в. и служила постоянным поприщем для русской удали и молодечества.

Избрание Владимира Мономаха

Вскоре после половецкого похода скончался великий князь Киевский Святополк II, и хотя старшинство принадлежало Олегу Святославичу Черниговскому, никто не хотел видеть великим князем человека, приводившего половцев на Русскую землю; по общему соглашению и желанию киевлян великим князем был избран Владимир Мономах, пользовавшийся общим уважением, которое он вполне заслужил своими выдающимися достоинствами.

Характеристика Мономаха

Действительно, этот князь был образцом всех доблестей, какие могли служить в то время украшением правителя. Неустрашимо храбрый воин, Владимир Мономах^[23] был в то же время разумным политиком и образованнейшим человеком своего времени. Одаренный твердым характером и сильной волей, он всегда неуклонно шел к избранной цели, умел превосходно пользоваться всеми законными средствами для ее достижения и никогда не злоупотреблял ни властью, ни силой. Стараясь все улаживать мирным путем, Мономах прибегал к оружию только в крайнем случае, но, взявшись за оружие, умел проучить своего противника. Неутомимо деятельный и подвижный, он особенно зорко следил за тем, чтобы «сильный не обижал слабого». Прекрасным памятником его ума и характера остались его уцелевшие письма и особенно «Поучения сыновьям», в котором он рассказывает им в назидание свои походы и подвиги, совершенные на войне и «на ловах» (т. е. охоте), а также разъясняет важнейшие правила общежития и нравственности.

Мономаховичи и Ольговичи

Влияние крупной и замечательной личности Мономаха отчасти сказывается и после его смерти (в 1125 г.), т. к. киевский престол, против установившегося обычая, перешел к его сыну Мстиславу I, который походил на отца и умом, и характером и нашел твердую опору в родных братьях, правивших четырьмя важнейшими княжествами. Но затем (Мстислав I умер в 1132 г.) началась борьба между Мономаховичамин Ольговичами, перешедшая в борьбу между одним из сыновей Мономаха, князем Ростовско-Суздальским Юрием Долгоруким и внуком Мономаха Изяславом Мстиславичем, который и умом, и храбростью, и блестящими дарованиями превосходил всех русских князей того времени, а обаянием в общении привлекал к себе все сердца.

Символическое изображение поражения Юрия Долгорукого (1132 г.).

Радзивиловская летопись.

Дружинник Изяслава Мстиславича замахивается палицей на льва (эмблема на щите Юрия Долгорукого). В Радзивиловской летописи есть целая серия рисунков, где побежденного символизирует зверь: медведь, барс, собака и обезьяна.

Результатом этой долгой, упорной и изнурительной борьбы было значительное ослабление Киевского княжества, а также падение великокняжеского достоинства, которое стало переходить от одного князя к другому уже не на основании права, а на основании силы. И хотя Юрию Долгорукому после смерти Изяслава Мстиславича удалось наконец завладеть великокняжеским престолом и удержаться на нем до кончины, центр тяжести русской исторической жизни стал колебаться между двумя вновь возникшими княжествами, быстро возраставшими в силе и значении. С одной стороны, этот центр стал перемещаться на запад и юго-запад Руси, где образовались могущественные княжества: Волынское и Галицкое (впоследствии слившиеся в одно Галицкое княжество); с другой — на северо-восток, где явилось также весьма сильное Ростовско-Суздальское княжество. Таким образом, стало проявляться явное отделение Южной Руси от Северной, в которой рядом с Ростовско-Суздальским княжеством возникла еще одна важная политическая единица в виде Новгородской земли, быстро богатевшей и во все стороны расширявшей свои пределы. Сын Юрия Долгорукого, князь Андрей, впоследствии прозванный Боголюбским, которому отец собирался передать великокняжеское достоинство и киевское княжение, отказался от этой чести и удалился в Суздальскую землю, удел отца, где избрал резиденцией город Владимир-на-Клязьме.

Золотые ворота во Владимире-на-Клязьме.

Вид XIX в.

После смерти Юрия, когда из-за Киева вновь поднялась распря между князьями, Андрей вдруг предъявил на него свои права и вступил в борьбу, которая окончилась полным поражением князей и жестоким опустошением и разграблением Киева (1169 г.). Присвоив себе титул великого князя, Андрей как бы намеренно пожелал выказать свое пренебрежение к Киеву и остался жить во Владимире, который приобрел при нем важное, первенствующее значение в Русской земле. Отсюда, пользуясь своими связями и могуществом, властолюбивый и гордый Андрей Юрьевич распоряжался судьбами Киевской Руси…