Примирение в Сан-Джермано. 1230 г.

После краткого периода военных схваток обе стороны предпочли примириться. Примирение при посредстве германских князей состоялось в Сан-Джермано (1230 г.). Император дал полную амнистию всем приверженцам папы, поднявшим за него оружие, папа в свою очередь снял отлучение с императора и всех его сторонников и признал, что Фридрих участием в крестовом походе выполнил обет. Некоторое время спустя папа лично увиделся с Фридрихом в Ананьи, они долго беседовали между собой наедине (один только Герман фон Зальца присутствовал при этой беседе), и, по-видимому, вынесли из этого свидания обоюдно приятные впечатления.

Немецкий орден в Пруссии

После Сан-Джерманского договора Италия по-прежнему продолжала привлекать внимание Фридриха II. Управление Германией он предоставил своему сыну Генриху, хотя между отцом и сыном не было ничего общего. Замечательно, что и в Германии в этот период городская жизнь стала быстро развиваться, хотя и не в той форме, как в Ломбардии, однако, несомненно, под влиянием того, что происходило в ломбардских городах. Постепенно отношение этих городов к местным владетельным князьям и соблюдение общего мира как важнейшего государственного принципа стали важнейшими задачами внутренней политики. «Общий мир» не считался нарушенным частными распрями (faida) отдельных владельцев, которые не были лишены права воевать между собой, а т. к. в подобных междоусобиях не было недостатка, то один город за другим стал испрашивать себе или присваивать право постройки укреплений, и простонародье всюду видело в этих огражденных стенами городах наиболее желательные и надежные убежища. Эти городские общины постепенно освободились от непосредственного ленного управления, и хотя все они развивались в этом направлении, однако во внутреннем строе представляли собой немалое разнообразие.

Сакс-поселенец и пленный венд. По миниатюре из рукописи «Саксонское зерцало». Гейдельберг.

Сакса можно узнать по широкому ножу («sahs»). Венд (полабский славянин) отличается белой одеждой и башмаками с обмотками — обувью, которая считалась языческой и была строго воспрещена рыцарям Тевтонского ордена.

Немаловажно было и то, что около этого времени происходило на севере. Один из завислянских владетельных князей, Конрад Мазовецкий, состоял в постоянных враждебных отношениях с языческим племенем пруссов, или боруссов, заселявшим низовья Вислы и морское побережье и беспрестанно производившим опустошительные набеги на его владения. Посоветовавшись со своими вельможами и епископами, Конрад решил прибегнуть к помощи «рыцарей черного креста» и отправил посольство к гроссмейстеру Немецкого ордена Герману фон Зальца, дружившему и с императором, и с папой.

Печать князя Конрада Мазовецкого.

Оттиск на воске, с тесемками красного шелка, на грамоте 1238 г.

Князь на коне, в латах и налатнике, на голове — остроконечный граненый шлем с пластиной, прикрывающей лицо. В левой руке у него щит, в правой — знамя с большим крестом, символизирующее подавление пруссов-язычников приглашенным им Тевтонским орденом. Надпись по кругу: «+ (S) CONRAD1 DVCIS… DVC… IRIE LAC1CIE».

Гроссмейстер заручился у императора большими привилегиями по отношению к стране, которую собирался занять для ордена, а затем отправил нескольких «братьев», чтобы ближе познакомиться со страной и заключить с князем Конрадом Мазовецким необходимые предварительные условия. Только в 1226 г. была начата постройка первого замка (Фогельзанк) на новой территории, занятой рыцарями, и в замке поселено весьма небольшое количество рыцарей и служилых людей.

Отношения с Данией

До какой степени успела в это время развиться самостоятельность отдельных сословий и городских общин, доказывают отчасти события, которые произошли в первой четверти XIII в. на границе Германии и Дании. В 1214 г., во время борьбы Фридриха с Оттоном IV, Фридрих формальным актом, данным в Меце, уступил все земли на северо-востоке между Эльдой и Эльбой до самого моря датскому королю Вальдемару II. Но местные владетельные князья и богатые пограничные города были недовольны уступкой такого обширного и богатого участка государственной территории датскому королю. На границе завязалась борьба и закончилась в 1227 г. тем, что целая коалиция северогерманских князей и городов (епископ Бременский, герцог Саксонский, графы Шауэнбургский и Шверинский, граждане Бремена и Любека и даже дитмарские крестьяне) нанесли Вальдемару II тяжелое поражение и заставили отказаться от уступленной ему территории. Вскоре после того городу Любеку удалось добиться от императора акта, по которому ему были даны большие вольности: по этому акту город был поставлен в личную зависимость от императора, и его изображение чеканилось на любекских монетах.

Император и города

Вообще говоря, Фридрих II оказывал покровительство городам и благоприятствовал развитию тех из них, на которые он мог влиять непосредственно. В этом отношении его германская политика совершенно отличалась от той, которой он придерживался в своем Сицилийском королевстве. В Германии правил его сын, Генрих, и между сыном и отцом готовилось столкновение. Генрих был окружен двором, в котором знать пользовалась преобладающим влиянием, ей подчинялся и сам Генрих и сообразно с этим заботился исключительно об удовлетворении крупных владетельных князей, пренебрегая интересами других сословий и городов. На рейхстаге в Вормсе (1231 г.) права этих владетельных князей (domin terrae, как они впервые были здесь названы) были значительно расширены, а городам строжайше воспрещено вступать во всякие союзы, коалиции и конфедерации, равно воспрещено давать у себя убежище гражданам, которые не имеют оседлости в самом городе и «состоят в какой бы то ни было зависимости от князей, знатных людей, министериалов или церквей».

Равеннский рейхстаг

Аналогично этому в следующем 1232 г. сам император на рейхстаге в Равенне также принял меры для поддержания своей власти и значения. В силу новых положений Равеннского рейхстага все управление в епископских городах вновь было передано в руки духовных владетельных сановников, все старшины городских общин, советники и власти, которые были избраны гражданами без епископского одобрения, были признаны незаконными, все братства и сообщества, следовательно, и цехи, в которые объединились ремесленники, уничтожены. Этим путем Фридрих старался укрепить связь с крупными владетельными князьями и епископами, сознавая, что они еще представляют грозную силу, а городской элемент населения еще не успел окрепнуть настолько, чтобы на него можно было опереться. По отношению к ломбардским городам, которым эти реакционные законоположения не могли нравиться, Фридрих старался обеспечить себя теснейшим сближением с папой, в угоду которому издал необычайно жестокий закон против еретичества. Сама церковь, правда, не проливала крови, ее судьи только расследовали и произносили приговор, а затем передавали виновного в руки мирской власти. Тот, кто изъявлял готовность возвратиться в «лоно единой церкви», обрекался на вечное заточение, но вообще за еретичество назначалась смертная казнь, а дабы искоренить зачатки «еретической заразы» в Германии, по равеннским законоположениям, направленным против ересей, — и укрыватели, и покровители еретиков подвергались одинаковой с еретиками смертной казни, и даже дети и внуки еретиков лишались всяких своих прав на лены, должности и почести. Только одно исключение из правила допускалось этими варварскими законоположениями — им не подлежали только те дети еретиков, которые сами уличали своих родителей в еретичестве. И эти законоположения — увы! — вполне соответствовали духовным потребностям действительности того времени! Не только в Италии и Южной Франции, но и в Германии уже проявлялась готовность яростно преследовать мнимые отступления от догматов церкви, и гессенский монах-францисканец Конрад Марбургский уже странствовал всюду, пламенно проповедуя гибель еретикам. Он всецело был поглощен своей религиозной миссией: ни корысть, ни внешние почести его не привлекали — он стремился только к тому, чтобы как можно больше еретиков увидеть на пылающих кострах. Само собой разумеется, что при подобном яростном преследовании еретичества ни о какой справедливости не могло быть и речи. Сердца судей были недоступны никакому чувству: они смотрели и не видели ничего, кроме того, что представлялось в воображении их фанатизму: по их воззрениям каждый обвиненный в еретичестве был уже в нем виновен, не принималось во внимание даже то, что обвинение нередко могло исходить от зависти, ненависти и своекорыстных расчетов обвинителя. Сам Конрад, ослепленный своим безумным рвением не обращал ни на что внимания, пока, наконец, не вызвал против себя взрыв отчаяния. Невдалеке от Марбурга этот изувер был убит во время волнений. В какой степени и как быстро эта борьба против ересей извращала все нравственные воззрения — доказывает нам война против штедингов, поселян, живших к западу от низовьев Везера. Они просто отказались от выполнения некоторых своих обязательств по отношению к графу Ольденбургскому и архиепископу Бременскому. Тогда нашли, что они отрекаются от повиновения папской власти. На местном соборе этих несчастных обвинили в ереси и против них пошли крестовым походом. Штединги пользуясь благоприятными условиями местности, отчаянно защищались. Наконец в 1234 г. против них было двинуто войско, предводимое герцогом Брабантским и графом Голландским, оно и привело в исполнение приговор собора, истребив «без различия пола и возраста» все население.

Аутодафе под руководством святого Доминика.

По картине Педро Беррукете (конец XV в.).

Фридрих в Германии. 1235 г.

После пятнадцатилетнего отсутствия император вынужден был вернуться в Германию, потому что его сын Генрих, давно уже не ладивший с отцом, поднял против него бунт, поводом к которому послужило то особое расположение, которое отец выказывал своему младшему сыну от второго брака Конраду, а также высказывания Фридриха по поводу некоторых правительственных мероприятий сына. Тот опирался главным образом на министериалов, низшее дворянское сословие, которое со времен Генриха IV при быстром возрастании могущества князей утратило всякое значение. При этом он выказал себя также сторонником городских общин и вступил в отношения с ломбардскими городами, и его манифест, объявлявший во всеуслышание о его разрыве с отцом, был сочувственно встречен многими недовольными. Но сочувствием все дело и ограничилось. Едва только император Фридрих явился в Германию, попытка Генриха сопротивляться оказалась тщетной. Отец его справился с возмущением, даже не принимаясь за оружие. Сын по зову отца явился в Вормс в июле 1235 г., был посажен в заточение, пытался бежать и потом был отправлен в Апулию, где вскоре после того (1242 г.) и умер в заточении, на 31-м году. Это грустное событие не помешало императору Фридриху извлечь из своего пребывания в Германии пользу: он вступил в третий брак с английской принцессой Изабеллой, сестрой короля Генриха III. Встреча нареченной невесты в Кёльне и свадебное пиршество в Борисе сопровождались празднествами и блестящими рыцарскими турнирами в июле 1235 г.

Майнцский повсеместный мир

Несколько недель спустя духовные и светские сановники собрались в Майнце на съезд. Здесь законодательным актом был установлен повсеместный мир, по которому и частное право войны между отдельными владетельными лицами было значительно ограничено: к насилию мог прибегать лишь тот, кто, предварительно заявив о своем требовании судье, не получит удовлетворения по закону. Тогда он «среди бела дня» должен предъявить свою претензию противнику, и затем еще четыре дня обе стороны в ожидании мирного исхода дела должны воздерживаться от всякого насилия. Нарушение договора, скрепленного присягой, наказывалось отсечением правой руки. Для разбора тяжб был учрежден постоянный трибунал с коронным судьей во главе; этот судья (justiciarius curiae) разбирал тяжбы от имени императора, и его решения заносились нотариусом в книгу, дабы они могли в подобных случаях служить прецедентами. Император удерживал за собой право личного разбирательства особенно важных дел и тяжб между «высокопоставленными лицами». Таким образом было положено начало будущего государственного права и сборника его законоположений.

Фрисландские крестьяне приносят дары святому Павлу.

Фреска Мюнстерского собора середины XIII в.

Представители семи фрисландских сельских округов, входящих в Мюнстерскую епархию, преподносят святому Павлу (покровителю собора) масло, сыр и домашних животных. Коленопреклоненные старшины протягивают ему лукошки с золотыми монетами.

Примирение с Вельфами

На том же рейхстаге удалось устроить примирение с вельфским домом. Наследником Генриха, последнего из сыновей Генриха Льва, был его племянник Оттон Люнебургский: Фридрих образовал новое герцогство из Брауншвейга, Люнебурга, Гослара и нескольких других областей, сделал его наследственным по мужскому и женскому колену и отдал в лен Оттону. На следующий день Фридрих задал всем князьям и рыцарям пир и шумный, богатейший праздник и тем самым окончательно расположил их к благоприятному решению еще одного, последнего вопроса на этом важном рейхстаге — к принятию участия в общем походе против ломбардских городов, которые дерзнули вступить в союз против него с его мятежным сыном.

Фридрих в Италии

Против Италии теперь излилась вся злоба и ненависть Фридриха; этими чувствами был проникнут и манифест, в котором заявлялось о начале военных действий против федерации ломбардских городов. Он видел «особый божественный промысел в том, что ему удалось подчинить своей власти Иерусалимское королевство, Сицилийское королевство и умиротворить господствующую над остальными странами Германию, и теперь только середина Италии, хотя и отовсюду окруженная его могуществом, противится своему воссоединению с империей». Видно, что он имел ясное представление о том, что мы теперь называем «монархическим принципом», а в письме к французскому королю он настолько же ясно высказывает свои понятия о солидарности монархических интересов, порицая «высокомерие и избыток (luxuria) известного рода суетных представлений о свободе», которую ломбардские города будто бы предпочитают спокойному и мирному положению, и по этому поводу заявляет королю, что намерен «искоренить это вредное растение», которое начинает уже распространяться и по соседним странам.