Историческое становление наук о культуре.

Человек, живущий всю жизнь, с рождения до смерти, в своей собственной однородной культурной среде, может оказаться вообще не в состоянии понять, что он живет «в культуре», а тем более тематизировать, объективировать культуру как предмет исследования. Чтобы поставить вопрос об изучении того, что отличает мою жизнь и жизнь моих соплеменников, соотечественников, современников от жизни других больших групп людей прошлого и нынешнего времени, при всем кажущемся единообразии универсальных жизненных характеристик, таких как рождение, взросление, смерть, системы социальных статусов, властные отношения, семейные структуры и так далее, – необходимо прежде всего столкнуться с этим другим, увидеть и пережить его воочию. Из такого столкновения и переживания еще в античные времена зародились науки о культуре.

Отцом этнологии, или культурной антропологии, как она именуется в некоторых странах, считается древнегреческий историк Геродот. Описания чужих стран и земель в сочинениях античных путешественников естественным образом переходили в описания населяющих их народов, их облика, привычек, образа жизни. Как правило, эти описания нельзя было еще назвать культурологическими. Они носили как бы физический характер. Черты нравов и образа жизни впоследствии, через сотни лет, начавшие пониматься как культурные, то есть в известном смысле функциональные, в старинных описаниях (да и не только в старинных, такой подход оставался неизжитым до самого XIX века) понимались еще как принадлежащие к самой природе описываемого народа или племени. Путешественники видели, что имеют дело с другим народом, отличающимся от них самих, но что в этих отличиях носило культурный характер, а что – природный, они еще не понимали в достаточной мере. Поэтому, например, такие характеристики, как «люди с песьими головами, поедающие своих мертвецов», имели синкретический, нерасчлененный характер, чувство общности человечества отсутствовало, а непосредственно проявляющиеся различия служили основанием для понимания иного как абстрактного иного; критерии для классификации и понимания природы инакости отсутствовали.

На более научную основу представления о культуре становятся в Новое время, когда началось исследование и систематизация накопленных за предшествующие столетия этнографических сведений, сохранившихся в записках отправлявшихся на поиски новых земель и рынков европейских купцов, мореплавателей, завоевателей, миссионеров и путешественников, – достаточно вспомнить такие имена как монах Биллем Рубрук, в XIII веке прошедший Русь и добравшийся до Монголии, купец Марко Поло, мореплаватель Христофор Колумб, конкистадор Эрнан Кортес, миссионер Плано Карпини, капитан Джеймс Кук. Это была эпоха настоящего освоения и открытия мира, открытия новых культур. Путешественники и завоеватели оставляли мемуары. В зависимости от наблюдательности и склонности их авторов к описанию нравов и обычаев туземных народов, эти мемуары и путевые дневники можно было с большими или меньшими основаниями рассматривать как этнографические заметки, хотя, разумеется, сами авторы таковыми их, как правило, не считали. Это не были продукты научной деятельности, но субпродукты других родов деятельности, а потому еще не наука, хотя они и стали вскоре источником данных для науки.

Однако уже в конце XVIII столетия Иммануил Кант в предисловии к «Антропологии с прагматической точки зрения», вышедшей в свет в 1798 году, писал, что «к средствам расширения антропологии относятся путешествия, если даже это только чтение книг о путешествиях». Только когда - уже в XIX веке – путешествия начали совершаться не с целью религиозной проповеди, торговли или завоевания, или, лучше сказать, не только с целью религиозной проповеди, торговли или завоевания, но также и с целью научного исследования, и когда записки путешественников стали читаться не просто из любознательности, а с целью расширения и систематизации представлений о многообразии форм человеческого существования, стало возможно говорить о возникновении полноправной науки о культуре.

Первыми на этой стезе были немецкие ученые Иоганн Готфрид Гердер и Иоганн Форстер. Их можно назвать одновременно и философами культуры, и антропологами. В их работах уже можно найти основы постановки вопросов, характерных для современного культуран-тропологического знания. Так, Форстер ставил вопрос об активном приспособлении племен и народов к своей естественной среде, он же рассматривал культурное творчество как ответ несовершенного и природно ущербного человеческого существа на вызовы природы, он же задавался вопросом о самопознании через познание других как одной из основных целей антропологии.

Еще более детально эти проблемы были проработаны Гердером в его «Идеях к философии истории человечества». В этом знаменитом труде зафиксирована целостная программа наук о культуре и дана ее детальная разработка. Программу можно свести к трем главным пунктам:

1. Как можно более точное описание культур и народов;

2. Анализ разных культур как альтернативных ответов на требование приспособления человеческой природы к окружающей среде;

3. Познание самих себя, то есть собственной культуры, через познание других культур.

В этой первой программе антропологии был сделан гигантский скачок по сравнению с предыдущим этапом, когда, как уже отмечалось выше. отсутствовало, во-первых, понимание общности человечества и единства человеческой природы, и, во-вторых, природный и культурный аспекты человеческого существования не были дифференцированы и выступали в неком синкретическом единстве. Здесь констатировано единство человечества как единство природы человека, природное в человеке противопоставлено культуре как функции приспособления человеческой природы к различным условиям, в которых живут люди, и, наконец, сделан шаг за пределы собственного, замкнутого мира, в котором в течение многих веков существовало европейское человечество. «Познание себя через познание других» означало признание равенства себя другим. Для европейцев это было достаточно ново и необычно, поэтому названные философы получили имя гуманистов.

Культура и цивилизация.

Противопоставление культуры и цивилизации возникло в Германии в XVI11 - XIX веках. Эта понятийная конструкция имела вполне очевидные социально-исторические корни. Германия в тот период состояла из множества карликовых феодальных государств и не имела национального политического самосознания, хотя ощущение единства национальной культуры было весьма ярко выражено. Противопоставление культуры и цивилизации стало, таким образом, результатом осмысления германской наукой состояния культурного единства при одновременной политической раздробленности собственной нации.

Немецкий социолог Фердинанд Теннис в конце XIX столетия сформулировал представление о направлении эволюционирования социальной организации от «общины» (Gemeinschaft) к «обществу» (Gesellschaft). Соответственно имеются два типа социальных отношений: общинные и общественные. Отношения первого рода коренятся в эмоциях, привязанностях, душевной склонности и сохраняют собственную самотождественность как сознательно, в силу следования традиции, так и бессознательно, в силу эмоциональных уз и благодаря объединяющему влиянию общего языка. Это отношения, характерные для таких общностей, как семья, соседство, род, даже этнос или нация. Главное здесь – органичность, конкретность отношений, их укорененность в традиции. Они, эти отношения, и есть отношения в рамках общей культуры.

В основе отношений второго рода, или общественных отношений, лежит рациональный обмен, смена находящихся во владении вещей. Они имеют вещную природу и характеризуются противоположно направленными устремлениями участников. Они, конечно, могут частично основываться и на общинных отношениях, но могут существовать также между разделенными и чуждыми друг другу людьми, даже между врагами, благодаря сознательному решению участвующих в них индивидов. Отношения такого рода имеют целиком рациональную структуру. Их субъектами могут быть не только индивидуумы, но и разного рода группы, коллективы, даже сообщества и государства, рассматриваемые как формальные «лица». Это отношения в рамках цивилизации.

Констатировав развитие от «общины» к «обществу», Теннис, таким образом, констатировал, что общественный прогресс происходит за счет утраты культурного компонента отношений, разрыва традиционных связей, непрерывного снижения доли тепла, родственности, взаимной душевной склонности в отношениях людей друг к другу. Их место заступают холодный расчет и рационализм.

Теннисовская и подобные ей оценки состояния и перспектив развития культуры вели к идеализации отношений типа общинных, необратимо уходящих в прошлое, к возникновению концепций культурного пессимизма и к так называемой критике культуры, то есть по существу к критике современности, ведущей, якобы к распаду и гибели культуры. Основоположником критики культуры был Фридрих Ницше, а вся эта традиция, иногда называемая неоромантической, вела, хотя и косвенным образом, к выводам вполне реакционным, совмещающимся с направлением активно развернувшейся в Германии после первой мировой войны нацистской пропаганды.

Освальд Шпенглер, опубликовавший в 1919 году свою знаменитую книгу «Закат Европы», увидел в цивилизации свидетельство грядущей гибели Запада. «Гибель Запада... представляет не более и не менее как проблему цивилизации. ...Цивилизация есть совокупность крайне внешних и крайне искусственных состояний, к которым способны люди, достигшие последних стадий развития. Цивилизация есть завершение. Она следует за культурой, как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как окоченение за развитием, как духовная старость и каменный и окаменяющий мировой город за господством земли и детством души, получившими выражение, например, в дорическом и готическом стилях. Она неотвратимый конец; к ней приходят с глубокой внутренней необходимостью все культуры». Для Шпенглера, как и для Тенниса, и для многих других, противопоставление культуры и цивилизации – это противопоставление духовной, идеалистической стороны существования – технологической и утилитарно-материалистической. К культуре относится все созданное духом, органичное, творческое, конкретное. К цивилизации - нетворческое, неорганичное, всеобщее.

Уже в наше время Герберт Маркузе противопоставил цивилизацию культуре как жесткую и холодную повседневность – вечному празднику, как реальность – утопии. Культура для него – это плоды работы литературы, искусства, музыки, философии, накапливающиеся и пронизывающие всю историю человечества. Духовный труд культуры противостоит материальному труду цивилизации, как будний день противостоит выходному, работа – досугу, царство необходимости – царству свободы, и природа – духу.

Парадоксальным образом учение о противостоянии культуры и цивилизации легло в основу обеих существовавших в XX веке версий тоталитарной идеологии. О связи критики культуры с нацистской пропагандой уже сказано. Действительно, ходы мысли, ведущие от критики культуры к национализму, расизму, антисемитизму и прочим нацистским «измам», прослеживаются довольно отчетливо. Если мы хотим покончить с пагубным влиянием цивилизации, разлагающей человеческие отношения, то мы должны противопоставить безликому и бесчувственному космополитизму эмоциональную близость членов рода, нации, расы («мы одной крови – ты и я...»), должны осудить и уничтожить еврейство как символ торгашества и расчетливости, противопоставить демократии как торжеству рациональной процедуры принцип фюрерства, где горячо любимый фюрер воплощает собой идею нации и народа. Затем последует критика загнивающего Запада, «германская» наука будет противопоставлена «западной» науке, германское искусство, воспевающее романтические ценности семьи, народа, расы, окажется бесконечно выше «вырожденного» абстрактного искусства Запада, отчего последнее будет подлежать презрению и уничтожению: картины и книги – в огне, художники – в концлагерях.

В то же время, если рассмотреть марксистскую традицию, сложившуюся в рамках эволюционистского подхода, там тоже можно увидеть элементы критики цивилизации, а именно: торгашеской буржуазной цивилизации, уничтожающей подлинность человеческих отношений. Об этом – весь «Манифест коммунистической партии». В нем же - и решение проблемы. Пролетариат – продукт безжалостной и рациональной технической цивилизации, но его задача – преодолеть эту цивилизацию путем социалистической революции, а затем, «обогатив себя всем культурным богатством, которое накопило человечество», воссоединить цивилизацию и культуру. Это как бы программа возвращения «потерянного рая» культуры на новом витке исторического развития. Герберт Маркузе, относящийся к неомарксистскому направлению, выражает именно это утопическое представление о скачке из царства необходимости в царство свободы.

Разумеется, сами критики культуры от Ницше и Тенниса до Шпенглера и более поздних вовсе и не собирались делать такие радикальные выводы из своих теорий, какие делали нацисты, с одной стороны, и большевики, – с другой. Там, где речь идет о практической политике на основе культуркритических идей, мы имеем дело с вульгаризацией философских и культурологических положений. Но все равно надо относиться настороженно ко всем высказываниям, раздающимся часто и сейчас в России, о том, что спасение от жестокости и бессердечия новой нашей реальности – в народе, или в провинции, где отношения чище и лучше, теплее и эмоциональнее, что идея России – это идея соборности, коллективности. Такими соображениями, даже если они сформулированы с самыми лучшими намерениями, может быть вымощена дорога в ад.

Заключая рассмотрение эволюционистской парадигмы в изучении культуры, можно сказать, что она внесла бесконечно много в познание культурной реальности человечества, в понимание человеческой природы, функций культуры, закономерностей ее развития. Многие из работ представителей эволюционистского направления не потеряли своего познавательного значения и по сей день, поскольку в них культура, до того рассыпавшаяся калейдоскопическими картинками, лишенными видимого смысла и единства, обрела определенную целостность, была систематизирована и упорядочена, хотя именно эта ее систематичность, в той или иной степени навязанная культуре, стала одной из главных причин смены парадигм в изучении культуры.

Определения культуры.

Легкозаметить, что говоря о возникновении и развитии представлений о культуре, мы уклонялись от определения того, что же все-таки такое культура. Это не случайное уклонение. В 1952 году американские антропологи А. Кребер и К. Клакхон опубликовали книгу с обзором имевшихся к тому времени концепций и определений культуры. Они проанализировали более ста пятидесяти определений, каждое из которых отражало существенную сторону понятия культуры и, безусловно, имело право на существование. В 1963 году Кребер и Клакхон переиздали свое исследование, существенно дополнив перечень определений культуры за счет новых интерпретаций, появившихся за десятилетие, прошедшее со времени выхода первого издания. Это был, пожалуй, наиболее полный из имевшихся в мировой литературе обзоров определений и концепций культуры. Но и он не был достаточно полным, ибо Кребер и Клакхон сосредоточивались на подходах, имевшихся в англо-американской литературе. Многообразие определений и концепций, имевшихся в немецкоязычной и франкоязычной традиции, в общем, осталось вне поля зрения исследователей.

Тем не менее, эта работа дает достаточно четкое представление о типах и способах определения понятия культуры. Кребер и Клакхон разделили все определения культуры на шесть основных типов (от А до F), некоторые из которых, в свою очередь, разделяются на несколько групп.

А. Описательные определения, в которых упор делается на перечисление всего того, что обнимается понятием культуры. Родоначальником такого способа определения культуры является знаменитый антрополог Э. Тайлор. По Тайлору, «культура, или цивилизация в широком этнографическом смысле слагается в своем целом из знаний, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества».

В. Исторические определения, где упор делается на процессы социального наследования, на традицию. Примером здесь может служить определение, данное знаменитым лингвистом Э. Сепиром: культура – это «социально унаследованный комплекс способов деятельности и убеждений, составляющих ткань нашей жизни». Недостатком определений такого рода является подчеркивание стабильности и неизменности, отчего упускается из виду активность человека в развитии и изменении культуры.

С. Нормативные определения. Они делятся на две группы. Первая – определения, ориентирующиеся на идею образа жизни. «Образ жизни, которому следует община или племя, считается культурой... Культура племени есть совокупность стандартизованных верований и практик, которым следует племя» (антрополог К. Уислер). Вторая группа – определения, ориентирующиеся на представления об идеалах и ценностях. Здесь можно процитировать два высказывания: «Культура – это выход избыточной человеческой энергии в постоянной реализации высших способностей человека» (философ Т. Карвер);

культура – «это материальные и социальные ценности любой группы людей (институты, обычаи, установки, поведенческие реакции), независимо от того, идет ли речь о дикарях или цивилизованных людях» (социолог У. Томас).

D. Психологические определения, где упор делается либо на процесс адаптации к среде (D-I), либо на процесс научения (D-I1), либо на формирование привычек (D-III). Под индексом D-IV Кребер и Клакхон помещают «чисто психологические определения». Ниже следуют образцы определений, характерных для каждой из этих четырех групп.

D-I: «Совокупность приспособлений человека к его жизненным условиям и есть культура, или цивилизация... Эти приспособления обеспечиваются путем сочетания таких приемов как варьирование, селекция и передача по наследству» (социологи У. Самнер и А. Келлер).

D-II: «Культура – это социологическое обозначение для наученного поведения, то есть поведения, которое не дано человеку от рождения, не предопределено в его зародышевых клетках, как у ос или социальных муравьев, а должно усваиваться каждым новым поколением заново путем обучения у взрослых людей» (антрополог Р. Бенедикт).

D-1II: Культура - это «формы привычного поведения. общие для группы, общности или общества. Она состоит из материальных и нематериальных элементов» (социолог К. Янг).

D-IV: «Под культурой мы будем понимать совокупность всех сублимаций, всех подстановок или результирующих реакций, короче, все в обществе, что подавляет импульсы или создает возможность их извращенной реализации» (психоаналитик Г. Рохайм).

Е. Структурные определения, где упор делается на структурную организацию культуры. Характерны здесь определения, данные антропологом Р. Линтоном: «а) <...> Культуры – это, в конечном счете, не более, чем организованные повторяющиеся реакции членов общества, б) Культура – это сочетание наученного поведения и поведенческих результатов, компоненты которых разделяются и передаются по наследству членами данного общества».

И, наконец, F. Генетические определения, где культура определяется с точки зрения ее происхождения. Они разделяются на четыре группы: F-I, где культура рассматривается как продукт или артефакт, F-II, где упор делается на идеях, F-II1, где подчеркивается роль символов, и F-IV, где культура определяется как нечто, происходящее из того, что не есть культура. Ниже следуют наиболее характерные образцы определений каждой группы.

F-I: «В самом широком смысле слова культура обозначает совокупность всего, что создано или модифицировано сознательной или бессознательной деятельностью двух или более индивидов, взаимодействующих друг с другом или воздействующих на поведение друг друга» (социолог П. Сорокин).

F-II: «Культура – это относительно постоянное нематериальное содержание, передаваемое в обществе посредством процессов обобществления» (социолог Г. Беккер).

A-III: «Культура – это имя для особого порядка, или класса, феноменов, а именно: таких вещей и явлений, которые зависят от реализации умственной способности, специфичной для человеческого рода, которую мы называем «символизацией». Говоря точнее, культура состоит из материальных объектов – орудий, приспособлений, орнаментов, амулетов и т.д., – действий, верований и установок, функционирующих в контекстах символизирования. Это тонкий механизм, организация экзосоматических путей и средств, используемых животным особого рода, то есть человеком, для борьбы за существование или выживание» (социолог Л. Уайт).

F-IV: «То, что отличает человека от животных, мы называем культурой» (естествоиспытатель и философ В. Оствальд).

Каждое из этих многообразных определений сосредоточивается на какой-то одной стороне, или характеристике, или качестве культуры. Как правило, они не являются взаимоисключающими. Разумеется, из краткого определения понять ход мыслей того или иного автора зачастую трудно или просто невозможно. Для этого нужен более широкий контекст. Но, тем не менее, можно приблизительно представить себе, в чем были бы согласны авторы буквально всех приведенных определений. Они были бы согласны, что культура – это то, что отличает человека от животных, что культура – это характеристика человеческого общества. Далее, они, наверное, согласились бы, что культура не наследуется биологически, но предполагает обучение. И еще: они наверняка признали бы, что культура напрямую связана с идеями, которые существуют и передаются в символической форме (посредством языка).

Это самые общие суждения о культуре, относительно которых возможно согласие среди исследователей самых разных направлений в социальных и гуманитарных науках. Далее, конечно, начались бы разногласия. На них мы сейчас сосредоточиваться не будем. Для нас важно, что этих, предполагающих консенсус, представлений о культуре достаточно для обоснования культурного анализа.

6. Функции культуры.

Функции культуры – совокупность ролей, которые выполняет культура по отношению к сообществу людей. Люди порождают культуру и используют ее в своих интересах. Под функциями культуры можно понимать совокупность селектированных историческим опытом наиболее приемлемых по своей социальной значимости и последствиям способов (технологий) осуществления коллективной жизнедеятельности людей. При этом все функции культуры социальны, т.е. обеспечивают именно коллективный характер жизнедеятельности людей, а также определяют или корректируют почти все формы индивид. активности человека в силу его связанности с социальным окружением. Число такого рода функций культуры весьма велико, и они могут быть выстроены в иерархическую структуру от наиболее общих до сравнительно частных.

Наиболее общими функциями культуры являются:

1. Функция социализации – человек как биологический вид становится человеком в социальном смысле лишь только в том случае, если он включен в культуру. Только действую в предметном поле культуры и находясь в общении человек усваивает язык, формы человеческой деятельности, приобретает знания и т.д.

2. Функция адаптации – благодаря культуре происходит приспособление человека к изменяющимся природным и социальным условиям его существования.

3. Нормативно-регулятивная функция – в культуре происходит накопление ценностных ориентаций, норм, традиций и обычаев, обеспечивающих устойчивое взаимодействие между людьми.

4. Коммуникативная функция – в культуре формируются формы и символические средства, обеспечивающие общение между людьми.

5. Интегративная функция – культура является основанием устойчивого коллективного существования людей и их деятельности по совместному удовлетворению интересов и потребностей.

6. Познавательная функция – посредством культуры происходит накопление социально значимого опыта и знаний людей и передача их последующим поколениям.

7. Функция реалибитации и релаксации – благодаря культуре в обществе создается система норм, образцов, форм, традиций и стереотипов, позволяющих человеку восстанавливать и поддерживать свои физические и духовные силы, следить за здоровьем.

8. Функция самоидентификации – через культуру передается система этнических, социальных, конфессиональных, государственных и других маркеров, позволяющих человеку ощущать себя частицей социальной целостности.