ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВОЕ УЧЕНИЕ Б. Н. ЧИЧЕРИНА О ЗАКОНЕ

Рассматривая понятие государства в своей работе, касающееся государственного права, Б. Н. Чичерин называет закон существенным признаком государства. Государство, по мнению Б. Н. Чичерина, без закона существовать не может вовсе. Закон является общим для всех граждан, которые населяют государство. «Человеческий закон есть постоянное правило жизни. Юридический закон есть принудительное правило, определяющее права и обязанности лиц»[16]. Юридические законы Б. Н. Чичерин подразделяет на два вида: гражданские и государственные. Гражданские законы определяют права и обязанности отдельных лиц между собой, а государственные – отношения членов к целому и целого к членам. «Государственный закон есть совокупность юридических норм, определяющих устройство и деятельность государства»[17]. Государственный закон подчиняет граждан постоянному высшему порядку и связывает их в целое, что придает ему ненасильственный, а юридический характер. Вместе с тем закон ограждает и свободу человека, определяя его права.

Закон понимается как явление правовое, а не силовое, потому как публичное право, в отличии от права частного, проистекает из понятия государства как единого целого, владычащего над частями. И публичное и частное право, по мнению мыслителя, есть отношение свободных воль, определяемое общею принудительною нормой. Право – это законное определение свободной воли; закон, определяющий свободу, есть право в объективном смысле. Это рассуждение напоминает логический круг: определяемое и определяющее понятия определяются одно через другое – закон определяется через понятие права, право через понятия закона и свободы[18].

В работе «Философия права» понятие закона приближено к позитивистскому подходу: некое вспомогательное средство, то что призвано определить меру свободы, то что делает свободу правом. Закон, который определяет свободу, права и обязанности лиц и есть право[19]. Объем и границы этих прав и обязанностей определяются тем интересом, который призваны защищать. Частный закон наделяет лицо правами (свободой) во имя личного интереса, а государственный (публичный) – во имя общего интереса. Границы свободы Б. Н. Чичерин определяет с помощью метафизики. Общим разумным началом при установлении закона, которое служит руководством в разграничении свободы, является понятие правды и справедливости. Правда связывается с началом равенства; справедливость вытекает из природы человеческой личности: «все люди суть разумно-свободные существа, все созданы по образу и подобию Божьему и как таковые равны между собой»[20].

Истинная правда, по Б. Н. Чичерину состоит в признании за каждым равного человеческого достоинства и свободы, что выражается в равенстве прав как юридической возможности действовать, которая присваивается лицу как таковому. Равенство, будучи началом формальным, состоит в равенстве всех пред законом и требовании общего закона есть лишь частное следствие равенства людей в свободе и само по себе, вне равенства людей в свободе, свободу не предполагает.

Мерилом законного разграничения свободы людей является правда уравнивающая. Там, где приходится делить общее достояние или делить общие тяжести, законодатель руководствуется началом правды распределяющей: кто больше вложил, тот и должен больше получать. На этом, по предположению Б. Н. Чичерина «основано распределение государственных тяжестей соразмерно со средствами плательщиков, а также распределение прав и почестей, сообразно способностям, заслугам и назначению лиц»[21].

Существенным признаком закона является его обязательность и принудительность. «Если бы юридический закон не был принудительным, внешняя свобода человека была бы лишена всякой защиты; она была бы отдана на жертву случайному произволу сильнейших»[22]. Принудительным закон становится, когда он признается обществом действующей нормой права. «Таков закон положительный, который получает силу именно от этого признания»[23]. При этом, несмотря на не вполне удачные попытки определить понятие юридического закона, Б. Н. Чичерин использует понятие положительного закона, который «может быть разным в разное время и у разных народов»[24], и еще более раздваивает понятия закона, используя идеи о дуализме естественного и положительного права. Естественное право – не действующий, а потому принудительный закон, а система общих юридических норм, вытекающих из человеческого разума и долженствующих служить мерилом и руководством для положительного законодательства[25]. Положительный закон составляет частное приложение закона естественного. Логично предположить, что положительный закон должен соответствовать естественному закону, – именно так рассматривалось соотношение естественного и позитивного законов русские предшественники Б. Н. Чичерина. Философ пытается, видимо, примирить естественно-правовые воззрения с реальностью и утверждает, это требование не безусловное. Естественный закон остается идеалом, но не абсолютно нормою положительного закона, положительный закон включает элемент случайных, изменчивых разнообразных потребностей общества, судьею которых может быть только государственная власть[26].

Затрагивая вопрос о соотношении закона и верховной власти, мыслитель недвусмысленно решает его в пользу власти. Естественный закон сам по себе не обязателен, таковым его делает верховная власть, которая и утверждает его в качестве положительного закона[27]. Только верховная власть выступает единственным законным толкователем естественного закона, «ибо обязательный закон в государстве должен быть один, а толкование естественного закона может быть разнообразно. Здесь необходим обязательный толкователь, а это и есть верховная власть».

Верховная власть является источником положительного закона, она его изменяет и отменяет по своему усмотрению[28]. Более того – верховная власть выше положительного закона – никакой положительный закон не может связать верховную власть так, чтобы она не могла его изменить. Однако, по мнению Б. Н. Чичерина, это не значит, что верховная власть всегда вправе нарушать свои собственные законы. Всегда не вправе, а только в случае нужды. Она может их изменять, но пока они существуют, она должна их соблюдать, обязанность же соблюдения своих собственных законов является не юридической, а нравственной.

Для всех других положительный закон строго обязательный, потому как он заимствует свои силы у верховной власти, которая принуждает к его исполнению, устанавливая наказания. Верховная власть обладает такой силой, по мнению философа, потому что сам закон дал ей на это право[29]. Данный логический круг разрешается тем, что первоначально власть получает свое право не от закона положительного, а от естественного. Она становится законно тем, что устанавливается сообразно с идеей государства (общее благо), во имя общей цели и получает общее предназначение[30].

Гарантией того, что государственный союз не выйдет за границы своей деятельности, служит у Б. Н. Чичерина, закон, оформляющий устройство государства. Поэтому закон – выразитель нравственной стороны государства. Государственный закон в некоторых случаях оказывается выше нравственного. Государственный закон и нравственный закон имеют коренное отличие: нравственный закон, обращенный к свободе воли, обязывает, но не принуждает, а государственный закон обязывает и принуждает. Между тем государственный закон получает высшее нравственное значение, «когда самая воля, которой он права определяет, становится органом и представителем высшего нравственного порядка, т. е. когда эта воля общественная»[31]. Государственный закон не является чистым выражением нравственного, он сообразует с временными, изменяющимися потребностями общества. «Ввиду временных потребностей государственный закон нередко уклоняется от вечно неизменной нормы, ибо для него высшее начало есть не нравственная деятельность, а благо народа». Согласно воззрениям философа, государственный закон выше нравственного закона, никто не вправе отказать ему в повиновении, ибо «если я во имя совести отказываю в повиновении государственному закону, хотя бы он был несправедлив, то я тем самым, преступаю высший нравственный закон, на котором держится человеческое общество, и который всегда должен иметь преимущество перед законом личной совести[32]. Другими словами, если во имя нравственности я преступаю безнравственный государственный закон, тоя поступаю безнравственно, потому что высшая нравственность – в повиновении государственному закону[33]. Правда, в другой области, пределы которой Б. Н. Чичерин ясно не очерчивает, когда государство выходит за пределы его собственной природы (действует не на общее благо), приоритет отдается нравственному закону. Только более или менее ясно эти области отграничить эти области не удается.

Таким образом, государство у философа оправдывается только тем, что функционирует на основании закона, и свобода становится правом только тогда, когда нормируется общим законом. Б. Н. Чичерин не предложил более или менее определенных критериев, правил, которыми должен использовать законодатель, не очерчен предмет закона, один из важнейших вопросов учения о законе.

Верховная власть у Б. Н. Чичерина ничем, кроме цели государства в установлении закона, не ограничена. Одно требование к закону философ определил конкретно: закон – общий для всех акт. Общий характер закона – его одинаковость для всех лиц и случаев, распространенность на всех и неоднократность применения – само по себе ценное качество закона, в значительной мере ограничивающее произвол сильного, но недостаточное для обеспечения правового порядка.

На основании вышеизложенного, необходимо сделать выводы о том, что Б. Н. Чичерин к существенным признаком государства относит закон, которые он подразделяет на закон «человеческий» и «юридический». Юридические законы, по Б. Н. Чичерину, составляют гражданские законы, определяющие права и обязанности отдельных лиц между собой, а также государственные – отношения членов к целому и целого к членам. Закон понимается как явление правовое, он ограждает свободу человека, при этом определяя его права. Б. Н. Чичерин выводит один из главных признаков закона юридического – его обязательность и принудительный характер.