ИТАЛИЯ В ХVl – первой половине ХVll в.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УПАДОК. Он стал вполне отчетливым в ХVl в. и выразился в сокращении внешней торговли и промышленного производства, упадке городов, главным образом торгово-промышленных, из которых происходил отлив трудового населения в сельскую местность. Среди причин упадка главнейшими были: перемещение торговых путей из Средиземноморья в Атлантику, итальянские войны между Францией и Габсбургами, конкуренция выросших городских экономик Англии, Нидерландов, Франции.

Наиболее экономически крепкой была буржуазия Флоренции, Венеции, Генуи, Милана. Турецкие завоевания лишили Венецию и Геную факторий в Крыму и на Кавказе, они утратили свои торговые позиции в Константинополе (Стамбуле). Развитие суконного производства в Нидерландах и Англии подорвало промышленность Флоренции и посредническую торговлю венецианцев. Мелкие города-государства не выдерживали конкуренции централизованных западноевропейских государств. Тем не менее, в сейфах итальянской буржуазии сохранялись значительные капиталы, накопленные во времена предыдущего хозяйственного подъема. Какое же применение было для них выбрано?

Богатые итальянские горожане направляют свои ресурсы в приобретение земельной собственности и в ростовщичество. Они покупают поместья, втягиваются в дворянство. Но сельским хозяйством не занимаются, предпочитая сдавать землю в аренду, обычно небольшими участками. Тираны, правители городов, типа Медичи во Флоренции, теперь, в ХVl в. превращаются в феодальных землевладельцев, окружают себя княжеской роскошью, соперничают в строительстве великолепных дворцов, в устройстве пышных празднеств и пиров, в покровительстве художникам, поэтам, писателям, философам, значительная часть их капиталов идет в непроизводственные сферы.

Упадок городской промышленности, мануфактур, ремесел вызывал в городах безработицу, которая сделалась хронической. Ведь в Генуе, например, к концу ХVl в. было до 15 тыс. ткачей и они постепенно лишались работы. Спасаясь от голода, рабочие, разорившиеся ремесленники уходят в деревни, приобретают в аренду землю, превращаются в крестьян-арендаторов.

Однако в ХVl в. итальянские товары еще пользовались определенным спросом. Прежде всего, это касалось сукна и других дорогих тканей (тафта, бархат, атлас), а также миланского оружия, венецианского стекла, бумаги. Сохранялся и устойчивый спрос на итальянские монеты (флорины и др.). Но, в целом, указанный упадок привел к свертыванию или прозябанию тех ростков капитализма, которые появились в ХVl-ХV вв.

Сельское хозяйство ХVl в., наоборот, переживало определенный подъем: расширялись посевные площади, происходила интенсификация земледелия, что было связано, прежде всего, с ростом населения в ХVl в. на 33%. Но в ХVll в. войны, эпидемия чумы, неурожаи, общее падение цен на сельскохозяйственную продукцию в Европе привели к застою и сельское хозяйство, что вызвало обеднение крестьян. Этому способствовало и сокращение населения в среднем на 13%, а в Ломбардии – до 30%.

Положение крестьян в различных районах Италии, как и прежде, было неодинаковым. В Северной Италии крестьяне рано освободились от крепостной зависимости. Здесь широко была распространена аренда, причем не только у старых землевладельцев-дворян, но и у новых – городской буржуазии, а также, нередко, и у городов, являвшихся владельцами окрестных земель. Усобицы, как между феодалами, так и между городами-государствами также доставляли страдания крестьянам.

В папской области и в Неаполитанском королевстве эксплуатация крестьян была доведена до произвола. Здесь их лишали традиционных наделов и заставляли превращаться в краткосрочных арендаторов. В Сицилии, где традиционно существовало овцеводство, захват крестьянских земель часто вынуждал их бродяжничать и, доведенных до отчаяния, превращаться в разбойников.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ. В политическом отношении Италия по-прежнему делилась на три основных части: Северную, Центральную и Южную. На Севере, помимо обособленных городов-государств, существовали типично феодальные герцогства Савойя и Пьемонт. В Среднюю Италию входили Папская область и герцогство Тосканское с Флоренцией. Юг Италии с Сицилией занимало Неаполитанское королевство, в котором правила арагонская династия.

В условиях начавшейся централизации в других западноевропейских странах раздробленная Италия сделалась ареной борьбы соседей. Положение усугублялось еще и тем, что мелкие правители городов-государств, отдельные феодалы не только продолжали усобицы, но и сами призывали на помощь завоевателей.

ИНОЗЕМЦЫ В ИТАЛИИ И НАРОДНОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ ИМ. Первыми вторглись французы. О богатстве Италии французские дворяне имели преувеличенные представления, зато слабость карликовых государств была им хорошо известна.

Поводом к вторжению французов явился конфликт между правителями североитальянских государств и Неаполитанским королем. В 1594 г. правитель Милана Лодовико Моро призвал французского короля Карла Vlll в поход против Неаполитанского королевства. К Карлу обратились также неаполитанские эмигранты-феодалы, у которых тамошний король конфисковал земли за непокорность. Для организации похода итальянские правители ссудили Карлу Vlll значительную сумму денег. Король охотно откликнулся на такую просьбу и, пройдя всю Италию, захватил Неаполь.

Но, в противоположность феодалам и городским тиранам, широкие слои населения выступили против французов. Этим решили воспользоваться и соперничавшие группировки, в частности, во Флоренции, где, под натиском народа рушится тирания Медичи.

Во главе движение против французов и собственных тиранов становится популярный среди населения Флоренции проповедник, монах-доминиканецДжироламо Савонарола. Под его руководством во Флоренции на 4 года (1494-1498) устанавливается республиканская форма правления. Высшим органом делается Великий Совет, а верховным главой провозглашается сам Иисус Христос.

Созданная народом власть, провозглашенная Савонаролой, осуществляет программу социальных реформ: несколько облегчается положение масс городского населения, особенно низов (уменьшаются налоги, аннулируются долги неимущих, изгоняются ростовщики и т.п.). Но главные свои усилия Савонарола направил на реформу католической церкви. Он выступил против ее богатств, против роскоши и безнравственного поведения духовенства, призывал возвратиться к первоначальной христианской простоте. В своих проповедях он, во многом, предвосхитил Лютера и Кальвина. Но, в отличие от реформаторов, не был против католических догматов, а за распространение аскетизма в среде мирян. И проявил себя как ортодоксально-ограниченный религиозный фанатик. Поэтому, выступая против роскоши, Савонарола потребовал уничтожать на кострах покаяния и произведения искусства, считая их такой же роскошью.

И горожане, кто поверив фанатичному проповеднику, кто из страха, бросали в огонь свои сокровища и произведения искусства. Во Флоренции прекратились веселые праздники, остались лишь церковные песнопения. Смех и шутки считались безнравственными, за них судили. Появление в нарядной одежде называли блудом. Распространились доносы, суды, костры за безнравственное поведение.

Так деятельность Савонаролы, проникнутая духом религиозного фанатизма и аскетизма, привела к духовной диктатуре. Сторонников этого монаха назвали плаксами, ибо они считали, что все несчастья, обрушившиеся на Флоренцию, являются Божьей карой за политические и нравственные преступления правящей верхушки. Вообще, в истории нередко бывало, что искренне верующие, религиозные натуры, стремящиеся переустроить мир с самыми благородными намерениями, дают побудительный толчок к несчастьям, которые часто отвратительны и для них самих. В итоге эти люди ожесточаются и делаются еще более фанатичными.

Борясь против папства, Савонарола рассчитывал и на Карла Vlll, с которым познакомился во время пребывания французов во Флоренции. Он был одним из тех, кто уговорил короля не грабить город. Савонарола надеялся, что придя в Рим, Карл низложит папу. Но этого не случилось, и когда, возвращаясь, Карл исповедовался у Савонаролы, тот горько упрекал короля за то, что он не очистил церковь от скверны.

Но так как реформы Савонаролы не давали ожидавшихся результатов, он решил, что во всем виновата порочность людей и стал обращаться к "неиспорченным" детям. Были созданы детские отряды, в которые входили и молодые люмпены, и выходцы из средних слоев. Савонарола призывал их выступать против родителей, особенно против их роскоши. Детей привлекали ко всем религиозным обрядам, им запретили читать светские книги, участвовать в светских праздниках, играть в детские игры, регламентировали одежду и прически (волосы – до ушей). В городе были введены строгие нравы, запрещены все азартные игры, в том числе и в мяч, конные ристалища, карнавалы. За сквернословие вырывали язык. Таверны работали только до 18 часов. Детские отряды следили за выполнением всех этих предписаний и запретов, что привело к террору против "несознательных" взрослых, вполне сравнимым с террором тоталитарных режимов ХХ в. Дети превратились с "полицию нравов". На улицах они срывали украшения, отбирали помаду, даже вышитые платья. На всех перекрестках были установлены посты мальчиков для сбора милостыни. Девочки доносили на матерей, что те румянятся. В 1497 г. стали сжигать "вещи суеты" на так называемых "кострах радости". По призыву Савонаролы дети врывались в дома и отбирали такие вещи (маски, парики, карты, музыкальные инструменты, светские книги от Овидия до Боккаччо, картины на мирские темы). Противники Савонаролы стали, в свою очередь, создавать отряды из юношей разных социальных групп, отстаивавшие праздники, карнавалы, вообще прежние порядки.

Однако и эти действия Савонаролы не принесли существенного облегчения даже низам Флоренции, и он стал катастрофически терять поддержку. Ему предложили для доказательства собственной святости пройти через костер, то есть – испытать себя огнем. Он не явился, что вызвало возмущение горожан, они захватили монастырь, где скрывался их бывший кумир и выдали его папским агентам. Савонаролу вывезли в Рим, судили как еретика и в том же, 1498 г. казнили.

В наше время, уже при папе-реформаторе Иоанне Павле ll, римский клир вернулся к "делу о ереси Савонаролы" и пришел к выводу, что документы о ереси были сфальсифицированы его противниками, теми, кого он обличал как коррупционеров. И Савонарола признан великомучеником.

Но взгляды Савонаролы были много шире того, что у него получилось на практике. Он хотел вообще изменить политический строй Флоренции. Считал, что в раздробленной Италии монархия – лучше, ибо не дает разделяться обществу на партии. "Но монархии подходят лишь для тех народов, которые по своей природе являются рабами (это северные народы, у которых не хватает разума и восточные, у которых разума хватает, но мало жизненных сил)". Флоренции монархия не подходит. Но республиканское правление не устраняет противоречий группировок. Отсюда – тирания. Но, признает Савонарола, гражданское общество, справедливое для всех, тирания не создает. Ибо для тирана главное – власть. Ради ее сохранения он будет интриговать, разрывать дружбу брак, родство, насаждать вежде шпионов и доносчиков. Ему не нужны умные. Он опирается на тупость и невежество. Савонарола указывает на средства, с помощью которых тиран добивается снижения интеллекта в обществе: "Кротость в мелочах, защита бедных от мелких несправедливостей, устройство праздников, спектаклей, зрелищ чтобы отвлечь от насущных проблем. И – насилие над инакомыслящими. Всё общество тиран включает в систему жестокого подчинения. Ничто не делается без его соизволения. Он унижает всё общество, ибо ему нужны не сограждане, а рабы. Он будет изводить богатых и умных, а возвышать лжецов. Он будет ненавидеть тех, кто говорит правду и подавлять свободу высказываний". "При тирании неизбежно разорение народа, ибо доходами тиран распоряжается, как своими: республика лучше любого тирана, ибо, если тиран – это концентрированное зло, то при республике плохие качества правящих людей рассеиваются между многими"[169]. Предупреждая флорентийцев об опасности тирании, Савонарола с грустью отмечал, что сограждане недооценивают ее и разрушают республику интригами и усобицами. Но ведь и созданная им "республика" оказалась не гипотетической, а вполне реальной тиранией, только не диктатора, а догмы.

Помимо движения Савонаролы, по Италии прокатилась волна именно антифранцузских выступлений, и Карл Vlll вынужден был убраться из Италии. Но захваченная добыча только распалила французских дворян и преемник Карла, Людовик ll в 1499 г. повторил поход в Италию. У него оказались союзники: Венеция, соперничавшая с Миланом и сам тогдашний папа Александр Vl Борджиа. У последнего, несмотря на целибат, были дети и среди них сын – Чезаре Борджиа, известный своими вероломством, интригами, развратом, многочисленными жестокими убийствами. За отказ участвовать в пире он убил родного брата; за неосторожно сказанное слово отрубил своему приближенному руку и кончик языка, который прикрепил гвоздем к мизинцу отрубленной руки, как трофей. И, благодаря покровительству папы, оставался безнаказанным. Про них говорили: "Папа никогда не делает того, что говорит, а сын никогда не говорит того, что делает".

И папа возжелал сделать своего сына герцогом, для чего и вступил в соглашение с французами, войска которых вновь заняли Неаполь. Но здесь они столкнулись с другим агрессором – испанским королем Фердинандом. Так на итальянской земле разгорелась длительная борьба между Францией и Испанией. В нее втягиваются итальянские правители, принимавшие то одну, то другую сторону, пытавшиеся на крови своих соотечественников и опустошении страны создать себе положение или состояние.

Фердинанда, как известно, на испанском престоле сменил Карл, ставший в 1519 г. германским императором. Теперь в борьбу за Италию включились силы всей Германской империи. В 1525 г. Карл V вступил в Северную Италию и при Павии, как отмечалось выше, нанес поражение французам, возглавлявшихся королем Франциском l. Папа, опасаясь чрезмерного усиления Карла, сколотил против него коалицию, в которую, кроме Франции, вошли Англия и некоторые итальянские государи. В ответ на это Карл V вступает в Рим и устраивает там жестокий погром. Жители вырезались, имущество расхищалось. Солдаты Карла, среди которых было много лютеран, не пощадили папскую резиденцию – Ватикан, где сполна потешились над папой, епископами и, разумеется, изрядно пограбили.

Борьба за Италию временно закончилась в 1529 г. миром в Камбре, прозванном "дамским", ибо его условия были подготовлены переговорами матери Франциска Луизой Савойской и тетей Карла V Маргаритой Бургундской. Согласно этому миру, Карл V получил титул короля Италии и Неаполитанское королевство. Ряд других областей Италии были отданы сторонникам Карла. Так что почти вся Италия оказалась под властью Габсбургов. В Неаполитанском королевстве и в других частях Италии были поставлены испанские губернаторы, местные органы власти ликвидированы. Во Флоренции была восстановлена власть сторонников карла – Медичи.

Но окончательно борьба между Францией и империей за Италию закончилась лишь после смерти Карла V, когда вместе с ним была похоронена его идея создания мировой империи. В 1559 г. в Като-Камбрези был заключен мир. Он закрепил господство испанцев в Италии. Юг ее превращался в испанскую провинцию, остальные мелкие государства оказались в полной зависимости от Испанского королевства. Независимость сохранили лишь Папская область, Венеция и Савойя.

Эти войны, растянувшиеся более чем на полстолетия, показали, что с появлением в Европе централизованных государств местные конфликты стали превращаться в общеевропейские. Во время Тридцатилетней войны (1618-1648) Север Италии вновь превратился в арену битв враждующих армий.

Испания в своих итальянских владениях осуществляла политику исключительно в интересах крупного дворянства и церкви. Возрождались давно забытые в Италии сеньориальные порядки: крестьяне обременяются новыми повинностями в пользу феодалов, в Южной Италии дворяне получают право наказывать крестьян, в том числе ссылать их на галеры и даже казнить. То есть оживают самые гнусные стороны феодального произвола.

Естественно, на Юге разгорается антииспанская и антифеодальная борьба. Ведется она в разных формах, в числе которых и индивидуальный террор, тайные убийства наиболее активных притеснителей, и создание вооруженных отрядов, которым окрестные феодалы нередко платили дань, что можно считать началом мафии, и массовые восстания. Одним из участников массовой организации, готовившей восстание в Калабрии, был ставший позднее автором знаменитой утопии "Город Солнца" Кампанелла (о нем – далее).

Наиболее массовым из вооруженных выступлений этого времени, было так называемое восстание Мазаньелло(1647-1648), охватившее Неаполь с окрестностями. Во главе его был рыбак Томазо Аньелло (сокращенно Мазаньело). Восставшие ремесленники, торговцы Неаполя с присоединившимися к ним крестьянами захватили власть в городе. После убийства Мазаньелло во главе восставших встал оружейный мануфактурист Аннезе. В Неаполе была провозглашена республика. Но вскоре в среде восставших начался раскол. Одни из руководителей были за возвращение под власть испанцев, другие обратились за помощью к французскому королю, прося в правители герцога Гиза. Но реальной помощи Франция не оказала. Восстание было подавлено, Аннезе – повешен, а прибывший с опозданием герцог Гиз попал в плен к испанцам.

КУЛЬТУРА. Общественная мысль.В предшествующие века Италия накопила огромные материальные ценности, на основе которых в ХlV-ХV вв. выросла богатая и разносторонняя гуманистическая культура. Начавшийся в ХVl в. упадок еще не успел затронуть ее духовную культуру, состояние которой нередко отстает от материальных условий жизни общества. Так было в Испании ХVl в, так же – и в Италии.

Но период расцвета итальянской культуры оказался непродолжительным. Уже со второй половины ХVl в. она начала приходить в упадок. Сказывается контрреформация, ограничивавшая свободную мысль, сказывается деспотизм мелких тиранов, стремившихся подчинить своим вкусам искусство, сказывается нашествия иноземцев, разрушения городов, памятников культуры, гибель людей. Однако то, что Италия дала в конце ХV – начале ХVl в., навсегда останется в сокровищнице мировых достижений.

Уже с конца ХV в. гуманисты все более превращаются в придворных. В дальнейшем, под влиянием обстановки, они всё чаще выступают в качестве мудрецов-созерцателей. Гражданская этика создателей гуманизма, мыслителей ХV в., не выдержала столкновения с реальной жизнью. Но среди гуманистов нового поколения выделяются и более активные личности, преодолевавшие прекраснодушие предшествовавшего времени. Одни из них обращаются к социальной утопии (Кампанелла), другие – к серьезному анализу политической обстановки и рекомендациям по практике государственного управления (Макиавелли).

Никколо Макиавелли (1469-1527) – крупный мыслитель, историк, юрист. Им оставлено большое литературное наследство. Известность он получил при жизни и в последующие века благодаря, прежде всего, книге "Государь". Основная идея этого сочинения – объединение Италии. Основное несчастье страны Макиавелли видел в том, что церковь не обладала достаточной силой, чтобы объединить страну, но была достаточно сильной, чтобы помешать ее объединению не под своим главенством. Ссылаясь на опыт европейских государств, автор считал, что абсолютная монархия способна лучше других форм государственного устройства обеспечить централизацию страны. Макиавелли исходил из того, что основой права в абсолютистской монархии должна быть сила. Монарх, опираясь на право силы, не должен быть связан совестью или иными моральными принципами. Он должен и в праве поступать исключительно по соображениям своей выгоды, с которой автор отождествлял интересы государства.

Происходил Макиавелли из среды промышленной буржуазии Флоренции. Его семья относилась к нобилитету, имела свой фамильный герб[170]. Но отец – юрист – обеспечивал семье лишь средний достаток, что не позволяло Никколо учиться в университете. В школе он изучал латынь, счет, музыку, литературу. По натуре он – общительный, любил хорошо одеваться, был душой вечеринок. Не был моралистом, считал, что любовь – свободное чувство. Женился в 33 года, стал отцом 4-х сыновей и дочери. 14 лет был секретарем Флорентийской республики, совершал дипломатические поездки, был активным участником военных кампаний. После восстановления власти рода Медичи 15 лет провел в ссылке, где и написал свои основные произведения. То есть теоретиком стал вынужденно, а по натуре был человеком действия: "Сначала жить, потом философствовать", – писал он. Но, как заметил специалист по культуре итальянского возрождения Л.М.Баткин, хотя Макиавелли долго был практиком, у него голова теоретика[171]. Его "Историю Флоренции", К.Маркс, например, назвал шедевром военной истории. Но наиболее значимым его произведением, оставившим заметный след в истории общественной мысли, сохранившим значение и поныне, является, как отмечалось, его "Государь" (иногда переводят "Князь").

Значимость "Государя" определяется системностью подхода его автора. Для обоснования своих взглядов и предложений возможному политическому лидеру –объединителю Италии, Макиавелли анализирует политическое развитие общества с древности.

Как и большинство гуманистов, он выделяет 3 этапа истории: древний мир (античность), средние века (темный провал), новое время (эпоха Возрождения). Он рассуждает: история знает 3 формы правления – монархию, склонную превращаться в деспотию; аристократическое управление, часто перерастающее в олигархию; демократию, имеющую тенденцию превращаться в анархию. Смена форм правления, подчеркивает автор, – естественна, ей никто не может препятствовать. Для ХVl в. эта мысль, признающая объективность, независимость политических процессов от воли людей власти, была новой.

Новым было и то, что, анализируя историю и современное политическое положение в Европе, Макиавелли ищет движущие силы событий не только в объективных явлениях истории, экономики, географии, но, главное, в интересах людей, причем их истинных, как теперь бы сказали, подсознательных интересах – не в том, что они говорят, а в том, чего они хотят, причем помимо своей воли. Макиавелли изучал не идеал человека, которым увлекались гуманисты ХlV-ХV вв., а реального человека с его достоинствами и недостатками. И пришел к выводу, что для правильного управления государством необходимо знать и учитывать человеческую природу, ибо общество, по Макиавелли, есть сумма независимых друг от друга индивидов. Свойства этих индивидов – неизменны: человек изначально плох. Его поступками движет "материальный интерес". Хотя Макиавелли не отрицает возможности воспитания храбрости и героизма. Социальные группировки создаются противоположностью интересов народных масс и аристократии. Их борьба – основное содержание политики и движущая сила истории[172]. Стремление к равновесию в этой борьбе и создает государство, которое основывается путем насилия и управляется в интересах господствующего слоя[173]. В этом – признание государства как выразителя интересов верхов. Оно – необходимое зло. Но оно же – и высшее благо, ибо без него нет организованного существования, нет цивилизации. Поэтому для поддержания его могущества и благополучия пригодны любые средства, в том числе и аморальные.

Взгляды Макиавелли на классовую борьбу близки воззрениям Мора, но он не призывал что-то менять в мире. Он пытался понять, почему цели людей часто расходятся с результатами, то есть искал скрытые пружины истории. Общее у Макиавелли с современными тиранами – в понимании мира без иллюзий, в учете психологии и мнения человеческой массы[174].

"Если политик не умеет добиваться цели, то цена его честности – невысока". "Правитель должен заботиться о том, чтобы никогда у него не вырвалось хоть единое слово, не проникнутое заботой о людях. Глядя на него, слушая его, люди должен думать, что он так и дышит добротой, искренностью, гуманизмом, честью". Вульгарные массы всегда обольщают видимость дела. Тот, кто получил власть из рук народа, обыкновенно делается самостоятельным, ни с кем не разделяет власть и не встречает кругом никого, или почти не кого, кто не был бы привлечен к повиновению. Потому что "народ, который долго и смиренно терпел господство, тираническую власть или иностранное иго – это развращенный народ, утративший драгоценный дар Богов – свободолюбие, смелость, самоотверженность, патриотизм, честность. В его среде выросли покорность, лицемерие, холуйство, страсть к подкупу, готовность служить любым господам… Множество примеров из истории доказывает, как трудно народу, привыкшему жить под монархической властью, сохранять потом свободу. Ибо такой народ не что иное, как грубое животное, но вскормленное в тюрьме и рабстве. Если его вдруг выпускают на свободу, он, не умея найти пристанища, становится добычей первого, кто вздумает снова обладать им"[175].

"Благоразумный правитель не может и не должен соблюдать верность, если это против него или отпали причины, побудившие дать слово. Если бы все люди были добры, это был бы дурной совет: но так как люди склонны к злу и не будут верны тебе, то и ты не обязан быть верным им" К тому же "разве правитель не найдет доводов, чтобы разукрасить нелепость своих обещаний?". Прав был Козимо Медичи, который старался выглядеть подобно рядовому гражданину, "ибо знал, что чрезмерно выделяясь внешне, вызовешь бóльшую зависть, чем прикрываясь наружной скромностью". Главное в политике – не быть, а казаться. Человек у Макиавелли – лишь единица, подчиненная государству во имя общественных интересов[176]. Френсис Бэкон писал: "Нужно быть благодарным Макиавелли и писателям, подобным ему, которые пишут книги о том, что люди делают, а не о том, что они должны делать".

Нельзя забывать, что политический идеал Макиавелли – свободная и могучая Италия, опиравшаяся на сильную власть государя. Единоличное правление было требованием всей эпохи, а не одного его, исходило из учета реальной действительности.

Прагматизм отразился и во взглядах Макиавелли на армию. Он требовал не использовать наемников, которые были способны бессмысленно уничтожать мирное население и грабить, что подрывало силы государства. Он предлагал создавать постоянную армию на основе всеобщей воинской повинности. Он настаивал на комплектовании национальных армий без добровольцев из других стран. Особое внимание он советовал обращать на воспитание в солдатах нравственности, прежде всего честности и совестливости.

С Макиавелли политическая мысль отделилась от морали. Этот переворот примерно соответствует перевороту, совершенному Коперником в астрономии. Если для гуманистов церковь – носитель определенного культурного идеала, то для Макиавелли она – политический институт. Он анализирует расхождение морали с политической практикой. Истина – не то, что должно быть, а то, что есть. Религия нужна как опора нравственности и залог государственного единства. Особенно важно ее влияние на необразованных людей.

Макиавелли близок Лютеру, но без религиозного чувства. У Лютера свобода воли – это свобода веры, подчиненной Богу. У Макиавелли свобода воли – разумная свобода, подчинение "хорошим законам". Спиноза писал: "Макиавелли хотел показать, что свобода народа должна опасаться полностью доверяться одному лицу, так как, если оно не глупое, должно заботиться о своей безопасности и будет, в итоге, строить козни против своего народа вместо заботы о нем". Законы морали выражают лишь человеческие пожелания[177].

Можно считать, что Макиавелли сделал первый шаг к созданию современной политической науки. Он честно показал, что политика – грязное дело[178]. "Государь" страшен не безнравственностью автора, а поставленной в нем проблемой. Многие и современники, и люди последующих эпох ненавидели его автора, но потому, что его нелегко опровергнуть. Если, замечает Баткин, столяр делает плохие стулья, на которых нельзя сидеть – это плохой столяр, даже если он бескорыстен и не пьет. Так же и государь не может иметь только похвальные качества из-за человеческих условий, из-за того, что добродетельные гибнут среди множества недобродетельных. Чтобы удержаться у власти, государь должен пользоваться, или не пользоваться добродетелью по мере необходимости. Да, признание этого – цинизм. Современники и не любили Макиавелли за его откровенность, считая, что он сам толкает на преступления. Тем более, что адресовал свою книгу, как и многие письма на ту же тему, в том числе и таким людям, как Цезарь Борджиа. Лишь Гвиччардини его оценил.

Франческо Гвиччардини, также флорентиец, друг и почти единомышленник Макиавелли, при жизни был даже более популярен. Лишь впоследствии автор "Государя" и "Истории Флоренции" затмил его. Хотя Гвиччардини более, чем Макиавелли, был историком-реалистом. По мнению многих исследователей, Гвиччардини – продолжатель и комментатор Макиавелли.

Родился Гвиччардини в 1483 г. в богатой флорентийской патрицианской семье, состоявшей в родстве со знатнейшими родами города (Медичи, Строцци, Альбицци). Он получил прекрасное образование, знал латынь, греческий, математику, логику, право. В 23 года – доктор права во Флоренции и адвокат, в 28 лет – посол в Испании, хотя обычно на такую должность брали после 30 лет. В Испании он и сформировался как холодный и расчетливый политик. Служил Медичи, оправдываясь перед изгнанными из власти республиканцами тем, что сдерживал тирана добрыми намерениями. Затем занимал высокие должности при папском дворе, участвовал в организации отпора французам, в том числе был и комиссаром папских войск. После изгнания французских войск с помощью папы пытался осуществить свои политические идеалы. В целом, Гвиччардини вел активную и противоречивую жизнь, по-своему боролся за независимость Флоренции. Стремление к олигархической республике привело его в реакционный лагерь папы, германского императора и Медичи. Он хотел видеть мир, "избавленный от тирании злодеев-попов", но служил папам Юлию ll, Льву Х и еще двум.

Как отмечалось, взгляды Макиавелли и Гвиччардини были близки. Но если первый стоял за монархию, то идеалом второго, аристократа по происхождению, была олигархическая республика. Аристократизм Гвиччардини проявился и в его резких выпадах против низов, в отрицании естественности классовой борьбы. Но в оценках способов управления государством он солидарен с Макиавелли: "Кто хочет в настоящее время управлять владениями и государством, должен, где можно, проявлять сострадание и доброту. А там, где нельзя поступать по-другому, необходимо прибегать к мерам, жестоким и бессовестным".

Но если Макиавелли верит, что после смерти государя, который объединил бы Италию, возможно создать республиканскую власть, Гвиччардини относится к этому скептически – добровольно государи власть не отдают. В противоположность Макиавелли Гвиччардини расценивает современную им раздробленность Италии как явление нормальное, естественное и даже положительное – ведь одновременно расцвели многие итальянские города. Поэтому он считал реальной для объединения страны не монархию, а конфедерацию.

В отличие от Макиавелли, тоже человека действия, но все же и теоретика, Гвиччардини испытывал отвращение к теориям, абстракциям. Он не признает незыблемых принципов и о каждом случае судит особо. Он – против книжных, далеких от жизни знаний: "Чтение утомляет душу и тело, и похоже скорее на труд носильщиков, чем ученых". Его кредо – изучать конкретную действительность.

Но, в противоположность Макиавелли, он, подобно многим гуманистам, считал, что "человек от природы склонен к добру". Однако "природа человеческая хрупка, а соблазны зла в мире настолько часты, что люди легко от добра уклоняются". И все практические советы Гвиччардини рассчитаны на то, что приходится иметь дело с людьми, в лучшем случае недостаточно хорошими. Живя в условиях итальянских войн и разорения, он прямо советует притворяться, терпеть, лгать, когда выгодно, чтобы выжить. За это его называли циником и даже негодяем. Но Гвиччардини считал, что "человек одарен от природы, и если он упорен и смел, то необычайно преуспеет в делах". Однако "тот, кто хочет создать себе имя в мире, испорченном, как он есть, тот вынужден желать себе богатства". Ведь людьми движет выгода, расчет.

Гвиччардини, как и все гуманисты, отрицает сословные привилегии. Формально он признает равенство всех перед законом, но идея демократии ему глубоко чужда.

Характерно его отношение к религии. "Слишком большое благочестие калечит мир, так как оно размягчает души, вовлекает людей в тысячи заблуждений и отвращает их от дел благородных и мужественных". Он скептически относился к вере, отрицал чудеса, отвергал научность модной тогда астрологии. Но внешнее благочестие соблюдает: "Не осуждаю ни постов, ни молитв и тому подобных дел, установленных церковью". "Не боритесь никогда с религией, вообще с вещами, зависимыми, по-видимому, от Бога", ибо "слишком сильна власть этого слова над умами глупцов".

Дипломатические способности и огромный политический опыт Гвиччардини не нашли, однако, применения в гибнувшей Флорентийской республике. Он сумел их применить лишь на папской службе. Но, судя по всему, он ненавидел папство как из-за равнодушия к религии, так и видя отрицательную роль римской курии в попытках объединить страну. Политическая обстановка вела Гвиччардини к пессимизму. И если в начале ХVl в. Макиавелли еще на что-то надеялся, то во второй половине этого столетия Гвиччардини надеяться было не на что. Небезынтересно отметить, что, в отличие от Макиавелли, Гвиччардини при жизни тщательно скрывал свои записи. И лишь в середине ХlХ в. было опубликовано 10 томов его трудов.

Таковы двое из ярких представителей общественной мысли тогдашней Италии, деятельные и противоречивые, как и эпоха, их породившая. Но помимо циничных прагматиков, эта эпоха создала и мечтателей с богатым воображением и острым чувством социальной справедливости. Обратимся к наиболее известному из них.

Томмазо Кампанелла (1568-1639), автор "Города Солнца" – утопии в духе Томаса Мора. Он родился в Калабрии (Южная Италия), находившейся в то время под властью Испании. С детства отличался большими способностями. В 13 лет писал стихи и был популярным исполнителем поздравлений на семейных торжествах в своем селении. Отец готовил сына к карьере юриста. Но, вопреки его воле, в 15 лет Кампанелла–младший поступает в доминиканский монастырь, где и получает имя Томмазо вместо мирского Джованни Доменико. Подросток полагал, что доминиканский монастырь раскроет перед ним широкие горизонты познания. Он тогда писал: "Все книги, существующие в мире, не могут удовлетворить моей жажды знания. Сколько я их уже проглотил, и все же умираю от недостатка питания… Изучение Вселенной дает мне лучшую пищу, и все же мой голод не уменьшается. Алчущий и жаждущий, я исследую Вселенную во всех направлениях, и чем больше я узнаю́, тем меньше знаю".

И позднее, в зрелом возрасте, Кампанелла – воплощение энергии и жизненной силы. Он все время что-то пишет, диктует. Он постоянно занят чем-то новым. Он щедро делится мыслями, охотно дарит свои заметки, письма, рукописи (и это после многолетнего заключения, о чем – далее).