Обратная связь
|
Оценочные процессы после выбора Выше были рассмотрены эффекты, связанные по времени с процессами, протекающими до принятия решения, до выбора. Но психологи пошли и дальше. Ряд исследований посвящен оценкам и суждениям о принятом решении.
Эффект чрезмерной уверенности.Часто приняв решение, сделав выбор, человек спрашивает себя, насколько я уверен в его правильности. Оказывается — и это в общем не удивительно, — что зачастую оценка правильности решения значительно отличается от его «истинной правильности». Конечно, не всегда, не во всех задачах можно наверняка знать, какое решение было объективно правильным, но в некоторых случаях при определенном упрощении ситуации критерии правильности можно найти. Скажем, можно задавать человеку вопросы общего знания, ответ на которые заранее известен экспериментатору. Например: «В каком городе больше населения: в Париже или Москве?». От испытуемого требуется сделать выбор: Париж или Москва, а потом оценить О процентах) уверенность в правильности собственного ответа. Первоначальные исследования уверенности (см., напримег [Lichtenstein et al., 1977]) показали, ч люди переоценивают правильность свог ответов. Например, если человек ответн на 100 вопросов общего знания и дал 60 правильных ответов (выборов), то его ув ренность, посчитанная как среднеарис метическая оценка уверенности по вce^^ 100 пробам, будет около 75%. Одним из правдоподобных объяснений этого феномена, нашедшего экспериментальное под-
тверждение, стала гипотеза о влиянии склонности к подтверждению. Исследователи [Koriat et al., 1980] рассуждали следующим образом: человек, приняв решение, склонен в большей степени искать в ; собственной памяти то, что подтверждает ; правильность принятого решения, а не то, | что противоречит ему. Это так называемый I эффект склонности к подтверждению I ' (confirmation bias). Данная склонность и повинна в том, что человек переоценивает правильность принятого решения. Если | гипотеза верна, то стоит только уменьшить склонность человека к подтверждению (увеличить склонность к опровержению), как тенденция к переоценке правильности выбора исчезнет. Гипотеза была проверена экспериментально. Испытуемые экспериментальной группы получили инструкцию, согласно которой после каждого ответа на вопрос общего знания они должны перечислить причины, по которым их ответ может оказаться неверным. Испытуемые другой (контрольной) группы работали без этой дополнительной инструкции. Результаты эксперимента показали, что уверенность испытуемых экспериментальной группы и в целом степень переоценки уверенности были значительно ниже, чем соответствующие показатели контрольной группы.
Эффект трудности/легкости.Дальнейшие исследования оценки человеком правильности принятого решения показали, что степень переоценки правильности принятого решения зависит от трудности решаемой задачи: чем она труднее, т. е. чем ниже процент правильных решений в целом, тем выше (!) степень переоценки правильности решения. Более того, если задача очень легкая, может наблюдаться эффект недостаточной уверенности: человек может быть уверен на 80-85% в своей правоте, а реально быть правым в 90-95% случаев (см., например: [Subbotin, 1996]). На первый взгляд эффект выглядит парадоксально: в трудной задаче человек «самоуверен», а в легкой — «неуверен».
Объяснить этот эффект можно следующим образом: когда перед человеком стоит задача и он представляет себе ту предметную область, с которой должен будет иметь дело, человек может примерно оценить
степень своей компетентности в этой области. Эта первоначальная оценка выполняет функцию того «якоря», который влияет на все последующие оценки уверенности. Если же задача в силу тех или иных обстоятельств оказывается труднее, чем ожидалось, т. е. труднее, чем средняя задача этого плана, уверенность в процессе решения несколько уменьшается, но не вполне: ее «держит якорь». Поэтому, зная по опыту, например, что в задачах такого-то типа я даю обычно примерно 75% правильных ответов, я приступаю к «трудному пакету» задач, давая оценки уверенности около 75%. Постепенно я понимаю, что задача оказалась труднее, чем я ожидал, поэтому видоизменяю свои оценки, согласовывая их с реальностью. В итоге средняя по опыту оценка уверенности будет ниже 75%, но все-таки выше реальной правильности решений (например, при 55—60% правильных ответов оценка уверенности будет 65—70%). Налицо чрезмерная уверенность.
В противоположном случае, когда задача оказалась неожиданно более легкой, чем я ожидал, мои оценки уверенности в ходе опыта «поползут» вверх, но не достигнут истинных значений: «якорь» тянет вниз. Поэтому я буду, например, давать оценку уверенности, в среднем равную уже не 75%, а, скажем, 85%; реальный же процент правильных ответов будет все-таки больше (90—95%). А это уже недостаточная уверенность. Таким образом, на мой взгляд, можно рассматривать феномены чрезмерной и недостаточной уверенности как следствия недостаточной, или неполной, адаптации к среде.
Нерешенным до сих пор остается вопрос об относительном статусе эффектов чрезмерной уверенности и трудности/легкости. С одной стороны, можно предположить, что эффекта чрезмерной уверенности вообще не существует и полученные первоначально данные являются своего рода артефактом — следствием того, что в эксперименты отбирались трудные вопросы. Если бы такого отбора не производилось и вопросы были репрезентативными (обычными), то вообще никакой ошибки уверенности (отклонения оценок уверенности от процента правильных ответов) не
4. ПСИХИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ
наблюдалось бы. В пользу такого представления говорят исследования Г. Гигерен-зера [Gigerenzer, 1991]. Если эта гипотеза верна, то ошибки уверенности можно рассматривать как феномены недостаточной адаптации. Тогда избежать этих ошибок можно будет благодаря интенсивной предварительной тренировке и привыканию к среде.
С другой стороны, имеются основания для того, чтобы допустить независимое существование эффекта чрезмерной уверенности, т. е. «тяги вверх». С эффектом чрезмерной уверенности хорошо согласуется уже упомянутая склонность к подтверждению, а также разного рода позитивные иллюзии (см. [Taylor, Brown, 1988]): человек склонен давать несколько завышенные самооценки, переоценивать контролируемость среды и проявлять нереалистический оптимизм по отношению к будущим событиям.
Исследования эффектов чрезмерной и недостаточной уверенности могут представлять интерес и в прикладном плане: например, в ситуациях предварительной оценки качества принятого решения. Зачастую в условиях «реальной жизни» правильность принятого решения невозможно оценить немедленно с помощью объективных критериев, так как последствия решения могут быть в течение достаточно длительного времени неизвестны. В этих случаях особую роль приобретают оценки уверенности в правильности сделанного выбора, которые высказывают обычно разные эксперты. Однако и эксперты не застрахованы от ошибок уверенности. Если со временем на основе исследования психологических механизмов формирования оценок уверенности будет найден эффективный способ коррекции соответствующих ошибок в виде специального обучения экспертов или внесения поправок в их суждения, то станет возможной достаточно точная оценка качества принятого решения по оценкам уверенности. Такого рода необходимость часто возникает, например, в условиях стратегического планирования, при принятии политических и экологических решений.
4.3.5. Заключение
Выше были рассмотрены наиболее изученные эффекты оценки человеком вероятностей и ценностей исходов. Вероятности и ценности являются основными детерминантами поведения в ситуации выбора. Зная, как и почему человек отклоняется от так называемых объективных значений, можно предсказывать и управлять поведением выбора. Если человек переоценивает вероятность положительного исхода, то склонность к выбору соответствующего варианта поведения увеличивается; если же он преувеличивает вероятность негативного исхода, то возрастает тенденция избегания данного варианта. Аналогичная ситуация в отношении ценностей: переоценка объективных ценностей одного из альтернативных вариантов ведет к увеличению склонности выбора данного варианта. Описанные эффекты связаны с влиянием тех или иных факторов на оценку человеком ценностей и вероятностей исходов. В большинстве случаев можно влиять на эти факторы и тем самым оказывать влияние на поведение лица, принимающего решение. Например, можно использовать яркие наглядные описания ситуаций в одних случаях и бедные деталями, сухие — в других, тем самым влияя на оценку вероятностей соответствующих событий (эффект наглядности), можно смещать оценки вероятностей и ценностей с помощью задания «якорей» (якорные эффекты) и т. д. В то же время, опираясь на знание эффектов принятия решения, можно корректировать и собственное поведение, сохраняя бдительность и «отстраиваясь» от всевозможных «якорей», варьируя обрамления, уравнивая альтернативные варианты по степени наглядности и т. д.
До сих пор в психологии принятия решения доминирует подход, при котором «что такое хорошо, что такое плохо» определяют придуманные кем-то различные идеализированные модели принятия решения. Эти модели, как было уже отмечено, служат нормативами, эталонами правильных решений и оценок, с которыми сравниваются несовершенные поступки реальных людей. Иногда, конечно, звучат ого-
4.4. Контроль и планирование поведения
ворки такого рода, что в каких-то случаях отклонения от нормативной модели имеют некоторое адаптивное значение для субъекта принятия решения, но в подавляющем большинстве указанные отклонения (biases) рассматриваются просто как ошибки. Я согласен с тем, что человек часто ошибается. Вопрос в том, что является критерием правильности решения: судьи кто?
Мне представляется перспективным использование (в дополнение к концепции нормативной оптимальности) понятия субъективной оптимальности, компонентами которой могли бы быть, например, такие конструкты, как уверенность в правильности принятого решения, мера когнитивного диссонанса после выбора, отсутствие желания «переиграть», т. е. выбрать альтернативный вариант, и т. п.
Такой подход мог бы привести по меньшей мере к двум немаловажным результатам. Во-первых, нормативные модели оптимальных решений все более обогащались бы, впитывая в себя дух реальности субъективной оптимальности и в хорошем смысле формализуя его. Во-вторых, по отклонениям решений от субъективной оптимальности можно было бы судить о том, в какого рода поддержке и коррекции нуждается субъект принятия решения. А это имело бы уже непосредственное прикладное значение: например, при консультировании или создании автоматизированных систем поддержки принятия решений.
Список литературы
Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. М.: Прогресс, 1979.
Deaux К., Dane F.C., Wrightsman L.S. Social psychology in the '90s. Pacific Grove, CA: Brooks and Cole Publ. Co., 1993.
Gigerenzer G., Hoffrage U., Kleinbolting H. Probabilistic mental models: Brunswikian theory of con-fidence//Psychol. Rev. 1991. V. 98, № 4. P. 506-528.
Hogarth R.M. Judgment and choice: The psychology of decision, 2nd ed. Chichester: Wiley, 1987.
Kahneman D., Tversky A. Prospect theory: An analysis of decision making under risk//Econometrica. 1979. V. 47. P. 263-291.
Koriat A., Lichtenstein S., Fischhoff B. Reasons for confidence//J. Exp. Psychol.: Human Learning and Memory. 1980. V. 6. P. 107-118.
Langer E.J. The illusion of control//J. Pers. and Soc. Psychol. 1975. V. 32. P. 311-328.
Lichtenstein S., Fischhoff В., Phillips L.D. Calibration of probabilities: The state of art//Decision making and change in human affairs/Eds. H. Junger-mann, G. deZeeuw. Dordrecht: D. Reidel Publ. Co., 1977.
Neumann J. von, Morgenstern O. Theory of games and economic behavior. 2nd ed. Princenton, N.J.: Princenton Univ. Press, 1947.
Nisbett R., Ross L. Human inference: Strategies and shortcomings of social judgment. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1980.
Pious S. The psyshology of judgment and decision making. N.Y., 1993.
Subbotin V. Outcome feedback effects on under-and overconfident judgments (general knowledge tasks) //Organizational Behavior and Human Decision Proc. 1996. V. 66, № 3. P. 268-276.
Taylor S.E., Brown J.D. Illusion of well-being: A social psychological perspective on mental health// Psychol. Bull. 1988. V. 103, № 2. P. 193-210.
Tversky A., Kahneman D. Judgment under uncertainty: Heuristics and biases//Science. 1974. V. 185. P. 1124-1131.
Tversky A., Kahneman D. The framing of deci-sions//J. Business. 1981. V. 59, № 4. P. 453-470.
Контроль
и планирование поведения
Введение
Данный раздел посвящен проблеме произвольной регуляции действия, т. е. анализу психологических механизмов целенаправленного, или целеустремленного, поведения. До сих пор в большинстве учебных пособий по психологии — как отечественных, так и зарубежных — отсутствуют разделы, посвященные целепола-ганию и оценке субъектом результатов действия. Необходимо отметить, что в целом регулятивные аспекты психики все еще остаются менее изученными в психологии по сравнению с познавательными или даже коммуникативными процессами. Между тем на сегодняшний день в «регулятивной» психологии накоплено достаточно много твердо установленных фактов, закономерностей и моделей, достойных занять место не только в зыбком и необъятном мире журнальных статей и монографий, но и в пособиях, подобных настоящему.
4. ПСИХИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ
Итак, контроль и планирование поведения. Речь пойдет о процессах, «следующих» за мотивационной активацией, принятием решения и так или иначе приближающих субъекта к выполнению действия и оценке его результатов. Основные узлы этой цепочки — определение цели, формирование намерений и ожиданий, условия реализации действия, оценка результатов, включающая интерпретацию обратной связи и процессы атрибуции.
В подавляющем большинстве случаев перечисленные выше процессы играют роль независимых переменных, а в качестве зависимых выступают различные параметры эффективности действия, такие, как продуктивность, качество, удовлетворенность и эмоциональное состояние исполнителя. Основной вопрос состоит в том, какими должны быть параметры целей, намерений, ожиданий, процессов оценки, чтобы действие стало максимально эффективным. К счастью, психологии уже есть что по этому поводу сказать.
Критерии целеустремленного поведения
По мнению известных исследователей А. Ньюэлла и Г. Саймона (см. [Козелец-кий, 1979]), основными критериями целеустремленного поведенияявляются следующие:
1. Определение подцели. Если, например, ваша цель — поехать куда-либо, то вашими подцелями могут быть такие, как покупка билетов, упаковка чемоданов, оповещение встречающих о дате вашего приезда и т. д.
2. Выбор средств достижения целей и подцелей. Например, вы можете выбрать средство передвижения (самолет, поезд, автобус, автомобиль), способ покупки билета (в кассе, с рук, посредством агента) и способ оповещения встречающих (телеграмма, телефонный звонок, нарочный).
3. Избегание повторений. Если бы целеустремленная система, подобно бедному Сизифу, повторяла одни и те же действия, то она была бы не способна достичь последующих целей и подцелей. Поэтому целеустремленная система должна избегать повторений в чистом виде. Она делает это
за счет запоминания и удержания в памяти прошлых событий.
4. Насыщение. Если целеустремленная система достигает состояния, сходного с желаемым, она завершает действие на том основании, что цель достигнута.
4.4.2. Теоретические подходы к анализу структуры регуляции действия
Теория функциональной системы.Основные положения теории функциональной системы были сформулированы еще в 1935 г., т. е. задолго до появления классической работы Норберта Винера «Кибернетика», впервые вышедшей в свет в 1948 г. (см. [Винер, 1968]). Несмотря на то что П.К. Анохин был физиологом и большинство положений его теории основано на данных физиологических, а не психологических исследований, его теория имеет общий системный характер, а поэтому может быть с успехом использована и используется при анализе психических явлений [Анохин, 1979].
Функциональная система — это система различных процессов, которые формируются применительно к данной ситуации, достигая некоторого адаптивного эффекта (результата). Если система стремится к стабильному эффекту (типа величины кровяного давления), она может использовать врожденные или ранее сформированные механизмы, однако в более сложных случаях компоненты системы и связи между ними формируются в зависимости от особенностей ситуации и не являются постоянными.
Наиболее принципиальным положением теории является то, что системы могут быть самыми разнообразными по типу задач, ими решаемых, и сложности этих задач, но архитектура систем при этом одна и та же. Это означает, что весьма различные функциональные системы — от системы терморегуляции до системы политического управления — имеют сходную структуру. Основными компонентами любых функциональных систем являются следующие:
4.1. Психология субъекта и его деятельности
1. Афферентный синтез.
2. Принятие решения.
3. Модель результатов действия (акцептор) и его программа.
4. Действие и его результат.
5. Обратная связь.
Рассмотрим функции компонентов системы. Афферентный синтез представляет собой обобщение различных потоков входящей информации как снаружи, так и извне. Субкомпонентами афферентного синтеза являются доминирующая мотивация, обстановочная афферентация, пусковая афферентация и память.
Функция доминирующей мотивации — обеспечение общей мотивационной активации. «Первопричина» любого действия — потребность, мотивация. Переевшее животное не будет лихорадочно искать пищу; человек, лишенный честолюбия, мало озабочен стремлением к продвижению по служебной лестнице.
Функция обстановочной афферента-ции — обеспечение общей готовности к действию. Ситуация, в которой возможно удовлетворение потребности или достижение цели, создает у субъекта действия предуготовленность к поведенческому акту. Находясь в гостях и ожидая, когда хозяева накроют на стол, мы потираем руки, под благовидным предлогом заглядываем на кухню, с удовольствием говорим о кулинарном искусстве и сглатываем слюну.
Как только в среде появляется то, что способно удовлетворить нашу потребность (при условии, конечно, наличия соответствующей ситуации) — оплаченная буханка хлеба на прилавке или музыкальная тема в голове мучительно расхаживающего по комнате композитора, — включается механизм пусковой афферентации. Пусковая афферентация инициирует поведение.
Однако для того, чтобы успешно выполнить даже самое простое действие, внешней информации недостаточно. Необходимы соответствующие знания и навыки. Ориентированность функциональной системы на приспособительный, полезный результат формирует избирательный поиск и извлечение информации из памяти. Играя субботним вечером в бадминтон на даче, мы, как правило, не особенно оза-
бочены проблемой соотношения эмпирического и теоретического в научном познании.
Другой компонент системы — принятие решения — отвечает за выбор варианта будущего действия, снижает количество степеней свободы, вносит определенность в то, что и как делать: взять хлеб руками или попросить продавщицу положить его в пакет; срочно записать музыкальную тему или попытаться мысленно ее разработать и т. д.
На основе избранного направления действия формируется модель результатов действия (акцептор) и его программа. В ходе выполнения действия и после его завершения процесс реализации и результат сравниваются с программой и акцептором действия. На основе этого система получает обратную связь о ходе реализации программы и результате действия.
Планы и структура поведения[Миллер, Галантер и Прибрам, 1965]. Г. Миллер, Е. Галантер и К. Прибрам предлагают следующую схему контроля действия: Test — Operate — Test — Exit (сокращенно TOTE), или Тест — Действие — Тест — Выход (т. е. завершение действия). По мнению авторов теории, поведение инициируется несоответствием между нынешним состоянием организма и желательным, или требуемым. Индивид тестирует (проверяет, идентифицирует, определяет) расхождение между требуемым и реальным состоянием, что-то делает, чтобы устранить обнаруженное несоответствие, снова тестирует ситуацию на наличие расхождения; если расхождение не устранено, то действует снова, а если устранено, прекращает действие, или выходит из цикла. Легко видеть, что, с точки зрения авторов теории, основным принципом контроля поведения является принцип отрицательной обратной связи, или стремление индивида минимизировать расхождение между целью и наличным состоянием.
Теория четырех стадий действия, или модель Рубикона(см. [Heckhausen, 1990]). Германские исследователи Хекхаузен и Голвитцер предлагают следующую схему анализа психологического контроля действия. Первый этап действия (точнее, контроля действия) они называют стадией
4. ПСИХИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ
предрешения. Основная функция этого этапа состоит в выборе варианта будущего действия: индивид должен принять решение о том, что делать. Например, решить, в какой вуз пойти учиться. Принять решение нелегко. Это как перейти Рубикон (отсюда второе название теории — «модель Рубикона»). Индивид должен взвесить все «за» и «против» и в итоге на что-то решиться. Принятие решения — формирование намерения (интенции) — знаменует собой переход на следующий этап, который авторы теории называют «стадия до-действия». На этой стадии индивид, имея определенное намерение (например, поступать в такой-то вуз), ожидает, ищет или формирует условия и возможности для реализации намерения (выясняет подробности поступления, готовится к вступительным экзаменам и т. д.).
Как только найдены или сформированы условия для реализации намерения и индивид психологически готов к осуществлению действия, начинается переход на следующий этап — действие: намерение активируется и начинается его реализация (взволнованный абитуриент — невыспавшийся и бледный — идет на первый вступительный экзамен). Переход со второй стадии на третью тоже не всем и не всегда дается легко! Зачастую процесс контроля действия именно в этот момент дает наиболее значительные сбои (иногда начинающих парашютистов просто выталкивают из самолета, потому что сам он не может решиться реализовать твердое и выношенное намерение прыгнуть). И вот, наконец, все позади: экзамены сданы, парашютист приземлился — действие в принципе завершено. Процесс деактивации, или угасания, намерения знаменует собой переход на последний этап — последействия, или оценочный. На этом этапе человек оценивает результаты выполненного действия и размышляет о причинах всего того плохого и хорошего, что им сделано. Важно и в данном случае отметить, что переход на стадию оценки, или выход из действия, далеко не всегда проходит гладко (особенно в случае неудачи). Интенции могут долго не угасать, а находиться в явно активированном состоянии (человек машет после драки кулаками, снова и снова переживает и вос-
производит критические моменты прыжка с парашютом или ситуации сдачи вступительных экзаменов).
Теория мотивациониого контроля Хай-леида(см. [Heckhausen, 1990]). Теория мотивационного контроля является своего рода обобщением идей и концепций, сформировавшихся в недрах кибернетики, теории управления и психологии и имеющих непосредственное отношение к анализу психологических механизмов контроля и планирования действия. Теория представляет собой общее описание целенаправленного поведения, его структурных компонентов и принципов их взаимодействия. В качестве базового принципа контроля поведения автор данной теории рассматривает отрицательную обратную связь, или дугу отрицательной обратной связи: некоторый критерий соотнесения сравнивается с перцептивным входом, и различие между ними служит исполнителю действия сигналом, обозначаемым термином «обнаруженное отклонение». Обнаруженное отклонение побуждает исполнителя уменьшить, минимизировать расхождение между критерием соотнесения и перцептивным входом.
Рассмотрим основные компоненты регуляции поведения, выделяемые автором теории мотивационного контроля.
Критерий соотнесения представляет собой некоторый внутренний стандарт, с которым сравниваются параметры конкретной ситуации. У человека существует определенное представление о желательном положении дел: о состоянии внешней или внутренней среды, связанном с его действиями. Это представление и является тем стандартом, с которым сравнивается текущее положение дел. Понятие «критерий соотнесения» близко по смыслу к понятию «цель». Различие между ними состоит в том, что первое является более широким, обобщенным.
В теории мотивационного контроля выделяются четыре типа критерия соотнесения:
1. Конечное состояние.Зачастую человек формулирует то, к чему он стремится в терминах некоторого конечного, итогового состояния. Если человек хочет купить пылесос, то он, как правило, представляет
4.4. Контроль и планирование поведения
себе нечто более или менее конкретное: этот пылесос должен стоить в пределах такой-то суммы, не очень шуметь, быть легким, надежным, не доставлять хлопот в процессе эксплуатации. Если человек пускается в путешествие, то обычно он представляет пункт своего конечного назначения (город, вершину, порт). Часто при определении конечного состояния используется также временной параметр: приготовить такой-то пирог к такому-то времени.
Можно привести еще множество примеров критериев соотнесения типа конечного состояния, но в любом случае имеется в виду представление о результате, итоге, или исходе действия.
2. Скорость (темп) продвижения к цели.Действие можно контролировать не только по степени удаленности от некоторого конечного состояния, но и по темпу продвижения к цели. Машинист локомотива, например, следит за временем прохождения промежуточных станций, даже если он не делает там остановок, с тем, чтобы выдерживать необходимую общую среднюю скорость движения и не сбиться с графика. Особенно важную роль критерий соотнесения темпа продвижения к цели приобретает в тех случаях, когда конечную цель определить сложно или вообще невозможно. Изучение иностранного языка, например, обычно имеет очень расплывчатую конечную цель — свободно владеть языком или читать и говорить свободно, без затруднений. В этом и подобных случаях конечное состояние как таковое не задано, известно только, в каком направлении двигаться. Здесь на помощь приходит контроль действия по темпу продвижения к цели: насколько быстро проходит процесс обучения по сравнению с требованиями программы или другими обучающимися.
3. Определенный тип действия.В данном случае критерий соотнесения касается не конечного состояния и даже не темпа продвижения к цели, а самого характера действия. Люди часто делают что-то не только и не столько для достижения некоторой цели в узком смысле слова, но и ради самого процесса деятельности. Им нравится сам процесс, они стремятся к
выполнению определенного типа действий. Большинство летчиков летают не только ради продвижения по служебной лестнице, но и потому, что они любят летать. Группа мужчин играет часами в домино не столько ради самой победы (результата), сколько ради процесса.
4. Определенная эмоция или другой аспект психического состояния.Человека очень интересуют его собственные психические состояния. Он стремится не только к совершению некоторых изменений во внешней среде или в своих взаимоотношениях с ней, но и к определенным эмоциям и чувствам. Большинство людей ходят в театры не для того, чтобы поставить «галочку» («был в театре»), а все-таки ради эстетических переживаний. Идя на комедию, мы формируем соответствующее представление о желательном эмоциональном состоянии и бываем очень разочарованы, если обнаруживаем, что спектакль нас вовсе не веселит: расхождение между критерием соотнесения и перцептивным входом слишком велико.
«Перцептивный вход» является следующим понятием теории мотивационного контроля. В общем виде это понятие можно определить как воспринимаемый и существенный с точки зрения исполнителя действия аспект среды, или информация о текущем состоянии дел.
Выделяются три типа перцептивного входа:
1. Некоторый аспект окружающей (внешней) среды. Данный тип перцептивного входа в основном обслуживает критерии конечного состояния и темпа продвижения. Поставив себе задачу купить пылесос, мы сравниваем те пылесосы, которые нам предлагают в том или ином магазине (перцептивный вход), с представлением о том пылесосе, который мы хотим купить (критерий соотнесения). Начав изучать иностранный язык, мы контролируем темпы его усвоения, ежедневно подсчитывая количество выученных слов или прочитанных страниц.
2. Информация о собственных действиях. Мы часто задаем себе вопрос: «Что я делаю?» или «Что я здесь делаю?». Предположим, мы искали работу, связанную с общением с людьми, живую, творческую
|
|