НОМАДОЛОГИЯ (от общеевропейск. nomad — кочевник)

НОМАДОЛОГИЯ(от общеевропейск. nomad — кочевник) — 1) в собственном (узком) смысле — мо­дельная концепция, предложенная Делезом и Гваттари; исходные идеи номадологического проекта впервые бы­ли высказаны Делезом в работе "Логика смысла"; окон­чательную свою формулировку концепция Н. обретает в совместных работах Делеза и Гваттари (прежде всего, второй том "Капитализма и шизофрении"); сводное из­ложение идей номадологического проекта дано в англо­язычном издании "Nomadology" (N.Y.: Semiotex, 1986). 2) В широком смысле — фундаментальная для постмо­дернизма установка на отказ от характерных для класси­ческой метафизики презумпций, а именно: а) презумп­ции жестко структурной организации бытия; б) полага-

ния пространства в качестве дискретно дифференциро­ванного посредством семантически и аксиологически определяющих точек (прежде всего, центра — см. Ацентризм, Центризм);в) понимания детерминизма как принудительной каузальности, причинения извне (см. Неодетерминизм);г) выделения фундаментальных оппозиций внешнего — внутреннего, прошлого — буду­щего и т.п. (см. Бинаризм);д) полагания смысла в каче­стве имманентного миру (объекту) и раскрывающегося субъекту в когнитивных процедурах (см. Метафизика).Связывая этот способ мирообъяснения с традицией за­падной классики, постмодернизм постулирует содержа­тельную исчерпанность его интерпретационного потен­циала, выдвигая на смену ему номадологическую мо­дель мировидения. С точки зрения Делеза и Гваттари, современность демонстрирует отчетливо выраженную "потребность в номадизме". В противоположность ме­тафизической традиции, Н. задает видение мира, опира­ющееся на радикально альтернативные презумпции: а) рассмотрение предметности в качестве аструктурной (см. Ризома); б) трактовка пространства как децентрированного и открытого для территориализации (см. Ацентризм);в) новое понимание детерминизма, осно­ванное на идее принципиальной случайности сингуляр­ного события (см. Событийность);г) снятие самой воз­можности выделения оппозиций внешнего и внутренне­го, прошлого и будущего, мужского и женского и т.п. (см. Бинаризм);д) придание феномену смысла пробле­матичного статуса (см. Постметафизическое мышле­ние, Трансцендентальное означаемое, Означивание).Номадологический проект фундирован отказом от пре­зумпции константной гештальтной организации бытия, и это находит свое выражение в конституировании пост­модернизмом взамен традиционной категории "структу­ры" понятия "ризомы", фиксирующего принципиально аструктурный и нелинейный способ организации цело­стности, оставляющий возможность для имманентной подвижности и, соответственно, реализации ее креатив­ного потенциала самоконфигурирования (см. Ризома).В отличие от фундаментальной для классической евро­пейской культуры метафоры "корня" как предполагаю­щего жестко фиксированную конфигурацию и генетиче­скую (осевую) структуру, культура постмодерна, по оценке Делеза и Гваттари, фундирована метафорой "ко­решка", т.е. "корневища-луковицы" как "скрытого стеб­ля", который может прорасти в каком угодно направле­нии, или сети "корневых волосков", потенциально воз­можные переплетения которых невозможно предусмот­реть. Ризома принципиально процессуальна, — она "не начинается и не завершается. Она всегда в середине..." (Делез, Гваттари). Бытие номадической среды реализу­ется в последовательно сменяющихся виртуальных

структурах: по словам Делеза и Гваттари, "оса и орхи­дея образуют ризому, будучи гетерогенными... Подлин­ное становление, превращение осы в орхидею, превра­щение орхидеи в осу... оба вида становления следуют друг за другом и сменяют друг друга". Артикулирован­ные в духе Н. идеи могут быть обнаружены не только у Делеза и Гваттари. Так, по Барту, процессуальность письма не результируется в тексте финальным образом: "писать", в этом смысле, по оценке Барта, "непереход­ный глагол". Аналогична "структурная невозможность закрыть... сеть, фиксировать ее плетение" у Деррида. Это позволяет заключить, что эксплицитно выраженные Н. презумпции являются базисными для философии постмодернизма в целом. Номадологический проект предполагает в этом контексте и принципиально новое понимание организации пространства. Используя ти­пичные для соответствующих культур игры как выража­ющие характерные для этих культур способы членения пространства, Делез и Гваттари противопоставляют шахматы, с одной стороны, и игру кочевников (го) — с другой. Шахматы предполагают кодирование простран­ства (организацию четко очерченного поля игральной доски в качестве "системы мест") и жесткую определен­ность соответствий между константно значимыми фигу­рами и их возможными позициями — точками размеще­ния в замкнутом пространстве. В противоположность этому, го предполагает внекодовую территориализацию и детерриториализацию пространства, т.е. рассеивание качественно недифференцированных фишек на незамк­нутой поверхности (броски камешков на песке придают в каждый момент времени ситуативное значение фигу­рам и ситуативную определенность конфигурации про­странства). Такое рассеяние есть номадическое распре­деление сингулярностей, которые "обладают подвижно­стью, имманентной способностью самовоссоединения", радикально отличающейся "от фиксированных и осед­лых распределений". Пространственная среда предстает как "недифференцированная": "мир, кишащий номадическими [кочевыми]... сингулярностями" (Делез). Топо­логически это означает, что в рамках номадического проекта организация пространства артикулирована ра­дикально нетрадиционно. Прежде всего, это касается его видения в качестве плоскости (см. Поверхность, Плоскость).Согласно номадологическому видению, "генетическая ось — как объективное стержневое един­ство, из которого выходят последующие стадии; глубин­ная структура подобия"; в противоположность этому, "ризома антигенеалогична" (Делез, Гваттари): она "осу­ществляется в другом измерении — преобразователь­ном и субъективном", т.е. принципиально не осевом, не линейном, и "не подчиняется никакой структурной или порождающей модели", "чуждается самой мысли о ге-

нетической оси как глубинной структуре" (Делез, Гват­тари). По оценке Делеза и Гваттари, "оседлая" (запад­ная) культура, в отличие от кочевой, основана на пони­мании движения по осевому вектору, для которого топо­логически внешнее выступает аксиологически внешним, коим можно без семантических потерь пренебречь, — в отличие от номадического понимания движения как дисперсного рассеивания, имманентно осуществляюще­го интеграцию внешнего: "мы пишем историю... с точки зрения человека, ведущего оседлый образ жизни... Ис­тория никогда не понимала кочевников, книга никогда не понимала внешнее". Важнейшей презумпцией Н. яв­ляется презумпция программного ацентризма:прост­ранство принципиально лишено того, что могло бы пре­тендовать на статус центра (в терминологии Делеза и Гваттари — "Генерала"). Интерпретация ризомы в каче­стве децентрированной среды оборачивается ее трак­товкой как обладающей креативным потенциалом само­организации: "ризома может быть разорвана, излома­на... перестроиться на другую линию" (Делез, Гватта­ри). Источником трансформаций выступает в данном случае не причинение извне, но имманентная нон-финальность системы, которая "ни стабильная, ни не ста­бильная, а скорее, "метастабильна" и "наделена потен­циальной энергией" (Делез). Таким образом, понятие "метастабильности" в Н. типологически соответствует понятию "неустойчивости" в современном естествозна­нии, фиксирующему процессуальность бытия системы и ее креативный потенциал самоорганизации, варьиро­вания пространственных конфигураций. Ни один из плюральных вариантов определенности ризомы не мо­жет быть аксиологически выделен как предпочтитель­ный (автохтонный в онтологическом или правильный в интерпретационном смыслах): "любая точка ризомы мо­жет и должна быть связана со всякой другой" (Делез, Гваттари). Объективация этих возможностей образует подвижную картину самоорганизации ризомы, консти­туируя между ее составляющими ("сингулярностями") временно актуальные соотношения — "плато". Сингу­лярности не только "способны к само-воссоединению", но пребывание в поле "номадологического распределе­ния" заставляет их "коммуницировать между собой" (Делез), при непременном условии взаимодействия с внешней по отношению к ризоме средой (плоскость как зона соприкосновения). Конкретным инспирирующим толчком (поводом) формирования диссипативного плато выступает в Н. так называемый "парадоксальный эле­мент", практически воплощающий собой случайность (случайную флуктуацию) как таковую, он же задает сво­его рода точки версификации в процессе самоорганиза­ции ризоморфных сред, заставляя сингулярности "резо­нировать, коммуницировать и разветвляться" (Делез).

Соответственно, существенным моментом процессуаль­ности ризомы является принципиальная непредсказуе­мость ее будущих состояний: "парадоксальный эле­мент" потому и парадоксален, что он выходит за грани­цы знания (доксы), очерчивающей проективно рассмат­риваемое пространство трансформаций. По оценке Делеза и Гваттари, "это множественность... но мы пока не знаем, что она влечет за собой, когда... обретет субстан­тивный характер". Согласно постмодернистскому виде­нию ситуации, номадологический способ мироинтерпретации отнюдь не является экзотической версией фи­лософского моделирования процессуальности, но, на­против, отвечает глубинным запросам культуры запад­ного образца, "уставшей" от собственной ориентации на гештальтную жесткость: по оценке Делеза и Гваттари, "чего нам не хватает, так это Номадологии, отличной от истории... [...] Испытываем ли мы потребность в нома­дизме более основательном, чем номадизм крестовых походов, номадизм настоящих кочевников или номадизм тех, кто больше не суетится и уже ничего не имитиру­ет?" (см. Симуляция).(См. также Ризома, Ацентризм, Бинаризм, Плоскость, Поверхность, Дерево, Корень, Анти-Эдип.)

М.А. Можейко