Сознание, язык, коммуникация

Материалистическая философия рассматривает язык как способность, возникшую в ходе развития сознания естественным путем, идеалистическая - как творение духа.

Мимико-жестикулярные и звуковые средства взаимного общения высших животных послужили биологической предпосылкой формирования человеческой речи. Предчеловек, а затем первобытный человек стремился придать естественному крику некую форму. Звуки и крики, переплетаясь, превращались в основу слов. За различными звуковыми комплексами постепенно стали вырисовываться те или иные предметы.

Уже античные философы понимали, что есть связь между словом, образом, которое оно выражает, и объектом. Так, для Платона имя (слово) подражает сущности. Богословы средневековья полагали, что способность языка дарована человеку Богом.

В Новое время считали, что язык выражает понятия, является средством логического мышления. Т. Гоббс утверждал, что язык обеспечивает общение людей между собой, поступательное развитие культуры, призывал к выяснению по возможности точных определений слов, фиксирующих полное их значение. Д. Локк и Г. Лейбниц указывали, что слова являются орудиями истины. Француз­ские материалисты XVIII в. полагали, что все идеи человеческого ума обусловлены наличием слов и знаков. Замечательной догадкой К. Гельвеция является мысль о том, что происхождение сознания, мышления и языка связано с трудовой деятельностью. Позже (XIX в.) вульгарные материалисты утверждали, что язык возник из выкриков, сопровождавших коллективный труд. Сторонники современной трудовой теории языка считают, что через орудийную деятельность возникает знаковая деятельность и, соответственно, язык. В работе «Трактат о происхождении языка» (1772) И. Г. Гердер, немецкий философ-просветитель, подверг критике теорию «божественного» происхождения языка, пришел к выводу, что язык возник естественным путем, в своем первоначальном виде служит средством не только для передачи мыслей, но и для выражения чувств. Наряду с языком, важную роль в общении людей и их развитии, по мнению Гердера, играют искусство, наука, ремесло, общественные институты.

В. Гумбольдт (1767 – 1835) язык понимал как непрерывное духовное творчество, который по отношению к субъекту обладает самостоятельностью. В философии утверждался взгляд: язык выступает средством выявления значимости объектов для субъекта (аксиологическая функция языка). Язык, полагал Э. Кассирер, является автономной культурной формой, он функционирует как посредник мысли и способен открыть сознанию весь мир. Формы культуры (наука, искусство, миф, религия и т.п.) живут и возможны благодаря языку. Неопозитивисты считали, что точность в слове – недостижимый идеал, но к нему следует стремиться. Несовершенство естественного языка преодолевается применением логики и других формализованных средств.

В историческом развитии философии языка просматриваются: 1) философия имени (античность, средневековье), где сопоставляются вещь, сущность (идея) и имя* (слово); 2) философия высказываний, где фигурируют понятия и суждения; 3) философия ценностных установок, носящих как личностный, так и общественный характер. То, что обозначается словом, оказывается многозначным. Вместе с фиксированием и оценкой какого-либо положения вещей в языке должен указываться путь для действия. Американский писатель и философ Р. Эмерсон (1803 – 1882) определил: мысль – цветок, слово – завязь, деяние – плод.

Единство языка и мышления не означает их тождества. Объем языка превышает объем мышления. Ведь человек не успевает осваивать потоки разноречивой информации, делать ее в полной мере своей и не все, что индивид выражает в языке, для него понятно, объяснимо, близко. К тому же, в одно и то же словесное выражение люди с различными знаниями и жизненным опытом вкладывают неодинаковое смысловое содержание. Существует также иносказательность речи (в баснях, анекдотах).

Наряду с мышлением на базе слов существует несловесное сознание (внутренняя речь), в том числе выраженное в акте молчания. Этот акт вызывается неопределенностью, настороженностью, выжидательной позицией, удивлением, выступает как невыразимость сокровенного или интимно-личностного, как проявление или молчания – размышления, или наивности, глупости. Через мимику, жесты, позу, игру мускулов и голоса, моторику (использование органов человеческого тела в сочетании с предметами внешнего окружения, например, хлопанье дверью, бросание предметов и т.д.) выражаются мысль и чувства, желание и настроение, просьба и приказ и т.п. Несловесный язык проявляется также в формах смеха, покашливания, визуальных контактов. Например, в телесериале «Семнадцать мгновений весны» сцена встречи советского разведчика со своей женой в кафе представлена как «контакт глаз». Языки жестов и интонаций особенно важны, когда информация не может быть дана точно и определенно.

Используя те или иные слова, люди создают или исключают из жизни те или иные предметы. Слова могут быть также семантическими индикаторами будущего [7, c. 72-84]. С освоением языка массовых коммуникаций человек невольно становится пленником ходячих мнений, предрассудков, усваивает готовые варианты оценок тех или иных явлений. В реальной жизни сосуществуют противоречивые тенденции: а) человек в той или иной степени подчиняется власти, «тирании» языка; б) человек стремится сохранить собственную индивидуальность, способен противиться «идолам площади» (по Ф. Бэкону).

Установление соответствия между логическим, словесным и фактуальным материалом есть интерпретация. Согласно современным представлениям, «сознание – это… особого рода деятельность психики, связанная с интерпретацией информации, поступающей в мозг из внешнего мира и от самого организма. Каждая такая интерпретация гипотетична и может… сменяться другой, более соответствующей реальной ситуации» [8, c. 591].

Имеются два главных объекта интерпретации – реальные события, фрагменты природы и человеческой деятельности, и тексты. Первичная интерпретация опирается на эмпирическое научное знание. Вторичная интерпретация текстов имеет дело с «понятиями о понятиях» и опирается на массив историко-философских, филологических, юридических, религиозных и прочих текстов. Выявление смысла текста – бесконечный процесс во времени и культуре.

Смысл языка есть его семантика, практическое значение языка выступает как прагматика. Язык, отображая различные природные и социально-экономические условия, обладает свойством избирательности, выступает, таким образом, в качестве связующего звена между практикой и сознанием. Неклассический подход обнаруживает, что между бытием и разумом есть посредник – это деятельность и язык (Ю. Хабермас). В истории человечества взаимосвязаны: 1) «изобретение языка» и создание с его помощью информационно-когнитивной базы человеческой деятельности; 2) создание технологии как коллективной целеориентированной деятельности.

Общение между людьми, складывающееся в процессе обмена информацией, есть коммуникация. Она придает социальному взаимодействию смысловой и идеально-содержательный характер. Коммуникация включает в себя: 1) участников, наделенных сознанием и языком; 2) ситуации, которые они стремятся осмыслить; 3) тексты, выражающие смысл ситуации в языке; 4) мотивы и цели, побуждающие субъектов обращаться друг к другу; 5) процесс материальной передачи текстов. Сознание предстает как процесс рече- и текстопорождения. Речевая коммуникация способна перетекать в совместные действия. Коммуникативная функция языка предполагает установление контакта между людьми, согласованности (понимания) языка говорящего (пишущего) и языка слушающего (читающего). Герменевтика – направление в философии, в котором понимание рассматривается как условие социального бытия. В узком смысле герменевтика – совокупность правил и техник истолкования текста.

В античности герменевтикой называли искусство разъяснения, перевода, истолкования. В средние века основная задача герменевтики заключалась в разработке методов интерпретации библейских текстов. В XIX в. Ф. Шлейермахер стал рассматривать возможность применения герменевтики не только к Библии, но и к другим текстам. Развивалось истолкование литературных текстов, правовых законов. В. Дильтей особое внимание уделял методу исторической интерпретации. В философской герменевтике текст стал рассматриваться как «след», отсылающий к многообразию культурных практик, как пересечение различных контекстов и фрагментов опыта, «перемещение в чужую субъективность».

В герменевтике фигурируют: в качестве объекта текст или речь, автор этого текста (первый субъект) и интерпретатор (второй субъект). Через контекст и подтекст осуществляется отображение философско-эстетических, нравственных, культурно-исторических и иных ценностей автора (первого субъекта) и их творческое переистолкование вторым субъектом, т.е. происходит не только реконструкция прежнего, но и формирование нового смысла текста. Второй (а далее третий по отношению к первому и второму и т.д.) субъект в данной ситуации выходит на первый план как источник смысла. При этом вводятся новые допущения (домысливания) и появляется возможность фиксировать как силу, так и ограниченность первичного автора (последний находится в плену мировосприятия своего исторического времени). По мнению одного из теоретиков философской герменевтики Ганса-Георга Гадамера (1900 – 2002), наши мышление и воля, вопросы и понимание носят исторический характер.

В триаде «автор – текст – читатель» присвоить тексту автора, полагает Р. Барт, это значит как бы застопорить текст, наделить его окончательным значением. Рождение читателя приходится оплачивать смертью автора («растворения» смысла его представлений во множестве иных интерпретаций). «Смерть автора», считает М. Фуко, не окончательна: автор перестает быть творцом, но становится некой функцией, необходимой дискурсу или контексту, причем эта функция постоянно меняется. Допуская домысливание, можно, например, полагать с определенной долей вероятности, что Г. Гегель и И. Кант подошли к идее единства (глобализации) и разнообразия общественной жизни (локализации). Первый был приверженцем системной универсальности в развитии мира, а второй провозглашал, что каждая нация должна «иметь мужество пользоваться собственным умом».

Текст требует от читателя сотрудничества и, по оценке У. Эко, предполагает двойного читателя, наивного и искушенного. Первый почти всегда находится во власти смысловой стратегии автора, второй же стремится переделать текст, т.е. чтение текста представляет собой процесс сотворчества. Текст при этом наделяется новыми значениями, становится многомерным и многослойным.

Если для естественнонаучных текстов характерна точность смыслов, строгость определений и понятий, то в текстах гуманитарных наук, наряду с точностью и строгостью смыслов и определений, присутствует многосмыс-ленность*, неопределенность (в меру), открытость. Ведь социально-гуманитарное знание в значительной степени носит конвенциональный, консенсный характер.

Помимо естественных (звуковой и письменный; мимика, выражающая эмоции, жесты и т.д.), есть искусственные языки, созданные людьми для решения определенных задач: языки искусства (живописи, музыки, танца, архитектуры, кино и т.д.), языки науки, формализованные, машинные, жаргоны, эсперанто, различные конвенциональные наборы сигналов и символов, регулирующих поступки и действия людей. Машинный язык позволяет записать программы алгоритмов и содержание информации, хранящейся в запоминающих устройствах ЭВМ. В формализованном языке используются логические и математические знаки, формулы. Вместе с тем формализованный язык мало пригоден для выражения эмоций как важнейшей стороны духовного мира человека.

Все сложные саморазвивающиеся системы (биологические и социальные объекты) содержат внутри себя особые структуры, которые кодируют опыт предшествующего взаимодействия системы со средой и управляют реакциями системы на новые воздействия. В биологии опыт приспособления организмов к среде фиксируется в их наследственном коде, а в жизни человечества проявляется программирующая роль культуры. К надбиологическим социальным программам, хранящимся в культуре, относятся система нравов, традиций, привычек, предписаний и т.п.

Самой древней формой социального кодирования являются действия и поступки как образцы поведения, общения и деятельности для других: мастер (учитель) – ученик; взрослый человек – ребенок и т.п. Программировать действия и поступки людей способна символика человеческого тела: позы, жесты, мимика и т.п.

Цивилизационный прогресс сопровождается рядом этапов развития систем социального кодирования: дописьменное общество; возникновение письменности; книгопечатание; появление радио и телевидения; появление компьютеров. Все эти стадии связаны с развитием и усложнением языка, естественного и искусственного. Новые способы кодирования изменяют характер коммуникаций, усложняют методы включения индивидов в социальные связи, раздвигают границы и усложняют формы социального поведения и деятельности.

Цитируемая литература

1. См.: Кессиди, Ф. К. Глобализация и культурная идентичность / Ф. Кессиди // Вопросы философии. – 2003. – № 1.

2. Менский, М. Б. Квантовая механика, сознание и мост между двумя культурами / М. Б. Менский // Вопросы философии. – 2004. – № 6.

3. См.: Философия: под общ. ред. Я. С. Яскевич. – Минск, 2006.

4. Философская энциклопедия. – М., 1962.

5. См.: Дубровский, Д. И. Информация, сознание, мозг / Д. И. Дубровский. – М., 1980. См. также: Дубровский, Д. И. Основные категориальные планы проблемы сознания / Д. И. Дубровский // Вопросы философии. – 2008. – № 12.

6. Науменко, Л. К. Эвристический потенциал диалектической теории познания / Л. К. Науменко // Вопросы философии. – 2009. – № 6.

7. См.: Шульц, В. Л. Слова как «кванты будущего» / В. Л. Шульц, Т. М. Любимова // Вопросы философии. – 2013. – № 8.

8. Новая философская энциклопедия: в 4 т. – М., 2001. – Т. 3.

* Термин «каталепсис» (понятие) ввёл основатель стоицизма Зенон из Китиона (336-264 до н.э.).

* Плюрализм – философская позиция, согласно которой существует множество начал или видов бытия (плюрализм в онтологии), оснований и форм знания (плюрализм в гносеологии).

* В 70-е гг. XX в. Грин (Англия) и Шварц (США) пришли к выводу, что необходимо отказаться от геометрического образа элементарной частицы в виде точки, а правильнее представить ее в виде нити (струны), являющей собой энергию, заключенную в пространстве.

* У истоков идеи коэволюции в современном прочтении стоял советский генетик Н. В. Тимофеев-Ресовский (1900–1981).

* Основателями концепций общего, коммунитаризма и единичного, индивидуализма явились Платон и Аристотель. Платон в основу общества положил равенство, коллективную собственность и единство, а Аристотель считал, что общество состоит из разнородных элементов. По натуре своей, рассуждал Аристотель, человек меньше заботится об общем достоянии, чем о своём, каждый прикладывает к нему меньше усилий.

* Любая из этих граней, взятая изолированно от другой, недостаточна, ведет то ли к антигуманизму (если человек выступает лишь орудием для достижения задач), то ли к абстрактному, утопическому гуманизму (если человек есть только цель развития).

* Идея о разуме как деятельностном начале, свойственном человеку, восходит к античной культуре (Анаксагор, Платон, Аристотель) и получила свое дальнейшее развитие у многих философов (Р. Декарт, И. Кант, Г. Гегель и др.).

* В рассказе «Поэт» чешский писатель Карел Чапек воспроизводит расследование преступления на основе впечатлений, рожденных в подсознании поэта. Автомобиль сбил с ног женщину и водитель машины скрылся. У поэта, свидетеля этого происшествия, в стихотворении, написанном под влиянием настроения от этого случая, родился образ: «О шея лебедя, о грудь, о барабан и эти палочки». Как оказалось, рожденный в воображении поэта образ означал цифру 235 (хотя поэт номер автомобиля назвать не мог). Это помогло полицейскому раскрыть преступление.

* Имя – обозначение материальных и идеальных объектов в языке, всего, что мы можем назвать (выражение номинативной функции языка). Аристотель одним из первых составил поэтику – систему описания словесного моделирования действительности. Современная логика в качестве имен рассматривает не только термины (слова), но и предложения.

* П. Рикёр считает, что множественность интерпретаций и даже их конфликт являются не пороком, а достоинством понимания.