И. Бентам: В этике следует руководствоваться исключительно принципом полезности

Прочитайте следующий текст и ответьте на прилагаемые к нему вопросы.

Что такое мораль и как она возникла? Может быть, в её основании лежит представление о взаимной выгоде? «Я не буду тебя убивать – ведь изначально homo homini lupus est (человек человеку волк) – только потому, что и ты можешь сделать то же самое. Так давай, договоримся! И даже поможем друг другу! Ведь это полезно и тебе и мне. Да и вообще, «рука руку моет» – мы еще пригодимся друг другу!»

Любопытно, какими принципами должен руководствоваться человек, оценивая поведение других и своё собственное? Может быть, это принцип полезности? Именно так думает английский социолог, юрист и философ, теоретик либерализма и один из создателей доктрины утилитаризма Иеремия Бентам (1748 – 1832) – иногда Джереми, англ. Jeremy. Вот отрывок из его работы.

О принципе полезности

«Природа подчинила человечество двум верховным властителям – страданию и удовольствию. Только они указывают, что мы должны делать, и определяют, что мы будем делать. Критерий справедливого и несправедливого, с одной стороны, цепь причин и следствий – с другой, прикреплены к их престолу. Они управляют нами во всем, что мы делаем, что мы говорим и что мы думаем: всякое усилие, которое мы можем сделать с тем, чтобы отвергнуть это подчинение, послужит лишь тому, чтобы доказать и подтвердить его. На словах человек может отрицать их могущество, но на деле он всегда останется подчинен им. Принцип полезности – к этому обозначению было недавно добавлено или заменило его выражение: принцип наибольшего счастья, или наибольшего благоденствия – (greatest happines or greatest felicity principle) – признает это подчинение и принимает его в качестве основания системы, цель которой возвести здание счастья руками разума и закона. Системы, которые пытаются поставить его под вопрос, занимаются звуками вместо смысла, капризами вместо разума, темнотой вместо света.

...Под полезностью понимается то свойство любого предмета, в силу которого он способен приносить пользу, выгоду, удовольствие, добро или счастье … или … предотвращать вред, страдание, зло или несчастье той стороны, об интересе которой идет речь. Если эта сторона есть общество в целом, то это счастье общества, если же отдельное лицо – то счастье этого лица.

…Тщетно было бы толковать об интересе общества, не понимая, что такое интерес отдельного лица. Говорят, что вещь вызывает интерес или имеет интерес для отдельного лица, когда она ведет к увеличению суммы его удовольствий, или, что одно и то же, к уменьшению суммы его страданий.

Поэтому можно сказать, что действие сообразно принципу полезности, или, короче, пользе (в отношении к целому обществу), когда его тенденция к увеличению счастья общества больше, чем таковая к уменьшению его.

…Человек может быть назван сторонником принципа полезности, когда одобрение или неодобрение им любого действия или любой меры определяются и соразмеряются той тенденцией к увеличению или уменьшению счастья общества, которую он в них предполагает, другими словами, их соответствием или несоответствием законам или правилам полезности.

…Даже не было живого человеческого существа, как бы ни было оно тупо или извращенно, которое не обращалось бы к этому принципу (полезности – В. Л.) во многих, а может быть, и в большинстве случаев своей жизни. В силу естественного устройства человеческого тела в большинстве случаев люди вообще принимают этот принцип, не думая о нем, если и не для упорядочения своих собственных действий, то во всяком случае для суждения о своих действиях, так же как и о действиях других людей.

…Невозможно опровергнуть достоинства того принципа аргументами; но по тем причинам, которые были упомянуты, или по какому-то смутному или пристрастному представлению о нем иной человек может найти его не по вкусу себе. В этом случае если он находит заслуживающим хлопот установление своих мнений о таком предмете, то пусть он пройдет следующие ступени, и тогда, может быть, он примирится с этим принципом.

1. Пусть он решит: желал ли бы он отвергнуть этот принцип полностью; если так, то пусть он рассмотрит, к чему могут привести все его рассуждения…?

2. Если так, то пусть он решит: желал ли бы он судить и действовать без всякого принципа, или нет ли какого-либо иного принципа, согласно которому он хотел бы судить и действовать?

3. Если есть, то пусть он рассудит и решит: есть ли этот принцип, который он якобы нашел, в самом деле какой-нибудь отдельный понятный принцип; или же не является ли этот принцип лишь словесным, родом фразы, которая в сущности выражает не больше и не меньше как утверждение его собственных, лишенных основания мнений, т. е. то, что в другом человеке он был бы склонен назвать капризом?

4. Если он склонен думать, будто его собственное одобрение или неодобрение, связанное с идеей какого-либо действия без всякого отношения к его последствиям, есть достаточное основание для его суждений и действий, то пусть он спросит себя: может ли быть его чувство мерой правильного и неправильного в отношении всякого другого человека, или имеет ли чувство всякого другого человека привилегию быть этой мерой?

5. В первом случае пусть он спросит себя: не является ли его принцип деспотичным и враждебным всему остальному человеческому роду?

6. Во втором случае: не есть ли это принцип анархический, и не будет ли на этом основании столько же различных критериев правильного и неверного, сколько людей на свете? И даже для одного и того же человека не будет ли одно и то же (не изменив своей природы) быть верным сегодня и неверным завтра? И не окажется ли одно и то же правильным и неверным в одном и том же месте, в одно и то же время? И не кончается ли в таком случае всякий спор? И могут ли два человека, сказавши «мне это нравится» и «мне это не нравится», сказать что-либо еще?

7. Если бы он сказал себе «нет», потому что чувство, которое он предлагает в качестве критерия, должно быть основано на размышлении, то пусть он скажет, на каких обстоятельствах должно основываться это размышление. Если на обстоятельствах, имеющих отношение к полезности действия, то пусть он скажет, не значит ли это изменять своему собственному принципу и искать помощи у того, против кого он выдвигал свой принцип; если же не на этих обстоятельствах, то на каких других?

8. Если он хочет пойти на примирение и принять частично свой принцип, а частично принцип полезности, то пусть он скажет: в какой мере он примет его?

9. Если он решился остановиться, то пусть он спросит себя: как он оправдывает признание его в такой степени? И почему он не хочет принять его далее?

10. Допустив, что истинен какой-нибудь другой принцип, кроме принципа полезности, которому человек может следовать, допустив (что неверно), что слово справедливый может иметь смысл безотносительно к полезности, – пусть он скажет: существует ли такая вещь, как мотив, по которому человек следовал бы правилам полезности? Если есть, то пусть скажет, какой это мотив и как его отличить от тех, которые побуждают принимать правила полезности; если нет, то пусть он, наконец, скажет: на что же может быть годен этот другой принцип?

О принципах, противоположных принципу полезности

Принцип может отличаться от принципа полезности двояким образом: 1. Постоянно противореча ему: так обстоит дело с принципом аскетизма. 2. Иногда противореча ему, иногда нет, как случится: так обстоит дело с другим принципом, который может быть назван принципом симпатии и антипатии.

…Есть два класса людей весьма различного характера, которые, по-видимому, принимают принцип аскетизма: один составляет разряд моралистов, другой – религиозных людей. Различны сообразно этому и мотивы, которые рекомендовали его вниманию этих разных партий. Надежда, т. е. ожидание удовольствия, как будто бы одушевляет первых – надежда, содержание философской гордости, надежда на почести и репутацию между людьми. Страх, т. е. ожидание страдания, – вторых: страх – порождение суеверной фантазии, страх будущего наказания от руки гневного и мстительного божества. Я говорю в этом случае о страхе потому, что относительно незримого будущего страх могущественнее надежды.

…Невозможно, и никогда не может быть возможно ни для одного живого существа, последовательно придерживаться принципа аскетизма. Пусть хоть одна десятая часть обитателей Земли последовательно его выполняет, и за день они превратят ее в ад.

Под принципом симпатии и антипатии я понимаю принцип, который одобряет или не одобряет определенные действия, просто поскольку человек чувствует себя расположенным одобрять или не одобрять их; выдвигая это одобрение или неодобрение в качестве достаточного самого по себе основания и отвергая необходимость поисков какого-либо иного основания».

Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства //

Антология мировой философии Т. 3. М., 1971. С. 587-593

Вопросы

1. В чем состоит сущность принципа полезности И. Бентама?

2. Под полезностью Бентам «понимается то свойство любого предмета, в силу которого он способен приносить пользу, выгоду, удовольствие, добро или счастье». В этом утверждении есть серьезная ошибка. Определите её. (Подсказка: ошибка Бентама связана с его неверным представлением о реальности).

3. По мнению Бентама, «невозможно опровергнуть достоинства … принципа [полезности] аргументами». Так ли это?

4. По мнению Бентама, «надежда, содержание философской гордости, надежда на почести и репутацию между людьми» заставляет моралистов противиться принципу полезности. Вы полностью согласны с этим утверждением?

5. Что, по мнению Бентама, лежит в основе морали религиозных людей? Прокомментируйте его утверждение.