ОБРАЗОВАНИЕ ГЕРМАНСКИХ КОРОЛЕВСТВ.

СОЦИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ У ГЕРМАНЦЕВ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ I ТЫС. Н.Э.Внутренние преобразования в германских общинах видоизменяли природу первобытных сообществ. Индивидуализация труда в отдельных семьях, выделение знати способствовали накоплению богатств, передававшихся по наследству. Прежнее равенство в имуществе, благах исчезает. Более производительный труд позволял создавать запасы, накапливать излишки. Возникает интерес к приумножению собственности. Это изменяет отношение к войнам. Если раньше люди сражались за территорию, то есть за саму возможность существования, то теперь победы приносили не только новые угодья, но и возможность захватить, присвоить чужие накопления. Войны для грабежей становятся самоцелью, особенно для военачальников, которых по старым традициям выбирали только на время военных действий. Они же, желая сохранить свой статус, стремились сделать войны постоянными. Такое было не под силу всему племени, но везде находились немногие, согласные променять тяжелый повседневный труд на рискованные набеги и грабежи. Так постепенно вокруг военачальников-вождей-конунгов складывались дружины, кормившиеся за счет добычи. Римляне замечают такие дружины у германцев уже в I в. н.э. (Тацит). Постепенно эта военная сила становится постоянным фактором в жизни племен и ее значение постоянно возрастает. Военачальник с дружиной становится оплотом безопасности и охраны порядка. Ощущая за собой силу, вожди перестают подчиняться традиционным старейшинам, стремятся править самостоятельно и в своих интересах. Народные собрания уже не в силах остановить растущую власть вождей. Рядовым труженикам, даже ведомым старейшинами, было трудно организоваться против немногочисленных, но сплоченных дружин, к тому же развращенных жаждой добычи и власти. В разгоревшейся борьбе военачальники обычно побеждали и навязывали свое правление остальным. Первобытное общество разрушалось. Дружинники включались в правящий слой наряду с родственниками вождей. Народные собрания по форме сохраняются, но из органов, принимавших решения, превращаются в ретрансляторов, передававших волю правителей остальному народу. Дружинники становятся исполнительной властью, управляют и судят от имени вождей.

Возвышение вождей, захват ими власти, опора на дружины рождает государственную власть, опиравшуюся не на древние традиции народовластия через участие всех взрослых в народных собраниях, а на власть узкого круга лиц, опиравшихся на силу. Бывало, что во главе этого процесса оказывались не военачальники, а удачливые старейшины или жрецы. Но сути дела это не меняло.

Конечно же, данный процесс складывания государства не был порождением одной только жажды власти у склонных к авантюризму удачливых вожаков. Увеличение территорий племен, рост населения приводили к учащению пограничных конфликтов. Обособление семей в общинах требовало также постоянного внимания к внутриплеменным и внутриобщинным проблемам. Заниматься всем этим походя, не отрываясь от рала или домашнего очага, уже было нельзя. Требовалось отделение управленческого и военного труда от хозяйственного. То есть государство явилось следствием очередного великого общественного разделения труда. Его появление было объективно необходимо.

Но, приобретая в одном, общество теряет в другом. Получив более упорядоченную и безопасную жизнь, люди разделились на две категории - трудящихся и правителей. Человек же слаб. Получив власть для заботы об общем благе, кто в большей, кто в меньшей степени, кто целенаправленно, кто неосознанно, начинает заботиться о себе любимом и своей семье. Имеющий власть использует ее и в личных интересах. Так правящий слой становится и эксплуатирующим, а объективная необходимость в профессиональном управлении усложнявшейся жизни привела к ликвидации первобытного равенства (в бедности), к расколу общества. И вся последующая человеческая история наполнилась борьбой одних за восстановление равенства, других - за сохранение своей власти.

ВАРВАРСКИЕ ВТОРЖЕНИЯ В РИМСКИЕ ЗЕМЛИ, РАЗГРОМ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ И ОБРАЗОВАНИЕ ГЕРМАНСКИХ КОРОЛЕВСТВ. Все указанные процессы происходили у германцев в первой половине I тыс. н.э. и завершились в VI-VII вв. повсеместным сложением государств - так называемых варварских королевств. Это происходило в очень сложной, противоречивой обстановке, вызванной неравномерным развитием разных племен и постоянно возникавшим так называемым относительным перенаселением. Отдельные племена или союзы племен в силу различных обстоятельств обгоняли соседей в своем развитии и начинали нуждаться в дополнительных угодьях. Иного пути удовлетворения потребностей растущего населения из-за низкой производительности труда, экстенсивных способов хозяйствования, в то время не было. И начинаются войны, нередко с массовыми переселениями.

Первым среди германцев стало тесно готам, проживавшим по западному побережью Балтийского моря (от Южной Швеции до совр. Польского Поморья). Со II в.н.э. они начинают двигаться в Северное Причерноморье, плодородное, но малонаселенное в те времена. Захватив по пути ряд славянских и фракийских родов, готы создали в Причерноморье раннегосударственное объединение, прежде всего в военных целях. Возглавил его в IV в. готский конунг Германарих. Свидетельством обособления готской знати от остального населения стало распространение в ее среде христианства и появление у готов в 341 г. собственного епископа - каппадокийца по имени Ульфила, который как будто перевел на готский язык Библию. Вообще история готов, первыми из европейских племен начавших далекие перемещения, известна плохо. Даже о единственном их писателе, авторе "Истории готов" - Иордане (VI в.) - нет точных сведений: то ли епископ, то ли вообще не имевший высокого чина, так сказать "безбилетный зритель" (В.П.Буданова) из тогдашнего образованного слоя.

Но в З75 г. восточная часть готов (остготы) была разгромлена пришедшими с востока, из Азии тюркско-монгольскими кочевниками - гуннами. Западная часть готов (вестготы), стремясь избежать участи своих собратьев, обратилась к соседнему Риму с просьбой пустить их на свою территорию в обмен на обязательство охранять границы империи. Гунны же через Карпатские перевалы устремились на Средний Дунай, в Паннонию.

Империя Хунну(от китайск. ху - степные кочевники, лат. гунны) первоначально находилась к северу от Китая, на территории совр. Монголии. Но во II в. н.э. она распалась после разгрома другими кочевниками - сяньбинами и часть изгнанных со своих пастбищ хунну в течение 200 лет двигалась на запад из Забайкалья, через Алтай, североказахстанские степи, Нижнее Поволжье, Северное Причерноморье и далее, захватывая по ходу движения многочисленные, по преимуществу монгольские и тюркские племена. Активизация кочевников в Причерноморье в IV в. стимулировалась и усилением в то время атлантических циклонов, приведших к увлажнению степного климата. На степь начали наступать леса, что сокращало места кочевий и стимулировало агрессивность гуннов, против конницы которых европейские земледельцы оказались беспомощны.

Эти события дали толчок массовому перемещению племен в Европе, вошедшему в историю под названием Великого переселения народов конца IV-V в. В ходе этого переселения многочисленные германские племена одно за другим проникали на территорию слабо защищенной Римской империи, особенно на ее западную часть и, постепенно оседая во всех провинциях, ликвидировали там римскую государственность.

Вначале наибольшую активность проявили вестготы(западные готы). После расселения на территории Византии они стали испытывать притеснения и злоупотребления от местных чиновников, стремившихся найти среди них дешевых рабов (за кусок хлеба или мяса требовали с вестготов взрослого раба, что вынуждало их продавать собственных жен). В конце концов, вестготы восстали. К ним присоединились местные рабы и многие крестьяне. В 378 г. в битве при Андрианополе в ходе стремительной атаки готской конницы на уставшую римскую пехоту войска императора Валента были разбиты. Погибло около 40 тысяч римлян и, вероятно, сам Валент (его тело так и не было найдено). Новый император - Феодосий, действуя осторожно, вносил разлад в ряды восставших. Готскую знать он подкупал, в том числе должностями, непримиримых разбивал и в 382 г. заключил с готами договор, по которому они обязывались служить императору. Феодосий стал их "верным другом" и эти варвары составили лучшую часть его войска.

Феодосий был одним из немногих императоров того тяжелого для Рима времени, отличавшийся качествами хорошего полководца и тонкого дипломата. Нелишне отметить, что, родившись на западной окраине империи, в Испании, Феодосий не домогался императорской власти и видел свой долг в служении империи на любом посту (отсутствие карьеризма свидетельствует, как известно, о порядочности человека). Он, кстати, первым усвоил уроки битвы при Андрианополе, усилив в войсках роль конницы и лучников для противодействия всадникам. Феодосий был ревностным приверженцем новой религии - христианства и в 394 г. провозгласил его единственной религией всей Римской империи, что отражало интересы значительной части римского общества, разочарованного в традиционных античных ценностях и искавшего утешения в ожидании блаженства в потустороннем мире.

После смерти Феодосия в 395 г., по его завещанию империя была разделена. Восточную ее часть возглавил 18-летний сын Феодосия Аркадий, а Западную - 14-летний брат Аркадия - Гонорий. Но готы не поладили с обоими братьями, молодыми и спесивыми. Сначала они под предводительством Алариха, выдвинувшегося в готской среде еще при Феодосии, похозяйничали на Балканах, дойдя до Афин, но пощадив, почему-то, Акрополь. Затем Аркадий сумел натравить варваров на Запад.

В то время в Западной части государства, при несовершеннолетнем императоре выдвинулся опытный полководец Стилихон, варвар по происхождению (из германского племени вандалов), но истинный друг империи, мечтавший о восстановлении ее величия. Он стал первым в римской истории германцем, фактически возглавившим страну при молодом, неопытном и неспособном к государственным делам Гонории.

Стилихон сумел подготовиться к обороне от готов Алариха. Он стянул в Северную Италию все боеспособные войска, для чего отозвал британские легионы и рейнскую армию. В 401 г. Аларих попытался ворваться в Италию, но был дважды разбит Стилихоном, который в течение 404-405 гг. громит и другие готские отряды, вторгавшиеся на Апеннинский п-ов. Но когда, казалось, опасность для Италии миновала, дворцовые завистники, испугавшись роста влияния Стилихона, обвинили его в сговоре с Аларихом с целью захвата трона и тяготившийся опекой этого варвара, недалекий Гонорий предал его суду. В 408 г. Стилихон был убит в крепости Равена у алтаря, где искал защиту. Вслед за тем убили и его сына.

Убийство Стилихона спровоцировало массовые погромы варваров, которых много было в римских войсках. Это вызвало уход около 30 тысяч служивших Гонорию варваров, влившихся в армию ждавшего удобного момента Алариха. И тот выступил в новый поход на ослабленную убийствами Италию. Император заперся в Равене, а готы направились прямо к вечному городу. Там началась паника. Обезумевшая толпа обвинила жившую в Риме вдову Стилихона (Серену, племянницу Феодосия) в сговоре с Аларихом из чувства мести за убитого мужа и растерзала ее. Голова погибшей была выставлена на городскую стену для устрашения готов, но это не произвело на них никакого впечатления. Аларих обложил город со стотысячным населением и начал методично "доить" из горожан драгоценности и предметы роскоши. Он то снимал осаду, то, видя, что на помощь городу никто не спешит, возвращался и после третьей осады в 410 г. с помощью рабов, открывших городские ворота, ворвался в Вечный город, который был захвачен впервые за 800 лет своей истории. Это произвело гнетущее впечатление на средиземноморский мир. 3 дня варвары грабили город. Впрочем, так же в аналогичных случаях поступали и римляне. Затем Аларих увел свое воинство - варвары не привыкли жить в городах.

После нескольких лет грабежей в Италии и смерти Алариха вестготы на правах федератов получили право обосноваться в Южной Галлии, где создали Тулузское королевство. Они отобрали у римлян 2/3 земель и разделили между собой, налогов не платили. Это вызвало новое обострение отношений с Римом и вестготы в начале V в. были вытеснены на Пиренеи. Там, в условиях быстрой романизации (ведь вестготов было не более 5% от всех жителей п-ова), у них началось интенсивное формирование крупной землевладельческой знати. Но в 711 г. процесс консолидации варварского и романо-иберийского обществ был прерван арабским завоеванием.

Здесь уместно вспомнить о гуннах, оставленных нами по пути из Причерноморских степей на запад. Покорив остготов, они на время остановились у Карпат, но вскоре перебрались в Паннонию и оттуда, с более-менее пригодных для кочевий степей стали совершать набеги во все стороны на окружавшее их земледельческое население. Более всего их привлекали богатые восточноримские земли. Хотя из-за включения в их орды финно-угров и тюрок гунны уже утратили монголоидный облик, их набеги наводили ужас на европейцев. Страшились их свирепых, с детства изрезанных шрамами лиц[26], страшились их дальнобойных, неизвестных дотоле в Европе луков, изменивших тактику боя. Гунны редко сходились с врагом в рукопашную, обычно издали осыпали противника градом стрел, а затем ловили отступавших или отбившихся от общей массы арканами. Гунны первыми применили и длинные узкие мечи-палаши, прообраз сабель, а также легкие кожаные и металлические панцири для защиты.

Наибольшего влияния в Паннонии гунны достигли при предводителе Аттиле, правившемс 433 г. совместно с братом. Спустя год брат был убит и до смерти в 453 г. Аттила правил самостоятельно[27]. Он был прирожденным воином, не переносил отдыха, не мог находиться без дела. А самым любимым его делом была война. Говорили, что там, где пронесся конь Аттилы, траве не расти. По сообщению Иордана, Аттила был невысок ростом, широк грудью, с крупной головой, бледным лицом, маленькими глазками и редкой бородкой. Но обладал величественной осанкой. Был прост, не любил роскоши. Ел и пил с деревянной посуды, тогда как его гостям подавали в золотых чашах на серебряных подносах. Был чрезвычайно жестоким в обращении с врагами, но отличался тонкой политикой. Иордан отмечал, что Аттила "был умерен на руку, тверд и очень силен здравомыслием, доступен просящим и милостив к тем, кому однажды доверился". Эти качества привлекали к нему союзников и в короткое время позволили создать могущественное гуннское государственное образование[28].

При дворе Аттилы было много перебежчиков, римлян и греков, что позволяло вождю гуннов иметь точную информацию о положении соседей. Аттила считал, что гунны должны жить за счет военной добычи, которая могла быть наиболее обильной в землях Римской империи. Известны его слова: "Пусть же с римлянами будет то, что они мне желают!" Чтобы против гуннов не объединялись обе части империи, он искусно интриговал, заключил союз с Западным Римом и занялся вымогательством на Востоке, совершая бесчисленные жестокие и опустошительные набеги на Балканы. Часто его отряды терпели поражения, но всегда в Паннонии находились резервы для новых походов. Поэтому Восточная римская империя старалась замириться с гуннами на любых условиях и даже после побед над ними нередко выплачивала огромные контрибуции. Аттила применил своеобразную дипломатию вымогательств: по каждому поводу посылал посольства в Константинополь, которые должны были там щедро одариваться. Он даже посылал туда тех, кого сам должен был наградить и они получали дары от римлян.

Опустошив восточную казну, разграбив Балканы, Аттила взялся за Запад. Пройдя Германию, силы гуннов выросли за счет покоренных ими германских племен. Перейдя в 451 г. Рейн, Аттила разграбил Галлию и осадил Орлеан. Против него выступил талантливый римский полководец Аэций[29], склонивший на свою сторону вестготов и настигнувший гуннов в том же 451 г. на Каталаунских полях в Шампани, где произошла одна из крупнейших битв того времени. У обеих сторон было много германцев. Битва долго оставалась безрезультатной. Когда спустя 7 дней стал ощущаться перевес со стороны римлян, Аэций отпустил домой вестготов, опасаясь их усиления. Этим воспользовался Аттила и отступил из своего лагеря за Рейн вместе с обозом награбленного[30].

Рим полагал, что гунны настолько ослаблены, что не сумеют скоро решиться на новое нападение. Но уже в следующем году Аттила появился в северной Италии и разграбил Ломбардию. Напуганные римляне отправили в лагерь Аттилы посольство во главе с римским епископом, предложившее выкуп. Получив его, Аттила удалился и в следующем году умер. Его многочисленные сыновья перессорились и разбрелись со своими отрядами по покоренным землям, где начались восстания местных племен, с которыми гунны постепенно смешались, утратив свои этнические черты и язык. С VI в. они уже нигде не упоминаются. Об общественных порядках не оставивших о себе никаких письменных и вещественных памятников гуннов известно, что жили они племенами с вождями во главе. Выделявшаяся знать уже обрастала богатством, в том числе рабами. То есть их устройство напоминало германское первых веков новой эры.

В первой половине V в. в пределах Римской империи появился восточногерманский племенной союз вандалов. В начале новой эры они расселялись, по-видимому, по соседству с готами. Затем, через приодерские земли вандалы продвинулись на Среднее Подунавье, откуда в начале V в. их вытеснили гунны и вместе с союзниками последних - аланами (пришедшими с Северного Кавказа), вандалы устремились в Галлию. Затем они отвоевали для себя у римлян Испанию, где основали 4 королевства. Но вскоре их оттуда вытеснили вестготы и в 429 г. алано-вандалы в количестве 50-80 тыс. человек переправились в Северную Африку. Здесь, на месте римской провинции Африка они основали королевство во главе с Гейзерихом. Оказавшись на пересечении все еще оживленных торговых путей, вандалы занялись банальными грабежами и прославились разгромом Рима в 455 г., сопровождавшимся бессмысленными разрушениями в течение 14 дней, после чего слово вандал стало нарицательным[31]. Они вывезли в Африку тысячи рабов из римлян, в том числе и императрицу Евдокию с двумя дочерьми, одну из которых вынудили выйти замуж за сына Гейзериха. Лишь спустя 16 лет несчастной удалось бежать от варвара-мужа и добраться до Иерусалима, где она и окончила свои дни. Оказавшись тонким слоем завоевателей-разбойников, вандалы не получили поддержки местного населения и в 534 г. Северная Африка была на 105 лет завоевана Восточной Римской империей (Византией).

Одновременно с вандалами из восточногерманских земель в Галлии появились бургунды. За помощь римлянам в борьбе с гуннами, в том числе и в битве на Каталаунских полях, они на правах федератов (союзников) получили для расселения Лионскую провинцию, где, по примеру вестготов, отобрали у римской знати 2/3 земель и стали создавать свое королевство. Но в 534 г. они были подчинены более мощным германским же племенным объединением - франками.

В Италии после вандальского погрома императорская власть пришла в полный упадок и в 476 г. последний западноримский император Ромул Августул был, как уже отмечалось, свергнут. В ответ на это Константинополь натравил на тамошних варваров живших в Паннонии остготов, оказавшихся там после распада гуннской державы. В 493 г. остготы во главе с Теодорихом вступили в Италию и поделили со свергнувшим Ромула Одоакром страну. Но уже через несколько дней на пиру Теодорих предательски убил Одоакра. Так остготы создали в Италии свое королевство. Оно просуществовало всего 62 г., но хорошо запомнилось непривычно мягкой политикой Теодориха по отношению к римлянам. Завоеватели оставили за собой только 1/3 римских землевладений, уже и до того отобранных другими варварами. А с остальных лишь собирали налог (1/3 доходов). Довольно быстро около 100 тыс. остготов (с другими варварами - 150 тыс.) попали под влияние нескольких миллионов местных жителей. Варварские общины интенсивно разлагались, знать - романизировалась.

Конунг Теодорих (493-526) способствовал проникновению в готскую среду римской образованности, привлекал римлян на службу. Сам он, хотя до 8 лет и воспитывался в Константинополе, образованностью не отличался. Но, по крайней мере, был обучен выше обычного для варварской знати уровня и покровительствовал наукам и искусству. По его распоряжению восстанавливались некоторые древние сооружения, строились новые здания в прежнем стиле, разыгрывались массовые церковные театрализованные представления. При дворе Теодориха служило много образованных римлян, стремившихся, коль ничего другого не остается, стать посредниками между римской культурой и варварами. Особенно повезло последней столице Западной Римской империи - Равене, ставшей и столицей остготского королевства. Там было сооружено несколько храмов и грандиозный, по тем временам, массивный, грубоватый мавзолей Теодориха[32]. Его политика была направлена на сосуществование варваров с римлянами и отличалась веротерпимостью (италики были по преимуществу католиками, остготы - арианами[33]). "Мы не можем предписывать веру, ибо нельзя силой заставить человека верить" - слова Теодориха.

Это - редкий тогда пример лояльного сосуществования римлян и варваров. Преемница Теодориха, его дочь Амагасунта еще более сблизилась с римлянами. Но многие готы были против такого сближения и "размягчения" своих нравов. При Амагасунте они подняли восстание, которое возглавил выходец из низших дружинных слоев Тотила. В борьбе против своей и римской аристократии, а также вторгнувшихся в условиях смуты византийских войск он опирался на низы остготского общества, брал в свою армию рабов и колонов, ввел законы против рабства, боролся с крупными землевладельцами, многие из которых бежали из Италии. Сам Тотила едва ли стремился к полному искоренению рабства и колоната. Его радикализм скорее вызывался военной необходимостью. Но объективно его действия нанесли решительный удар по сохранявшемуся в Италии рабовладению. Но, в конце концов, Тотила был разгромлен и в 554 г. Византия завоевала Италию.

Через 1З лет, однако, север Италии вновь стал варварским - его на этот раз захватили лангобарды, союзники Византии в войне с Тотилой. В отличие от остготов, они разрушили римское рабовладение: конфисковывали виллы, обращали в рабство самих римлян, основали многочисленные свободные общины, а их знать стала безраздельно господствовать. Местные рабы и колоны им охотно помогали. Так возникло лангобардское королевство (568-774), со значительным слоем свободных крестьян. Но вскоре и здесь лангобардская знать усилилась, стала округлять свои владения и обзаводиться рабами. В VII в. крупные земельные собственники - правители на местах - получили судебно-административные функции государственной власти. Наряду с аристократией усиливались позиции и служилой знати, которая исполняла роль военных командиров и административных чиновников на местах. В VIII в. усиление местной знати и слабость королевской власти привели к ослаблению и раздробленности королевства. Короли здесь так и не успели оформить свое, центральное управление, в отличие, например, от северо-западных соседей - франков, которые и разгромили лангобардов в конце VIII в.

ИТОГИ ГЕРМАНСКИХ ЗАВОЕВАНИЙ. Рассмотренные хаотичные, стихийные перемещения многочисленных племен, прежде всего германских, полностью, до основания разрушили античное общество в Западной Европе. Чем же было вызвано это переселение огромных (по тому времени) масс людей, названное в последствии "Великим переселением народов"?

Хозяйственные успехи варваров способствовали росту населения и потребностям в новых землях, что и толкало их на захваты и переселения. Складывавшаяся знать, да и рядовое население уже почувствовало вкус к собственности и богатствам. Все это делало особо привлекательными ухоженные, но уже слабо защищаемые римские земли, куда и устремились варвары. Сказалось и начавшееся в IV в. похолодание. Поэтому наиболее активными стали северные германцы, где климат и до того был неважным.

Военные успехи варваров нельзя объяснить, однако, ни их численным превосходством над римлянами, ни тем более высоким уровнем своего развития. Наоборот, германцы, установившие свою власть над Галлией, Испанией, Италией, Северной Африкой, составляли там лишь около 5% населения. По уровню развития материальной и духовной культуры они были неизмеримо ниже римлян. Правда, вооружение варваров во многих случаях не уступало по своему качеству римскому. И войско их обладало внутренней сплоченностью, обусловленной и еще сохранявшимися кровнородственными узами, и слабой социальной расчлененностью. Но всего этого было бы недостаточно для прочного военного успеха варваров, если бы не внутреннее разложение позднеримского общества, что сказывалось и на его военном потенциале, особенно на Западе.

В Западной Римской империи IV-V вв., как уже отмечалось, государственная власть не обладала широкой социальной базой, что вело к военной слабости. Значительная часть населения была освобождена от службы в армии, а те, кто оставался военнообязанными, упорно уклонялись от несения службы. Магнаты, которые должны были поставлять рекрутов из числа своих колонов, старались обойти это требование и правительству приходилось соглашаться на замену таких рекрутов денежными взносами. В итоге вооруженные силы приходилось комплектовать из варваров-наемников или варваров-федератов. Ни тем, ни другим не были, естественно, присущи патриотические настроения, моральная стойкость и заинтересованность в судьбах своего государства. Массы производительного населения - свободные крестьяне и городские ремесленники, не говоря уже о рабах и колонах - не были склонны выступать на защиту государства, которое их нещадно эксплуатировало. Эта позиция низов, однако, не означала, что они легко шли на союз с варварами, как иногда утверждается в литературе. Но в условиях военного ослабления массы чаще поднимали восстания, использовали военные действия для бегства от своих господ, иногда примыкали к соплеменникам, нападавшим на римские земли. В остальных случаях позиция низших слоев римского общества по отношению к варварским вторжениям была пассивной. К тому же варвары поначалу не вмешивались в городскую и религиозную жизнь римлян. Но империю это, естественно, ослабляло.

Кризис рабовладельческого общества с характерными для него натурализацией хозяйства, прогрессирующим упадком городов и торговли вел к ослаблению связей между провинциями и митрополиями. В разных частях империи росли сепаратистские тенденции. В таких условиях Западная империя смогла просуществовать после взятия Рима Аларихом еще более 50 лет лишь благодаря разобщенности ее противников и большому политическому опыту римских правящих кругов, натравлявших одних варваров на других.

Для германцев же историческое значение их борьбы с Римом состояло в том, что на данном этапе власть вождей еще выражала интересы всех свободных членов племени, заинтересованных в захвате земель для расселения и военной добычи. Но в ходе завоеваний всё более возрастало значение военных дружин, что, наряду с усиленным обогащением, способствовало обособлению знати, усилению власти вождей, превращавшейся во власть королевскую и, как итог - вело к появлению государств.

Неслучайно эти государства возникли именно не территории бывших римских провинций. Германские вожди-конунги-короли получили здесь в свое распоряжение обширные владения римского фиска и одаривали ими своих дружинников и слуг, тем самым расширяя социальную базу своей власти и формируя будущее правящее сословие. Сама же государственная организация варваров была проще и элементарнее римской, не нуждалась в том сложном аппарате, который был необходим мировой державе, но ложился на нее тяжелым бременем и истощал страну. Именно при содействии германцев "это обветшавшее грандиозное сооружение" римлян рухнуло[34]. Раскрепощенное самим фактом крушения имперской государственной системы, римское общество стало постепенно сливаться с германским, ускоряя и развитие последнего.

Будучи поначалу немногочисленными, но составившими господствующую прослойку, германцы в западноримских провинциях разрушили рабовладение и восстановили крестьянско-общинное землевладение. Но зародившаяся у варваров знать быстро воспринимала некоторые характерные черты позднеримских порядков - прежде всего опыт крупного землевладения. Однако закрепляться на земле ей мешала свободная крестьянская община, тоже перенявшая кое-что от Рима, но весьма важное - традиции правовых гарантий на землю, которые сочетались с германскими земледельческими порядками. В итоге знать могла присваивать лишь свободные от общинников, пустовавшие земли, довольствуясь эксплуатацией бывших римских рабов и вольноотпущенников. Поэтому поначалу все германские королевства были весьма неустойчивыми, аморфными и напоминали скорее военно-политические союзы племенной знати, объединявшейся вокруг наиболее удачливых родов. Рядовое же германское население оставалось, по сути, вне эксплуатации и потому активно поддерживало свою знать в завоеваниях. Раннегерманские королевства были государствами с преобладающим свободным населением, почти без эксплуатируемых. Знать была малочисленной, запросы ее - минимальными, традиционный государственный аппарат (административный, судебный) отсутствовал. Так продолжалось в сохранивших самостоятельность государствах до VIII в., когда объединившийся правящий слой начал наступление на земельные права крестьян. Этот процесс наиболее ярко отразился в истории франков.

ТЕМА 5.