КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ.

Им. А.А. Кулешова

Я.Г.РИЕР

ИСТОРИЯ

СРЕДНЕВЕКОВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

В 5 частях

Часть 5

ЗАПАДНАЯ И ЦЕНТРАЛЬНАЯ

Е В Р О П А:

ПОЗДНЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ И НАЧАЛО

НОВОГО ВРЕМЕНИ

УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

Могилев - 2002

Я.Г.Риер. ИСТОРИЯ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ. В пяти частях. Часть 5.Западная и Центральная Европа: позднее средневековье и начало нового времени. Могилев, 2002. – 220 с.

Допущено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебного пособия для студентов исторических специальностей Высших учебных заведений.

Рецензенты: кафедра всеобщей истории Гродненского государственного университета.

Заведующий кафедрой истории нового и новейшего времени Белорусского госуниверситета, доктор исторических наук, профессор В.С.Кошелев.

Пособие завершает серию очерков о средневековых обществах Европы, Азии и Америки. В предлагаемой вниманию книге рассматривается история западной части нашего континента в ХVI-ХVII вв., в эпоху широких преобразований в экономике, социальной сфере и идеологии, связанных с постепенным изживанием феодальных порядков и становлением капитализма. Пособие адресовано, прежде всего, студентам исторических факультетов ВУЗов и учителям истории, а также учащимся специализированных классов и тем, кто интересуется нашим Европы.

Работа выполнена в рамках проекта "История средневековых цивилизаций" по гранту Министерства образования Республики Беларусь.

© Я.Г.Риер, 2002 г.

К ЧИТАТЕЛЮ

Предлагаемое пособие, основанное на курсе лекций, читаемых на историческом факультете Могилевского госуниверситета, завершает серию учебных изданий, посвященных истории средневековья как раздела всеобщей истории. Первые четыре части – "Европа в раннем средневековье", "Азия в I – середине II тысячелетия" и "Западная, Центральная и Южная Европа в первой половине II тыс." и "Средневековая культура"уже опубликованы (Могилев, 2001-2002). В издаваемой серии зарождение и развитие средневековых цивилизаций, их типология, сходные черты и отличительные особенности представляются на основе подробного рассмотрения и анализа исторических фактов во всем их многообразии. Этим содержание серии отличается от ранее изданного нами пособия, основное внимание, в котором было уделено не столько самим событиям, сколько их теоретическому осмыслению[1].

Общее введение в историю средних веков было представлено в первой части серии, что избавляет нас от необходимости вновь возвращаться к периодизации и основному понятийному аппарату эпохи[2].

ТЕМА 1.

ЗАРОЖДЕНИЕ

КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НАЧАЛА НОВОГО ВРЕМЕНИ. Проблема периодизации.Европейская история ХVl-ХVll вв. традиционно относится к новому времени. Но в советской историографии с 30-х гг., с принятием догматизированой формационной концепции мирового исторического процесса, жестко увязанной только с социально-экономическими процессами, указанный период стал восприниматься как позднесредневековый. С 90-х гг., с исчезновением марксистской монополии на методологию истории, в отечественной историографии возобладало традиционное отнесение ХVl-ХVll вв. к новой истории. В России же пошли на компромисс: продолжают рассматривать эту эпоху в рамках учебного курса средневековой истории, но назвали ее ранним новым временем[3].

Во всех этих манипуляциях с "этикеткой" для ХVl-ХVll вв. отразилась сложность и противоречивость переходной эпохи от феодализма к капитализму. Если экономические и связанные с ней социальные отношения в некоторых западноевропейских странах действительно все дальше и быстрее отдалялись от феодальных порядков, то взгляды и привычки людей, их духовный мир даже в этих, наиболее "продвинутых" странах еще долго оставались, по сути, средневековыми. В устроении общества, в организации труда, в научных понятиях перемены начались с ХVll-ХVlll вв. Строгий научный дух, не смущаемый верой в чудесное, основанный на экспериментах, опыте, пробуждается лишь в концу ХVll в.: из научных текстов исчезает символика, магия, формируется рациональное мышление. Активное движение к демократии началось с ХVlll в. Тогда же промышленный переворот охватил ряд стран Западной Европы. Среди французских историков (Ж.Ле Гофф, Ф.Бродель) даже возник термин долгое средневековье, продлеваемый в ряде западноевропейских стран примерно до середины ХlХ в.[4] О других регионах Европы и спорить не приходится – там дух средневековья кое-где не выветрился и доныне. С другой стороны, с точки зрения развития западноевропейского искусства конец ХV-ХVl вв. – самостоятельный период – эпоха классического Возрождения и распространения достижений искусства Италии за ее пределы[5]. Далее мы еще вернемся к сложностям периодизации перехода от средневековья к новому времени, но и сказанного достаточно для констатации проблем датировки этого процесса. Думается, что ХVl-ХVll вв. можно отнести и к завершению средневековья, и к началу нового времени или раннему новому времени.

Основными новыми явлениями этой эпохи были: формирование на основе развивавшегося капиталистического уклада буржуазии и пролетариата с отражавшими их интересы идеологиями – гуманизмом, реформационными учениями и социально-утопическими идеями, а также ранние буржуазные революции. Но эти процессы были характерными только для некоторых западноевропейских стран, прежде всего – Нидерландов и Англии, отчасти – Франции и Северной Италии. В Испании и на большей части Италии, а также к востоку от Рейна феодальные порядки оставались ведущими, в ряде случаев, даже усиливались, а возникавшая буржуазия все еще оставалась политически, юридически и социально бесправным "третьим сословием". В разворачивавшейся борьбе с феодалами буржуа вынуждены были противостоять не только дворянству, церкви, но и многим представителям "своего" сословия: цеховым ремесленникам и вообще мелким производителям. От исхода этой борьбы зависели итоги последовавших буржуазных революций.

ЗАРОЖДЕНИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ.Типичное феодальное хозяйство ориентировалось, как известно, на самообеспечение. Эволюция форм ренты от барщины к денежному оброку, развитие рыночных связей – второстепенные показатели (А.Н.Чистозвонов). Хотя торговля как таковая подготавливала разложение феодальных порядков, ибо стимулировала и обмен, и спрос. Феодалы становились заинтересованными в приобретении все возрастающей массы различных ремесленных изделий, что толкало их к увеличению доходности своих владений, к усилению экономических форм эксплуатации. Крестьян переводили на чинш с личным освобождением, то есть, по сути, делали их арендаторами земли. Это подталкивало и крестьян на переориентацию своих хозяйств к производству на продажу. Благо, развивающиеся города предъявляли растущий спрос на сельскохозяйственную продукцию. В свою очередь, увеличение покупателей стимулировало и ремесленников.

В условиях развития и усложнения рыночных связей увеличилась роль купцов, превращавшихся в необходимых посредников между производителями и потребителями. В наиболее развитых регионах, где позиции феодалов оказались слабее (Северная Италия, Нидерланды), купечество проникало и в сферу производства. Уже с Хlll-ХlV вв. купцы там участвовали в организации ремесленной деятельности и становились, по сути, предпринимателями. Но до капитализма было еще далеко, ибо сохранялись феодальные, внеэкономические ограничения: привилегии, монополии, элементы внеэкономического принуждения наемных работников.

Цеховое ремесло ревностно охраняло себя от всяких посягательств со стороны купцов. Тем не менее, в условиях развития товарного хозяйства мелкий производитель постепенно оказывался в зависимости от торгового капитала. Это происходило из-за экономического превосходства массового сбыта над разрозненным мелким розничным сбытом ремесленников. Особенно активно купечество разрушало цеховые барьеры там, где ремесленники работали на массовый рынок и на привозном сырье (в сукноделии). В этих условиях там, где сложилось разделение труда между отдельными городами и была высокая плотность населения, уже в ХlV-ХV вв. стали спорадически возникать ранние капиталистические мануфактуры[6]. Эти условия, прежде всего, сложились в Северной Италии и Фландрии.

Купец оказался в средние века фигурой самой подвижной, динамичной, рисковой, с широким кругозором. В определенной степени можно утверждать, что не развитие ремесла, а именно торговля и рынок, а значит, и купец создавали в Европе основу капитализма. Причем именно в Западной Европе. С ХVl в. Запад начинает накладывать свой отпечаток на историю всех стран земного шара[7].

Почему же только Западная Европа? Именно в ней, благодаря городским свободам и традиционному невмешательству государственной власти в экономические процессы, сложился свободный рынок собственников. Только там с ХlV-ХV вв. купец начинает почитаться. Развитие купечества способствовало формированию устойчивого спроса, что, в свою очередь, стимулировало уже в эти столетия технический прогресс, неизвестный в других землях.

Но капитализм – это не только рынок. Необходимо, чтобы рынок был свободным для всех, не монополизировался властями (как на Востоке) или немногими. Нужна конкуренция массы собственников, что и было подготовлено западноевропейским средневековым развитием. Только в Западной Европе масса собственников сумела отстоять свои права друг перед другом и перед господствующими слоями. Только в Западной Европе город полностью отделился от деревни и постепенно возвысился над ней, вызвав преобразования и в деревне – бастионе феодализма и, тем самым, сделал переход к капитализму массовым[8].

Развитие городов сформировало все возраставший спрос на сельскохозяйственную продукцию и, одновременно, предложило потребителям массу новых, произведенных на месте и привозных товаров. У феодалов начинали расти аппетиты и, следовательно, потребность в деньгах. В меньшей степени у крестьян (в пригородах) также усиливался интерес к рынку. В итоге, с ХlV в. товарность проникает и в деревню, разрушая ее натурально-хозяйственный уклад: сокращается и почти исчезает барщина, ведущим становится денежный оброк – по существу – арендная плата за землю, отдаваемая крестьянами феодалам как собственникам земли. Это ведет, с одной стороны, к ликвидации личной зависимости крестьян, а с другой – и к ликвидации монополии феодалов на землю. Нужда в деньгах заставляет последних нередко продавать ее и зажиточным крестьянам, и горожанам[9]. Но первоначально это проявлялось лишь в наиболее развитом регионе Западной Европы – в Северной Италии. В целом же сохранялись феодальные владения, но практически без доменов.

С исчезновением внеэкономического принуждения в поместьях феодала его уже не интересовала личность крестьянина. Главной ценностью становится земля, а центр хозяйственной деятельности перемещается в индивидуальное крестьянское хозяйство. В этих условиях роль органа внеэкономического принуждения всего крестьянства начинает играть государственная – королевская – власть, представлявшая интересы феодального сословия. В этом, кстати, одна из причин заинтересованности феодалов в укреплении центральной власти в ХlV-ХV вв.

Рассмотренные изменения – ликвидация барщинной эксплуатации, переход крестьянского хозяйства на рельсы простого товарного производства – не были безболезненными. Они вызвали в Западной Европе ХlV-ХV вв. депрессию, кризис роста, перехода от феодализма к рыночной экономике[10]. Но эти процессы были ступенью к будущему системному кризису феодального общества, ибо помимо подрыва кое-где феодальной монополии на землю, вторжение рыночных отношений, торгового и, особенно, ростовщического капитала ослабляло финансовое положение дворянства, что не прошло ему даром. Но это – позднее. Пока же феодальная собственность оставалась ведущей. Бóльшая часть денег, полученных за реализацию произведенной крестьянами и сельскими ремесленниками товарной продукции, шла феодалу в уплату ренты дворянам и церкви в виде десятины. Растущее применение наемного труда тоже не изменяло природы общественного строя, ибо чаще всего наем осуществлялся по феодальному праву (не только за плату, а за жилье, земельный участок и т.п.).

То есть, потенциальная возможность перехода к более прогрессивной форме организации общественного производства не реализовывалась. Почему? Феодал, как правило, сам не занимался ведением своего хозяйства. Привыкнув к даровым доходам с принадлежавшей ему земли, он не желал отказываться от привычной и гарантированной (как казалось) роскоши, чтобы, для умножения своего богатства, пуститься в беспокойную жизнь предпринимателя. Поэтому переход к новому способу производства обеспечивал новый социальный слой. Рассмотрим, как это происходило (в принципе, без деталей).

Для избавления от хлопот феодал обычно отдавал свою землю арендатору (из богатых крестьян или горожан). Чтобы заинтересовать арендаторов землевладелец, правда, должен был "повертеться": перераспределить земельные участки – согнать одних крестьян, потеснить других, что, обычно, ухудшало положение крестьян, порой доводило до разорения и превращения в сельскохозяйственных рабочих у новых арендаторов[11]. Они стремились организовать производство с прибылью для себя – создавали фермы, мелкие капиталистические сельскохозяйственные предприятия, ориентированные исключительно на рынок. Отсюда – стремление их владельцев к максимальному снижению себестоимости продукции и повышению ее количества. Такие фермы были продуктивнее по сравнению с мелкими крестьянскими индивидуальными хозяйствами. Последние же оказывались в заколдованном круге: основная часть полученных от продажи сельскохозяйственной продукции денег шла в уплату ренты и средств для улучшения агрокультуры, покупки новой техники, сортовых семян и т.д. практически не оставалось. Это, в свою очередь, консервировало низкую производительность таких хозяйств, относительно высокую себестоимость продукции, что и разоряло крестьян в конкуренции с фермами.

В результате, в деревне складывается слой сельской буржуазии: как из фермеров-арендаторов, так и из богатых крестьян-собственников, по дешевке скупавших земли разорявшихся соседей[12]. Сами же землевладельцы-феодалы начинают жить исключительно за счет земельной ренты и превращаются в паразитирующий слой, вызывавший среди третьего сословия все более возраставшее недовольство, переходившее в ненависть. Крестьянство начитает борьбу с помещиками за отмену остатков личной зависимости, против помещичьего произвола, за снижение ренты, а, главное, за землю, за получение ее в собственность. Ликвидация крупной земельной собственности и ее носителей – феодалов и есть основной признак падения феодализма.

С требованием земли, неограниченной собственности на нее без феодальных повинностей крестьяне вступают в буржуазные революции. Полная частная собственность на землю с превращением ее в товар наступает в Западной Европе с ХVlll в.[13] Таким образом, если вспомнить о периодизации, именно это время – ХVlll в. – можно считать завершением перехода в Западной Европе к капиталистической экономике и буржуазным социальным порядкам.

Так в недрах феодального общества зародилось капиталистическое производство: феодализм в Западной Европе подготовил и породил из себя капитализм, но не непосредственно, а косвенно. Феодализм стимулировал общественное разделение труда – отделение города от деревни, в ходе которого и возникли чуждые феодальному обществу формы экономики и собственности. Юридические нормы западноевропейского средневековья тоже подготовили капитализм. Вассально-ленная система – основа сеньориального строя – распространила во всех слоях этой цивилизации привычку к договорным началам, к соблюдению контракта с определенными обязанностями сторон. Наиболее ярко все это отразилось в принципе иммунитета – права на личную и имущественную неприкосновенность перед вышестоящим сеньором, в том числе и королем. Идея правовых гарантий легла в основу городского самоуправления. А в борьбе с сеньорами города требовали все тех же иммунитетных гарантий. Но иммунитеты – это частное право, они основаны на воле их дающего; это – типично феодальная норма. Однако горожане использовали именно ту часть иммунитетных прав, где оговаривались гарантии от произвола. Отсюда – и под влиянием римского законодательства – возникло буржуазное право, гарантировавшее юридические права личности.

Но товарное производство, возникшее в средневековом феодальном обществе, само по себе не вело к капитализму. Оно лишь подготавливало условия его возникновения: привело к развитию специализированного ремесла и появления многообразных, нужных людям вещей, неизвестных в античности и на Востоке (одежды, удобной в условиях Европы, мебели, бытовых предметов). Производство сложных изделий способствовало дальнейшему разделению труда с появлением мануфактур, а также к складыванию кооперации между производителями. Это, в свою очередь, активизировало торгово-посредническую деятельность купцов и, следовательно, товарно-денежных отношений. Всё вместе взятое стимулировало концентрацию материальных ресурсов, ибо только крупное, расширенное производство делало его массовым и дешевым, то есть выгодным, рентабельным. Развитие торговли способствовало концентрации денежных сумм, необходимых для организации крупного производства. В процессе этой концентрации происходило "вымывание" мелких средневековых производителей, прежде всего ремесленников, но, отчасти, и крестьян, разорявшихся от неравных условий в конкуренции с крупным производством. Разоряясь, они теряли источники самостоятельного существования (орудия и средства труда, мастерские, в деревне – землю) и вынуждены были наниматься к более крупным производителям. К.Маркс назвал этот процесс периодом первоначального накопления капитала[14].

ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛАсостояло в том, что накопление и концентрация определенных материальных и денежных ресурсов у части производителей порождало разорение основной их массы и происходило за их счет. Мелкие, ранее экономически самостоятельные хозяева – крестьяне и ремесленники – разоряются, лишаются средств производства, а значит – и существования и вынуждены продавать свой труд владельцам средств производства (орудий труда, помещений, сырья) – капиталистам-предпринимателям и становиться наемными рабочими.

Среди современных исследователей распространена точка зрения о том, что К.Маркс, тщательно изучивший процесс первоначального накопления, переоценил роль экспроприации, насилия в становлении капитализма и недооценил роль торгового и банковского капитала[15]. Ибо неквалифицированная рабочая сила, нужная для мануфактур, была в Западной Европе в избытке уже с ХlV в. А вот оптовая торговля, банковско-ростовщическая деятельность начала активно развиваться именно с ХVl в. Но жестокости и разорение низов в переходный период тоже чрезвычайно возросли.

Отчего же прогрессивная смена одного способа производства и жизненного уклада другим была произведена, по словам Маркса, "языком меча и огня"? Этого бы не случилось, если бы владельцы капиталов пустили все накопленные средства на развитие производства, что смогло бы быстро обеспечить всех экспроприированных работой. Это привело бы к быстрому и неслыханному прогрессу капитализма.

Но в реальной жизни было далеко не так. Многие капиталы продолжали оставаться в виде сокровищ, использовались для развлечений и т.п. Богатеющие буржуа имели в качестве образца лишь дворянский образ жизни. Новому социальному слою нужна была и новая этика. Но ее становлению долго мешала средневековая идеология, которую еще в lVв. выразил Св. Иероним: "богатый человек либо вор, либо сын вора". Лишь Реформация в ХVl в. отнесла этот тезис к богатствам клира, но она же дала людям религиозную санкцию на пользование каждому плодами собственных трудов. Не случайно капиталистическая экономика развивалась прежде всего в протестантских странах[16]. То есть капиталистические элементы до ХVl в. упирались в традиции, средневековую корпоративность, экономическую монополию цехов, в феодальное сельское хозяйство.

Поэтому на долю процесса первоначального накопления выпала, главным образом, разрушительная работа по насильственной ломке веками сложившихся отношений. Безжалостно, "по живому", этот процесс разрезал сросшийся в одно целое труд и средства производства мелких товаропроизводителей, разорял их, изгонял из домов своих предков на большую дорогу. Он лишал экспроприируемых средств существования, заложенных в различных феодальных институтах и привел в движение все слои общества[17].

Но, анализируя процесс становления капитализма, Маркс и его последователи абсолютизировали жестокости эпохи первоначального накопления, перенесли крайности ломки старого и становления нового на дальнейшие этапы существования капиталистического общества. По словам О.Богомолова, "Маркс, возможно, «детскую болезнь» капитализма принял за его старческие немощи". Современный капитализм через научно-техническую революцию преодолел свои крайности[18].

В разных странах связь между явлениями первоначального накопления и складыванием капиталистического производства выглядела по-разному. Относительно тесно эти явления переплелись в Англии. В других странах они были разобщены во времени, что тоже осложняло положение лишенных средств производства трудящихся. Во Франции, например, с конца ХV в. отмечен рост цен на продукты и ширпотреб. В 1498 г. король предписал властям на местах устанавливать "разумные цены" сообразно урожаю и условиям каждого года. В эдикте 1508 г. такие цены устанавливались два раза в год. В 1519 г. их устанавливали уже каждые 3 месяца. Но за ХVl в. цены выросли в 4 раза, зарплаты – в 2 раза (следствие "революции цен"[19]). Указ 1532 г. наказывал за повышение цен. Но в 1551 г. король Генрих ll признал невозможность упорядочивание цен предписаниями. В итоге, во Франции и других странах материальное положение широких народных масс ухудшалось и стало соответствовать современному положению в развивающихся странах[20].

В силу указанных различий начало капиталистической эры выглядит весьма размытым. Даже о наиболее динамично развивавшихся западноевропейских странах исследователи не могут придти к единому мнению: когда же в них началась новая эпоха. Трудности – в установлении того момента, когда скупщик-раздатчик превращался во владельца рассеянной мануфактуры и когда складывалась сама эта мануфактура. Ибо в реальной жизни старое и новое было тесно переплетено. Элементы предпринимательской деятельности в сукноделии стали появляться еще в Хlll в., а участие в производстве купцов (элемент феодальной экономики города) продолжались и в ХVll в. Даже в спаянной единой методологией советской историографии одни исследователи начинали отсчет капиталистической эры с первых буржуазных революций ХVl в. (В.И.Рутенбург), другие считали, что в ХVl в. проявлялся лишь только капиталистический уклад, сосуществовавший с феодальным и лишь в ХVll в. ставший ведущим (М.А.Барг). Но и в ХVlll в. в Западной Европе продолжали существовать феодально-абсолютистские государства, а также, как отмечалось выше, типичные средневековые традиции. В ХVlll в. в Западной Европе произошел промышленный переворот – стало развиваться машинное производство – основа капиталистической экономики[21]. Наверное, правы М.А.Барг и Ю.Е.Ивонин, выделившие ХVl-ХVlll вв. в переходный период – время становления капитализма в общеевропейском масштабе[22].

РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ.В рамках указанного периода можно выделить регионы с наиболее близкими формами генезиса капитализма. Наиболее показательно – развитие новых отношений в аграрном секторе, как самом обширным в тогдашней социально-экономической структуре.

· Англия, Франция, Северная Италия (с ХVlll в.) – регионы высокотоварного зернового хозяйства. Здесь типичной была организация крупных ферм на домениальных землях. Создаваемые фермы прихватывали земли крестьян и участки мелких арендаторов. Здесь основную роль играла денежная форма аренды – наиболее способствовавшая капиталистическому развитию.

· Нидерланды – устойчивые мелкие крестьянские хозяйства, имевшие возможности интенсификации и специализации на скотоводстве, огородничестве, производстве технических культур и т.п. Это было связано с интенсивным развитием городов, что создавало широкий спрос на сельскохозяйственной продукции. Благодаря осушению морского дня здесь были и исключительно плодородные почвы. Сюда же поступал и дешевый прибалтийский хлеб. Но собственников земли среди крестьян было мало – преобладали арендаторы.

· Южная Франция, Испания, Португалия, Средняя и Южная Италия – область средиземноморского поликультурного сельского хозяйства, мелких крестьянских держаний и классической испольщины. Свободных крестьянских хозяйств – мало.

· Западная Германия, Австрия. После Крестьянской войны здесь было запрещено расширение доменов за счет крестьянских, что способствовало интенсивному выделению сельской буржуазии из самостоятельных хозяев и арендаторов. Но уровень сеньориальных повинностей в доменах был относительно высок.

· Швеция, Норвегия, Финляндия. Здесь были многочисленно государственно-зависимое крестьянство. Его устойчивость зависела от разнообразных промыслов, особенно лесных и горных. Шведские феодалы могли расширять свои домены за счет зависимых от них крестьянских земель, но на земли государственных крестьян претендовать не могли.

· Центральная и Восточная Европа были характерны развитыми барщинно-крепостническими (или оброчно-крепостническими) порядками. Классической территорией этого региона можно считать Юго-Восточную Прибалтику (прибалтийское побережье Германии, Польшу, Литву), где наибольшее развитие получило барщинно-крепостническое хозяйство. В России сочетались разные типы крепостнических хозяйств и мелкие крестьянские хозяйства ("черносошные"), резервом которых был огромный фонд еще неосвоенных земель.

· Балканы находились под влиянием османских порядков. Крестьяне здесь не были крепостными, но привязывались к общинам и находились под контролем феодалов.

Если положение на Балканах определялось турецким завоеванием, то медленные темпы развития Центральной и Восточной Европы обуславливались внутренними особенностями этих частей континента:

1. Удаленность от наиболее выгодных торговых путей, которые ранее размещались преимущественно в Средиземноморье, а в ходе Великих географических открытий переместились на Восточную Атлантику.

2. Вывоз на запад зерна, лесного сырья в обмен на западноевропейские промышленные товары обогащал хозяев земли – феодалов и подрывал рынки сбыта для местной промышленности.

3. Преобладание в экспорте сельскохозяйственных продуктов также замедляло развитие, ибо именно в сельском хозяйстве капитализм развивался наиболее медленно.

4. Малая плотность населения не способствовала интенсификации хозяйства.

5. В таких условиях для обеспечения феодальных владений рабочей силой усиливалось крепостничество, что еще более консервировало средневековые порядки – происходила "рефеодализация".

6. Тенденция к распространению барщины была связана и с ростом потребностей помещиков. Удовлетворить эти потребности увеличением поборов сверх традиционных было сложно. Крестьяне легче отдавали свой труд на барщине, чем продукты со своего надела при оброке. В итоге к востоку от Эльбы барщина, сформировавшаяся в ХVl в., усилилась в ХVlll в.

СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА.Как отмечалось, в процессе формирования капиталистических отношений складывался класс буржуазии – носитель новых отношений. Параллельно формировался и класс наемных работников - пролетариат[23]. В наиболее развитых регионах он появился с ХlV в., но до ХVl в. составлял ничтожную часть населения даже в Западной Европе и еще не завершил свое выделение из крестьян и ремесленников. Это был так называемый предпролетариат. Лишь в ходе первоначального накопления капитала происходил огромный количественный и качественный сдвиг – массы мелких самостоятельных производителей лишались средств существования и становились неимущими. Из них – крестьян, цеховых и внецеховых ремесленников, разорявшихся купцов и формировался пролетариат начала капиталистической эры. Это был конгломерат выходцев из разных социальных групп с различными интересами. Наиболее организованными были мануфактурные рабочие. Но ручной труд и старые ремесленные традиции разобщали их по уровню квалификации. На условиях их жизни, низком прожиточном минимуме сказывалось давление массы разорявшихся мелких собственников, превращавшихся, нередко, в пауперов (слабых, нищих).

Видоизменялись и традиционные социальные группы, выросшие из средневековых сословий. Крестьянство уже в эпоху развитого феодализма в ряде мест было глубоко дифференцировано. С ХVl в. процесс его расслоения приобрел новое качество. Феодальное крестьянство распадалось на компоненты будущих сельской буржуазии и сельского пролетариата. Среди первой – прежде всего капиталистические фермеры и наиболее зажиточные крестьяне. Они, как правило, появлялись в районах, наиболее благоприятных для развития товарного земледелия и скотоводства. Среди них были и богатые, и средние по достатку крестьяне. Последние, если не разорялись, и не выбивались в разряд сельских богатеев, эволюционировали в тот низший слой мелкой буржуазии, для которого было характерно сочетание черт тружеников и собственников.

Формально в разряд мелких хозяев можно зачислять и деревенских бедняков, ибо они, даже утратив пашню, продолжали владеть каким-либо хозяйством: домом, огородом, несколькими виноградными лозами или фруктовыми деревьями, двумя-тремя головами мелкого скота, птицей. Но главным источником их существования становилась заработная плата или от купца-мануфактуриста (при рассеянной мануфактуре), или работа поденщиком на капиталистической ферме, у богатого крестьянина, в имении горожан-землевладельцев, у местного помещика.

Большое значение для судеб крестьянства в ХVl-ХVlll вв. имела эволюция дворянства, его адаптация к изменявшимся условиям. В одних случаях это вело к сеньориальной реакции по отношению к крестьянам-держателям и крестьянам-арендаторам. С держателями было трудно: приходилось доказывать, что увеличение поборов, ухудшение юридического положения крестьян соответствовало традиции данного поместья. С арендаторами, не защищенными этой традицией, было проще. Землевладельцы также прибегали к увеличению других поборов: дорожного, мостового, платы за лес и т.п. Так поступало большинство феодалов.

Но некоторые группы дворян частично "обуржуазивались": давали определенные средства для расширения производства в своих владениях, стремились к получению прибыли. Это – прежде всего так называемые новые дворяне, связанные с предпринимательством. Иногда они даже создавали капиталистические фермы, для чего коренным образом преобразовывали свои владения. Но чаще, все же, дворяне передавали все хлопоты арендаторам, а сами довольствовались рентой.

НЕКОТОРЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ СТАНОВЛЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА. Происходившие преобразования порождали новые проблемы.

Переход от традиционной средневековой цивилизации к технологической цивилизации нового времени изменил отношения человека с окружающей средой. От сосуществования с ней, что было характерно и для Востока, западноевропейское общество начало переходить к господству человека над природой. Высшей целью существования становилась не стабильность, а рост, прогресс, за счет свободы индивидуальной деятельности. Но в этом была заложена бомба замедленного действия. Основоположник геологии и металлургии как науки немецкий ученый Агрикола в 1550 г. писал о том, что доходы от рудников позволят возмещать местным жителям ущерб, который эти рудники приносят. Такой потребительский подход к природе был характерен для зарождения эпохи естествознания и знаменовал собой переход к техногенной цивилизации, породившие современные экологические проблемы.

Любой прогресс – относителен. Что-то приобретая, человечество что-то и теряет. Важно при этом выдерживать оптимально возможное соотношение приобретений и потерь.

Со становлением капитализма обозначились потери и в человеческих отношениях. Рынок создал и создает только экономическую свободу и безразличен к полноте бытия (М.Вебер). Жить стали более обособленно. Не зря во французском языке в ХVll в. появилось слово интим, а с ХVlll в. распространилось понятие личность. В средние века жили как бы теснее[24]. Многих и теперь пришедший с капитализмом индивидуализм раздражает.

АБСОЛЮТИЗМ – ФОРМА ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА КОНЦА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И НАЧАЛА НОВОГО ВРЕМЕНИ. В эпоху классического средневековья монархам приходилось бороться с крупными феодалами за единовластие в государстве. В этой борьбе королей поддерживало мелкое и среднее дворянство, а также укреплявшееся бюргерство. В результате совпадения интересов и возникали известные сословно-представительные собрания.

Но с ХVl в. положение стало меняться. Опираясь на бюргерство и поместное дворянство, короли ликвидировали оппозицию крупных феодалов, чьи позиции ослаблялись также вследствие усиления рыночной экономики и роли денежного и производственного, а не земельного капитала. Но нарождавшаяся буржуазия еще не имела какого-либо политического влияния, и королевская власть получила возможность в ряде стран править относительно самостоятельно – возникают абсолютистские монархии. Конечно, их независимость была весьма относительной, ибо монархи продолжали отражать, прежде всего, интересы дворянства как такового и защищать его в условиях растущего экономического влияния буржуазии. Короли ограждали привилегии дворян, для экономической поддержки вовлекали их в государственную службу, на их потребности даже увеличивали налоги.

Но экономически крепнувшая буржуазия постепенно начинает все более тяготиться господством феодального сословия и начинает борьбу за политическую власть, что заканчивалось буржуазными революциями. Однако пока буржуазия еще не консолидировалась в особый класс и не привлекла на свою сторону крестьянство, королевская власть сумела оказаться посредником, обеспечивавшим общую стабильность в государстве, в которой были заинтересованы и дворяне и буржуа. К тому же заинтересованные в сильной власти короли вынуждены были создавать условия и для обогащения буржуазии своих стран, ибо из нее, через налоги и займы, они и сами существовали, и дворян поддерживали. Там, где короли поднимались до понимания необходимости такой политики (прежде всего – в Англии, в меньшей степени – во Франции), страны развивались более динамично. В противоположных случаях страны оказывались в застое или даже приходили в упадок (Священная Римская империя, Испания). Но в любых случаях королевская власть, подчинив себе, в том числе и за деньги городов, наиболее сильного средневекового конкурента – землевладельческую знать, на некоторое время, ушедшее на консолидацию буржуазии, сумела возвыситься над всеми общественными группами. Время это определялось темпами развития стран: в Англии оно заняло около полутора столетия, во Франции – три века и т.д.