И НАЧАЛО КОЛОНИАЛЬНЫХ ЗАХВАТОВ. 1 глава

ПРИЧИНЫ ВЕЛИКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ, начавшихся в конце ХV в. и имевших глобальные экономические и культурные последствия заключались не только и не столько в появлении плеяды любознательных и отважных путешественников, известных каждому со школьной скамьи. Конечно, без этих беспокойных и грамотных мореходов и землепроходцев открытия, ни великие, ни малые, не могли состояться. Но одного их наличия еще недостаточно. И было бы непонятно, почему они появились только в конце ХV-ХVI в., почему мы почитаем Колумба, но почти ничего не знаем о тех викингах, которые в конце I тыс. н.э. уже бывали в Северной Америке и даже основали там колонии. Очевидно причины – не в доблестях Колумба, Магеллана и других, им подобных, а в факторах более существенных.

Основные причины рассматриваемых открытий – в состоянии экономики Западной Европы того времени, в потребностях поиска новых земель и технических возможностях осуществления дальних плаваний, в наличии массы людей, готовых вырваться из привычной среды и отправиться в неведомое за приключениями, славой и богатствами.

Кстати, понятие Великие географические открытия – сугубо европоцентристское, ибо земли, о которых в Европе долго не знали, имели и свое население, и свою историю. С точки зрения народов дальних, для Европы, земель, понятие открытия – неэтично. Точнее было бы назвать это знакомством, взаимоузнаванием.

До ХVI в. международная торговля европейцев ограничивалась побережьем Средиземного моря. Страны Западной Европы отправляли на Восток изделия сельского и лесного хозяйства, шерстяные изделия. Взамен ввозились восточные пряности и шелка, ценившиеся в Европе весьма дорого. Почему?

Пища средневековых европейцев была весьма пресной, безвкусной. Не знали картофеля, кукурузы, помидоров, цитрусовых, чая, кофе. До появления пряностей еду немного подкисляли лимоном, подслащивали редким и дорогим сахаром. Даже государи и знать удовольствие получали не от вкуса пищи, а от ее количества. Лишь к концу ХV в. в Европе начинают появляться пряности: перец, имбирь. Они так резко изменили вкус пищи, что быстро вошли в обиход.

Спрос на заморские товары предъявляла и церковь, ибо, как заметил писатель С.Цвейг, ни одно из миллиардов зерен ладана, испарявшегося из курильниц тысяч и тысяч церквей Европы, не выросло на европейской земле, а привозилось из Аравии. Прославленные индийские специи – опий, камфару и другие – покупают аптекари. Привычный теперь перец в те времена сосчитывали по зернышкам, ценившимся на вес серебра. Стоимость перца была столь стабильна, что им расплачивались многие города и государства как благородным металлом; им выплачивали приданное. Богачей называли "мешок перца". Цена фунта шафрана к началу ХVI в. была равна стоимости лошади, фунт сахара стоил 3 молочных поросенка. Имбирь, корицу, хинную кору, камфару взвешивали на ювелирных и аптекарских весах, наглухо закрывая двери и окна, чтобы сквозняком не сдуло драгоценную пылинку.

Придворные женщины стали деваться в китайские шелка, индийские узорчатые ткани, украшать себя жемчугом, алмазами, втирать в тело душистый мускус, амбру, розовое масло – предвестники нынешних питательных кремов и духов. Все восточное в силу своей отдаленности, редкости, экзотичности и… дороговизны приобретало неустранимую, чарующую прелесть. Слова арабский, персидский, индийский стали синонимами роскошного, изысканного, модного, превратились в признаки богатства, высокого положения.

Но из всех восточных товаров наибольшим спросом пользовались пряности. Даже в пиво клали имбирь, вино приправляли специями так, что оно обжигало горло. Самым изысканным блюдом считалось то, которое было до предела наперчено или насыщено другими пряностями. Пища без пряностей считалась простонародной, угощение ею в знатных домах воспринималось как оскорбление.

Разумеется, все эти растения не были редкостью. На другой стороне земного шара все они – коричные, гвоздичные деревья, мускатный орех, перец – растут в таком же изобилии, как в Европе чертополох (С.Цвейг). Но в скольких руках должны были перебывать эти товары, пока они попадали на стол европейского аристократа или на туалетный столик знатной дамы!

Первая пара рук – раб-малаец, который собирал созревшие плоды и тащил на рынок – оплачивалась хуже всех. Хозяин раба получал определенный барыш от купца-мусульманина, покупавшего товар и утлом челноке в зной вез его с Молуккских островов восемь и более дней до Малакки (совр. Сингапур). Здесь могущественный султан взимал с купца пошлину за перегрузку товара на более крупное судно и снова – путь вдоль берегов Индии в течение нескольких месяцев, в штиль и бури, с нападениями пиратов… Так плыли до Адена или Ормуза, где товар вновь перегружали, теперь уже на верблюдов. И снова месяцы по пескам тянутся арабские караваны через Басру, Багдад, Дамаск в Бейрут или через Джидду в Каир. И снова песчаные бури, разбойники-бедуины, многочисленные пошлины египетских или сирийских правителей. А у устья Нила близ Александрии – последний, но не менее жадный взиматель податей – венецианский флот. Затем товары отправлялись в Риальто, где с аукциона его приобретали немецкие, фламандские или английские купцы. Так, примерно спустя 2 года после созревания, пряности попадали к европейскому потребителю. Естественно, потери товара в пути были огромны. Все вместе взятое и приводило к дефициту и баснословным ценам на пряности.

И европейцы не могли ничего изменить, ибо ни одному христианскому судну, ни одному христианскому купцу не разрешалось плавать в Красном море. Вся торговля с Индией и островами Пряностей осуществлялась только через мусульманских посредников.

Но и это еще не все проблемы для европейцев. Восточные товары стоили намного дороже того, что Европа вывозила на Восток. В итоге европейцам приходилось расплачиваться золотом и серебром, что вело к утечке драгоценных металлов, которых в Европе добывали немного. Дефицит в балансе европейской внешней торговли нечем было покрывать. И европейцы бросились по миру в поисках золота и иных, не занятых посредниками, путей в Индию.

Еще одной причиной, побудившей европейцев к странствиям, было нарушение сложившихся торговых отношений на Средиземном море во второй половине ХV в. Турки, завоевав Ближний Восток, а затем и Балканы, пиратствовали на море. Арабы, традиционные посредники между Европой и Индией, были оттеснены турками, предпочитавшими нормальной торговле грабежи. Кроме того, у них не было таких налаженных связей с Индией, как у арабов. Поэтому они и грабили всех подряд, расстроив средиземноморскую торговлю.

Однако европейцы уже оказались в силах преодолеть рассмотренные препятствия. Уровень их экономики и техники позволял оснащать мореплавателей компасами, прочными судами со сложной системой парусов. Европейцы уже могли отрываться от берегов и отправиться в дальние странствования.

Таким образом, Великие географические открытия были следствием роста технического потенциала и обуславливались экономическими потребностями Европы. Когда назревают соответствующие условия, тогда и находятся исполнители – талантливые, смелые, предприимчивые люди, ставшие великими потому, что могут ответить вызову времени. Такими выдающимися первооткрывателями и были Колумб, Васко да Гама, Магеллан и другие. Появились они, прежде всего, в тех странах, где в наибольшей степени созрели соответствующие условия. Итальянцы, традиционные участники торговли с Востоком, занимавшие выгодное, промежуточное положение в Средиземном море, продолжали свою посредническую торговлю и, хотя и страдали от турецкого пиратства, но в меньшей мере, чем португальские и испанские купцы.

Социальные преобразования, начавшиеся в Западной Европе в ХIV-ХV вв., вносили новые элементы в жизненный уклад, будили новые потребности, прежде всего к богатствам и знаниям, способствовали выделению из всех слоев общества предприимчивых людей. Больше всего их оказалось в только что завершивших Реконкисту Пиренейских государствах. К тому же, Испания и Португалия, расположенные на крайнем западе Европы, оказались благоприятным исходным пунктом для плавания в поисках сказочной Индии, ибо античные представления о шарообразности земли в ХV в. уже вытеснили средневековые представления, канонизированные церковью, о том, что Земля – плоская.

Но чтобы представить величие тех открытий, о которых пойдет речь, надо представить себе, каким были и из чего формировались географические представления европейцев того времени.

РАЗВИТИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ В ЕВРОПЕ. Древние финикийцы были храбрыми мореплавателями. Они бороздили Средиземное море, основывали на его побережье колонии, доходили до Азорских островов, огибали Западное побережье Африки. Их, как и египтян могло относить ветрами по Атлантике и к берегам Америки, но назад они не возвращались и о таких приключениях ничего неизвестно.

Больше знали об окружающем пространстве древние греки. Они изучили Черное море, колонизовали его побережье. В IV в. до н.э. мореход Пифей плавал даже в Скандинавию. Александр Македонский дошел до Инда и древнегреческие географы знали мир в пределах от Гибралтара до Инда и от верховьев Нила до Прибалтики. С V в. до н.э. греки уже догадывались о шарообразности земли, хотя многие у них еще считали ее плоским диском. Римляне хорошо знали европейский континент, кроме территорий восточнее Балтики. В 1983 г. появились сообщения о находках римских амфор даже в бухте Гуанабара (в Рио-де-Жанейро). Значит, в античное время европейцы тоже могли побывать в Америке, но так как об этом ничего не известно, значит, никто оттуда не вернулся[25].

В I тыс. н.э. географические горизонты жителей Средиземноморья расширили арабы. Они проникали в глубь Африки, в Китай, Среднюю Азию, оставили ценные описания восточнославянских земель. Их мореходы плавали также вокруг Африки и изобрели косой парус, позволявший плыть при встречном ветре. На фоне примитивных географических воззрений раннесредневековых европейцев резко выделялись знания арабов. Они, кстати, сыграли большую роль в сохранении и последующем распространении в Европе античных географических познаний. Обобщающих трудов в этой области, арабы, не создали, опираясь на античные представления, особенно на Птолемея. Это, кстати, также способствовало распространению арабских трактатов в Европе, ибо птолемеево учение было в Европе канонизировано церковью.

Клавдий Птолемей, живший во II в. н.э. в Александрии, знал о гелиоцентрических идеях своих предшественников, но отклонил их из-за недостаточности доказательств. Свое учение он изложил в труде, который в русском переводе должен был звучать как "Большой трактат астрономии". Но при переводах с греческого на арабский, затем с арабского на средневековую латынь название было искажено и в средние века его труд знали под бессмысленным словом "Альмагест".

Суть же птолемеева учения такова. Следуя взглядам Аристотеля и некоторых других, в частности, астронома Гиппарха, Птолемей принял в качестве исходного положение о полной неподвижности Земли, расположенной центре мира. Все другие планеты и звезды вращались вокруг Земли. Вообще-то Птолемей был географом, и астрономия привлекала его лишь для определения местонахождения по звездам и расстояний на земле (его работы содействовали развитию определения широты и долготы). Тогдашние инструменты не позволили ученому заметить петлеобразные движение небесных тел, порожденных перемещением Земли, на что обратил внимание спустя почти полторы тысячи лет Николай Коперник. Зато построения Птолемея позволили также с определенной точностью предсказывать положение планет, их противостояния, затмения Солнца и Луны, делать другие расчеты, оставляя Земле центральное место во Вселенной. Это вполне устраивало церковь, учившую, что Земля создана Богом для проживания на ней людей, а всё остальное за пределами Земли имеет лишь вспомогательную роль. Так выдающееся для своего времени сочинение географа стало одной из опор религиозного миропонимания в Европе.

В средние века Птолемей был выхолощен, его учение оказалось приспособленным к нуждам церкви. Высшим авторитетом в области географических знаний для раннесредневековых европейцев стала Библия с туманными географическими и астрономическими воззрениями, оставлявшими место для различных фантастических толкований. Широко распространились "теории" о Земле, плавающей в океане на диковинных для европейцев китах или черепахах, о точно очерченном "крае земли", о небесной сферической тверди, поддерживаемой столбами и т.д. В центре Земли располагали Иерусалим, на востоке, за мифическими землями Гога и Магога, находился Рай, откуда были изгнаны Адам и Ева. Все эти земли омывались океаном, возникшим во времена Всемирного потопа. Считалось, что измерить Землю и небесные тела человеческому разуму невозможно. Подлинные, хотя и отрывочные географические знания перемешивались с легендарными и верили во все это не только малограмотные массы, но и люди образованные. Противоречивые библейские географические сведения позволяли схоластам вести многочасовые споры, не имевшие реального смысла. Например, о месте расположения Рая: он находится в Индии, ибо оттуда доносится запах ладана.

Но, надо заметить, идеи о плоской Земле распространились в средние века не только из-за церковной опоры на это толкование. Необразованный человек с трудом переваривал абстракции; он воспринимал мир таким, каким его видел. И если Земля представлялась ему плоской, то она, исходя из здравого смысла, таковой и была. А уже образованные люди эти бытовые представления обосновывали Библией. Воззрения о шарообразности Земли долгое время считались ересью, ибо отвергали библейское сказание. Лишь накопление новых наблюдений заставило церковь перестать отрицать античное представление о Земле как шаре. Произошло это в начале ХII в., а в ХIII в. представление о шарообразности Земли проникло и в сочинения монахов.

Так, постепенно, географический кругозор европейцев расширялся. Чаще всего новые знания и открытия совершались случайно, попутно, в ходе паломничеств, дипломатических и торговых миссий, а иногда и завоеваний. Нередко, из-за отсутствия точной информации и религиозного мышления подлинные открытия тоже обрастали легендами.

Наиболее частыми за пределами Европы в раннем средневековье были, естественно, паломничества в Иерусалим. Но иногда христиане отправлялись и дальше. Ирландские миссионеры открыли в Северной Атлантике Гебридские, Шетландские и Фарерские острова, а также Исландию. Ряд открытий совершили норманны, побывав в Исландии, Гренландии, на берегах Северной Америки, Белого и Каспийского морей, в Северной Африке.

В 875 г. исландец Гунбьёрн открыл Гренландию. Но он не высадился на острове. Сделал это значительно позже Эрик Лауда (Рыжий), назвавший новую землю Гренландией (Зеленой страной) из-за того, кажется, что на берегу, где он обосновался росли кусты и трава. В то время (в течение VIII-ХIII вв.) климат Северного полушария был теплее нынешнего и льды не покрывали, как теперь, всю Гренландию[26]. Изгнанный из Исландии за убийство в драке, Эрик в 982 г. высадился на этой земле, а в 986 г. окончательно там поселился с несколькими сотнями соотечественников, прибывшими на 14 судах со скотом. А сын Эрика – Лайф Эрикссон в 1000 г. высадился на западном побережье Канады. Все эти плавания осуществлялись на ладьях длиной до 16,5 м, шириной 4,8 м. Естественно, плавание на таких суденышках требовало не только смелости, но и хороших навигационных знаний.

В ХII в. в Гренландии уже насчитывалось около 5 тыс. колонистов. К ХIV в. там было до 6-8 тыс. овец, дававших шерсть, мясо, молоко. Но зерно родилось там не каждый год. Не было металлов. Все это приходилось ввозить из Европы. Но в ХIV в. по многим причинам связи с метрополией прекратились. Сказались и европейские войны, и "Черная смерть", и подчинение северных морей Ганзе. Но окончательно добило колонистов начавшееся похолодание, погубившее пастбища и вызвавшее столкновения с эскимосами, перемещавшимися в земли колонистов вслед за уходившими к теплу зверями. В отличие от аборигенов, викинги не могли обходиться без железа и домашнего скота и, не сумев приспособиться к изменившемуся климату, стать бродячими охотниками, погибли в том же ХIV в.[27]

Большой резонанс в европейском обществе раннего средневековья сыграли дипломатические миссии: посольство эстов к Теодориху Осткотскому (VI в.), 2 посольства Карла Великого к Гарун-ар-Рашиду (IХ в.), арабские дипломатические миссии в Восточную Европу. Политическая ценность этих миссий невелика, однако они сыграли большую роль в пробуждении интереса западноевропейского общества к новым землям.

К началу II тыс. западные европейцы еще не знали о существовании Индийского и Тихого океанов, Австралии, не имели представления о южных границах Африки, восточных, северных и южных землях Азии. Практически незамеченным прошло и плавание викингов в Америку, о существовании которой, следовательно, в Европе тоже ничего не знали. Но смутные сведения о далеких землях будоражили воображение людей. Еще больше этот интерес был подогрет крестовыми походами, открывшими европейцам богатую культуру Ближнего Востока. В конце ХIII в. излюбленной книгой читающих европейцев становится повествование Марко Поло о его путешествии на Восток.

В середине ХIII в. два венецианских купца, братья Никколо и Маффео Поло совершили почти 15-летнее путешествие в Китай. А в 1271 г. они вновь отправились на Восток, захватив с собой 17-летнего сына одного из них – Марко[28]. Путь их лежал через Палестину, Армению, Персию, Памир и далее – в Китай. Более 15 лет провел Марко Поло при дворе китайского императора из монголов – Хубилая и занимал там высокие посты. Затем, повидав Тихий океан, берега которого путешественники приняли за край земли, венецианцы мимо о-вов Пряностей, Цейлона, вдоль Персидского залива и через Трапезунд (на северо-востоке Малой Азии), через 17 лет вернулись в Венецию. Позже, оказавшись в генуэзской тюрьме (после поражения венецианцев в одной из морских битв – ?), Марко Поло продиктовал свою знаменитую книгу. Слава о путешественнике разнеслась по континенту, и европейцы узнали, что можно добраться до сказочной Индии.

Влияние этой книги было двойственным. С одной стороны она впервые сообщила европейцам более или менее достоверные сведения о далеких азиатских землях, причем не только об их географии, но и о практических достижениях, которые потом стали перенимать в Европе (посадка деревьев вдоль дорог, бумажные деньги и др.). Но, с другой стороны, ее автор получил репутацию лгуна. Читатели не верили в сообщаемые масштабы расстояний, в описанные богатства и нравы. В Венеции даже появилась карнавальная маска лжеца с лицом Марко Поло. Впрочем, такая репутация едва ли повредила популярности книги.

Заслуги же перед тогдашней географией у Поло велики. Он сообщил, что Каспий – замкнутый бассейн, открыл европейцам Японию, подробно описал Китай и другие восточные страны. Очень важным было сообщение о том, что Китай омывается с востока океаном. Впоследствии это свидетельство вдохновило на плавания Колумба и Магеллана[29].

Тогда же, в ХIII в. два францисканских монаха, Плано Карпинииз Италии и фламандец Гильом де Рубрук, один по поручению папы, другой, чуть позже, по распоряжению французского короля Людовика IХ, отправились с посольствами к монголам (для организации борьбы против турок и православных). Миссии, длившиеся по несколько лет, потерпели крах, но описания путешествий: "История монголов" Карпини и "Путешествие в восточные страны" Рубрука сыграли большую роль в развитии географических знаний европейцев и являлись, к тому же, неплохими источниками по истории самих монголов. Конечно, оба монаха были образованнее братьев Поло, но их знания ограничивала схоластика.

Довольно четкие представления сложились и о Северной Европе. Но о востоке континента знали меньше. Контакты с захваченными монголами русскими княжествами были редки, сказывалась и взаимная анафема западной и восточной христианских церквей. Таким образом, к середине ХV в. европейцы хорошо знали лишь Европу, да и то не всю, а также бассейн Средиземного моря с Северной Африкой и Ближним Востоком. Зато представления о шарообразности Земли и обширности мирового океана были повсеместными. Однако из-за заблуждения Птолемея, как, впрочем, и других античных ученых, размеры земли сильно преуменьшались (почти вдвое). Но именно это способствовало плаваниям Колумба и Магеллана, ибо считалось, что по другую сторону Атлантики находится Азия.

Морская техника уже позволяла, как отмечалось, совершать длительные плавания. Распространение компаса позволяло не зависеть от береговых ориентиров и не бояться открытого моря. Сложная система парусов давала возможность плыть и при боковом ветре. Совершенствовались карты. Поначалу они представляли собой лишь схематические рисунки. Они создавались по определенному шаблону. Масштаба не было. Восток, а, следовательно, рай, помещались наверху, в центре – Палестина с Иерусалимом. Внизу слева была Европа, справа – Африка. С Х в. распространились круглые карты. Тексты к картам были самые фантастические. В кратерах вулканов изображали входы в Ад и выходы оттуда. Такие "карты" были скорее иллюстрацией к Библии и называли их обычно монастырскими картами. Лишь постепенно путешествия позволяли накопить новый материал, который был отражен в картографии. Уточнялись масштабы и конфигурация территорий.

Принципиально иными были распространенные c ХII-ХIII вв. морские карты. На них соблюдался масштаб, точнее были очертания берегов. Наиболее известными были итальянские портуланы – карты берегов Средиземного и Черного морей, Атлантического побережья. С ХV в. на них стали применять математические проекции, отражавшие кривизну земной поверхности. Портуланы сохранялись в употреблении до ХVII-ХVIII вв. Ими пользовались великие мореплаватели.

С ХIV в. точность портуланов стала переноситься и на сухопутные карты, а в ХVI в. немецкие географы стали применять в картографии тригонометрию, разбивая измеряемые поверхности на тщательно вымеренные треугольники, вершины которых помечались на картах в качестве ориентиров.

В ХV в. было создано и наиболее совершенное для того времени морское судно ­– трехмачтовая каравелла – устойчивая, вместительная, легко управляемая. Последнее позволяло сделать ее значительно экипаж меньшим, чем на галере. Это, в свою очередь, создавало экономию воды и пищи и позволяло совершать более длительные плавания в открытом море. Благодаря малой осадке каравеллы могли плавать по мелководью, что было важно именно при путешествиях в неизвестные земли, где редко можно было рассчитывать на оборудованные гавани. Каравеллы и задумывались для дальних плаваний: в них оборудовались каюты для экипажа и большие трюмы для припасов. Секреты каравелл до сих пор не разгаданы, ибо строили их, как и другие суда того времени, без чертежей. Когда к 500-летию плавания Колумба в Испании построили точную копию его каравеллы, через 2 минуты после спуска на воду она перевернулась.

Плавание в те времена, как, впрочем, и передвижение по суше, оставалось делом неспешным. В ХI в. арабские суда в день проплывали около 73 км, в ХII в – до 125 км. В ХV в. европейцы за день покрывали до 200 км. Например, из Барселоны в Александрию, то есть через все Средиземное море плыли до 100 дней (из них 17 уходило на стоянки). То есть за год одно судно могло совершить не более двух рейсов. Кормили матросов в рейсах обычно рыбой, а мясом – только 3 раза в неделю.

Но, очевидно, главным, что сделало возможными дальние плавания и открытия европейцев, были не их технические возможности и географические знания (едва ли они были хуже у арабов и китайцев), а дух городов, жажда нового и золота[30].

ОТКРЫТИЕ ПОРТУГАЛЬЦАМИ МОРСКОГО ПУТИ В ИНДИЮ. Пока великие державы континента – Франция, Германия, Италия – истребляли друг друга в феодальных бессмысленных войнах, Португалия, эта золушка Европы (С.Цвейг), становилась первой морской державой мира, тысячекратно увеличивала свои владения.

Началось морское могущество Португалии с деятельности ее инфанта (принца) Энрике(Генриха), прозванного Мореплавателем(1394-1460). И хотя за свою жизнь он совершил лишь одно морское путешествие – в недалекую Сеуту, назван он так по праву. Будучи сыном португальского и племянником английского королей, он мог занять самое блистательное положение при любом дворе Европы. Но он удаляется на мыс Сагреш на самом юге страны и в течение 50-ти лет готовит экспедицию в Индию. Он собирает, скупает все доступные сведения о плаваниях в дальние страны, привлекает большое число ученых и картографов. Почему так долго? Торговцы и капитаны обычно держали в тайне свои знания и карты маршрутов, чтобы ими не воспользовались торговые конкуренты. Опытными мореплавателями, обслуживавшими ближневосточную торговлю, были арабы. Они неплохо знали и Африку. Но, опасаясь европейцев, они тщательно берегли свои знания, которые по крупицам, используя элементарный шпионаж, подкуп, собирал Энрике.

Была и еще одна причина, затруднявшая организацию дальних плаваний. Многие опытные моряки и ученые, которых собрал Энрике, утверждали, ссылаясь даже на Аристотеля, Страбона и Птолемея, что вблизи Экватора море сгущается и корабли с экипажами могут сгореть в отвесных лучах Солнца. Берега там безжизненны и тех, кто спасается в море, ждет голодная смерть на берегу, а если же вдруг они выживут, то в наказание за дерзость превращаются в негров. Впрочем, некоторые еврейские ученые, привлеченные принцем, возражали, указывая, что эти слухи раздувают арабские купцы, чтобы запугать христиан. Ибо еще великий арабский географ Идриси установил, что на юге есть плодородная страна (Гвинея). Они же утверждали, что видели арабские карты, на которых был обозначен путь вокруг Африки с юга. Но страх перед кипящим морем был так велик, что по просьбе Энрике папе пришлось обещать участникам экспедиций к экватору отпущение грехов.

В 1415 г. португальцы захватили ближайший африканский порт на Атлантике – Сеуту. В 1419 г. они открыли о.Мадейру, затем – о-ва Зеленого Мыса, в 1445 г. – Сенегал, в 1471 г. – Гвинею и капитан Нуньо Триштан сообщил, что в своем плавании "с дозволения его милости Птолемея" он открыл плодородный край там, где великий грек начисто отвергал всякую возможность жизни. Впервые за тысячелетие мореплаватель осмелился с насмешкой писать о мудреце-географе. Наконец, в 1486 г. Бартоломео Диашобошел мыс, названный Тормендозо – Мыс Доброй Надежды. Дальнейший путь в Индию вдоль восточного берега Африки был известен по картам, которые привезли португальскому королю из Абиссинии. И лишь бунт уставших моряков заставил Диаша повернуть назад.

После этого уже трудно было не попасть в Индию. В 1497 г. Васко да Гама отплывает из Лиссабона с целью достичь Индии. Почему же после открытия и до организации плавания в Индию прошло много лет? За это время произошли значительные события: плавание Колумба через Атлантику и раздел мира между Испанией и Португалией (о них – далее). После плавания Колумба амбиции Испании, и ее соперничество с Португалией достигли апогея. В этих условиях всё, относимое к плаваниям, в Португалии, учитывая ее ограниченные ресурсы, засекретилось. Проводились тайные экспедиции, в том числе, вероятно, и под командой да Гамы, ибо иначе непонятно, почему именно он возглавил столь ответственное плавание в Индию. Может, в ходе этих экспедиций португальцы сумели даже достигнуть побережья Бразилии и лишь после этого, убедившись, что там – не Азия, организовали экспедицию в Индию. Возможно, в 1495 г. и сам да Гама уже огибал Мыс Доброй Надежды. То есть, открытие морского пути в Индию – это работа многих мореходов, а не только флотилии да Гамы, который ее завершил, чем засвидетельствовал свою высокую квалификацию навигатора и заслужил славу[31].

Васко да Гама был из дворян, отец – комендант замка и города. Мать – внучка приехавшей в Португалии англичанки. Экспедиция состояла из трех кораблей водоизмещением 90, 90 и 50 т со 150-240 моряками. Деньги на нее взяли из конфискованного имущества евреев, изгнанных из Португалии в 1496 г. Сам капитан использовал сочинения Авраама бен Самуила Закуты, преподававшего в университетах испанской Саламанки, затем португальской Коимбры[32]. Экспедиция без приключений обогнула южную оконечность Африки и поплыла вдоль ее восточного побережья на север. По пути следования португальцы встречали теплый прием. В порту Малинди они получили опытного арабского лоцмана, ибн Маджида, который благополучно привел флотилию в индийский порт на западном побережье – Каликут. Произошло это уже в 1498 г. Португальцы получили аудиенцию у местного раджи. Но затем, из-за интриг арабов, справедливо увидевших в португальцах конкурентов, произошла ссора с местными жителями. К тому же раджа оскорбился бедными подарками португальцев, назвал их неподобающими его сану. Да Гаме с трудом удалось убедить раджу, что вслед плывет другая флотилия, которая и везет богатые дары. Но отношения остались натянутыми, а спустя 3 месяца страсти вновь накалились и португальцы буквально бежали из Каликута, прихватив, правда, нескольких туземцев, оказавшихся у них на судах. Обратное плавание к берегам Африки попало на полный штиль и продлилось 3 месяца, вызвав мучения команды от жажды. В Лиссабон вернулись на двух полуразрушенных судах всего 55 человек. Лишь груз пряностей окупил материальные затраты.

В 1502 г. уже в чине адмирала на 15 судах Васко да Гама снова прибыл в Индию, уже для ее завоевания. Проявил себя жестоким колонизатором: обливал допрашиваемых заложников кипящим маслом, бросил в открытое море 300 мертвых и умирающих людей, в том числе женщин с детьми. Но братски делился с экипажем и умело командовал. В 1524 г. – он вновь прибыл в Индию, теперь в должности вице-короля, но в свои 65 лет не сумел перенести жизнь в тропиках и в том же году умер. На этот раз запомнился тем, что наотрез отказался принимать подарки, чем поразил и португальцев, и туземцев.