Природа физического носителя

Но и сам по себе процесс фиксации имеет свои особенности. Запись на камне, дереве, шкуре и пр. имеет свою специфику, например, по трудоемкости занесения информации, ее объему, длительности хранения и пр. Но главное физический носитель, в силу своей природы, может определять характер сообщения. Такие физические носители как камень, дерево, глина, шкура и даже песок позволяла записать только короткую информацию. Но для передачи больших сообщений нужен был особый физический носитель, хорошо к этому приспособленный.

Очень подходящим становится материал под условным названием бумага (пергамент) в различных ее формах и видах. Бумага оказалась очень удобной для записи, необходимо было только чернило и ручка; для оперативного пользования, поскольку легкая по весу; ее можно было производить в больших количествах, поскольку не представляло большого труда. Но наверное самое главное бумагу можно свободно делить по формату и тем самым бесконечно наращивать, сохраняя смысл сообщения. И в этом плане никакой физический носитель не может сравниться с бумагой по возможностям фиксации информации. В последствии связная информация, занесенная на некоторое количество бумажных носителей, (листов) получила обобщенное наименование - текст.

Но текст, начиная с определенного объема, может быть с нескольких условных страниц, передавал не только сигнал, не только информацию, не только частный и даже обобщенный эмпирический опыт. Самое большое достоинство текста заключалось в том, что он сохранял и передавал наиболее общие законы бытия физического и социального мира. Основой выражения этих законов становилась чаще всего связанная частная и нередко сюжетная информация, но в которой было зашифровано знание о мироздании в самом глубоком и обобщенном выражении. Можно сказать, что в тексте зашифровано все человеческое, а может бы и космическое знание о мире и жизни, как в капле воды - все строение вселенной.

Может быть поэтому тексты, в последствии получившее обобщенное название книга, хранились в самых крепких крепостях и каменных церквях, а обладатели книг, как правило священники, принимали облик посвященного и даже святости[5]. Роль текстов как обобщенного знания была настолько велика в сознании людей, что их стали называть священными. Потом уже произошла своеобразная инверсия понятий: священной книга стала потому, что ее содержание якобы было определено божественной силой.

Поскольку знание содержит в себе в скрытом виде контекстный опыт, то фиксированное знание есть своеобразная шифрограмма, содержащая в себе практически весь живой опыт и данного поколения и всей предшествующей истории. По ней можно восстановить всю историю человечества едва ли не в деталях, надо только уметь его расшифровать. Для чего человечество постоянно предпринимает попытки, обращаясь в первую очередь к древним текстам и прежде всего к библии и другим, так называемым, священным писаниям. Но сначала это был метод аналитического анализа или иначе поиски смыслов, (священных), в текстах, что приводило частенько, если не постоянно к их (священных смыслов) довольно свободной интерпретации.

Поэтому не случайно священные соборы и власти, что бы избежать свободной интерпретации и тем самым не запутывать не развитое сознание паствы и своих подчиненных, устанавливали каноны и нередко довольно жесткие, т.е. как надо понимать те или иные тексты священного писания. Это понимание, как правило, сводилось к восприятии власти как священной, а соответственно и требование полного повиновения как наместникам бога и т.д.[6], а текстам придали статус божественного волеизъявления, т.е. прямого указания.

Пытались текст, в том числе и священный, проверить статистическим методом, прежде всего путем линейного распределения какого-то признака, что позволяло в принципе иметь иную интерпретации и в надежде, что она будет более объективная. Но успехов особенного не имела, в силу неразвитости данного метода, и соответственно не имела большого распространения. Текст так и остался нераскрытой загадкой, а соответственно не расшифрованным и смысл мироздания.

Образование текста существенно изменило процесс социализации новых поколений и убыстрило общественное развитие. Каждый раз создавая новый текст (книгу), автор ее, по сути запечатляет частный или общий эмпирический и теоретический опыт выживания и методологию решения новых задач. Изменился и процесс обучения: оно всегда началось с книги, умения читать, познавать и понимать мир и прежде всего, посредством текста.

Мы не будем заниматься историческим исследованием появления текста, его места в жизни людей и всего человечества и его влияние на судьбы народов и общественный прогресс. На эту тему написано не мало хорошей литературы. Наша задача намного скромнее: каким же образом можно понять смыл текста, какие механизмы и методы при этом существуют, как можно формализовать данный процесс и какую выгоду из этого извлечь для образования новых смыслов.

Текст - новый мир смыслов.

В основе текста находится слово.Слова это своеобразные молекулы и атомы, условно неделимые части текста. Они соединяются каждый раз странным образом и образуют собственный мир, нередко весьма сильно отличающийся от того мира, который создает человек, соединяя слова по своему усмотрению. И нередко, а точнее чаще всего, слова образуют собственные объекты и связи между ними, особые смысловые потоки и моря, т.е. понятийные пространства и свой мир вопреки автору. И живут они уже по своему умыслу, согласно своим законам и правилам.

Связный текст, устный или письменный, как только появляется сразу же образовывает свой собственный мир смыслов. Можно сказать по другому и возможно правильнее: мир смыслов нашел новую форму своего выражения как явного для внешнего наблюдателя, так и неявного, человечеству еще не понятный и неизвестный. И этот мир сразу стал существовать не зависимо от человечества, его породивший. Тексты, как и любое другое явление, в полном или не в полном объеме, но отражают в себе весь комплекс смыслов явлений, которые существуют в сознании и вне сознания человека.

При анализе природы смыслов текста как особых и самостоятельных объектов, иногда складывается жуткое впечатление. Тексты, созданные людьми, есть только форма выражения и проводник глубинных смыслов, которые кто-то, (бог, мировой разум, абсолютный дух и пр.), хочет до нас донести во всей своей полноте. И только неразвитое сознание человечества, не способно еще постичь содержание высших смыслов. И не надо искать высший разум во вселенной; он здесь, рядом с нами и пытается говорить с нами на нашем языке.

Невольно приходишь к мысли, что только для этого и был изобретен, или кем-то подсказан, на определенном этапе развития человечества, когда оно уже было к этому готово, такая форма выражения высших смыслов как текст. Возможно, так называемое, интуитивное найденное решение, открытие, когда она приходит неожиданно и вроде бы не откуда, был нечаянно найден в каком-то и нередко весьма случайном тексте. Тому примеров множество. Но может быть, что данное решение, открытие была кем-то специально заложено в текст посредством человека, для человека и для самого высшего разума.

Каким образом образуется новый смысл из сочетания иных смыслов задача отдельная и надо сказать не из легких. В настоящей работе мы только указываем, что происходит сочетание не самих по себе объектов, а их элементов, причем общих для разных объектов наблюдения. Последние как бы становятся проводниками того основного смысла, который заложен в объекте.

Другими словами, объект имеет сложную структуру, содержащий разные смысловые элементы. Фактически объект как смысловая единица описывает область социального бытия, содержащая множество элементов, каждый из которых обусловлен решением своей специальной задачи. Вот эти элементы в своем оригинальном сочетании и образуют новые смыслы, которые затем фиксируются в сознании как новые объекты знания.

Признак объекта это его качественное описание, придание объекту определенного смысла в рамках решения человеком своей задачи. Так, понятие «власть» как объект имеет множество признаков или своих элементов. Фактически это комплексное понятие, которое описывает некою совокупность признаков, опять же в рамках интересов человека. Или по другому, совокупность признаков, которые описывают специальную систему отношений субъектов при решении ими своих строго определенных задач.

Но исследователя может интересовать, чаще так оно и бывает, только какая-то часть некой совокупности признаков. Тогда он выделяет один или несколько из них и оперирует уже всем объектом под этим именем: народная власть, демократическая власть, политическая власть и пр. Или наоборот, под именем объекта оперирует содержанием признака: власть народная, власть политическая, власть олигархов, власть демократическая и пр.

Как уже отмечалось, сочетание смыслов признаков позволяет формировать новые смыслы. Понятно, что это сочетание может быть задано автором текста, но может быть заданным читателем. Вольное или свободный подбор смысловых единиц с единым смысловым содержанием, позволяет найти или вменить тот новый смысл, который данный текст может не содержать, во всяком случае явно. Это называется интерпретация. Но коль появился новый смысл, то соответственно, он может и решать другие задачи.

В этом плане сами по себе тексты не нужны и не интересны. Они необходимы только для того, что бы посредством них достичь каких-то своих целей. Интерпретация означает только одно, можно ли с помощью найденного смысла в тексте решить поставленную задачу и не более того. Исходя из этого практически любая интерпретация оправдана, т.е. имеет право на существование. Поэтому понятия правильная не правильная интерпретация, допустимая не допустимая, корректная не корректная и пр. без относительно поставленной задачи не имеет смыла.

По сути дела может быть даже вполне безразлично какой смысл вкладывается в текст, ибо автор, (а текст обязательно имеет своего автора), всегда вкладывает тот смысл, который ему выгоден. Но пользователю важно понять, каким образом данный текст может быть полезен лично ему для решения поставленной задачи. И вот здесь интерпретация текста, как бы она не проходила, имеет только одну цель: найти там нечто то, что возможно не лежит на поверхности, но может быть очень выгодным и даже необходимым.

И здесь образуется простор практически для любой сколь угодно вольной интерпретации текста. Сама по себе наличие такой возможности позволяет иметь большое число разнообразных интерпретаций, так скажем, на все случае жизни. И известно много примеров, когда тексты так свободно перекладывались, что от основы практически ничего не оставалось. И тем не менее они решали те задачи, которые были перед ними поставлены.

т -анализа оормацию,а. знообразной информации. й ьекст. тного распределе

Излюбленный прием при этом, как мы уже писали, абсолютизация содержания одного элемента объекта, перенося его характеристики на всю его совокупность смыслов. Но результат проведенной интерпретации ничего общего может не иметь с самим объектом, поскольку не полностью его описывает. Так, если содержание признака «демократия» в объекте «власть» перенести на весь объект «власть», то может произойти весьма существенное искажение содержания последнего. Ибо понятие и объект «власть» содержит множество иных признаков, нередко с прямо противоположным смыслом.

Конечно, имеет место и такое явление, когда автор текста специально подсовывает читателю в вроде бы обыкновенном и всем понятном материале, свой потаенный смысл. Цель может быть одна: скрытно внести в сознание читающего то, что надо автору, например, свое политическое кредо или продать (всучить) что-то и т.д. Насколько профессионально этим пользуется реклама, политики, политтехнологи и др. хорошо известно.

Интерпретация есть перманентное состояние текста, поскольку он всегда вписан в какую-то ситуацию. Мир постоянно изменчив и изменчив в своем постоянстве, и всегда, в сколь угодно малый отрезок времени, хотя бы немного, но иной. А это означает, что зафиксированный текст для пользователя каждый раз имеет чуть-чуть другое содержание.[7] Так, текст написанный две тысячи лет назад, например, та же библия, воспримется сегодня иначе, чем в момент его создания. Самое удивительное, что смысл, который сегодня вкладывают в тексты библии считается, что таковым был и в момент его создания. И редко редко пытаются отыскать его исходный смысл, хотя, понятно, что сделать это предельно трудно.

Однако, сам по себе текст не меняется, раз зафиксированный, таковым и остается. Как мы уже говорили, преимущество фиксации текста заключается именно в его неизменности. Но с неизбежностью получается так, что в своем первоначальном состоянии, он вроде как бы и не существует, ибо находится в постоянной интерпретации, т.е. в неком новом состоянии с первого же момента своего возникновения. Но и, так называемый, исходный текст, так же есть по существу интерпретации предшествующего события, зафиксированного например, в сознании. Получается, что первичный текст, есть только условно первичный и соответственно, первичным может быть любой интерпретируемый текст.

А отсюда вывод, что по сути, так называемого, первичного или исходного текста просто нет, имеется постоянная трансформация бытия, в данном случае текста, трансформация из одного состояния в другое, в зависимости от решения человеком той или иной задачи. А поскольку задачи всегда меняются, то происходит постоянная трансформация предыдущего события как знания.

А то, что человек называет первоначальным текстом, есть зафиксированное знание, которое оказалось почему-то важным для человека, явился неким краеугольным камнем, заложенным в фундамент множества задач, позволяющие построить новое здание бытия. В качестве такого теста, в частности, и выступает уже две с лишним тысячи лет те тексты, которые позже получили название библия.

А что же остается в неизменности, и что заставляет обращаться к исходному тексту и тщательно его интерпретировать? Только те общие законы бытия, которые нашли отражение в исходном тексте и которые при интерпретации принимают свою специфическую форму при решении человеком своей задачи. Поэтому вряд ли можно говорить о волюнтаризме в процессе бесконечной интерпретации и вольного оперирования смыслами. Законы одни и те же, а смыслы их выражения могут быть разные, так же как и сам смысл может иметь разное содержание. Как всегда это бывает - одно выражается посредством другого.

Интерпретация есть вариации одно и того же: формы выражения. Важно понять, почему тот или иной смысл принял данную форму. А это в свою очередь зависит от той объективной реальности, которую выражает текст, которая и определяет общие законы бытия. Поэтому при интерпретации сначала надо определиться: какая объективная реальность исследуется. Такая операции таит в себе много подводных камней, каждый из которых легко пустит на дно любой анализ.

Конечно, есть тексты, так скажем, проходные, не значимые, решающие мелкие текущие задачи, а есть тексты, которые фиксируют некие глобальные смыслы бытия, т.е. то, что люди называют законами. Такие тексты нередко становятся своеобразным поворотным пунктом в развитии человечества, общества, страны, государства или отдельного человека. В таком качестве могут выступать художественное произведение, историческое описание и даже письмо. И каждая страна находит у себя такие тексты, которые становится во главу угла уклада всей ее жизни.[8]

Создание текста имеют свои законы, которые, конечно, можно нарушать, но до известных пределов, а именно, пока исходные смысловые единицы оставались общепризнаваемыми, понятным и принятым тем сообществом, в рамках которого и развивается интерпретация смысла. Основой и является та самая объективная реальность, которую еще называют истинным смыслом.

Но понять истинный смысл нередко оказывается очень сложно и не всегда возможно на интуитивном уровне и аналитическим методом. Человеческой памяти все-таки не хватает мощности, да и создана она, по всей видимости, для решения все-таки ограниченных локальных задач. При усложнении жизни и потребности решения все более сложных задач, например, прогнозирование развитие событий на длительный период, природных человеческих ресурсов явно не хватает. Кстати усиление человеческих ресурсов происходит по всем направлениям, от машин и механизмов до компьютера.

Именно поэтому появилась необходимость найти такой механизм, который мог бы обеспечить понимание и определение некоего истинного и глубинного смысл текста, который бы в свою очередь позволил адекватно оценить содержание интересующее явление. Выработать метод и методологию, которые бы способствовали постижению именно того смысла, который необходим при достижение своих целей. Найти такой механизм и методологию довольно сложно, но можно. Во всяком случае мы попытались частично это сделать.