Логика отрицательного предложения

Частица «не» в частотном словаре русского (и не только русского) языка стоит на первом месте. На втором месте находится слово «я». Правда, в разных словарях они иногда меняются местами, но это не столь важно в данном случае. В целом, отрицание, и как слово, и как понятие, занимает одно из ведущих мест в текстах. Едва ли не треть в общем обороте часто употребляемых слов занимают слова, так или иначе связанные с отрицанием.[82] По всей видимости, это связано с ее особой смысловой логической ролью в структурах текста.

Отрицание является одним из ключевых понятий, как в философии, так и в логике (как впрочем, и в других, в том числе, и естественных, науках). Но сказать, что отрицание хорошо представлено, как особое понятие в философской и логической литературе, наверное, все-таки нельзя. Его понятийное содержание остается весьма не полным и не всегда приемлемым, как нам кажется, хотя написано и сказано об отрицании довольно много. Достаточно сказать, что ни в философии, ни в логике, за всю их историю, не рассматривались, как особые научные категории, ни вопросительное, ни отрицательные суждения. С нашей точки зрения, и сегодня не выработана приемлемая теория (как база знаний) и методология (как метод исследования) отрицания, как некой общей научной категории.

Почему, в каких случаях, мы говорим «нет», «нельзя» или, того хуже, «запрещаем» и пр. Т.е., что-то отрицаем, с чем-то не соглашаемся и т.д. Какую задачу мы при этом решаем и почему не можем обойтись обыкновенным суждением?[83]

Прежде всего надо сказать, что отрицание - это некая общая категория, общее понятие, описывающее область отрицания. Надо еще учитывать и то, что каждое наше словоупотребление есть часть установленного или устанавливаемого диалога со своими особенностями отношений и, соответственно, характером решения поставленной задачи.

Чтобы немного прояснить область применения отрицания, отрицательных предложений, давайте снова обратимся к синонимам, которые связанны с той или иной формой отрицания. «Отрицание»: непризнание, неприятие, не желательно, нигилизм, скептицизм, опровержение, отказ, отметание, исключение, отвержение и др.

Здесь можно выделить три группы отрицания по интенсивности. Первая группа синонимов - «мягкое» отрицание, отстраненное, которое свидетельствует только о том, что что-то не нравится: (непризнание, неприятие, не желательно и др.). Вторая группа синонимов демонстрирует хотя и нейтральное, но все-таки усиленное неприятие: (нигилизм, скептицизм, опровержение). И третья группа - категоричное и жесткое отрицание: (отказ, отметание, исключение, отвержение).

Первая группаимеет свой, довольно большой набор синонимов, как мы уже говорили, «мягких» отрицаний.Особенность данный группы синонимов заключается в том, что она не отрицает, но в то же время говорит, что делать так или нельзя, или не рекомендуется, или не положено, а там, мол, разбирайтесь, как хотите. Например, синонимы «нежелательно»: возбраняется, неприлично, не следует, бесполезно, вредно, не надо, не хотелось бы, не оправдано, неподходяще, воздержание, несогласие, отклонение, перемещение, не годится, не подобает и др.

Вторая группа так же имеет свой набор отрицаний как синонимов, которые носят несколько нейтральный характер, но все-таки выражены достаточно определенно, как отрицательное отношение к интересующему обе стороны объекту. «Скептицизм» - маловерие, недоверие, недоверчивость, нигилизм, пирронизм, подозрительность, скепсис, скептичность. «Опровержение» – дезавуаризация, ниспровержение, оспаривание, отповедь, отрицание (мягкое, по всей видимости), парирование и др.).

В третьей группе синонимов, для которых характерно категоричное, «жесткое» отрицание: отказ, отметание, исключение, воспрещается, отвержение, нельзя, нет и др. можно выделить две подгруппы. Одна свидетельствует о принципиальной невозможности самого по себе, в силу собственной природы, совершения какого-либо действия или явления, например, неосуществимо, немыслимо, невыполнимо, не реально и пр. Вторая подгруппа синонимов описывает ситуацию противодействия, т.е. предполагает активные действия по препятствованию совершения какого-либо акта, например, воспрещается, пути заказаны, не положено, не дозволительно и пр. Соответствующим образом строятся и отношения при решении своих задач.

Но в целом, синонимы «нельзя», «исключаются», «нет», «отказ» и др., являются по существу однопорядковыми понятиями, основное свойство которыхкатегоричное исключение возможности явления, действия в его конкретной и частной форме.

«Нельзя»: воспрещается, заказано, исключается, пути заказаны, упаси бог, не положено, не дозволительно и др.

«Исключается»: неосуществимо, немыслимо, невыполнимо, невозможно, не реально, отпадает, не бывать этому, и думать нечего, дохлый номер, и речи быть не может и др.

«Отказ»: бойкот, открещивание, отлуп, отречение, уступка и др.

«Нет»: благодарю покорно, бог миловал, была охота, вовсе нет, вот еще, всю жизнь мечтал, где там, да вы что, держи карман шире, дожидайся, дудки, дураков нет, еще чего, и не пахнет, и не подумаю, как бы не так и др.

Необходимо подчеркнуть, что нет переходной буферной зоны от положительного до отрицательного потому, что как такового отрицательного бытия не существует. Есть только отрицание существующего или, точнее, некое суждение, содержанием которого является отрицание предыдущего. Отсюда проистекает и категоричность суждений, присущих всему, что касается области противоположной некоему бытию или, так сказать, реальности, реальным объектам и поведению.

Если бытие предполагает широкую гамму оттенков и аспектов, то отрицание только одну – отрицание, отказ, наличие суждения, которое свидетельствует о возможном или реальном предполагаемого в другом суждении бытия. Единственное различие - это степень отрицания от «мягкого» и «нейтрального» до «жесткого».

Имеются свои особенности интерпретации такого явления как отрицание в традиционной философии и логике. В философии такие понятия и явления, как «положительное» и «отрицательное», «истина» и «ложь», «истинное» и «неистинное», «бытие» и «небытие» и пр., рассматриваются как соотнесенные друг с другом и относительно друг друга. Они в той или иной степени обуславливают друг друга и выступают, по существу, антитезой каждого.[84]

Правда, с нашей точки зрения, вряд ли их можно так прямо и непосредственно сопоставлять и тем более противопоставлять, ибо понятия «отрицание», так же как «ложь», «не истина», «ничто» и др. подобного рода понятия, описывают разные ситуации, не сводимые прямо, непосредственно друг к другу, и, тем более не являющиеся антитезой. Не может быть того, чего нет. И, тем более, не могут быть разными полюсами какого-то явления, например, «бытия» или «жизни», некой шкалой исчислений.

Например, понятие «ничто» - не есть альтернатива «бытия», так же «смерть» - не есть альтернатива «жизни». Понятие «смерть» описывает ситуацию, содержание которой свидетельствует только о том, что прекратилась жизнь и больше ничего. Суждение, которое описывает некое состояние («прекратилась жизнь» или «наступила смерть»), есть знание, которое истинно само по себе и не имеет содержательного отношения ни к смерти, ни к бытию. Понятие «ничто» есть утверждение (суждение), содержание которого свидетельствует только об одном, что бытия нет, что бытие кончилось и ничего более. И ни о каком «бытии» после «смерти», как некого реального, но недоступного (пока, как пишут некоторые ученые), для человека......... не существует, так же как не существует «ничто» как некая разновидность бытия, даже в области понятия.[85]

В логике «отрицание» интерпретируется в понятиях «неистинна» и «ложь» и рассматривается, прежде всего, как логическая операция, без обращения к содержанию, используя формальный метод операции с понятиями. С ее помощью из одного высказывания получается новое высказывание. В частности, если исходное высказывание истинно, его отрицание не является истинным, а если оно ложно, его отрицание не является ложным. Отрицание высказывания A является высказывание ~А. В классической логике, если высказывание А истинно, его отрицание ~А ложно, а если A есть ложно, его отрицание ~А является истинным. [86]

Используя вышеуказанные переменные и знаки соединения, дизъюнкцию и конъюнкцию, можно построить зависимости, дающие истинность или ложность. Ниже представлен один из вариантов такой таблицы. [87]

Получается изумительная картина, которая позволяет путем исчисления чуть ли не автоматически получать истину или ложь: если Р истинно, то ~ Р ложно: если P V ~ P ложь, то ~ (P V ~ P) – истинно; если Р ложь, то ~ P – истинно; если P V ~ P – ложь, то ~ (P V ~ P) – истинно и т.д. Остается только подставлять содержательные значения, что иногда логики и делали, с целью показать практическую значимость своей логики, что, правда, не всегда получалось убедительно.[88] Чаще логики обращаются к содержанию логической операции «отрицания», только для демонстрации данного закона. Правда, не всегда такое обращение бывает удачным, если только не подобрано специальное суждение.

Но если заниматься только содержательным значением предложения (системой взаимодействия смыслов субъекта и предиката, при отрицательном значении того или другого, т.е. логикой смысла), то вывод строится несколько иначе. Так, из двойного отрицания, можно получить положительное значение, например, выражение «нельзя не сказать». Из отрицательного и положительного частей утверждения можно получить как положительное, «можно не говорить», так и отрицательное суждение «не говорить можно» и т.д. Все зависит от особенной смысловой логической операции, ее постоянных и переменных величин и контекста. Но это уже совсем иные логические операции.

Смысловая логическая операция отрицания имеет свои правила и особенности построения. Необходима доминанта, которая выступает постоянной величиной и, в содержательном плане, аксиомой, т.е. содержание ее неизменно и принимается таковой всеми собеседниками. В качестве доминанты может выступать и субъект, и предикат, опять же, как установят собеседники между собой. В обязательном порядке должен присутствовать контекст. Часто именно субъект исполняет роль контекста, но в рамках другого, большего контекста. Если предикат выбран в качестве доминанты, то в качестве переменной выступает субъект. Взаимодействие их по специальной схеме и обуславливает вывод.

Еще одна особенность смысловой логической операции отрицания. Мы ушли от понятия ложь и истина (как содержательных значений), и ограничились только одним понятием – наличие или отсутствие признака отрицания. Ибо отрицание нельзя характеризовать понятиями истина или ложь, а есть только признак «присутствия - отсутствия» какого-либо признака у субъекта и ничего более. Другими словами, наличие отрицания показывает, что данного признака у субъекта уже нет, или же, что у данного признака уже нет его субъекта, или же, что нет не субъекта у предиката и нет предиката у субъекта.

Механизм данного взаимодействия обусловлен тем, что если я не признаю в качестве доминанты одно (отрицаю его), то я должен признавать другое в их единой связке. Так же, как если я признаю что-то, то не имею возможности его же отрицать. Так же, как я не имею права отрицать суждение целиком, т.е. отрицать и субъект, и предикат.[89] Это правила игры, которыми всегда пользуются (во всяком случае, обязаны пользоваться) собеседники и которым надо неукоснительно следовать, если хотите, что бы вас поняли и если вы хотите решить свою задачу.

Так, в соотношении (если S, то Р), S отрицается (~S), а предикат не отрицается (Р), то вывод будет только положительным. Если в соотношении (если S, то Р), последнее будет иметь отрицательное значении - (~Р), то вывод будет только положительным. Если в соотношении (если S, то Р), оба будут иметь положительное значение, то вывод будет положительным.

А какое значение будет иметь вывод, если S, то Р, будут иметь отрицательные значения (если ~S, то ~Р)? Оно может быть и отрицательным, и положительным, в зависимости от контекста, т.е. содержательного значения и субъекта, и предиката. Давайте проведем подробную интерпретацию суждения «все люди смертны», при различных значениях S, (S и ~S), и когда P выступает в качестве доминанты (P_d).

1. (~S есть P_d) - не все люди смертны. В этом случае «смертность», как признак субъекта, в принципе, не исключается, хотя могут быть такие люди, которые не смертны. Тем самым, понятие «смертность» сохраняет свое истинное значение и вывод должен быть обязательно положительным. Таково условие доминанты как аксиомы, которая и выступает некой постоянной величиной. В данном случае предложение истинно, т.е. оно имеет смысл, т.е. тот смысл, который позволяет переходить к следующему суждению в общей цепочке рассуждения.

2. (Все S есть ~P_d ) - все люди не смертны. В этом случае «смертность», как признак субъекта, исключается и, тем самым, не сохраняет свое истинное значение, т.е. перестает быть доминантой. Тогда вывод будет обязательно отрицательным. Принятая нами, в данном случае, доминанта не позволяет этого сделать, т.е. признать данное выражение истинным. Таким образом, данное суждение не является истинным, т.е. не имеет смысла, и в таком качестве не позволяет перейти к следующему этапу рассуждения и построения другого суждения.

3. (~S есть ~P_d) – не все люди не смертны. В данном суждении отрицается не все суждение целиком, а отдельно субъект и отдельно предикат. В этом принципиальное отличие. «Смертность», как признак субъекта, в принципе, не исключается и, тем самым, сохраняет свое истинное значение, тогда вывод будет обязательно положительным. И в самом деле, возможно, есть люди, которые смертны.

Теперь возьмем за доминанту субъект S_d, в формуле {Если (S_d есть P)}, т.е. постоянной величиной, как аксиомой, будет выступать «все люди». Это означает, что никаких изменений, никаких частей, никаких других его признаков не может быть. В этом случае мы увидем, что истинность предложения меняется.

4. (~S_d есть P) - не все люди смертны. В этом случае «абсолютно все люди» как признак, в принципе, исключается, т.е. могут быть люди, которые несмертны. Тем самым, понятие «все люди» не сохраняет свое истинное значение и вывод должен быть обязательно отрицательным. Таково условие доминанты как аксиомы, которая и выступает некой постоянной величиной. Таким образом, данное предложение теряет свой смысл и не может быть использовано в дальнейших рассуждениях.

5. (S_d есть ~P) - все люди не смертны. В этом случае «все люди» как субъект, не исключается и тем самым сохраняет свое истинное значение, тогда вывод будет обязательно положительным. Предложение имеет свой смысл и может быть использовано в дальнейших рассуждениях.

6. (~S_d есть ~P) – невсе люди не смертны. В этом случае «все люди» как субъект, в принципе, исключается и, тем самым, не сохраняет свое истинное значение, тогда вывод будет обязательно отрицательным. Предложение в таком качестве теряет смысл как аксиоматическая основа для построения последующих суждений.

Как видно, в данном предложении - «все люди смертны», при доминате субъекта (S_d) отрицание и субъекта, и предиката (если ~S_d есть ~P) не дает положительного значения, и предложение теряет свой смысл. Наоборот, при доминанте предиката (P_d), когда отрицание и того, и другого члена предложения (если ~S есть ~P_d) дает положительное значение, т.е. сохраняет свой смысл, означает, что оно может быть использовано как аксиоматическая посылка при построении следующей цепочки рассуждений.

Объективность является краеугольным камнем в интерпретации понятий или явлений, выступает его критерием истинности и пр. И в самом деле, что для нас является более важным, чем получить истинное знание, которое позволяет решать поставленные задачи? И что является недопустимым и опасным, так это неправильное суждение, неистина и, тем более, ложь. Поэтому в литературе высказывание становится истинным или ложным, «в зависи­мости от того, является ли оно адекватным, правильным отражением соответствующей ему объективной связи между предметами или нет».[90] И это без сомнения так.

Но установление объективной связи (не вдаваясь в подробности анализа понятия «объективность»), означает определение истинности суждения. Правильнее было бы сказать вслед за Аристотелем[91], что «неистина», «ложь» и пр. (в обыденном сознании, а не как логическая операция), есть отрицание того, что известно как истинность, т.е. обратное тому, что известно как ложь.

Понятия «ложь», «не истина», «неправда», «дезинформация», «обман», «одурачивание», «вранье», «ошибка» и др. описывают определенную ситуацию по ту границу соответствия объективной реальности. Точнее, не полного или частичного несоответствия внешней предметной области, которые не способствуют решению задачи.

Понятно, что ситуаций здесь может быть много, но делятся они на две неравные части. Одни понятия свидетельствует о непреднамеренной ошибке (неистина, неточность, заблуждение, иллюзия, недосмотр и пр.), а другие о специальном обмане (ложь, обман, клевета, брехня, неправда, вранье, вздор, выдумка, вымысел, измышление, одурачивание и пр.).

Истинность и ложность в смысловой логике мы рассматриваем несколько иначе. Собственно ложь, обман есть точно такое же суждение, как и любое другое, т.е. содержащее концептуально-гипотетическое знание о каком-то предмете или явлении, и которое направлено на решение какой-то задачи. Любое высказывание несет какую-то информацию, знание. В данной интерпретации нет никакого отличия суждения, подпадающее под значение «ложь», «неистинна» от любого другого суждения, которое было не понято или не принято собеседником. И уже дело собеседника найти тот смысл, который закладывается в данном предложении, и постараться использовать его для решения своей задачи. И если он не нашел, не определил истинный смысл в рамках решения свой задачи, то это уже его личные проблемы.

Остается только пожурить того, кто предложил данное суждение, за то, что оно было высказано не очень хорошо и не понятно, или поругаться и обвинить его в специальном искажении истинного смысла и даже обмане, лжи. Только это будет означать пустые эмоции. Вообще-то любой человек, предлагая какое-то суждение, стремиться представить его в возможно понятной форме, ибо он тоже заинтересован в решении совместной и собственной задачи. Другое дело, что не всегда у него это получается хорошо. Но это уже другой вопрос. А что касается лжи, это просто другая сторона медали, а не отрицание истины.

Отрицание используется еще и тогда, когда надо усилить понимание необходимости что-то сделать. Очень часто отрицание связывают с понятием «не делать», но это неверное противопоставление. «Не делать» - тоже отрицание, содержанием которого является указание на то, что надо сделать что-то другое. «Не делать» нельзя, ибо такого состояния никогда не бывает и не может быть. То, что называется «не делать», как понятие, описывает ситуацию, содержание, смысл которой предписывает необходимость сделать что-то другое.

Другими словами, некое утверждение о том, что надо обязательно что-то сделать, усиливается отрицанием. Если в правилах написано, что переходить дорогу на красный свет нельзя, то это делается только для усиления того, что надо обязательно стоять, если горит красный свет. Стоять тоже состояние «делания». Именно для усиления понимания предложение строится таким образом.

Хотя можно построить правило и таким образом: оставайтесь на своем месте при зажженном красном сигнале светофора. Особенно усилительная роль отрицания ощущается или проявляется при двойном отрицании: «никак нельзя». Когда написано «никак нельзя», означает, что обязательно надо что-то сделать. При этом имеются разные формы отрицания для усиления различной степени необходимости совершения какого-то действия: нельзя, не разрешается, не рекомендуется, запрещается и пр. И все это только для того, что бы лишний раз напомнить, что делать нечто может быть опасно и пр.

Для того, что бы сказать «нет», сначала надо произнести «да». Для того, что бы отрицать что-то, надо, прежде всего, его знать. Отрицательное предложение ничего не отрицает. При использовании отрицания (нельзя, нет, невозможно, запрещено и другие формы выражения отрицания), происходит своеобразная инверсия формы представления содержания предложения: при отрицании содержанием суждения выступает утверждение, что что-то делать нельзя. Таким образом, отрицание осуществляется через и посредством утверждения, точнее, содержанием утверждения является отрицание содержания предыдущего суждения.

Как писал Юнг К. (правда, по другому поводу), что каждая ситуация явно несет в себе или с собой свое отрицание.[92] С этим можно согласиться только в том случае, если отрицание рассматривать как одну из форм выражения суждения, которое может быть относительно какой-то задачи не истинным, хотя само по себе оно всегда истинно. То есть относительно того человека, который предложил суждение, оно всегда истинно, но относительно того, кому было адресовано оно, может быть непонятным, неверным и пр., но в любом случае выступать суждением, содержание которого может быть неистинным.

И в этом плане отрицание можно уподобить вопросу, природа которого также концептуально-гипотетическая. Так что одно и тоже явление, в данном случае концептуально-гипотетическое суждение, в разных ситуациях принимает разные формы: оно принимается как истинное, как неистинное или как возможно истинное. Таким образом:

1. Отрицать можно только то, что известно, понятно и имеет форму положительного, истинного знания.
2. Отрицать можно только один из объектов предложения, субъект или предикат, один из смысловых блоков.
3. Отрицание - это одна из форм выражения сомнения, только, может быть, самая категоричная, т.е. концептуально-гипотетическое знание.
4. Отрицание - это когда известное знание поставлено в иную ситуацию, где оно теряет свой первоначальный смысл.
5. Отрицание - это форма отношения человека к известному событию, описывающему определенную ситуацию.
6. Содержание отрицательного предложения – это, чаще всего, категоричное требование, предписывание, что необходимо сделать, особенно в случае возможной опасности.

Логическая структура текста

Предложение, как мы уже говорили, с одной стороны есть самостоятельное образование со своей логикой построения, смыслом и соответственно решаемой задачей. И с другой стороны, оно в обязательном порядке есть часть общего образования, в качестве которого выступает текст. А значит, оно должно иметь особую логику и особый механизм связи с другими - с предыдущим и с последующим, предложениями. Текст есть принципиально новое смысловое образование, отличное от предложения. Соответственно, текст имеет и свою логику построения.

Основная задача текста, как мы уже говорили, это подробное описание ситуации, которая может быть нетиповой. Фактически. это процесс построения новой концепции, которая должна ответить на два, по меньшей мере, вопроса: 1. Какова природа данного нового явления, т.е. откуда оно взялось и почему оно возникло, каковы его задачи, цели и пр. 2. Что и как надо делать, что бы в рамках нового явления решить уже свою собственную задачу. Другими словами, необходимо понять, не несет ли данное явление опасности и как его использовать для решения своих задач.

Если подходить не строго, то можно сказать, что текст есть длинное предложение, поскольку основные логические и смысловые объекты предложения и текста одни и те же. Основная задача текста и предложения - доказать, что признак (P) принадлежит субъекту (S) и, тем самым, сделать его аксиомой или доказанным истинным знанием. Текст, как и предложение, есть специальная и специфическая форма взаимодействия основных объектов по поиску и получению нового знания, для решения каких-то своих задач. Можно сказать, что текст есть расширенная, развернутая форма предложения, благодаря которой текст приобретает особые черты нового оригинального образования.

Текст начинается с двух независимых предложений (аксиоматических суждений). Не надо путать со сложным предложением, где два простых связаны между собой особым образом. Именно с этого началась вся классическая и не классическая логика, и сегодня связка двух предложений, с целью получить нечто третье, т.е. вывод, и есть цель и задача традиционной логики.

Но в традиционной логике они представлены как зависимые, т.е. большая посылка включает в себя малую. Они, в самом деле, зависимые, но несколько иначе: общее у них только наличие некоего одинакового элемента (элементов) или признака и не более того. А во всем остальном они полностью независимы.

Но каждое из, так называемых, независимых предложений, становится полностью зависимым от другого, в рамках поставленной человеком задачи. Она определяет характер и механизм зависимости: что включает, какие элементы или признаки становятся общими, в какой последовательности они поставлены, и пр. и пр. Зависимость или независимость - относительные понятия, определяются исключительно контекстом и, как понятия, описывают различные ситуации при решении специальных задач.

Важно подчеркнуть другое: всегда сохраняется некая область, как объект и некий интересующий человека признак или свойство. В зависимости от этого, то или иное предложение в тексте по содержанию, по смыслу становится или признаком, свойством или субъектом (объектом, точнее). При смене доминанты, в качестве которой часто выступает поставленная человеком задача, одно и то же предложение может быть то объектом, то предикатом, т.е. они могут меняться местами. Главное - понять принцип образования этих понятий, которые описывают различные ситуации при решении человеком различных задач: объект есть пространство, в рамках которого человек оперирует с признаком или свойством.

Таким образом, повторим, любое предложение целиком, по своему основному смыслу, может выступать или в качестве объекта, или в качестве предиката, свойства. В соответствии с этим, между ними устанавливаются и соответствующие отношения, как между объектом и предикатом, выражаясь языком традиционной логики. Традиционный силлогизм есть текст, который содержит все известные объекты: субъект, предикат (связка) и вывод. Например, субъект S (все люди), в суждении «все люди смертны», можно преобразовать в самостоятельное суждение: «все люди» с полным набором своих логических объектов: «все есть люди» (S P). И так до бесконечности.

Так же и текст можно представить, как большой силлогизм. Это означает, что какой бы длины не был текст, он обязательно состоит из трех блоков: субъект, предикат и вывод. Только если в силлогизме субъект, предикат и вывод выражены одним, реже двумя словами, то в тексте они могут иметь довольно подробное описание. Но и каждое такое описание, с неизменностью, содержит в себе все эти блоки и механизм связи между ними. Таким образом, получается, что одна и та же схема (S есть Р), воспроизводится в тексте множество раз в различных вариациях и в различных формах.

И только с одной целью, чтобы определить аксиоматические положения относительно доминант и получить вывод как знание. Но ситуация внешнего предметного поля каждый раз является хотя бы немного, но не типовой, а нередко, может весьма существенно отличаться от известного и понятного. В этих условиях может создаваться довольно обширный текст, т.е. осуществляться пространное и развернутое обсуждение, чтобы найти то самое знание, как силлогистический вывод, которое будет способствовать решению поставленной задачи.

Обратимся снова к классическому тексту. В произведениях Платона, чаще всего, обращали внимание на диалоговую систему или «сократовский метод» поиска истины.[93] Но диалог у Платона сопровождается рассуждениями, которые в совокупности и образовывают текст произведения. Давайте разберемся, почему именно таким образом построен текст. [94]

Скажи, как мы рассу­дим: смерть есть нечто?

- Да, конечно, - отвечал Симмий.

Сократ предлагает первую посылку: «смерть есть нечто?» и предлагает Симмию согласиться. Симмий ее принимает, как положено, по задумке автора. В последствии он всегда будет соглашаться, что бы не затруднять ход авторского рассуждения. Ведь это же литературный диалог. Но для нас это не так важно. Первая посылка принята: «смерть» есть нечто, т.е. есть явление.

- Не что иное, как отделение души от тела, верно?

Если смерть есть нечто, т.е. самостоятельное явление, то оно должнобыть отличным от чего-то другого, в данном случае от души, как это предлагает Сократ. Более того, он не только разделяет эти явления, а, как это будет видно дальше, противопоставляет их. Кроме того, предлагает определение, что такое «смерть»: «отделение души от тела».

А «быть мертвым» - это значит, что тело, отделенное от души, существует само по себе и что душа, отделен­ная от тела, - тоже сама по себе?

Здесь Сократ делает уточнение понятия «смерть», т.е. «быть мертвым»: Первое, это отделение души от тела и второе, когда тело и душа существуют самостоятельно, т.е. «существуют сами по себе». Кроме того, Сократ дает определение, что такое «отделение» души от тела и тела от души. Это означает, когда каждое из них существует само по себе и независимо друг от друга.

Или, быть может, смерть - это что-нибудь иное?

- Нет, то самое, - сказал Симмий.

Таким образом, сформулировано первое аксиоматическое суждение как вывод: «Смерть есть отделение души от тела» и, тем самым, завершена первая часть диалога. Для этого Сократ построил рассуждение, как логическую операцию в форме диалога, содержащую ряд явных и скрытых суждений: что «смерть есть нечто», «смерть есть отделение души от тела» и «отделение - это когда душа и тело существуют сами по себе». Выше данное рассуждение, было представлено как текст в форме диалога. Но его можно представить и в краткой форме.

Если смерть есть самостоятельное явление.

Если смерть есть отделение души от тела,

тогда отделение - когда душа и тело существуют самостоятельно.

Почти классический силлогизм. Почти, потому что в текстах всегда опускаются, но контекстуально сохраняются, многие суждения. как промежуточные звенья логических операций – рассуждений. Делается это для того, что бы не загружать текст излишней информацией, поскольку автор полагает, что содержание этих суждений должно быть принято собеседником как истинное. В результате, визуально для читающего, получается несколько обрывочный, неточный, неполный силлогизм, например, такой. как приведенный выше.

Конечно, читатель не возьмется анализировать данный текст, как это мы делаем сейчас. Но он всегда чувствует, что текст какой-то неполный, обрывочный и, из-за этого, не совсем доказательный. Особенно, если текст составлен для непосвященного, неискушенного в теме человека. В отличие от специально построенного для демонстрации в учебниках по логике, и поэтому полного, строгого и красивого силлогизма.

Сделанный вывод: «Не что иное, как отделение души от тела, верно?»

Сократ просит Симмию это подтвердить. Интересно отметить, что просит это сделать через отрицание, по всей видимости, для того, что бы усилить результат подтверждения. Форму отрицания, в данном случае, можно рассматривать как двойное давление на собеседника, что бы наверняка вынудить его согласиться. Более того, использует слово «верно», тем самым не оставляя Симмии шанса на несогласие.

Так поступает, наверное, каждый из нас, используя такой, не совсем корректный прием, например: «Но ты же не будешь отрицать?». В обычных текстах, как правило, этого не делают, а чаще всего преподносят как уже готовую истину, но сути это не меняет.

- Теперь смотри, друг, готов ли ты разделить мой взгляд. Я думаю, мы сделаем шаг вперед в нашем ис­следовании, если начнем вот с чего.

Сократ вводными фразами определяет для Симмия конец первого и начало второго блока. «Готов ли разделить», т.е. готов ли подтвердить, согласиться и, тем самым, создать еще одну аксиоматическую посылку. Далее говорит: «сделаем шаг вперед», соответственно, если уже получена одна аксиоматическая посылка, то поиск второй посылки будет продвижением и новым этапом в рассуждении. Более того, Сократ заявляет, что это наше исследование. Оно и в самом деле исследование, как и любое концептуальное построение с неизвестным результатом.

- Как, по-твоему, свойственно философу пристрастие к, так называемым, удовольствиям, например к питью или к еде?

- Ни в коем случае, - отвечал Симмий.

- А к любовным наслаждениям?

- И того меньше!

- А к остальным удовольствиям из числа тех, что относятся к уходу за телом?

Как тебе кажется, много они значат для такого человека? Например, щегольские сандалии, или плащ, или другие наряды, украшающие тело, - ценит он подобные вещи или не ставит ни во что, разумеется, кроме самых необходимых? Как тебе кажется?

- Мне кажется, ни во что не ставит. По крайней мере, если он настоящий философ.

Сократ осуществляет, по сути, массированную атаку. Он предлагает Симмии ряд утвердительных суждений, которые уже в своей постановке звучат, как стопроцентное положительное знание, но каждый раз требует подтверждения их истинности. И все для того, что бы у последнего не было никакой возможности отказаться от вывода. Это чисто психологический прием. Логический подход - это предложить собеседнику ряд суждений с неизбежным их подтверждением, и на основании их утверждения сделать необходимый и единственно возможный логический вывод, который и будет для них двоих истинным знанием.

Общая посылка: философу несвойственно пристрастие к телесным удовольствиям. И уточняет, что он понимает под телесными удовольствиями: пристрастие к питью (видимо алкоголю) и еде (скорее всего, имеется ввиду еда как удовольствие, а не как необходимость), любовные наслаждения (не как необходимые сексуальные отношения для продолжения рода), щегольские сандалии, плащ, наряды (именно щегольские, а не как необходимый атрибут для защиты ступней).