Проблема безопасности в контексте устойчивого развития ноосферной ориентации

Для каждого этапа социальной истории характерно как свое понимание проблемы безопасности, так и соответствующие действия по ее обеспечению. Уместно поставить эту проблему в перспективном плане, а именно: как будет трансформироваться проблема безопасности в связи с переходом цивилизации от модели неустойчивого развития, в которой мы сейчас существуем, к модели УР и в ходе дальнейшего глобального процесса становления ноосферы как своего рода «конечной цели» этого перехода, как об этом сказано в «Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию».

Подобная футуризация проблемы безопасности имеет конструктивный смысл, поскольку, очертив будущий образ деятельности в сфере безопасности, мы сможем более глубоко понять, что представляет собой современная система безопасности и в каком наиболее эффективном направлении необходимо предпринимать усилия для воплощения наших замыслов и идеалов.

Вечная проблема выживания человечества всегда была связана с защитой от опасностей, грозящих его существованию и развитию. В настоящее время наиболее серьезную опасность для цивилизации представляют глобальные угрозы и проблемы, являющиеся результатом всего предшествующего стихийного социально-экономического развития, на последней стадии которого усилились и умножились различные опасности глобального масштаба, могущие привести человечество к планетарной катастрофе уже в начале третьего тысячелетия. Поэтому обеспечение безопасности цивилизации во всех ее формах и направлениях представляется приоритетной задачей всей дальнейшей глобальной деятельности человечества, которое стремится выжить в совершенно новых условиях своего существования. Приходится изменять способ этого существования, если под этим способом понимать обеспечение безопасности совместно с возможностями дальнейшего развития.

И хотя проблема безопасности всегда сопровождала историю человечества в той или иной форме, тем не менее, столь остро эта проблема не осознавалась никогда. Конечно, весьма серьезно и притом в глобальном масштабе проблема выживания человеческого рода решалась и в конце палеолитического периода человечества. Но она вряд ли осознавалась как глобальная в силу низкого уровня интеллекта древних людей и полного отсутствия глобального общественного сознания и мышления. И сейчас было бы наивно считать, что население планеты понимает, что их неправильные действия в настоящем приведут к тому, что потомки исчезнут в глобальной экокатастрофе. Осознание серьезности нависшей над цивилизацией опасности присуще лишь узкому кругу интеллектуальной элиты, численность которой вряд ли составит один процент от всего населения земного шара.

Однако такая серьезная опасность действительно существует и важно понять, что представляет глобальная безопасность и как ее необходимо обеспечивать для человечества. Ответ на этот вопрос на современном уровне науки о безопасности весьма непрост, хотя бы потому, что в этой области не существует даже установившихся понятий, несмотря на принятие законов в области безопасности, в которых обязательно должно даваться определение понятия и создания концепции безопасности, адекватной не только запросам сегодняшнего дня, но и будущего.

Прежде всего, обратим внимание на то, что как и во многих других, особенно социально-гуманитарных науках, в научном поиске в области безопасности наступил кризис и этот кризис – отражение общего кризиса «проживания» человечества в старой модели развития (модели НУР). В этой модели обеспечение безопасности чаще всего связывалось с насильственно-силовыми методами, с военно-оборонной деятельностью. Широкое понятие безопасности ранее просто не существовало, и не имело смысла, а теперь эта широта распространяется до глобально-космического уровня и на будущее, причем весьма удаленное от настоящего, поскольку важно видеть стратегические перспективы выживания и дальнейшего существования цивилизации. Поэтому вряд ли проблему безопасности стоит связывать лишь с обеспечением национальной безопасности (хотя с позиций сегодняшнего дня это – ядро такого рода исследований), на наш взгляд, это понятие распространяется на все объекты биоты и общества.

Уже упомянутый закон РФ от 1992 г. «О безопасности» в статье 1 дает определение понятия безопасности как «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз». Такое определение вполне объяснимо для закона, хотя оно не считается совершенным, и уже подверглось серьезной критике со стороны ученых. Особую критику вызывает акцент на жизненно важных интересах соответствующих объектов обеспечения безопасности. Ведь важно защищать не только эти интересы, что, естественно, необходимо, но и целиком личность, общество и государство (ведь у них есть и иные интересы), да и некоторые другие социальные и социоприродные объекты.

Кроме того, завершение перечисления объектов безопасности лишь государством может навести на мысль, что ни государство, ни общество данной страны не занимается и не собирается заниматься обеспечением безопасности всего человечества и биосферы. И это особенно важно, если иметь в виду угрозу глобального терроризма, планетарную экологическую проблему, или же противодействие астероидно-космической опасности. Но если в то время, когда писался и принимался упомянутый закон, угроза глобального терроризма еще не осознавалась столь остро и масштабно, то экологическая угроза уже имела ярко выраженные планетарные масштабы и была осознана мировым сообществом. Вот почему в настоящей работе, где идет речь о широком понимании безопасности и ее обеспечении, включаются и иные объекты социального и социоприродного характера, в частности все человечество и природная среда, в том числе и биосфера в целом.

В приведенном определении указан весьма конкретный способ обеспечения безопасности – защита, что сильно сужает использование средств обеспечения безопасности, которые вряд ли могут быть подведены под понятие «защита». Защита означает, в частности, отгораживание, закрытие, изоляцию объекта безопасности от воздействующего негативного фактора, и подобный способ абсолютно противоположен, например, обеспечению безопасности через развитие (устойчивое или прогрессивное), или через упреждающее нападение, или через иные опережающие действия.

Рассмотренное выше определение было пригодно в основном для работ и действий в области национальной безопасности и то целиком для модели УР (понятие устойчивого развития еще не вошло в «интеллектуальный словарь» законодателей). В дальнейшем, уже в Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года появляется в характеристике национальной безопасности понятие УР. Однако безопасность важна для обоих моделей, всех форм и способов существования человечества и не только его. Поэтому, не анализируя ряд других определений в той же области исследований, приведем определение, данное в глоссарии к учебнику «Концепции современного естествознания»: «Безопасность – устойчивый способ бытия того или иного объекта, сохранение его природы в условиях внутренних и внешних негативных изменений и воздействий. Обеспечение безопасности выражает возможность и способность объекта к самосохранению и дальнейшей эволюционной самоорганизации при негативных воздействиях, угрозах и опасностях»[283].

Это определение содержит все основные признаки искомой дефиниции и используется в этой работе. Оно отображает характерные черты всех видов и форм безопасности и содержит всю основную гамму взаимоотношений объектов по поводу безопасности и обеспечения безопасности.

Очень важно обратить внимание на то, что безопасность в философском смысле имеет столь же объективный характер, что и развитие, хотя имеются точки зрения, которые придают этому понятию сугубо субъективно-деятельностный характер[284]. Конечно, в понимании проблемы безопасности, осознании угроз и опасностей как негативных воздействий существует субъективный и оценочный момент, но вряд ли это влияет на то, что безопасность – это субъективно-гносеологическая характеристика объекта, что она не существует как объективное свойство, качество объекта, а только выражает наше восприятие и понимание того, как обеспечить безопасность. Весьма веским аргументом против точки зрения о том, что безопасности объективно не существует, является тот факт, что без принятия реальных мер для обеспечения безопасности, объект объективно-реально просто может перестать существовать. Поэтому мы считаем, что безопасность – это экзистенциальная характеристика объекта, которая тождественна его наличному бытию, выражающая аспект сохранения его природы в многообразных перипетиях и трансформаций бытия.

Именно в таком онтологизированном понимании мы рассматриваем понятие безопасности в паре с категорией развития, несмотря на разный их понятийный статус с точки зрения философии. Развитие является полноправной философской категорией, которая изучается и обогащается еще со времен древних мыслителей, а понятие безопасности лишь сравнительно недавно вошло в орбиту философско-методологических исследований (хотя несколько в иных формах эта характеристика существования человека изучалась экзистенциалистами). Но для нашего исследования важно установить, что безопасность – это не нечто эфемерно-оценочное, субъективно-мыслимое, а такая же характеристика существования, если не всех, то определенной части объектов, относящихся к так называемым кибернетическим системам (т. е. к системам с управлением).

Принятое выше определение свидетельствует о возможности рассмотрения понятия безопасности как понятия в определенном смысле полярного понятию прогрессивного развития, которое акцентирует внимание на процессах изменения содержания материальных объектов, но в определенном направлении – в сторону усложнения, повышения степени организации. Сохранение и изменение лежат в основе соотношений понятий «безопасность» и «развитие», в которых можно описывать реальные жизненные ситуации[285].

Функция сохранения системы, которая лежит в основе понимания сущности безопасности может достигаться многообразными способами, например, кроме уже упомянутых, – удаление от опасности, ее снижение или устранение, разного рода опережающие действия т.д.

Уместно обратить внимание и на то, что безопасность – это некоторая целостная экзистенциальная характеристика системы, выражающая свойство системно-целостного сохранения объекта, а не какой-то его части (хотя может ставиться и такая задача в отдельных случаях). Когда выше высказывалось критическое замечание в адрес понятия «жизненно важные интересы», то имелся в виду именно этот аспект целостности бытия системы: ведь эти интересы составляют хотя и важную, но всего лишь часть личности, общества, государств и т.д., а не представляют эти же объекты в их всеобъемлющей экзистенциальной целостности. Представляется, что важно иметь дело в проблеме обеспечения безопасности тех или иных объектов именно с их целостностью, а не с отдельными, пусть даже жизненно важными частями (скажем, интересами пусть и жизненно важными). В некоторых случаях вообще делается акцент на обеспечении существования целостности, как, например, для целостности территории любого государства и т.п.

Безопасность для того или иного объекта – это единая сущностно-системная характеристика, и именно эта целостность и имеется в виду, когда речь идет о сохранении природы и бытия объекта как обеспечение его безопасности. Форм и видов опасностей и угроз – огромное количество, а безопасность объекта всего одна – и это своеобразная экзистенциальная «аксиома». Многочисленные и разнообразные опасности и угрозы воздействуют на объект, и он так должен быть организован, чтобы мог им противостоять, сохраняя себя, и оставляя еще возможность для дальнейшего своего существования и прогрессивного развития, например, для человека – оставлять возможность созидания и творчества, добиваться материального и духовного благополучия, в конце концов – стремления к счастью[286]

Конечно, учитывая огромное, практически бесконечное количество негативных воздействий, которые являются опасностями и угрозами, важно обеспечить приемлемый уровень безопасности, т.е. в той или иной степени сохранение объекта. Это достигается не только ростом информационного содержания объекта и создания систем обеспечения его безопасности, но и помещением его в более безопасную окружающую среду. Когда затраты на обеспечение безопасности существенно возрастают, то более приемлемый способ этого обеспечения – «погружение» объекта в более безопасную среду (что довольно часто практикуется в обыденной жизни). Если уровень реальных угроз вполне приемлем для объекта, то они играют подчас даже положительную роль, способствуя развитию социального объекта, мобилизуя и активизируя его деятельность на реализацию поставленных целей.

Обеспечение безопасности того или иного объекта означает формирование в том или ином масштабе таких условий, когда объект может не только сохраняться и продолжать свое бытие, но и прогрессивно развиваться. В очень опасной окружающей среде обеспечение безопасности требует слишком много средств и усилий и имеет весьма ограниченный масштаб («точечный»). Поэтому рано или поздно наступает момент, когда интересы обеспечения безопасности требуют замены опасной окружающей среды на более безопасную, где основные усилия будут направляться не на «защитную безопасность», а на УР либо прогрессивное развитие. Именно так сейчас и происходит с мировым сообществом, когда оно от модели неустойчивого развития (НУР) начинает переходить к устойчивому развитию[287].

Создание более безопасной среды в глобальном масштабе – это и есть проблема перехода к устойчивому развитию, и важно связать эту проблему с процессами глобализации и другими глобальными процессами и проблемами. И в этой связи уместно заметить, что формирование научных исследований о безопасности совпадает по времени и со становлением глобалистики, и со становлением теории УР и ноосферологии. Несмотря на, казалось бы, дальнейшую дифференциацию науки в целом, выразившуюся в появлении этих новых направлений научного поиска, все они носят в той или ной степени междисциплинарно-интегративный характер и затрагивают многие из существующих отраслей науки и областей научного поиска.

Обеспечение безопасности с позиций УР и ноосферогенеза существенно отличается от принципов и способов обеспечения безопасности в модели НУР. И это связано с тем, что модель НУР и модель УР оказываются принципиально разными социоприродными сферами, в которых разворачивается процесс сохранения систем (объектов безопасности). В литературе по проблемам безопасности время от времени возникает дискуссия по поводу того, что же представляет собой безопасность – состояние или процесс.

Считаем этот вопрос надуманным, так как безопасность может быть одновременно и состоянием и процессом. Одинаково важно с темпоральной точки зрения, чтобы объект сохранялся в настоящем, т.е. «здесь и сейчас» (К. Ясперс[288]) и продлевал бы это сохранение на желаемое либо на неопределенное будущее, т.е. безопасность объекта выступала бы как процесс существования одного и того же объекта (системы).

Чем дольше может быть обеспечена безопасность объекта, тем совершеннее способы и средства обеспечения его безопасности. Но принципиально то, что от среды, в которой находится объект безопасности зависят средства и способы ее обеспечения. Это следует из закона необходимого разнообразия, который был мною предложен для анализа процессов обеспечения безопасности. В весьма опасной окружающей среде, какой является модель НУР, велико многообразие негативных возмущений, факторов, опасностей и угроз. Для парирования этих вредно действующих на систему возмущений приходится увеличивать ее информационное содержание, степень разнообразия управляющих подсистем и этот рост разнообразия постепенно может принимать неразумные масштабы (как это имеет место в модели НУР).

В этих случаях более рационально переходить на иную систему обеспечения безопасности, когда создается среда, обеспечивающая меньшие затраты (в любой их форме) на обеспечение безопасности конкретной системы. Необходимое для защиты внутреннее разнообразие системы сразу же существенно уменьшается, и основные средства и усилия направляются на УР либо прогрессивное развитие. Например, на жизненно важные интересы, которые представляют собой совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможность прогрессивного развития таких объектов как личность, общество и государство. Вместе с тем какую-то часть средств и усилий каждая страна должна будет отдавать и на обеспечение глобальной безопасности, включаясь в общемировой процесс перехода к УР.

Именно так происходило в эволюции биосферы, когда более полутора миллиардов лет сформировалась в планетарном масштабе кислородная атмосфера на планете Земля, давшая возможность безопасного существования аэробных организмов. К этим организмам сейчас принадлежат почти все животные и растения и многие микроорганизмы. Анаэробные же организмы, заселившие в начальный период возникновения жизни всю биосферу с бескислородной атмосферой, почти вымерли, остались лишь некоторые виды бактерий, дрожжей, простейших и червей. Этот эволюционный кризис биосферы привел к формированию новой окружающей среды, более благоприятной для прогрессивной эволюции биологических систем. В дальнейшем аэробные организмы укрепили свое безопасное существование за счет создания более благоприятных условий для биоты, и фактически был создан глобальный биотический механизм стабилизации и регуляции окружающей среды, что предполагается создать и для социальных организмов для перехода к УР[289].

Существует точка зрения о том, что окружающая человечество и биоту природная среда существует таковой именно потому, что так сформировали ее абиотические космические и планетарно-геологические процессы. А возникшая биота в своей эволюции в основном приспосабливалась к ней (глобальное исключение здесь составляет лишь формирование аэробной биотой из восстановительной окислительную атмосферы). Подобная концепция оказывается неприемлемой по ряду соображений, в частности она не отвечает на вопрос: почему, несмотря на быстрые изменения окружающей среды, особенно происходящие под воздействием самой биоты, условия окружающей среды не выходят за пределы возможности существования любой жизни[290].

Другая концепция, разработанная в основном В.Г. Горшковым, установила, что биота Земли выступает единственным механизмом поддержания пригодных для жизни условий окружающей природной среды в локальных и планетарных масштабах[291]. Это происходит благодаря тому, что определенное видовое биоразнообразие на Земле производит соответствующим стихийным образом согласованную (скоррелированную) работу по поддержанию этих экологических условий. Происходит тем самым биотическая стабилизация и регуляция окружающей среды. Можно сказать, что биота уже реализовала за почти четыре миллиарда лет возможность своего глобально-безопасного развития, и этот тип развития можно было бы назвать биологическим типом устойчивого развития как создания жизнепригодной планетарной среды.

Вместе с тем, вряд ли можно возражать и против словосочетания «устойчивое развитие», которое к тому же стало общепринятым. Неприятие такого словосочетания, которое до сих пор встречается в литературе по УР, вызвано весьма простым философско-методологическим «недоразумением». Дело в том, что некоторые авторы считали, что развитие – это всегда лишь изменение и оно никак не связано с сохранением этой же системы. Никто из авторов, выступающих в силу этого против термина «устойчивое развитие», не потрудился проанализировать как сочетаются в понятии развития (а тем более в понятии УР) моменты изменения и сохранения. Между тем, оказалось, что в любой развивающейся системе что-то обязательно сохраняется, а что-то изменяется. Причем в прогрессивно развивающихся системах через самоорганизацию происходит сохранение и накопление структурной информации, т.е. действует информационный критерий и вектор, принявший перманентное продолжение на магистрали универсальной эволюции[292]. Поэтому УР обязательно предполагает сохранение системы (либо ее системообразующей части), что и достигается различными гомеостатическими механизмами для низших ступеней эволюции материи (принцип Ле-Шателье-Брауна) либо средствами обеспечения безопасности для высших – кибернетических систем (биологической и социальной ступенями). Поэтому безопасное развитие – это вместе с тем и «устойчивое» стабильное развитие, поскольку обеспечение безопасности предполагает надежное, «гарантированное» существование системы (отсутствие причинения ей вреда и разрушений) и возможность дальнейшей эволюции через спонтанную самоорганизацию либо кибернетические формы организации.

Поэтому, когда в книге В.И. Ярочкина написано, что: «проблема безопасности и устойчивого развития общества волновала человечество всегда»[293], то, конечно, речь идет не о современном понимании УР (кстати, в своей книге этот автор нигде почти не использует словосочетание «устойчивое развитие»), а в том, что понятие УР употребляется в смысле безопасности (см. также фразу «устойчивое состояние системы по отношению к неблагоприятным воздействиям»[294]), т.е. безопасного развития. Получается, что в каком-то смысле обыденное употребление словосочетания «устойчивое развитие» начало сближаться с его научно-концептуальной экспликацией. В свете сказанного получается, что идея о неудачном переводе понятия «sustainable development» оказывается надуманной и уже архаичной. Понятие УР прочно вошло в социально-информационные коммуникации и научные исследования и можно предположить, станет одним из наиболее употребляемых терминов в XXI веке.

Биоте в ходе ее планетарной эволюции «пришлось» взять под контроль управление природной окружающей средой. Это же предстоит сделать человечеству при переходе к УР. Имеются два существенных обстоятельства в понимании безопасности при переходе к УР, которую выше условно названы «устойчивой безопасностью», в отличие от безопасности через защиту. Здесь термины «защитный» и «устойчивый» применяются для выделения концепции безопасности в модели НУР и в модели УР. Одной из важных отличий «устойчивой» безопасности от «защитной» в том, что безопасность и развитие объекта в модели УР взаимосвязаны (представляя собой определенный способ его существования), а в модели НУР оторваны друг от друга, разделены. Прогрессивное развитие либо УР должны одновременно обеспечивать безопасность объекта, т.е. обеспечение безопасности становится неотделимым от эволюции системы. Это две стороны единого процесса самоорганизации и одновременно – гарантия безопасности объекта. Вполне понятно, что такая взаимосвязь реализуется лишь в случае перехода к УР и тогда это последнее предстает как форма безопасно-устойчивой эволюции.

Еще одно отличие «устойчивой» безопасности от «защитной» состоит в том, что обеспечение безопасности в модели УР существенно зависит от степени обеспечения безопасности более широкой системы. Это, например, означает, что в модели УР нельзя обеспечить безопасность конкретной страны, если не будет обеспечена общепланетарная безопасность, в том числе и в плане сохранения биосферы. Это особенно характерно для обеспечения экологической безопасности. Ведь каждая отдельно взятая страна старается обеспечить экологическую безопасность на своей территории, но это никак не должно ослаблять глобальную экологическую безопасность, что реально почти нигде не соблюдается.

Действия, предпринимаемые отдельной страной в модели УР, обязаны исходить из доминирования императивов обеспечения глобальной безопасности как приоритетного экзистенциального императива (хотя существуют случаи прямой угрозы жизни людей и существованию других существ конкретной локальной экосистемы).

Еще одно отличие обеспечения безопасности в модели УР от модели НУР тесно связано со степенью реализации принципа справедливости. Обеспечение безопасности в новой модели органически связано с принципом справедливости во всех его аспектах, на что четко обращено внимание в официальных документах ООН и ЮНКТАД. УР призвано, несомненно, ориентировать социально-экономическое развитие на удовлетворение потребностей нынешних поколений. Однако при этом нельзя согласно документам ЮНСЕД, ставить под угрозу возможности удовлетворения людьми потребностей и в будущем, что выражает темпорально-потребностный аспект социальной справедливости.

Нынешние поколения людей представляют принцип справедливости с позиций сегодняшнего и завтрашнего роста своего благосостояния и качества жизни. Подавляющее большинство людей вовсе не хотят лишаться своих прежде всего материальных благ, ограничения все более растущих потребностей и интересов во имя получения таких возможностей для будущих поколений землян.

Желание современных поколений населения планеты повысить свой уровень жизни «здесь и сейчас», включая и неразумные потребности, лишает этих возможностей последующие поколения. Для выживания и обеспечения безопасности цивилизации важно принцип справедливости распространить на будущее. Так, пользоваться природными ресурсами должны как нынешние, так и будущие поколения людей. Это же касается экологических условий, так же тесно связанных с сохранением биосферы. УР цивилизации должно стать развитием, реализующим принцип справедливости в любом его измерении для нынешних и будущих поколений жителей планеты.

Уместно также расширить понимание принципа справедливости, придав ему социоприродное измерение[295]. Это весьма четко прослеживается в, так называемой, Хартии Земли[296]. Основная идея этого социоприродного подхода заключается в том, чтобы в какой-то мере распространить принцип справедливости и на взаимоотношения человека с живыми существами. Сейчас человек мнит себя венцом эволюции и считает, что он может как хочет использовать и уничтожать остальные живые существа.

Эта антропоцентрическая (антропошовинистическая) точка зрения отвергается сейчас многими биоцентрически настроенными деятелями, считающими, что надо учитывать не только жизненно важные интересы человека, но и потребности других живых существ, что означает выход в совершенно иное концептуальное видение безопасности. Эту принципиально иную биоцентрическую точку зрения вряд ли в полном виде можно провести даже в будущих концепциях и стратегиях безопасности. На самом деле человеку в принципе нельзя избавиться от антропоцентризма его бытия, но можно существенно его ослабить, не переходя полностью на биоцентрическую точку зрения. Конечно, некоторое развитие социоприродной справедливости и безопасности возможно, но в рамках определенного «консенсуса» между антропоцентризмом и биоцентризмом. Может быть, в данном случае речь идет о своего рода коэволюционных отношениях между человеком и биотой, когда последнюю в соответствии с императивами УР предлагается использовать в рамках несущей емкости экосистем и биосферы в целом.