Раздался резкий лязг браслетов, когда Гвен опустилась на колени рядом с Изобель.

- Так… ты хочешь сказать, что ты не знаешь, где он? - спросила она.

Почувствовав изучающий взгляд Гвен, Изобель перестала упаковывать подарки. До этого момента ей удавалось уклоняться от ненавязчивых напоминаний Гвен относительно деталей той ночи. К счастью, Гвен воздерживалась от каких-либо вопросов во время их короткого общения на школьных переменах. Но Изобель не сомневалась, что Гвен еле сдерживала желание засыпать ее вопросами, вероятно, догадываясь, что это причинит ей боль. Сейчас же Изобель чувствовала, что терпению Гвен пришел конец.

- Ты когда-нибудь расскажешь мне, что случилось той ночью? - спросила Гвен. - Что реально случилось? Если ты действительно собираешься сделать это, Изобель, если ты все-таки едешь в Балтимор, тебе нужна помощь. И план.

Изобель знала, что Гвен была права. Думая об этом все время, она сомневалась, что сможет сделать это в одиночку. Загнанная в угол, она подняла глаза.

- Столько всего произошло. Я сама едва понимаю это. Я даже не знаю с чего начать.

- Начало хорошее, - подталкивала Гвен.

Начало? Изобель хотелось рассмеяться, потому что это звучало настолько логично. Но ничего логичного в этом не было.

Изобель вспомнила тот день, когда они с Вореном впервые встретились, тот день, когда мистер Свенсон поставил их в пару для работы над проектом. Она вспомнила, как Ворен выглядел, сидя ссутулившись в кресле, мрачный и задумчиво тихий, его черную тетрадь, зажатую между рукой и столом.

- Все началось с его записей, - прошептала Изобель, понимая, что это первый раз, когда она рассказывает об этом кому-либо. – Он писал о… другом мире.

- Другой мир? – скривилась Гвен, как будто слова были странными на вкус.

Но Гвен видела бой Рейнольдса той ночью в Мрачном Фасаде, она знал, что его противник, призрак в багровом балахоне, утопающий в крови, не был иллюзией. Она точно знала, в отличие от других присутствующих, что бой с Красной Смертью не был постановочным спектаклем.

- Значит… можно с уверенностью предположить, что Ворен сейчас там? В другом мире? - спросила она, каждое слово звучало так, словно она робко ступала в черную как смоль комнату.

Изобель с облегчением медленно кивнула, Гвен, наконец, соединила все точки в единое целое. Это случилось прежде, чем она сама сказала хоть слово. Слова. Рейнольдс не раз предупреждал ее о силе слова? Что бы он сказал? Что они, появляясь в воображении, могут материализоваться.

- Прежде чем все это началось, - сказала Изобель, нервно вздыхая, - прежде чем все это выяснилось, до того как я начала видеть вещи, слышать вещи, Ворен писал. Помнишь его черный скетчбук (прим. альбом для рисования), который он всегда носил с собой? Все это связано с По. Я думаю, именно поэтому Ворен выбрал его для проекта. Он читал По.

- Ты сама читала, о чем писал Ворен?

Изобель кивнула.

- Однажды. И… еще раз. Позже.

- И?

Изобель покачала головой.

- Он всегда пишет об одном и том же, - прошептала она. – О женщине. Она приходила к нему во сне, появлялась каждую ночь. Призывала его для… чего-то.

- Ты имеешь в виду, это было похоже на дневник снов? – спросила Гвен, прищурившись.

- Нет, - прошептала Изобель, но затем поправила себя. - Это был своего рода дневник снов. Но еще это была история. Она… эта женщина, она хотела, чтобы он писал. Это… я думаю, что это дало ей власть.

- Он по-прежнему у тебя?

- Дневник Ворена? – Изобель снова покачала головой. - Нет. Я сожгла его. Мне пришлось. Это был единственный способ… прервать связь.

- Связь? – спросила Гвен.

- При написании Ворен создал связь с историей, - объяснила Изобель, - между этим миром и… и миром грез. Но потом все начало сливаться. Именно это случилось в Мрачном Фасаде. Когда я уничтожила дневник, я нарушила связь. Я сделала это, потому что думала, что Ворен был здесь. Вернулся в этот мир. В безопасности. Я думала, он вернулся. Но…

Гвен внимательно, но неуверенно посмотрела на нее. До сегодняшнего дня она изнывала от любопытства о деталях той ночи, странных и, казалось бы, необъяснимых событий, которые привели к исчезновению Ворена. Сейчас, однако, она нервно покусывала верхнюю губу, выглядя так, словно не была уверена, что Изобель рассказывает об этом ей.

- Гвен, я знаю, ты можешь подумать, что я сумасшедшая, что я все придумала, но я была там.

- Я тоже там была, помнишь?

- Нет, Гвен. Я имею в виду, я была ТАМ. С другой стороны. В мире грез. Я искала его там. Именно туда я и отправилась, когда ты не могла меня найти.

Гвен нахмурилась, устремив взгляд в другую сторону.

- Об этой женщине, - начала она. - Той, о которой, ты сказала, писал Ворен?

Изобель ощущала растущее беспокойство Гвен. Она чувствовала нервное напряжение, исходящее от крошечного тела подруги, столь же ощутимое, как электрический ток. Изобель в ожидании неотрывно смотрела в глаза Гвен, готовая к любым ее вопросам.

- Как она выглядела?

Простота вопроса удивила Изобель. Она на мгновение задумалась, вновь представляя женщину, которая явилась ей в перевернутой версии сна на чердаке книжного магазина, освещенная последовательными рядами белой паутинки и падающей вуали.

- Она была… ну, она была красивая, - призналась она. - И сначала это было все, о чем я могла думать, когда увидела ее. У нее была белая кожа, как мрамор. И черные густые длинные волосы. Масса волос.

Во время того, как Изобель говорила об этом, она очерчивала пальцами воздух вокруг своих волос, скользя вниз к плечам и, прежде чем она поняла это, вниз к полу.

- На ней была многослойная белая вуаль, вьющаяся у ее ног. И ее глаза… - Изобель покачала головой. Она никогда не забудет эти глаза. – Они были черными. Абсолютно черными.

Она подняла взгляд, понимая, что полностью отдалась во власть своих мыслей, и сосредоточилась на выражении лица подруги, полного безумия. Это было так нехарактерно для Гвен, что Изобель мысленно начала прокручивать свои слова, ища те, что причинили Гвен столько беспокойства. Опять же, разве не Гвен стала свидетелем худшего для себя в Мрачном Фасаде? Например, как Пинфаверс и Нокс - те пустотелые демоны, меняющие форму монстры с разбитыми лицами и острыми когтями-бритвами, следовали за Изобель из их мира в этот.

Возможно, рассуждала Изобель, Гвен все еще пытается осмыслить факт существования другого измерения. Впрочем, учитывая все что произошло, Изобель знала, что есть не слишком много других умозаключений, которые привлекли Гвен.

- Она сказала тебе, как ее зовут? – спросила Гвен, ее речь была медленной, а голос погружен в такую мертвую серьезность, что Изобель сделала паузу, прежде чем ответить.

- Ворен называл ее Бесс, - сказала Изобель, все еще пытаясь определить источник внезапного беспокойства Гвен. - Но потом я спросила ее, и она ответила, что ее зовут Лигейя, что странно, поскольку я знала, что так звали одного из персонажей рассказов По. Затем она сказала, что у нее было много имен. Еще она назвала себя…

- Лилит, - прошептала Гвен с белым, как снег лицом.

Изобель шокировано открыла рот. Гвен быстро встала. Подбежала к кровати, схватила свою сумочку и пальто. Затем быстро обулась, сунула все под мышку, открыла дверь спальни, и тут же выскочила в коридор.

- Гвен! - вскочила на ноги Изобель. Она выбежала из комнаты вслед за Гвен, но та была уже на полпути вниз по лестнице. Она едва сдерживалась, чтобы не закричать, не желая оповещать своих родителей, которые все еще были в кухне.