Социально-историческая концепция.

Творчество К.Н.Леонтьева имеет славянофильские корни. Близость к славянофилам прослеживается в признании индивидуального своеобразия истории России. Но акцент в определении национальной индивидуальности он переносит с нравственности и духовности на государственность с сильной царской властью, могущественным дворянством, победоносной армией. К.Н.Леонтьев – ученик Н.Я.Данилевского и последователь его концепции культурно-исторических типов. К.Н.Леонтьев дополняет его концепцию, сосредоточив внимание на законе созревания, развития и гибели культурно-исторических типов, не соглашается с отдельными выводами своего предшественника, например, выступает против создания славянского культурно-исторического типа.

К.Н.Леонтьева интересует «процесс развития». Последний понимается и трактуется им как «постепенное восхождение от простейшего к сложнейшему, постепенная индивидуализация, обособление, с одной стороны, от окружающего мира, а с другой – от сходных и родственных организмов, от всех сходных и родственных явлений. Постепенный ход от бесцветности, от простоты к оригинальности и сложности. Постепенное осложнение элементов составных, увеличение богатства внутреннего и в то же время постепенное укрепление единства. Так что высшая точка развития не только в органических телах, но и вообще в органических явлениях, есть высшая степень сложности, объединенная таким внутренним деспотическим единством».

Процесс развития имеет три стадии: «первичная простота», «цветущая сложность», «вторичное смесительное упрощение». Процесс развития прослеживается историком на примере развития человеческого организма. Первоначальная стадия – стадия «младенческой» простоты. Далее – стадия «цветущей сложности» зрелого возраста и, наконец, стадия «вторичной простоты», характеризующейся всеобщим упрощением и уравнением, которая завершается неизбежной смертью организма («космический закон разложения»). Этот пример близок К.Н.Леонтьеву как врачу и в нем просматривается аналогия со взглядами Г.Спенсера. Закономерность стадийности изменений наблюдается, согласно К.Н.Леонтьеву, и в ходе развития искусств, школ живописи, музыкальных и архитектурных стилей, в философских системах, в истории религии, в жизни планет, государственных организмов и целых культурных миров.

Принцип «трехстадийности» развития более всего интересует К.Н.Леонтьева применительно к государству, которое рождается, расцветает и умирает подобно любой организации. Он стремится узнать время жизни государств, для этого скрупулезно подсчитывает возраст различных государств Египта, античной Греции, Рима, Византии и др., живших некогда яркой политической жизнью. Он устанавливает, что продолжительность жизни государств составляет приблизительно 1000–1200 лет.

Далее он устанавливает возраст современных ему государств. Современные государства и западная цивилизация, по К.Н.Леонтьеву, сложились из византийского христианства, германского рыцарства, эллинской эстетики и философии и из римских муниципальных начал не в V, а в IX–X вв. Их и надо считать началом европейской цивилизации. В ХV–ХVII вв. она прошла высшую стадию своего развития. С ХVIII в. начинает смешиваться и упрощаться. Европа «была проста и смешана до IX в., она опять хочет смешаться в ХIX в. Она прожила 1000 лет!» Она должна пасть, уступив место другим.

К.Н.Леонтьев отмечает признаки упадка европейских государств. Европа упрощает государственные формы, выработанные в период цветущей сложности. Так, Франция отличалась самодержавностью, аристократизмом, централизацией и католичностью, но после ряда революций стала простой и буржуазной. В целом, современное состояние Европы следующее: «Везде одни и те же демократизированные конституции, везде германский рационализм, псевдобританская свобода, французское равенство, итальянская распущенность или испанский фанатизм, обращенный на службу той же распущенности. Везде гражданский брак, преследование католиков, везде презрение к аскетизму, ненависть к сословности и власти (не к своей власти, а власти других), везде слепые надежды на земное счастье и земное полное равенство». Упадок есть следствие естественного процесса развития. В эпоху Просвещения и Великой Французской революции на Западе утверждается идеология равенства и начинается «эгалитарный процесс», который «везде разрушителен».

К.Н.Леонтьев устанавливает возраст России и оценивает перспективы ее государственности. Возраст России приблизительно равен возрасту Европы. К.Н.Леонтьев с тревогой думал и о будущем России, считая, что после Крымской войны и реформы 1861 года эгалитарная буржуазность начала утверждаться и в российском обществе. Он видит два основных варианта ее дальнейшего существования: 1) либо она пойдет в русле европейских государств, смешается с ними и погибнет в однообразной буржуазности; 2) либо сохранит индивидуальность и самостоятельность пути развития. В этом случае русским людям предстоит совершить «тяжкий подвиг». Необходимо меньше думать о личном благе и больше о силе, «поменьше так называемых прав, поменьше мнимого блага». Нужна внутренняя сила, крепость организации, крепость духа и дисциплины. К.Н.Леонтьев подчеркивает, что наиболее плодотворными и долговечными будут те государства, в которых была сильна родовая аристократия и наследственная монархия. Перспективы существования России напрямую связаны с самодержавием, дворянством, православием и обратно пропорциональны интеллигентности, просвещению, либерализму.

В отличие от Н.Я.Данилевского, К.Н.Леонтьев с большим сомнением относился к идее объединения славянства, опасаясь, что более тесный союз с западными славянами, уже зараженными духом «эгалитаризма», может принести России больше вреда, чем пользы, и приведет к потере индивидуальных черт. Он проанализировал быт и культуру славян и пришел к выводу, что у них нет прочного привилегированного класса и древних аристократических традиций. В повседневной жизни славянские народы руководствуются идеями накопительства.

К.Н.Леонтьев выступает против понятия славизма: «Славянство есть, и оно численностью очень велико, славизма нет, или он еще очень слаб и неясен». Он отрицает славизм и как политическую организацию славянских народов, и как способ их социальной организации. Славизм нигде себя не проявил, считает историк-философ. Это явление не имеет качественного отличия в противоположность византизму, китаизму или европеизму. Индивидуальность России не связана со славизмом.

К.Н.Леонтьев не акцентирует внимание на противопоставлении России и Европы. Они принципиально не противостоят друг другу, так как развиваются самостоятельно в своих особых исторических условиях. Различие между ними состоит не в возрасте, а в различном состоянии индивидуального развития. Для силы России необходим византизм. Византизм у К.Н.Леонтьева ассоциируется с политическим единством, государственной целостностью, аристократическим правлением.

Закон трехстадийного развития меняет представление о прогрессе, предполагающем последовательное и неизменное улучшение форм общественной или индивидуальной жизни. Историческое образование рождается, расцветает и умирает, а потом новое образование не продолжает прожитое, а все организует сначала. Видимое развитие К.Н.Леонтьев находит не в области социальных или хозяйственных изменений, а в сфере духовных переживаний и укрепления духа.

В любой период развития государства существуют прогрессисты и консерваторы. Первые, по мысли К.Н.Леонтьева, своей деятельностью способствуют ускорению темпов развития, они полезны, когда государство находится на стадии роста. Как только развитие перешагивает свою акматическую фазу, и государство стремится к «вторичному смесительному упрощению», прогрессисты становятся опасными, так как подталкивают процесс разложения и гибели. Их активность делается убийственной для государства. На этой стадии необходимы консерваторы. Таким образом, К.Н.Леонтьев подвел обоснование консервативной политики и показал вред либерализма и радикализма.

Залог продолжительного существования России К.Н.Леонтьев видит в русском народе, который в массе своей не проникся разрушительными идеями Запада. Польза для Российского государства заключается в том, чтобы народ жил свой национальной жизнью, а дворянство и интеллигенция заимствовали от него индивидуальные черты. Мудрость народа заключается в том, что он не верит в прогресс, в возможность рационального устройства общественной жизни. Народ придерживается цельного нерефлексивного суждения. Он любит царя не за то-то и то-то, а просто за то, что он царь. Образование народа ведет к потере национальной культуры, своеобразия, поэтому оно не должно быть поспешным и обязательным.