Два рассказа священника о чтении Псалтири за упокой Племянница

Валентина Васильевна достигла почтенной старости. Ей уже восемьдесят лет. Она обладает крепкой верой и хорошо знает правила церковной жизни. Как-то раз Валентина Васильевна спросила меня:

— Батюшка, можно ли мне читать Псалтирь об упокоении моей усопшей племянницы?

Я немного удивился:

— Вы же сами знаете, что чтение Псалтири приносит большую пользу душам усопших. В чем причина вашего сомнения?

— Маргарита, моя племянница, прожила семь­десят лет. Несколько лет перед своей смертью она занималась плохими делами. Поэтому у меня и воз­никло сомнение: можно ли молиться об умершей?

— Какие же это плохие дела? - спросил я.

— Маргарита занималась колдовством,- отве­тила Валентина Васильевна.

— Как же она стала колдуньей?

Валентина Васильевна рассказала, что Марга­рита была красивой женщиной, обладала величе­ственной статью и житейской смекалкой.

Правда, в детстве она училась в школе для де­тей с отставанием в развитии. Потом она работала на одном из военных заводов Сергиева Посада. Не­смотря на явные проблемы с психикой в школьные годы, на заводе Маргарита проявила себя очень энергичной работницей. Ей даже присвоили зва­ние передовика коммунистического труда. Свою трудовую деятельность Маргарита закончила на молокозаводе. На этом производстве она преуспе­ла не только в работе, но и в умыкании молокопродуктов. Нелегально приторговывая ими, женщина смогла купить себе квартиру.

Став пенсионеркой, Маргарита почувствовала в своей душе дискомфорт. Привыкнув на молоко­заводе к деньгам, она не желала доживать свой век в бедности. Ей было необходимо заниматься ка­ким-нибудь делом, приносящим приличный доход. Поэтому пенсионерка нашла новое поприще для деятельности.

В одном подъезде с Маргаритой жила старая колдунья, которая в своей квартире принимала людей. Маргарита завела с ней знакомство и стала помогать ей по хозяйству. С течением времени она подружилась с колдуньей настолько, что та, уми­рая, передала ей все свои темные тайны и обшир­ную клиентуру.

Маргарита начала чародействовать самостоя­тельно. За мзду она обслуживала всех желающих. Деньги потекли рекой. Сын Маргариты, для кото­рого она не жалела средств, начал вести разгульный образ жизни, спился и был убит при невыясненных обстоятельствах. Не сложилась личная жизнь и са­мой Маргариты.

В течение жизни она жила с несколькими муж­чинами, но ни один из них не стал ей настоящим му­жем. К последнему из своих сожителей Маргарита испытывала особенно сильную страсть. Несмотря на это, мужчина бросил ее. В это время Маргарита была уже в подмастерьях у колдуньи. Желая вер­нуть сожителя, она со своей учительницей пере­пробовала всевозможные магические средства, но безрезультатно. Мужчина не вернулся. Через неко­торое время он покончил жизнь самоубийством.

Валентина Васильевна, узнав, что племянни­ца стала колдуньей, неоднократно пыталась вразу­мить ее. Напрасно. Та не желала слушать никаких нравоучений. Тем временем слава Маргариты рос­ла. Масса людей стремилась попасть к ней на при­ем, при этом многие проделывали из своих городов и сел до Сергиева Посада немалый путь. Квартира Маргариты находилась на девятом этаже много­квартирного дома. Иногда очередь к ней тянулась чуть ли ни с первого этажа.

На лестничной площадке перед квартирой Маргариты людей набивалось столько, что соседи не могли открыть свои двери и выйти наружу. Сре­ди этих посетителей было немало бедных людей, которые несли колдунье свои последние деньги, чтобы избавиться от различных несчастий и болез­ней. Одна из соседок, женщина верующая, очень жалела бедных, обездоленных людей и постоянно увещевала их:

— Люди, образумьтесь! К кому вы идете?! Мар­гарита — безграмотный человек, она ничем помочь вам не может, она обманывает вас.

Обличения не помогали. Толпа продолжала ломиться в квартиру Маргариты. В конце концов, соседям так надоело постоянное столпотворение в подъезде, что они предъявили ультиматум попу­лярной колдунье: если она добровольно не покинет их дом, они вышвырнут ее силой. Тогда Маргари­та переехала в другой район города и поселилась в частном доме, доставшемся ей от матери. Люди из соседних домов знали Маргариту с детства. С того самого детства, когда она училась в школе для сла­боразвитых. Вскоре после возвращения Маргариты в отчий дом соседи увидели возле него вереницы автомобилей, многие из которых имели московские номера. Изумлению соседей не было предела:

— Это что ж такое делается! Это зачем же к на­шей Маргаритке народ отовсюду едет?!

— Как это зачем! Разве вы не знаете, чем она занимается? — говорили осведомленные люди и просвещали своих знакомых, пребывавших в неве­дении.

В семидесятилетием возрасте Маргарита за­хворала. У нее начала чернеть и болеть нога. Ста­рушку положили в больницу. Чернота постоянно ползла вверх, и вместе с этим усиливалась боль. В конце концов, она стала настолько сильной, что последние десять дней перед смертью Маргарита страшно кричала почти без перерыва.

— Надеть на тебя крестик? — спрашивали род­ственники.

— Нет, не надо, — отвечала умирающая, хотя черной стала уже половина ее тела.

— Позвать к тебе священника?

— Нет, еще не время, — отказывалась Марга­рита.

Незадолго до смерти она впала в безпамятство. Родственники, сидевшие возле старушки, с жало­стью смотрели на нее. Вдруг тело колдуньи под­нялось над кроватью, а затем упало вниз. Присут­ствовавшие отпрянули и оцепенели от ужаса. На их глазах неведомая сила подбросила умирающую вверх еще несколько раз. Когда, наконец, тело Мар­гариты застыло неподвижным на кровати, из ее рта вышел большой ком черной пены. Родственники от страха уже были близки к обмороку. Тем временем умирающая проглотила черный ком и испустила Дух.

Услышав рассказ о жизни Маргариты, я заду­мался: на самом деле, можно ли читать Псалтирь об упокоении души нераскаявшейся колдуньи? Из задумчивости меня вывела Валентина Васильевна. Она сказала:

— Когда мои родственники захотели отпеть Маргариту на дому, то попросили меня позвать вас, батюшка. Я же им сказала, что вы сейчас очень за­няты. Поэтому они позвали другого священника. Он и отпел Маргариту.

— Так ее похоронили по церковному чину?! — удивился я. И меня тотчас охватило смешанное чувство радости и горечи. Радости, что меня мино­вал жребий хоронить Маргариту. Горечи, потому что другому священнику, которому не сообщили, чем занималась Маргарита, пришлось взвалить на себя бремя отпевания колдуньи и петь над ее те­лом: «Со святыми упокой...». Подумалось, как хо­рошо было в старину, когда приходской священник имел право отпевать только своих постоянных при­хожан, жизнь которых он отлично знал.

— Когда батюшка отпел племянницу, — про­должала рассказывать Валентина Васильевна, — я его спросила, можно ли по ней читать Псалтирь? Но ему было очень некогда, и он сказал, что сейчас не может вникнуть в суть дела и чтобы я ему потом напомнила, и он тогда ответит. Однако скоро уже будет сорок дней со дня смерти Маргариты, а я его не вижу. Вот поэтому я и решила спросить вас: чи­тать или не читать Псалтирь по племяннице?

— Конечно, совершать евхаристическое поми­новение о нераскаявшейся колдунье нельзя, - отве­тил я. — Поэтому вы не пишите ее имя в записках, подаваемых на литургии.

Молиться же на домашней молитве можно за всякую душу. Поэтому Псалтирь читайте. Вашу племянницу отпели, а это значит, что она формаль­но скончалась в мире с Церковью.

Однако вряд ли отпевание, которое в принци­пе совершать было нельзя, дало ее душе реальную духовную пользу.

Выслушав мой совет, Валентина Васильевна, будучи в свои восемьдесят лет очень слабой и больной, попросила почитать Псалтирь за упокой души племянницы одну из своих знакомых. Эта женщина, откликнувшись на ее просьбу, подошла ко мне взять благословение на чтение. Из беседы с ней выяснилось, что она знает, за какого человека ей придется молиться. Благословляя женщину, я предупредил, чтобы она в случае явных и сильных бесовских нападений прекратила чтение Псалти­ри за упокой колдуньи. За таких людей могут без­опасно молиться только подвижники, а обычному христианину, наверное, не стоит подвергать себя непосильному испытанию. Молитва за чародеев — подвиг. Бесы очень жестоко нападают на человека, взявшегося вымолить погибшую душу. Если чело­век не готов выдержать сильнейшую брань с беса­ми, то ему следует проявить благоразумие и не вре­дить собственной душе.

Получив благословение и наставление, жен­щина принялась за чтение Псалтири. Через не­сколько дней она вновь подошла ко мне в храме и рассказала о том, что приключилось с ней после на­шей беседы:

— Я сначала читала Псалтирь об упокоении Маргариты вечером перед сном. В первый вечер все прошло нормально. Во второй — тоже. Однако ночью мне приснился сон. Якобы меня окутал дым, и я почувствовала удушье. Когда проснулась и от­крыла глаза, вижу — на самом деле моя комната на­полнена дымом и вокруг разлито такое невыноси­мое зловоние, что я чуть не задохнулась. Меня ох­ватил необъяснимый ужас. Даже когда дым и смрад исчезли, я еще долгое время пребывала в страхе. По многим усопшим я читала Псалтирь, но такого бесовского страхования со мной никогда не было. После этого случая я перестала читать Псалтирь об упокоении Маргариты.

***

Я знаком с женщиной весьма преклонного воз­раста, которая в течение своей жизни читала Псал­тирь об упокоении множества усопших. Основы­ваясь на личном опыте, она как-то сказала, что во время чтения псалмов испытывает различные ду­ховные состояния. Я спросил:

— Какие именно?

— Когда читаю Псалтирь по людям верующим и добрым, на сердце легко и, несмотря на их смерть, ощущаю на душе радость. Когда же приходится мо­литься за людей маловерующих или обремененных многими грехами и страстями, часто переношу бе­совские нападения.

— А какой характер носят эти нападения? — поинтересовался я.

Старица немного помедлила, но потом все же решилась и сказала:

— Когда читаю Псалтирь об упокоении отъяв­ленных и не покаявшихся грешников, бесы насыла­ют плотские искушения.

Мать

Елена была богобоязненной христианкой, за­ботливой матерью и любвеобильной бабушкой. До глубокой старости она помогала всем, чем могла, своим детям и внукам. Смерть Елены опечалила ее многочисленных родственников и знакомых. Особенно тосковала о Елене одна из ее дочерей — Руфина, воспитывавшая пятерых детей. Усопшая мать была для нее настоящей опорой в жизни.

После кончины матери Руфина несколько лет работала председателем сельсовета в Удмуртии. Как-то раз очередная ревизия обнаружила боль­шую растрату в финансовой деятельности сельсо­вета. Началось расследование. Подозрение пало на Руфину. Она же была человеком очень честным и на посту председателя сельсовета не позволяла себе никаких злоупотреблений. Жить по совести было девизом всей ее жизни. Оказавшись под следстви­ем, Руфина совершенно растерялась и стала воепринимать все происходящее как самую ужасную трагедию в истории человечества. Неизвестно, чем закончилось бы это потрясение для Руфины, если бы не вера, заложенная в нее матерью.

До случившейся беды Руфина была человеком хотя и верующим, но малоцерковным. Теперь же она с полной ясностью осознала, что может спра­виться со своим горем только благодаря помощи Божией. Руфина стала много времени посвящать молитве и постоянно ходить на богослужения. Вспоминая праведную жизнь матери, она старалась подражать ей. Руфина часто беседовала мысленно с матерью, изливала ей скорбь своей души и проси­ла ее молиться Богу о помощи своей дочери, попав­шей в беду. Руфина очень сожалела о том, что при жизни матери мало прислушивалась к ее рассказам о Законе Божием и не внимала ее наставлениям о церковных правилах. Вот если бы мать была жива! С какой радостью она утолила бы свою духовную жажду! Близок локоток — да не укусишь.

Руфина быстро поняла, что без наставника в духовной жизни далеко не продвинешься. Поэтому она начала искать духовника, с которым могла бы советоваться по волновавшим ее вопросам. Вскоре Руфина обрела такового в лице отца Владимира, ие­ромонаха одного из удмурдских монастырей. Жен­щина стала регулярно ездить к нему на исповедь. Во время очередной встречи духовник спросил ее:

— Руфина, твою маму зовут Елена?

— Да, батюшка. А что?! — удивилась Руфина: она ведь никогда не говорила отцу Владимиру, что ее мать звали Еленой. Откуда он узнал ее имя? Об­щих знакомых у них нет, так что сообщить имя ма­тери ему никто не мог.

— Твоя мама ко мне приходила, — сказал отец Владимир.

— Как приходила? Она же умерла несколько лет назад!!! — вскрикнула Руфина и почувствовала, как ее лицо обдало жаром.

Тут пришло время удивиться отцу Владимиру. Батюшка рассказал, что недавно после литургии он стоял на амвоне и давал прихожанам целовать крест. Когда все подошли к кресту, отец Владимир заметил в храме старушку, которая скромно стояла у стены. Он подумал: «Почему она не прикладыва­ется к кресту?» — и громко сказал:

— Матушка, идите ко мне. Приложитесь к кре­сту, а не то я унесу его в алтарь.

Старушка застенчиво подошла к отцу Влади­миру и сказала, что ее зовут Елена. Она — мать Ру­фины и от всего сердца благодарит батюшку за его заботу о своей дочери, за его помощь в спасении ее души.

Руфина была потрясена рассказом отца Вла­димира. Она спросила его, как выглядела ее мать. В ответ батюшка в точности описал внешность усопшей Елены. Руфина посчитала, что явление матери не было случайным. Наверное, таким обра­зом умершая сообщала ей о своей заботе и молит­ве за нее в потустороннем мире. И на самом деле, вскоре после этого случая следствие по растрате в сельсовете выяснило полную непричастность Руфины к финансовым злоупотреблениям. Все обвинения с нее были сняты.

Елена была простой русской женщиной. В годы советской власти она жила в Удмуртии, где и скончалась, достигнув глубокой старости. Всю свою жизнь Елена трудилась, не покладая рук, но

жила со своей семьей в постоянной нужде. Она отличалась глубокой набожностью и молитвенностью. Особенно Елена любила читать Псалтирь. Семнадцатая кафизма этой богодухновенной кни­ги всегда вызывала у нее умиление.

Одна из родственниц Елены сейчас живет в Сергиевом Посаде. Она рассказывает, что в моло­дости была человеком малоцерковным. Некоторый период времени эта женщина находилась в тяже­лейших жизненных обстоятельствах. Елена посо­ветовала ей как можно чаще читать семнадцатую кафизму. При этом она подарила родственнице текст этой кафизмы, перепечатанный на пишущей машинке, ведь при советской власти достать цер­ковные книги было очень сложно. Родственница последовала совету, и беда вскоре миновала ее. По­том эта женщина всю жизнь почитала Елену сво­ей наставницей в вере и говорила, что, если бы не ее наставление, она, наверное, и не выжила бы под бременем испытаний судьбы.

За свою жизнь Елена совершила много добрых дел, поэтому облик незримой для мира праведницы запечатлелся в сердцах всех людей, ее знавших.