Правоотношения детей и родителей

Мы уже говорили об отцовской власти. Положение детей по от­ношению к отцу было одинаковым как в «правильном», так и в «не­правильном» браках. Под отцовскую власть дети попадали трояким путем - через рождение в законном браке, через усыновление и че­рез узаконение.

Первый путь не требует особых разъяснений. Следует только сказать, что отцом ребенка, рожденного в браке, считался муж. Эта формула будет затем усвоена Кодексом Наполеона, как и многое другое. Император Август потребовал публичного объявления о каждом ребенке, рожденном в законном браке, - не позднее 30 дней с момента рождения. Император Марк Аврелий (121-180) распрос­транил это требование на всех новорожденных и ввел соответствую­щую запись.

Примечание. Презумпция отцовства, о которой сказано выше, была ограничена следующими условиями: ребенок должен был родиться не ранее чем через шесть месяцев после заключения брака, и не позднее 10 месяцев после прекращения брака. Первый срок считался минимальным, второй - максимальным.

Усыновление уходит своими корнями в глубь истории и известно всем историческим народам. Потребность в нем вызывалась, как представляется, культом предков и связанными с тем заупокойными обрядами. Если в семье не было сыновей (а только они допускались ^к соответствующим обрядам), естественным выходом становилось Усыновление. В более поздние времена римской истории усыновление могло преследовать и политические, и династические, и экономические цели. Через усыновление плебей становился патрицием всадник - сенатором и т. д.

С древнейших и до позднейших времен в Риме удерживались две формы усыновления. Одна - для лиц, полностью правоспособных, включая правоспособность политическую. Для таких случаев созы­вались куриатные собрания, и верховный жрец (pontifex maximus) предлагал сородичам принять решение об учреждении отцовской власти (patria potestas) такого-то над таким-то. Sui iuris становился подвластным.

С прекращением народных собраний описанный способ усынов- ления стал уже невозможен. Император Диоклетиан (243-316) рас­порядился, чтобы он был заменен императорским рескриптом, имев­шим силу закона.

Для лиц, находившихся под властью отца и почему-либо стре-мившихсяперейти в другую семью (или вынужденных к тому обсто­ятельствами жизни), для несовершеннолетних и женщин, лишен­ных права участия в куриатных собраниях, усыновление совершалось иным способом - через адоптацию (adoptio). Отец под­властного, когда им был старший сын, трижды продавал его доверен­ному лицу, а тот дважды отпускал купленного на волю. После третьей продажи в дело вмешивался усыновитель и через фиктив­ный иск об истребовании собственности приобретал над усыновляе­мым патриа потестас - отцовскую власть. Для младших сыно­вей, для дочери и внука было достаточно одной продажи, одной манципации.

Узаконение было признано лишь в период империи и касалось детей, рожденных от конкубины (сожительницы), любовницы, налож­ницы.

Простейшим способом узаконения (легитимации) был брак конкубина становилась супругой. Практиковались и два других способа: через императорский рескрипт, доступный немногим привилегированным, и через наделение ребенка определенным имуществен­ным цензом, удостоверенным местным органом власти.

Что касается матери, то ни в одном из римских браков она не име­ла власти над детьми. Постепенно, однако, в тесной связи с об­щим процессом либерализации женского правового статуса, мать приобрела право на совместное проживание с детьми, находившими­ся под опекой или оставленными ей после развода. Со II в. мать и де­ти, даже и те, что родились в «неправильном браке», наследуют друг другу.

Подчеркивая власть отца над всеми ему подвластными, мы не до­лжны тем не менее представлять ее «деспотической». Эта власть умерялась, ранее всего, отцовским чувством, которое вряд ли отличалось от того, которое присуще и нашим родителям. Обычай требовал, кроме того, чтобы во всех серьезных случаях, связан­ных с наказанием подвластного сына или дочери, а тем более жены, собирался семейный совет. Если это правило игнорировалось, вме­шивался цензор, наблюдавший за нравами (в числе других своих полномочий).

Радикальные перемены в правовом, да и фактическом, положе­нии подвластных детей намечаются уже в конце республики и уси­ливаются с переходом к империи, включаясь в общий процесс разру­шения патриархальных основ старой римской семьи. Вначале запрещение коснулось права выбрасывать новорожденных младен­цев, затем были резко ограничены возможности продажи де­тей (только в случаях крайней нужды и только детей новорожден­ных). Уже со II в. сыну дозволялось прибегать к помощи государственной власти в целях принуждения отца к отказу от влас­ти над ним. Еще ранее право отца на убийство сына (или дочери) бы­ло сначала резко ограничено, затем стало караться, так же как и «убийство ближайших родственников», пока, наконец, император Константин (IV в.) не исключил это право навсегда.

В области имущественных отношений перемены были менее зна­чительны, поскольку сделки, совершаемые сыновьями, даже и от имени отца, считались действительными лишь постольку, поскольку они признавались патерфамилиас. Естественно, что контрагенты до­лжны были остерегаться сделок с подвластными, ибо такого рода сделки ничем не отличались от совершаемых рабами хозяина по его поручению.

Примечание. В таких случаях возникали натуральные обязатель­ства. К ним относились, естественно, и обязательства полноправных граждан в отношениях к чужим подвластным сыновьям. Натуральные обязательства возникали не на основе права, а из нравственного или общепризнанного долга, и покоились они на обычае, всеобщем убеж­дении, чувстве чести и пр.

Своего рода «натуральное обязательство» возникает из карточно­го долга: право может не признавать его как результат аморальной азартной игры, но уклонение от его уплаты в определенных ситуациях

может оказаться для виновного более чувствительным, чем уклонения от обязательства по договору.

С течением времени взрослые сыновья, тяготившиеся своим иму. щественным бесправием, добиваются раздела семейного имущества- или выделов из него. Является на свет уже упоминавшийся пекуяиш Получив его, сын (как и раб) обретает неизбежную, экономичес­ки обусловленную, хотя и ограниченную, право- и дееспособ­ность. Пекулианту нельзя было запретить покупать и продавать, вступать в обязательства, как того требовала хозяйственная деятель­ность, ибо отец снимал с себя заботу о его содержании. Продолжая оставаться законным собственником пекулия, патерфамилиас мог отобрать его, но для этого все чаще стали требоваться веские основа­ния, ибо произвол лишил бы пекулианта интереса, а значит, и ини­циативы.

С переходом к империи сыновья, находившиеся на военной служ­бе, получили право собственности как на трофей, так и на всякое дру гое имущество, полученное по службе (т. е., главным образом, куплен­ное на жалование). Оно оставалось за ними (со времени императора Адриана, 117-138) и после почетного увольнения со службы. В поз-днеимперское время аналогичное право стало распространяться и на сыновей, приобретших имущество на гражданской службе.

Затем пришло время права свободы завещания и для «служебно­го пекулия». Только в том случае, когда сын умирал, не оставив за­вещания, отец присоединял служебный пекулий сына к имуществу семьи.

Что касается дочери, то по смерти патерфамилиас она станови­лась sui juris, т. е. полноправной (хотя и нуждающейся в опеке).

Эманципация. Этот институт возник как антипод манципации, т. е. обряду, с помощью которого римские граждане - и только они совершали сделки с вещами и лицами, включая куплю-продажу. Манципируя лицо, мы приобретаем его, эманципируя - освобождаем. Речь идет, разумеется, о квиритской (цивильной) собственности. Объектом эманципации могли быть дети и внуки патерфамилиас. Это их в присутствии пяти свидетелей и весодержателя (как и при манципации) отпускали на волю, наделяя всеми признаками пол­ноправия.

Напротив, когда патерфамилиас принимал в свою семью чужака, согласившегося в видах личной выгоды обменять статус полноправ­ного, доставшийся ему вместе с бедностью (или по другим причи нам), на умаление правоспособности (минимальное), совершался

обряд манципации - с теми же пятью свидетелями, весами, медью, весодержателем.

В глубокой древности, когда медь в качестве всеобщего эквива­лента выполняла функцию денег, ее действительно взвешивали и оценивали по весу. С появлением медных ассов, первых римских мо­нет, дошедших до нас в немалом количестве, взвешивание принима­ет чисто символический характер, будучи данью обычаям предков.

Примечание 1. Не следует относиться к этому как к пережитку ди­кости. Римская приверженность традиции имела важное сдерживаю­щее влияние, препятствовавшее размыванию нравов, вынесенных из родового строя, отказу от моральных запретов на роскошь, от супру­жеской верности, расточительства и пр. Традиция воспитывала юно­шество в духе гражданской доблести, мужества и воинской отваги. Традиция же диктовала ему отношение к браку как к гражданской обя­занности.

Раннеисторический Рим был небольшим поселком, улочки которо­го перемежались лужами и огородами. Дома были по большей час­ти глинобитными (четыре кола по углам, тростниковые стены, обма­занные глиной). Посередине, на низком осушенном болоте, рынок, позднее ставший Форумом - административным центром, ря­дом - Бычий рынок. Там и здесь небольшие храмы, из которых сохра­нился нетронутым круглый храм Весты - богини огня на очаге. На главном холме - Капитолийском находился храм Юпитера, старшего из богов.

Это император Август скажет, что он принял Рим глиняным и кир­пичным, а оставляет его мраморным. Но то уже было другое время (I в. до н. э. -I в.).

Естественно, что и жизнь в республиканском Риме была - вплоть до II -1 веков до н. э. - в большой близости ко временам его легендар­ной праистории. Отсюда и преданность «обычаям предков».

Примечание 2. Возвращаясь к вопросу о троекратной продаже старшего сына, мы опираемся на Гая: «Прочие же дети мужского или , женского пола освобождаются из-под отцовской власти после однок­ратной эманципации» (Гай. I, 132).

Точно так же, прибавляет Гай, через мнимую продажу в кабалу вы­ходят из-под власти мужа и женщины, которые, будучи отпущены на волю, становятся самовластными. Сказанное относится и к дочерям: по освобождении от отцовской власти она, filia, становится sui iuris, как и ее брат. В отличие от брата даже и в классический период сестра не

может вступать в правовые отношения, обязываться договором, включая договор поручительства. Сравнительное правоведение указывает на главную причину бой строгости эманципации старшего сына: это он наследует управлениехозяйством, совершает заупокойные обряды и, быть может,/ принимает отцовскую власть.

Опека и попечительство

Опеку нередко называют суррогатом отцовской власти, и оно и есть. Ибо, так же как отцовская власть, она связана с правом опекуна осуществлять власть в отношении личности опекаемого и принадлежащего ему имущества. И лишь постепенно, ко времени империи, на опеку стали смотреть как на публично-правовую обязан­ность надзирать за имуществом опекаемого в интересах его семьи, более всего его наследников. Становится обычным, что место ближайшего агната занимает опекун, назначаемый государством.

Примечание. Публичная опека осуществлялась претором ei конца IIIв. до н. э. по совету народных трибунов. Со времени импера­тора Августа то же право получили наместники провинций. В Риме бы­ла учреждена особая должность опекунского претора (praetores tute-lares).

Опека признавалась необходимой, если патерфамилиас (или иное лицо, обладавшее статусом sui iuris), становился не способным ни к охране своего имущества, ни к должному распоряжению им. Причи­ной тому могло быть и слабоумие, и наклонность к расточительству, и безвестное отсутствие, и недееспособность вообще. В опеке нужда­лась и всякая женщина (в том числе и «достигшая полноты возрас­та»), оказавшаяся вне власти патерфамилиас - вдова, сирота (Гай, 1.144). Еще Законы XII таблиц запретили женщинам распоряжение вещами и деньгами по «свойственному им легкомыслию». То же от­носилось ко всякому малолетнему, которому опекун мог быть назна­чен как по завещанию отца, так и распоряжением публичной власти.

Агнатическая опека удерживалась в римском праве вплоть до времени Юстиниана, когда - в духе общей тенденции выдвижения кровного родства - ее сменила опека когнатическая, т. е. кровнород ственная. В классическое время опека над женщинами приобрела скорее символический, чем реальный, характер.

В период ранней республики, когда опека контролировалась ро­дом или курией и всякое злоупотребление опекунской властью ста­новилось предметом рассмотрения народных (куриатных) собра­ний, когда, без всякого сомнения, нравственные качества членов римской городской общины отвечали высоким требованиям, участие государственной власти в опекунских делах было мини­мальным.

Но уже к середине республики общественный контроль сходит на нет, а злоупотребления опекунов все более распространяются. Выра­батывается правило, согласно которому некоторым лицам магист­рат-чиновник мог запретить опекунство. Опека заключалась для кредитора или должника опекаемого, для лица, которое само нужда­лось в опеке, того же расточителя или в чем-либо недееспособного

(например, слепого).

То, что было некогда прямой обязанностью соответствующего лица, становится его свободным выбором: допускается отказ назна­ченного магистратом лица от исполнения обязанностей опеку­на по причине старости, болезни, государственной или военной

службы и пр.

Получили признание иски о возмещении ущерба, причиненного опекуном подопечному, и не только растратой имущества или его прямым присвоением, но и небрежностью, нерадивостью. В период империи, при императоре Константине (285-337) было постановле­но, что все имущество опекуна находится в залоге у подопечного. Этот залог (ипотека) оставался в собственности и владении опекуна, но мог быть присужден опекаемому, полностью или частью, в возме­щение причиненного ему ущерба.

Закон допускал наличие двух или нескольких опекунов, при этом, как правило, один из них представлял всю «коллегию» (соопе­кунов). В обязанности опекуна входило подтверждение сделок, свя­занных с отчуждением имущества или обязательствами, кото­рые принимал на себя опекаемый. Опекуну же предоставлялось право запрещения сделок или их ограничения, и потому опекаемый был обязан к предварительному совету с опекуном. При императоре Септимии Севере (195) опекуну было воспрещено закладывать сельские или пригородные земельные участки, принадлежавшие

опекаемому.

Запрещения коснулись и браков между опекуном и подопечной, что также было направлено на предотвращение злоупотреблений

опекой.

С окончанием опеки (как правило, с совершеннолетием опекае­мого) давался, если того требовал бывший подопечный, иск о возме­щении ущерба, причиненного опекуном: сначала только по злому умыслу, а затем (со времени императора Клавдия - I в.) и при не­брежности опекуна.

Особого упоминания заслуживает опека над незамужними жен­щинами, вышедшими из-под отцовской власти. Опека над ними ус­танавливалась теми же способами, что и опека над несовершенно­летними, с тем отличием, однако, что то была опека пожизненная, если, разумеется, женщина не выходила замуж. Подопечной разре­шалось вступать в договорные обязательства и заявлять иски, но при непременном условии, что ее действия будут подтверждены опеку­ном. Последний мог быть назначен женщине ее покойным мужем (указан в завещании).

В случаях, когда назначенный покойным мужем опекун (как, впрочем, и всякий другой) был почему-либо нежелателен подо­печной и вызывал ее протест, ей дозволялась нижеследующая проце­дура: опекаемая через фиктивную самопродажу «подпадала под власть» доверенного лица, и тот становился ее (формальным) опеку­ном. При этом вдовой могла преследоваться как специальная цель (составление завещания), так и эманципация, носившая более общий характер.

С началом империи опека над женщинами стала смягчаться. За­коном 18 г. освобождались от опеки и тем самым становились sui iuris (полновластными) те женщины, которые родили троих детей -iustrium liberorum. При императоре Клавдии уходит в прошлое тради­ционная опека агнатов, установленная для всех тех случаев, когда за­вещатель умирал без завещания или же опускал в завещании вопрос об опеке над женой или дочерью. С этого времени опека устанавли­валась государственной властью и носила по большей части фор­мальный характер.

Наряду с опекой с давних времен существовало и попечительст­во, выражаемое словом «кура» (забота). Попечительство устанавли­валось в отношении тех лиц, которые, будучи полновластными, не имели физической возможности управлять и распоряжаться своим имуществом, и особенно в тех случаях, когда обнаруживалось иму щество, временно лишенное собственника. Попечитель мог быть на­значен и лицам, не достигшим 25 лет (так называемым минорам), безумным, расточителям.

Попечитель назначался и в том случае, когда опекун почему-ли­бо не мог исполнять свои обязанности, в том числе временно, либо, будучи назначен по завещанию, исполнял свои обязанности плохо, неумело, небрежно.

Контрольные вопросы и казусы

1. У римского гражданина Тиверия было три внука. Один родился от сына, жившего вместе с отцом. Другой родился в семье эманципированного сына. Третий был рожден дочерью, состоявшей в «правильном браке».

Какой из внуков находился под властью деда?

2. Древнее римское право запрещало внебрачные связи и обольщение свободных женщин.

Распространялось ли это правило на холостяков и вдовцов, когда их конкуби-нами становились рабыни или вольноотпущенные?

3. В функции римских жрецов-понтификов входило наблюдение за «сохранностью» старинных римских патрицианских родов.

Зачем, имея это в виду, требовалось присутствие понтификов при усыновлении?

4. Мы говорили о том, что пленение патерфамилиас делало его сына полновластным, но с возвращением отца из плена все возвращалось к прежнему правовому состоянию.

Если же отец умрет в плену и это станет известным, с какого момента сын бу­дет считаться полновластным (это может иметь важное значение для заключен­ных им сделок и пр.) - с момента пленения отца или с момента его смерти в пле­ну? Как вернее определить ситуацию, порожденную пленением восходящего, - как утрату его полновластия в семье или ее приостановление?

5. По достижении совершеннолетия усыновленный стал доказывать, что, будь он полноправен и способен к определению собственной выгоды, он никогда не согласился бы с актом усыновления.

Служило ли это основанием для принуждения патерфамилиас к эманципации усыновленного?

6. Завещатель выразил свою волю и в том, чтобы опекуном его детей, минуя ближайшего агната, сделался «преданный мне раб Панфил, которого я тем самым отпускаю на волю».

Законно ли это?

7. Какими способами уничтожается агнатическая связь?

8. Что такое capitis deminutio и в каких формах она существовала? Подвергался ли римский гражданин умалению правоспособности, когда, желая получить землю, предназначенную для распределения между латинами (жителями прилегающего к Риму Лациума), он переходил в их состояние?

9. Когда опекуна назначал претор, требовалось, чтобы с выбранной им кандидатурой согласились не менее шести из десяти плебейских трибунов.

Что стояло за такой строгостью?

10.При заключении брачного договора было оговорено, что приданое возвращается жене в полном объеме, если развод будет потребован мужем по его инициативе и без вины жены.

Вправе ли жена от собственного имени заявить иск о возврате приданого? Если такого договора не было, могла ли жена, при аналогичных обстоятельствах, обратиться за защитой к претору?

11. Возвращалось ли приданое в браке сыне ману после смерти жены? Если да, то кому?

12. С разрешения отца сын поступил на военную службу. Со временем он достиг высокого положения и купил имение. Отец же, вовлеченный в неудачную сделку, разорился. Вправе ли он расплатиться с кредиторами имением сына?

13. При сомнении в действительном правовом статусе раба следует считать его: а) рабом; б) свободным (сентенция Помпония, Д. 50.17.20).

Глава V

ВЕЩНЫЕ ПРАВА