Естественнонаучные и технические знания. Образование.

Естественнонаучные знания в Риме сложились на основе многовекового производственного опыта самих римлян и усвоения культуры других народов Средиземноморья, в первую очередь, греков. Надо еще раз подчеркнуть, что истоки современной научной традиции коренятся в научных достижениях Греции и Рима. При значительных достижениях в отдельных знаниях — философии, астрономии, математике, медицине — древние не мыслили науку в качестве общезначимой и объективной системы познания мира, основывающейся на опытных данных, методологии эксперимента и математическом анализе. Римская наука, направленная на осознание единства многообразия природы и постижение всеобщих закономерностей, теснейшим образом связана со специфически античным представлением о мире как вечном, живом, неделимом, прекрасном целом. Именно мировоззренческими представлениями о том, что космос вечен, одушевлен, неделим и совершенен, поясняются особенности теоретико-познавательных аспектов римской науки. Всеохватывающая всеобщность умозрительной концепции космоса, предполагаю­щего единство всей составляющей его множественности, со­подчинение частностей и всеобщего, субъекта и объекта составляли отличительную особенность античной римской культуры.

Дошедшие до нашего времени памятники научной литературы Рима немногочисленны и не дают возможности отследить развитие науки. Большинство их относится к периоду империи. Соединение теоретического знания и практической мудрости в богатейшей традиции компилятивного книжного знания лежало в основании метода, в рамках которого развивалась теоретическая наука римлян. Книжное энциклопедическое знание ставило вполне определенную задачу — представить читателю все, что сохранилось от предшественников в той или иной области науки. Так, в «Естественной истории» Плинием Старшим использовано свыше двух тысяч книг более чем ста авторов, а в «Вопросах природы» Сенекой — свыше сорока авторов, среди которых и греческие натурфилософы, и гораздо более поздние авторитеты.

Надо отметить, что особое место в научной литературе занимают проблемы природы, которые рассматривались римскими авторами в соответствии с традицией, подмеченной еще первыми натурфилософами, получившей развитие у Платона, Аристотеля, стоиков и непременно в соответствии с космосом. Римские авторы привычно отождествляют природу с универсумом и богом. Собственно природе посвящены все 37 книг «Естественной истории» Плиния Старшего, «произведения ученого и такого же разнообразного, как сама природа», по характеристике его племянника Плиния Младшего. Свой труд Плиний начинает с изложения основных представлений о строении и форме универсума, существенно не менявшихся на протяжении всей античности. Мир у Плиния божествен, вечен, безграничен, никогда не имел начала и не будет иметь конца. То, что вне его пределов, не имеет отношения к человеку и не его ума дело. По форме Вселенная напоминает абсолютно круглый шар. Это наиболее совершенная геометрическая форма, все точки поверхности которой одинаково удалены от середины. Если единая природа правит всеми мирами, то Луна и Солнце — одни для всех бесчисленных небесных тел, как в едином мире. Относительно элементов, говорит Плиний, кажется, не приходится сомневаться, что главный из них — огонь, источник всех видимых звезд, следующий — воздух, который греки и мы зовем одинаково — эфир, основа жизни, проникающая весь универсум. Это с его помощью удерживается и земля, связанная с четвертым элементом — водой, в центре универсума. Таким образом, вместе связанные, они остаются на своем месте. Земля неподвижна, а универсум вращается вокруг нее. Мир управляется природными законами и природной необходимостью. Самое божество — разум и чувство Вселенной — находится во власти этих законов.

Следует подчеркнуть, что Плиния также занимает многообразие форм и возможностей человеческой природы. Он приводит случаи необычайной памяти, прозорливости, скорости, выносливости среди людей. Его искренне поражают безграничные возможности природы: «Величие и могущество природы таковы, что любое проявление ее можно подвергнуть сомнению, если воспринимать части, а не целое». Этот элемент очень существенен для понимания отношения к природе ученых ранней Римской истории.

Пестрота и бесконечное разнообразие в своей совокупности составляют целостную картину природного бытия. Мир только и может быть познан в бесконечном разнообразии его проявлений, соотнесенных с целым космического устройства. Познание природы в римской традиции не выходит за рамки философского мировоззрения. «Знать закономерности природных процессов необходимо, чтобы, расследовав причины, соотнести их с целым», — пишет Сенека. Возможности изучения природы давно привлекали Сенеку. Еще в юности, в письме к матери, он говорил о своей заинтересованности.

В молодости он даже написал книгу, не дошедшую до нас, о причинах землетрясений. Свой труд «Вопросы природы» Сенека (4 г. до Р.Х. — 65 г. после Р.X.) создал уже в преклонном возрасте и, как сам замечает, отдавал себе отчет в том, насколько рискованно на склоне лет браться за такую необъятную тему, поскольку для выяснения тайн природы не хватит всей человеческой жизни. Свою задачу Сенека видел в том, чтобы дать обозрение концепций универсума и всевозможных тайн природы на основании всего, что известно об этих предметах из других авторов.

Способ изложения Сенеки обычен для римских энциклопедистов. Как правило, он приводит не одну теорию какого-либо автора, а несколько и принимает сразу несколько точек зрения. Сенека преподносит материал таким образом, что если одна теория кажется вполне разумной, то следующая за ней может оказаться более приемлемой. Познание общих законов Вселенной означает для философа познание божественного провидения. В основе его представлений о целях физики и естественнонаучных рассмотрений лежит убеждение, что посредством эмпирического исследования законов природы можно приблизиться к пониманию божественного смысла мироздания, ибо творящая природа — начало и конец всего. Исследуя тайны природы, человек познает, из чего состоит универсум, кто его творец и что есть Бог: часть ли он Вселенной или вся Вселенная.

В философии Сенека видел способ познания тайн природы. Обращение к космическим типам для него естественно именно потому, что он — философ. Сенека писал, что он благодарен природе за то, что видел ее не как многие другие, мог проникать в ее тайны. Зачем нужно изучать природу? А затем, что невежество, незнание законов природы — причина многих наших страхов. Воспринимая явления природы чувствами, а не разумом, мы осмысляем только уже случившееся, а не возможность того, что может произойти. А коли причина страха — незнание, не следует разве, что нужно знать, чтобы не бояться? Познание природы бесконечно, и мир был бы крупинкой, если последующим векам нечего было бы открывать. О начале мира Сенека рассуждает как стоик: «Фалес говорит, что вода — главный элемент, из которого образовалось все остальное. Мы, стоики, думаем схожим образом или почти так же. Мы говорим: огонь владеет лицом и все объемлет, но постепенно он глохнет, затухает, становится слабым и когда совсем иссякает, ничего не остается в природе, кроме влаги, в которой заключается надежда мира на будущее возрождение. Таким образом, огонь — конец мира, а влага — его начало». Свою задачу стоики видели в том, чтобы восстановить разрушающееся единство человека с природой и обществом.

Видное место в научной литературе римлян принадлежит произведениям, связанным с прикладными дисциплинами: агрокультурой, военным делом и земледелием, строительной техникой, гидротехникой и т.д. Надо отметить, что римляне и греки в круг «благородных наук» включали агрокультуру, математику, медицину, астрономию, право и военное дело.

Сочинения по сельскому хозяйству являются наиболее своеобразными памятниками римской научно-технической литературы, несмотря на широкое использование греческих и карфагенских источников. Необходимо отметить, что ко времени Римской империи агрокультура в римской традиции насчитывала уже несколько столетий. Для общества, в котором сельское хозяйство было основой производительных сил, это неудивительно, так как богатство державы базировалось на земледелии и все влиятельные люди государства были крупными земельными собственниками. Из произведений о сельском хозяйстве должны быть названы дошедшие до нас в полном виде три книги «О сельском хозяйстве» Марка Варрона (116 – 27 гг. до Р.X.), сочинение Катона Старшего (234 — 149 гг. до Р.X.) «О земледелии», 14 книг «О сельском хозяйстве» Полладия (IV в. после Р.X.), а также сохранившийся в отрывках трактат о ветеринарном искусстве Гаргилия Марциала (III в. после Р.X.). К той же категории относится поэма Вергилия (70 — 19 гг. до Р.X.) «Георгики». Сочинения адресовались земледельцам и имели целью способствовать усовершенствованию их хозяйства.

Но основными источниками о состоянии сельского хозяйства являются «Естественная история» Плиния (с 14-й по 19-ю книгу) и трактат из 12 книг «О сельском хозяйстве» Колумеллы. Если сведения Плиния касаются в основном практического состояния дел в этой области, то Колумелла пишет не просто пособие для хозяина-практика, но, обобщая сведения предшественников, вводит в свой трактат теорию агрокультуры. Колумелла написал не дошедшую до нас книгу о хлебопашестве и полностью сохранившуюся книгу о садах и виноградниках. Основную его заслугу исследователи видят в том, что в условиях «донаучной» агрокультуры Колумелла выдвинул тезис, противоречивший распространенной в его время теории естественного плодородия почвы. Почти все его предшественники, писавшие о земледелии, придерживались мнения, что земля, устав от возраста и истощившись в результате вековой деятельности, словно существо женского пола, изнурена старостью и не способна рожать. Колумелла придерживался противоположного взгляда. На основании собственного опыта и теории он утверждал, что, давая земле отдыхать и своевременно ее «подкармливая», можно получить большие урожаи. Колумелла писал, что причина скудных урожаев не в одряхлении земли, зависит не от усталости и не от старости, как думало большинство, а от нашего собственного нерадения поля меньше щедры к нам. Можно получать большие урожаи, если восстанавливать земли частым, своевременным и умеренным унавоживанием.

Колумелла был не просто крупным землевладельцем, зависевшим от доходов своего поместья, судя по манере изложения, он — человек с хорошим риторическим образованием, и агрокультура для него включает не только перечень практических наставлений землевладельцу, это разнообразная и обширная наука. К теории агрокультуры он подходит как философ, т.е. как ученый, охватывая разнообразие своей науки в совокупности составляющих ее частей и соизмеряя ее с природным целым. Для него несомненно, что наука о сельском хозяйстве ближе других стоит к философии и состоит с ней как бы в кровном родстве. В своих убеждениях Колумелла опирался на стоиков, с похвалой отзывался о своем современнике Сенеке, некоторые высказывания которого тесно перекликаются со взглядами Колумеллы на природу. Колумелла говорил, что, обозревая огромность всей сельскохозяйственной науки, всю эту громаду, соотношение ее частей, словно отдельных членов ее, он всегда испытывает страх, не настигнет ли его смерть раньше, чем он сможет постичь всю науку сельского хозяйства.

Сельскохозяйственная наука его времени включала многие компоненты: технику сева и пахоты, изучение различных видов почв, знание бесконечных видов лоз и деревьев и правила посадки и ухода за ними, виды прививок и обрезок плодов и овощей, технику выращивания смоковниц и роз и прочие вещи, знание которых необходимо для наилучшего ведения хозяйства.

Медицина в Риме развивалась под сильным воздействием греческой науки. Необходимо отметить, что состояние здоровья своих членов античное общество оценивало не больше и не меньше, как гражданскую доблесть, наравне с другими гражданскими свойствами личности. Как известно, начало медицинской науки греки возводили к искусству бога-целителя Асклепия. Теория греческой медицины связана с именем Гиппократа. Плиний историю врачей начинал с Эскулапа, который вернул к жизни греческого героя Ипполита и за этот поступок был убит молнией Юпитера. Эскулапу следовал Гиппократ, который изобрел вид лечения, названный им «клиническим» (он посещал пациентов на дому). Больные столь обрадовались этому нововведению, что платили большое вознаграждение за такое удобство. В Риме греческие методы медицинской практики ввел греческий ритор и врач Асклепиад в I в. до Р.X. Крупными теоретиками греческой медицины были Герофил и Эрасистрат, которые положили начало основным направлениям медицинских теорий, вылившимся в деятельность четырех медицинских школ.

К концу I в. до Р.X. большим влиянием в Римской империи пользовались врачи-догматики, которые делали упор на изучение анатомии, а в теории опирались на философские системы Платона, Аристотеля, стоиков и Эпикура. Вторая школа — «эмпирики», напротив, совершенно игнорировала философские аргументы как неплодотворные в медицинской практике. Их часто называли «медицинскими скептиками». Третья школа - методики, объединившая врачей периода позднего эллинизма и Римской империи, отрицала все медицинские направления. Основным объектом для них был индивидуальный пациент. В методическом лечении Секст Эмпирик (греческий врач и философ, конец II в. после Р.X.) видел единственное из медицинских учений, которое не торопится чрезмерно с суждением о неочевидном, но следует явлению. Это направление ассоциировалось с возродившейся философией Пиррона, отвергало теорию и руководствовалось рассмотрением непосредственно человеческого организма. В ка­честве философов медицины "методики» пользовались влиянием среди греческих врачей империи. Четвертая школа — «пневматики» — считала причиной болезней нарушение равновесия пневмы — особой жизненной силы в человеческом организме. Ко времени императора Трояна (конец I в после Р.X.) эти школы медицины практически смешались, объединив греческую и римскую медицинские традиции.

Исконная римская медицина в своем начале отличалась полурелигиозной и полурациональной направленностью и восходила к практике замкнутого земельного хозяйства. В хозяйстве отца (хозяина) фамилии сформировались традиционно римские, представления о здоровье и методах лечения. Основными источниками по ранней римской медицине служат сочинения Катона (III — II вв. до Р.X., политический деятель и философ) и Плиния Старшего. Римляне исстари считали, что легче предупредить болезнь, чем заниматься лечением, и лучшим лекарством считали физический труд. Отец фамилии, заинтересованный в здоровых работниках, одновременно распоряжался и лекарствами в своем хозяйстве. Он должен был не только знать, как излечить поврежденное дерево или занемогшую овцу, но и помочь в случае нужды заболевшему работнику. Обычно это были средства, испытанные в крестьянской практике, — сало, масло, чистая овечья шерсть, лечебные травы и розовое масло с медом при простудных заболеваниях. Отца фамилии, который занимался врачеванием, называли медиком.

Врачи, знакомые с медицинскими теориями, обычно были греческого происхождения и обслуживали более влиятельную и богатую публику. Основную же часть населения городов пользовали медики, имевшие практический навык в своем деле, бывшие на положении ремесленников. Среди римских врачей периода Империи были мужчины и женщины свободного и рабского происхождения. Профессиональный уровень и социальное положение врачей были неодинаковы. Были врачи, буквально вылавливавшие пациентов на улице и бравшие за лечение умеренную, и низкую плату, но существовали и «модные» врачи, требовавшие за консультацию по несколько сотен сестерций (мелкая серебряная монета). Отношение населения к врачам было двояким: с одной стороны, эпитафии (надписи на могильных камнях) говорят и о добросовестных лекарях, принесших немало пользы своим искусством, а с другой — многие боялись, что врачи могут отправить на тот свет.

Среди врачей Рима были хирурги, терапевты, окулисты, акушеры, стоматологи, военные медики и врачи, состоявшие при библиотеках и гладиаторских школах. Медицинские инструменты и приспособления были весьма совершенны и разнообразны. Дорогостоящие хирургические инструменты из серебра, естественно, были доступны не каждому, а среди определенных групп медиков бытовало убеждение, что лучшими являлись инструменты из бронзы, так как именно они были описаны Гомером. Надо сказать, что римляне основной упор делали на профилактику болезней, а не на излечение, и для этого не жалели средств и сил.

Римская система санитарии и гигиены была развита очень высоко. Снабжение городов питьевой водой, работы по осушению заболоченных местностей, наконец, бани — неотъемлемый элемент римского образа жизни, постоянно оставались предметом забот властей. К I в. после Р.X. в Риме насчитывалось 11 водопроводов, снабжавших город водой из окрестных водоемов и источников, и около 600 фонтанов. Самым крупным был водопровод Марцея, сооруженный в 144 г. до Р.X., длиной более 90 км, он действует и в наши дни. Если к концу I в. до Р.X. в Риме было 170 общественных бань, то в IV в после Р.X. их насчитывалось уже около 1000.

Для римлянина бани были такой же обязательной частью быта, как для грека — гимнасии. Куда бы ни проникали римляне, они везде строили бани. Их посещение вызывалось не только требованиями гигиены, это было явлением общественной жизни. Баня была клубом, библиотекой, стадионом, местом отдыха, дружеских бесед и заключения сделок. Пользование банями было доступно практически всему населению города, независимо от знатности и занимаемого положения. Ежедневное посещение бани вошло в обычай. Римские бани были не только местом отдыха, но и прекрасным профилактическим средством, своеобразной гидротерапией в поддержании жизненного тонуса и здоровья граждан. Чередование холодных и горячих источников с пребыванием на открытом воздухе как нельзя лучше снимало физические и нервные перегрузки и одновременно было основой профилактической практики. Бальнеотерапия являлась непременным компонентом в медицинской теории и практике.

Ко времени Империи медицинская теория и практика накопили немалый опыт в различных областях: анатомии, физиологии, диагностике, диететике и профилактике. Признанными центрами медицинской науки по-прежнему оставались малоазийские города, Афины и Александрия, куда съезжались будущие врачи для ознакомления с медицинской наукой и философией, ибо хороший врач должен знать философию, о чем не уставал повторять самый известный врач поздней античности Гален (129 — 199 гг. после Р.X. ). Впрочем, при жизни его ценили прежде всего за способности к философии и как отличного практического врача. Непререкаемым научным авторитетом он стал уже после смерти, зато слава его держалась около полутора тысяч лет, пока не возникли первые робкие попытки исправить некоторые ошибки учителя. Гален написал около 125 произведений, среди которых не только медицинские, но и математические, философские труды. Медицинская теория Галена подытожила самые значительные достижения античной медицины — греческой и римской традиций. Учителями Гален считал Платона, Гиппократа, Герофила, Эрасистрата, но поскольку он вращался среди римлян, он пытался отразить и римскую концепцию медицинской теории и практики.

Из латинских сочинений по медицине стоит упомянуть труды Варрона и Авла Цельса (I в. до Р.X. — I в. после Р.X.), а также Целия Аврелиана (1-я половина V в. после Р.X.). Фармакологии посвящено сочинение Скрибония Ларча (1-я половина I в. после Р. X.), в котором содержится самое ранее известие о приготовлении опиума.

Несмотря на развитие новых областей теоретического и прикладного знания в период Империи, в отношении метода концепций, выбора проблем астрономия, математика и география исходили из научной традиции, накопленной предшествующими поколениями, особенно греческими учеными. В свою очередь, интерес к математике и астрономии был обусловлен и тем, что знания, приобретенные в этих областях науки, способствовали практическому развитию мореплавания (за пределами бассейна Средиземного моря), а также всякого рода землемерным работам. И хотя большим успехом пользовались в этот период греческие математики Евклид, Архимед, Эратосфен Кирепский и др., математика у римлян носила узко-прикладной характер и довольствовалась грубо приближенными вычислениями, достаточными для практики. Римская нумерация, сохранившаяся до нашего времени, не позволяла производить арифметические действия так, как мы производим их теперь, и вынуждала пользоваться счетными досками или камешками, отсюда слово калькуляция. В основном греческая математика использовалась римлянами в военном деле.

Богатый военно-технический опыт римлян нашел отражение в трудах землемера и гидротехника Секста Юлия Фронтина (40 — 103 гг. после Р.X.), военного писателя Флавия Вегеция (конец IV в. после Р.X.). Потребности военного дела (разбивка лагерей, планировка пограничных крепостей, съемка планов), а также основание новых колоний и раздача земельных наделов обусловили появление трудов землемеров и громатиков (грома — землемерный инструмент). Расцвет этой литературы приходится на последние десятилетия I в. и первые десятилетия II в. после Р.X. В конце 1 в. до Р.X. римский инженер Витрувий написал сочинение «Десять книг об архитектуре», охватывавшее наряду со строительной техникой правила построения военных машин и солнечных часов. Описанию римских водопроводов посвящено сочинение Фронтина. Оба произведения отражают производственный опыт римлян.

Сравнительно небогата астрономическая литература римлян. Сочинение Гая Юлия Гигина (I в. после Р.X.) посвящено изложению мифов, связанных с созвездиями. Труд Юлии Фирмина Матерна (1-я половина IV в. после Р. X.) по существу астрологическое исследование. Наиболее важное историческое значение имела реформа календаря, предпринятая в 47 г. до Р.X. Юлием Цезарем. Надо сказать, что римляне, как и греки, первоначально исчисляли время лунными годами (лунный год состоял из 355 или 377 — 378 дней). Новый год начинялся 1 марта — об этом свидетельствует название месяцев, принятые и ныне (сентябрь — седьмой, декабрь — десятый и т.д.). Впоследствии первый день года был перенесен на 1 января, поскольку со 153 г. до Р.X. в этот день вступали в должность консулы (ранее эта церемония не была связана с определенным днем). В I в. до Р.X. обнаружились значительные расхождения между древним календарем и годичным астрологическим циклом, поэтому Цезарь призвал на помощь астрономов (прежде всего, Сосигена), которые должны были провести реформы календаря. В 47 г. до Р.Х. Цезарь издал декрет, согласно которому за основу был взят солнечный год, принятый в Египетском календаре, и следующий, 46 год, должен был состоять из 432 дней, чтобы ликвидировались набежавшая разница в 67 дней. Кроме того, была принята средняя длина года в 365,25 дня и решено, что после каждых трех лет по 365 дней будет вставляться високосный год в 366 дней. Принятое исчисление дней с первого до последнего дня месяца установилось только в IV в. после Р.Х.

К Юлианскому календарю восходят названия месяцев, принятые и ныне: январь (по имени бога Януса), февраль (по названию ежегодных очистительных обрядов), март (по имени бога Марса), май (по имени богини Майи), июнь (по имени богини Юноны), июль в честь Юлия Цезаря, август в честь императора Октавиана Августа. В 1582 году юлианский календарь сменился григорианским (назван в честь папы Григория XIII).

Основные астрономические и метеорологические представления Рима изложил римский автор времен Августа Манилий (I в. до Р. X.) в дидактической поэме из пяти книг «Астрономика». Лукреций, Витрувий, Плиний Старший, Сенека также затрагивали астрономические проблемы в своих энциклопедиях. В науке периода Империи общепринятой была точка зрения о том, что универсум вращается вокруг неподвижной Земли, занимающей центральное положение во Вселенной. Земля имеет форму шара и вращается вокруг своей оси, проходящей через центр Вселенной. Традиционного взгляда о неподвижной Земле в центре Вселенной придерживался и крупнейший ученый того времени Клавдий Птолемей, обосновывавший это положение последовательным применением тригонометрии и всей предшествующей математики.

В тесной связи с астрономическими теориями того времени была астрология. К астрологическим предсказаниям прибегали все, начиная с раба и кончая императором. Воздействие астрологии испытывали философия, медицина, минералогия, ботаника и другие науки о природе. В основе античных астрологических теорий лежит идея о возможности предсказания будущих событий для определенного лица при помощи вычислений положения космических тел и знаков Зодиака в момент рождения человека. Массовое сознание зачастую смешивало астрологов с уличными гадателями, шарлатанами и магами, что было следствием чрезвычайного распространения религиозных и мистических верований среди населения империи.

Территориальный рост Римского государства (в III — I вв. до Р.Х.) способствовал расширению географических знаний. Во времена Августа (27 г. до Р. X. — 14 г. после Р.Х.) его приближенный Агриппа приказал изготовить большую географическую карту мира, которая была выставлена для всеобщего обозрения в портике Октавия в Риме. Агриппа написал также не дошедшие до нас комментарии к карте. Позднее были созданы путеводители двух видов — карты и перечни населенных пунктов. Одна из таких карт дошла до нас в копии — это 1265-я знаменитая карта Пейтингера, получившая свое название по имени бывшего ее владельца, нюрнбергского ученого-мецената XVI в. Много географических и этнографических сведений содержится в «Записках» Юлия Цезаря, в трудах нумидийца Юбы II, взятого в плен Цезарем и получившего образование в Риме. Дошедшие до нас в отрывках сочинения Юбы II были посвящены истории и достопримечательностям Рима, Ассирии, Ливии и Аравии. Во времена Нерона (54 — 68 гг. после Р. X.) были предприняты специальные поиски истоков Нила, причем римлянам удалось достигнуть такого пункта, который впоследствии был вновь достигнут лишь в середине XIX в.

Историку Тациту, кроме его сочинения о Германии, принадлежит описание Британии в биографии римского полководца Агриколы, объехавшего с римским флотом эту страну. К 1-й половине I в. после Р.X. относится сводный географический труд Помпония Меллы «О строении земли» в 3 книгах, в основном составленный по греческим источникам. В нем впервые упомянуто Балтийское море. На сочинениях Помпония Метеллы и Плиния Старшего основано «Собрание достопримечательных вещей» Гая Юлия Солина (около середины III в. после Р.X.). Поэт и писатель Авиен (IV в. после Р. X.) описал в стихах берега Средиземноморья, Каспийского и Черного морей и составил латинский пересказ греческой поэмы Дионисия.

Нельзя сказать, что в Риме, особенно в период Империи, вовсе не использовались достижения в области техники. В практической жизни применялись различные виды техники в той мере, в какой это отвечало потребностям времени, преимущественно в градостроительстве, военном деле, при изготовлении механических и гидравлических приспособлений, при создании ирригационных сооружений и в сельском хозяйстве. Строительство общественных и частных зданий, система коммуникаций (знаменитые римские мосты и дороги), а также такие городские сооружения, как водопроводы, бани, фонтаны, цирки, амфитеатры, говорят о высоком уровне инженерного искусства, основанного на практическом применении законов механики, математики и гидравлики, использовании землемерных и строительных приспособлений.

Население Рима ко II в. после Р. X. насчитывало приблизительно 1 млн. жителей, а все население греко-римского мира составляло около 50 - 60 млн. человек. Городское и сельское хозяйство требовало огромных материальных и технических затрат и деятельности большого числа людей, занятых в сфере инженерной практики (строителей, гидрологов, дорожников, военных инженеров, ремесленников, работавших на заказ по найму или на рынок), в торговле и сфере обслуживания (пекарей, сапожников, скульпторов, жестянщиков, оружейников, парфюмеров, сукновалов), а также ряда «неблагородных» специальностей. Из списка занятий, достойных свободного человека, Сенека исключал живописцев, ваятелей, мраморщиков, поваров, составителей мазей, борцов, атлетов и других, приспособивших, по его словам, свой ум к наслаждениям. В Римской империи занятие ремеслом традиционно считалось уделом людей невежественных, а всякий оплачиваемый труд по найму или на заказ относился к ремесленной деятельности. Городские ремесленники в свою очередь свысока относились к сельским жителям, переселявшимся вследствие обезземеливания или других причин в город.

Широкое применение всевозможные технические изобретения находили при устройстве зрелищных мероприятий. В цирках, амфитеатрах, на театральных подмостках использовались сложнейшие и дорогостоящие механизмы. В Колизее, строительство которого было закончено в 80 г. после Р. X., применялись сменные арены, которые наполнялись водой для устройства морских сражений, подъемники, хитроумные системы блоков и прочие достижения инженерно-технической мысли. Технические знания и умения находили широкое применение в конструировании всевозможных механических диковинок, уникальных игрушек. Герон Александрийский в «Пневматике» описывает приспособление, представляющее собой механическую игрушку, главным элементом которой был полый шарик, установленный над сосудом с кипящей водой и приводящийся в движение силой пара, который поступал в прикрепленные к шарику полые согнутые трубки. Использование силы пара, благодаря которому осуществлялось вращение шарика, дало повод к тому, что некоторые исследователи стали называть данное приспособление «паровой турбиной» Герона. Другая сложная игрушка, описанная Героном и изображавшая театральную сцену с укрепленными на ней фигурками, приводилась в движение с помощью пара и нагретого воздуха и в результате фигурки перемешались по вращающейся под ними сценой. По словам Витрувия, существовали разнообразные механические устройства, принцип действия которых подсмотрен у природы и которые приводились в движение благодаря силе воды или сжатому воздуху: это были игрушечные поющие дрозды, акробаты, поющие и движущиеся фигурки, водяные органы и будильники и прочие забавы техники.

О действительном состоянии уровня технических знаний и их применении дают представление сочинения Витрувия «Об архитектуре», Секста Юлия Фронтина «Об акведуках», Герона Александрийского «Механика», а также свидетельства Плиния Старшего, Сенеки, Колумеллы. Перечислим достижения техники в различных областях деятельности, которые использовались для практических нужд в начале нашей эры.

В строительном деле использовалась «гидравлическая смесь» (бетон), применялась кладка из обожженного кирпича и кирпично-бетонная сводчатая техника. Наивысшего расцвета архитектура и строительное дело получили при Адриапе. Архитектор должен был быть сведущим не только в планировании зданий и городов, но разбираться в строительной технике и, особенно, фортификационных укреплениях военного назначения. Он также должен был уметь применять на практике знание механики при изготовлении приборов для измерения времени (солнечные и водяные часы), при изготовлении грузоподъемных кранов, военных приспособлений — осадных метательных орудий и пр.

В ремесленном производстве было изобретено прозрачное стекло и получило развитие стеклодувное дело; применялась мраморная облицовка общественных и частных зданий; были изобретены отопительные системы, которые использовались в городских банях, а также в частных городских домах и загородных виллах.

В сельском хозяйстве была внедрена ротационная мельница вместо зернотерки, что позволяло использовать мускульную энергию животных (ослов или мулов, реже лошадей); изобретена водяная мельница. Наряду с традиционными прессами стали использовать винтовой пресс. В середине I в. после Р.Х. была создана так насыпаемая галльская жнейка с широким плугом, не нашедшая, однако, широкого применения на практике, несмотря на сравнительно высокую производительность, В землепашестве продолжали использовать царапающий плуг с небольшой глубиной запашки. В механике изобретение винта и шестерни повлекло за собой усовершенствование ювелирных инструментов и медицинских приборов. В бытовой сфере была изобретена и стала использоваться стенография. Из перечисленного видно, что несмотря на достижения в отдельных областях техники, античная цивилизации не стала цивилизацией технической.

Знаний, которыми обладали античные специалисты в области техники, было вполне достаточно для получения значительных результатов в сфере практического применения механизмов и тем более удивительно, что в действительности этого не происходило. Использование технических достижений в ограниченных масштабах, в основном в непроизводственной сфере (для развлечений), объясняется особенностями общественного устройства и социальной психологией периода Римской империи (в частности, отсутствием рынка в современном смысле, погони за прибылью, поскольку целью было воспроизводство традиционных полисных, экономических отношений); во внимание принимались не промышленные потребности, а интересы человека как целого, окружающая природная среда в ее целостности. Производительные силы Римской империи не были столь тесно связаны с развитием техники, а технические достижения — с прикладным применением, научных теорий. Мы уже отмечали, что целью науки было использование ее достижений не столько для удовлетворения экономических потребностей, а именно для того, чтобы привести человека к добродетели и счастью. Точкой приложения науки являлись не техника и производство, а гражданин, человек.

Что касается римского воспитания, то оно, как система, сложилось в период республики (конец VI — середина I вв. до Р. X.). С развитием городов возникали школы, в которых мальчики обучались чтению, письму, счету. Рост рабовладения и социального расслоения населения Рима обусловил деление школ на элементарные и грамматические. Элементарные школы предназначались для детей небогатого и незнатного свободного населения. За небольшую плату детей небогатых родителей обучали частные учителя. Аристократы давали своим детям первоначальное обучение дома, не посылая их в элементарные школы, которые ютились в сараях, портиках храмов и т.п. Дети патрициев и всадников после первоначального домашнего обучения учились в частных грамматических школах, где преподавались латинская грамматика и литература, греческий язык. После покорения большей части Греции (146 г. до Р. X.) возникли частные высшие школы риторов, в них получала образование римская аристократическая молодежь, которая готовилась занять руководящие должности в государстве. Здесь изучались римская и греческая литература, ораторское искусство, философия, правосудие, математика, музыка.

Большое внимание в системе римского воспитания уделялось физической подготовке юношества. Подчиненные военным целям периода Империи частные школы постепенно исчезли. Власти вели строгий надзор за элементарными школами, призванными воспитывать верноподданных граждан. Грамматические и риторические школы стали государственными (частные были запрещены); задача их — подготовка преданных императорской власти чиновников. Образование делается все более формальным. Риторика выродилась в чисто внешнее «красноречие», в котором витиеватость прикрывала пустоту содержания и бедность мысли. После объявления христианства господствующей религией (с конца IV в. после Р. X.) школьными учителями назначались христиане (преимущественно из духовенства), и учебно-воспитательная работа школы стала получать все более резко выраженный религиозный характер. Теоретиком римского воспитания времен Империи был Марк Фабий Квинтилиан.