Динамика культуры (культурные процессы) 6 глава

Самое главное, что необходимо понимать, исследуя культурные системы, что сочетание составляющих их культурных форм далеко не хаотично, но, напротив, высоко упорядочено, ие­рархично, организационно и информа­цион­но взаимосвязано, причем параллельно на нескольких содержательно-смыс­ло­вых и семиотических уровнях одновременно. Здесь можно обратиться к аналогии с языком, в котором эта систематичность и иерархичность выра­жена с на­ибольшей наглядностью.

Таким образом, анализируя феномен систем культурных, мы выделяем та­кие черты, как более или менее выраженную универсальность, присущую фактически всем культурным системам сообществ, находящихся на равной стадии социокультурного раз­вития (вопрос, хорошо проработанный Т.Пар­сон­сом в его теории культурных универсалий); целостность (поскольку мы имеем дело с устоявшейся локальной системой какого-либо общества); выраженную структурную организованность (преимущественно иерархичес­ко­го типа, но в истории известны и организации с преобладающими горизонталь­ными взаимосвязями и системой управления); преобладание внутренних связей над внешними (как в информационных контактах, так и на уровне прак­тического социального взаимодействия, вплоть до эндогамии); внутреннюю неравномерность и распределение разных элементов культуры между разными группами (что проявляется как минимум в социальной стратифицированности всех пост­пер­вобытных культур); динамику изменчивости и способность к саморазви­тию; способность к регенерации и самовоспроиз­водст­ву в следующих поколениях.

Сложнее, когда системы культурные начинают классифицировать по эстетико-стилевым признакам (готическая эпоха, эпоха классицизма, романтизм, русская культура «серебряного века» и пр.). Подобная типологизация фактически не является научной, а скорее образной, хотя может строиться и на наборе выразительных признаков.

Представляется необходимым четко различать системы социокультурные и этнокультурные. Социокультурные системы это образования, возникаю­щие в рамках различных отраслей деятельности (например, хозяйственная куль­тура, политическая культура, научная культура, религиозная культура, художественная культура и т.п.) или устойчивых социальных групп (сословий, классов). Этнокультурная система – это культурный комплекс, сложившийся исторически у того или иного народа. Другим ракур­сом рассмотрения этнокультурной системы является конфигурация культу­рная (см.).

Что касается типологии культурных систем, то она строится на базе тех или иных оснований социальной солидарности (т.е. целей, интересов и по­треб­ностей, оказавшихся для данной группы людей основанием жить вместе и организовывать совместный социальный порядок, упорядочивать мир, познавать его, обмениваться информацией, накапливать свой специфический социальный опыт и т.п.). Естественно, что в разные исторические эпохи эти основания различались. В первобытную эпоху людей объединяла задача физически выжить в имеющихся природных условиях, в аграрную – выжить в имеющихся ис­торических условиях (т.е. в своем социальном окружении), в индустриальную – развитие и совершенствование технического инструментария деятельности и повышение уровня бы­­­тового комфорта (общество потребления), в постиндустриальную – производство знаний и информации и совершенствование социального бытия прежде всего путем повышения эффективности управления им.

Помимо этого системы культурные следует различать по основаниям их мас­штабности: субкультуры малых социальных групп, члены которых лич­­но знакомы ме­жду собой, регулярно взаимодействуют и коммуницируют (семьи, роды, производствен­ные, учебные, воинские и иные малые коллективы и подразделения, компании и обще­ства по интересам, клубы, секты, криминальные банды и т.п.), культуры больших социальных групп (сословные, классовые или профессиональные), локальные культуры, об­разующиеся преимущественно по территориальному признаку (этносы, государства, на­ции) и транслокальные культуры, являющиеся преимущественно интернациональными (хотя и имеющие свои национальные сегменты общего движения) и образующиеся в ос­новном по основа­ниям разделения функций и ста­тусов (специальности, сословия, хозяй­ственно-культурные типы), но особенно по идеологическим основаниям (религии, циви­лизации, крупные политические партии и движения и др.).

В принципе сегодня уже почти невозможно обнаружить культурную си­стему, сложившуюся только по одному основанию; фактически они все уже дав­но синкретиче­ские по своему генезису. Однако в чисто научных, аналитических целях, мы типологизируем их по приведенной выше таксономии, выделяя некоторые базовые, наиболее глубинные осно­вания для социальной консолидации людей.

При всем своеобразии исторических (эпохальных) типов культур, они не являются системными образованиями и здесь не рассматриваются.

ЛОКАЛЬНЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ – представляют со­бой целостные композиции (или конфигурации) культурных черт и форм, ис­то­рически сложи­в­шиеся в практике той или иной исторически автономной и ус­тойчивой человеческой общности, т.е. являются конкретно-историчес­ки­ми культурами какого-либо народа, сословия, кон­фессии и т.п. Локальные культурные образования относятся к числу тех объектов, историография которых практически «безразмерна». По существу нет историка, этнолога, культуролога, антрополога и т.п., который, изучая ту или иную культуру, не касался бы вопросов ее локализации и черт ее са­мобытности (которые и очерчивают границы данного локуса).

Локальные культурные образования можно изучать как организационные структуры, как функциональные системы или как своеобразные «культурные тексты». Одним из наиболее инте­ресных аспектов исследования подобных объектов является выявление домини­рующих в них более или менее универсальных форм социокультурного бытия (чем занимаются история и культурология) или, на­против, доминирующих признаков уникальности (чем занимается этнография). Вместе с тем не следует забывать про то, что в категорию локальных культурных образований входят не только этнические кон­фигурации культурные (см.), но и социально-сословные куль­ту­ры и конфессиональные культуры (см.). Главное в том, что любое локаль­ное культурное образование непременно яв­ляется и системой культурной (см.) и включает в себя весь набор признаков, присущих культурной системе.

Таким образом, анализируя феномен локальных культурных образований, мы выделяем такие черты, как более или менее выраженную универсаль­ность образования каждого типа (этнического, сословного, конфессиональ­но­го) – вопрос, хорошо проработанный эволюционис­та­ми: Г.Спен­се­ром, Л.Мор­ганом, Ф.Энгельсом, Л.Уайтом, Э.С.Маркаряном; целостность – основательно изу­ченную в рамках теории циви­лиза­ций Н.Я.Да­­нилев­с­ким, О.Шпен­г­лером, А. Тойнби, Б.С.Ерасовым; выраженную стру­к­турную организованность – аспект, изучавшийся структурными функционалистами Б.Ма­ли­нов­с­ким, А.Радклифф-Брауном, Т.Пар­сонсом, Р.Ме­р­­­­то­ном, Э.А.Ор­­­ло­вой; пре­обладание внутренних связей над внешними – «клас­си­ческий» во­прос этнологов: Л.Уайта, К.Кребера, Ю.Ару­­тюнова, Ю.Н.Бро­­м­лея, Н.Н.Че­бо­ксаро­ва, и др.; неравномерность внутрен­него распре­деления разных элементов культуры между разными группами – тема социологии культуры: М.Ве­бера, Э.Дюр­к­­­­­гейма, П.А.Сорокина, И.Г.Ио­ни­на; динамику изменчивости, способность к самопорождению, саморазви­­тию, ре­генерации и самовоспроиз­водст­ву в следу­ющих поколени­ях – проб­лема культурной антропологии в целом и в частности школы «Культура и личность»: Ф.Боаса, Р.Бе­недикт, М.Мид и неоэволюционистов: Э.Са­лин­за, А.Хар­риса.

Помимо этого локальные культурные образования следует различать по признакам их мас­штаб­но­с­ти: субкультуры малых социальных групп, члены ко­торых лично знакомы ме­жду собой, регулярно взаимодействуют и коммуницируют, локальные культуры, об­ра­зую­щиеся преимущественно по территориальному признаку, социальные культуры, являющиеся преимущественно интернаци­ональными (хотя и имеющие свои национальные сегменты общего движения) и образующиеся в ос­новном по основа­ниям разделения функций и ста­тусов (специальности, сословия, классы) и идеологические культуры, образующиеся на основе общности мировоззрения, к категории которых можно отнести конфессии, крупные политические партии и общественные движения и др.

КОНФИГУРАЦИЯ КУЛЬТУРНАЯ – категория, с позиций которой сво­еобразие той или иной конкретно-исторической локальной культуры рассматривается не столько в ракурсе уникальности каких-либо ее черт, сколько в плане неповторимой композиции составляющих ее элементов, паттернов, форм и т.п., среди которых могут встречаться черты и уникальные, и распространенные в других культурах (термин и объяснение при­­­надлежат М.Мид). Важнейшим операционным при­нципом использования категории конфигурация культурная в качестве аналитического инструмента является представление о ней как о динамичном феномене, сохраняющем большую или меньшую устойчивость в некоторых своих базовых традиционных параметрах, но относительно изменчивом в разнообразных частных проявлениях и формах.

Конфигурация культурная как научная категория близка понятию систе­ма куль­турная (см.). В принципе конфигурация культурная – эта та же си­с­те­ма, но рассмотренная в несколько ином ра­курсе. Если понятие культурная система, как упорядоченная совокупность культурных элементов, отражает черты универсальности рассматриваемого образования, то культурная кон­фи­­гу­рация (применительно к тому же объекту) – это неповторимый спо­соб связи его элементов, их уникальная композиция. Таким образом, под культурной системой мы понимаем комплекс черт и форм с точки зрения их типичности, а под конфигурацией – композиционной неповторимости этого комплекса. Конфигурация может быть составлена и из элементов, сравнительно триви­аль­­ных в куль­турной практике многих народов, те или иные ее формы порой распространены во многих культурах, но в данном слу­чае сложившиеся в совершенно неповторимую комбинацию.

Конфигурация культурная, по определению, не может быть «ничейной», но только системной и динамичной совокупностью культурных черт того или иного конкретно-исторического общества (народа). Специфика такой кон­­фигу­ра­ции порождается главным образом в процессе адаптации сообщества к природным и историческим условиям его существования (а двух абсолютно тождественных исторических судеб разных сообществ в прин­­­­ципе быть не может), специализируется посредством селекции социального опыта, накапливаемого в ходе этой адаптации, и закрепляется включением наиболее удачных образцов подобного опыта в систему ценностей и традиций данного общества. Как правило, чем более своеобразна историческая судьба общества, тем большей само­бытностью отличается и его конфигурация культурная. В обыденной лексике конфигурацию культурную обычно называют национальной культурой како­го-либо народа, хотя на самом деле – эти понятия отнюдь не тождественны.

Структурно конфигурация культурная представляет собой довольно слож­ную иерархическую систему, стратифицированную на различные социальные сегменты (социальные субкультуры), нередко с включением отдельных иноэтничных культурных фрагментов или подсистем. Как правило, в конфигурации культурной можно выделить некое общенациональное ядро (обычно в виде наиболее институционализированных элементов культуры), а также более частные субкультурные композиции, распределенные по разным социальным, конфессиональным и этническим группам и подгруппам сообщества, специфичность которых определяется множеством различных природных и исторических факторов.

В обществах, существующих в схожих природно-климатических услови­ях или имеющих схожую историческую судьбу, формируются сравнительно однотипные конфигурации культурные, которые могут быть похожи теми или иными чертами или комплексами черт. Тем не менее, несмотря на те или иные элементы сходства с соседями, всякая конфигурация культурная остается уникальной композицией своих конкретно-исторических черт, что, в конечном сче­те, и является ее основной идентифицирующей характеристикой.

СУБКУЛЬТУРЫ – наиболее крупные сегменты целостных локальных культур (этнических, национальных, социальных), отличающиеся опреде­лен­ной местной специ­фикой тех или иных черт (или комплексов черт). В прин­ципе любая культурно-специфическая группа в своих культурных особен­но­с­тях может быть названа субкультурой (вплоть до «субкультуры императорс­кой фамилии»), но, как правило, наука до таких крайностей не доходит и опре­де­ля­ет в качестве субкультур лишь куль­туры сравнительно крупных, компактно и от­носительно изолированно поселенных или иным образом выделяющих себя групп. Происхождение субкультур, их накопление пре­иму­ще­ственно на окра­и­нах основного ареала проживания этноса практически всегда связано с историческими условиями, сложившимися в данном реги­оне.

Основной признак того, что мы имеем дело именно с субкультурой, а не с полно­стью независимой культурой, заключается в том, что всякая культура состоит из многих элементов, составляющих ее специфику (язык, религия, обы­чаи, нравы, искусство, хо­зяйственный уклад и т.п.), а субкультура по основной массе этих элементов идентична или очень близка базовой, отличаясь лишь одной-двумя чертами (как культура французских като­ликов и гугенотов).

Существование субкультур связано с тем, что практически каждое конк­ретно-историческое сообщество внутренне неоднородно, включает в себя по­ми­мо основного этнического и социального ядра и определенные вкрапления – группы со специфиче­скими этнографическими, сословными, конфесси­ональ­ными, функциональными и иными признаками. Специфика этих приз­наков мо­жет быть порождена и накоплена в связи с относительно изолирован­ным от ос­новного ядра проживанием данной группы (например, русские камчадалы), осо­бым вероисповеданием (русские же старообрядцы), осо­быми сословно-про­фессиональными функциями (степные казаки волжско-ази­­­ат­с­ко­го района), тем же самым, но еще и в условиях сильного хозяйственно-культурного влия­ния со­седей (донские и терские казаки, архангельские поморы), иным этническим про­исхождением (кубанские казаки – потомки запорожцев), незавершенным слиянием племенных групп, состав­ляющих эт­нос (как в Грузии и Азербайджане) и т.п.

Помимо субъкультур, отличающихся от основной культуры какими-ли­бо этниче­скими, лингвистическими или конфессиональными признаками, су­ще­ст­вует множество субкультур, основанных на социальной, возрастной или какой-то иной специфике. Например, молодежная субкультура, субкультура пенсионеров и людей пожилого возраста, суб­культура среды инвалидов, субкультура гомосексуалистов и т.п.

Уровень специфичности тех или иных субкультур по отношению к основной национальной культуре в каждом конкретном случае уникален, так же, как и тенденция сближения или еще большего размежевания с базовой культурой. Например, еще три века назад Франция фактически состояла из двух десятков этносов со своеобраз­ными культурами, а собственно французской была лишь субкультура города Парижа и его окрестностей. Гасконец д'Артаньян по дороге в Париж, наверное, учил французский язык, поскольку в начале XVII ве­ка на юге Франции говорили на собственном гасконском языке. Сегодня от этого местного своеобразия почти что не осталось следа; все слилось в единую национальную французскую культуру. Обратный пример: Юго­­­­­­с­ла­вия, в которой сербская, хор­ватская, македонская, словенская и пр. культуры по уровню своих различий являются преимущественно субкультурами единой славянской куль­туры зо­ны среднего течения Дуная; тем не менее, результат взаимоотношений этих народов хо­­рошо известен.

ТРАНСЛОКАЛЬНЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ – выде­ля­­е­мые наукой группы этнических культур, близких по тем или иным признакам. Транслокальные культурные образования за редкими исключениями не представляют собой реальных целостных социальных организмов, а являются продуктом чис­то научной систематизации, выделяющей их по тем или иным осно­ваниям. Совершенно очевидно, что сословные или профессиональные культуры не могут быть локально этни­ческими (а если и обладают подобными чер­­­­та­ми, то речь идет о национальных фрагментах более широких по распрост­ра­не­нию явлений), а среди конфессиональных культур встречаются как наци­ональ­ные (синтоизм, зороастризм, иудаизм, племенные культы), так и интернациональные мировые, которые как тип попадают в категорию транслока­ль­ных куль­турных образований и будут рассмотрены здесь. Вместе с тем, далеко не все этнические культуры могут быть распределены по подо­б­ным группам; в состав транслокальных культурных образований входит не больше половины существующих на Земле этнических культур.

Транслокальные культурные образования не следует путать с языковы­ми семьями, хотя нередко случается и так, что принадлежность к одной языковой семье является результатом культурно-этнографического родства – одной из форм транслокальных культурных образований. Но язык является на­иболее под­вижным элементом культуры, легко заимствуемым у народа-до­ми­­­нанта, по­этому многие народы, родственные лингвистически не имеют ни­чего общего в своих культурах и даже принадлежат к разным расам. Например, якуты, с одной стороны, киргизы и уйгуры, с другой, волжские татары и башкиры, с третьей, турки и азербайджанцы, с четвертой, говорящие на близкородственных тюрк­ских языках, принадлежат к разным расам и практически не родст­­вен­ны в своих культурах.

К основным типам транслокальных культурных общностей могут быть причислены цивилизации, хозяйственно-культурные типы, культурно-этно­графические и конфессиональные общности (см.).

ЦИВИЛИЗАЦИИ (от лат. civilis – гражданский) – межэтнические куль­­­­­­­­­­турно-исторические общности людей. Основания и критерии для выделения ци­вилизаций, как правило, разнятся в зависимости от контекста и целей приме­­нения этого термина. Понятие «цивилизации» появилось еще в Античности как определение качественного отличия античного (гражданского) общества от варварского окружения. Позднее, в эпоху Просвещения и в XIX в., термин «ци­вилизация» также использовался как характеристика высшей стадии со­цио­куль­турного развития (понятийная иерархическая триада «дикость-вар­вар­ст­во-ци­вилизация»).

В середине XIX в. в работе Н.Данилевского «Россия и Европа», а позднее в первой половине ХХ в. в трудах О.Шпенглера, а затем А.Тойнби сфор­­­­­ми­ровалось иное значение этого термина как локальной моно- или поли­эт­ничес­кой общности с выраженной культурной спецификой, заметно отличающей ее от соседей, т.е. кон­цепция «исторических цивили­заций» (древнеегипетской, ва­вилонской, гре­ческой, рим­­­ской, китайской, ин­дийской, византийской, мусульманской, средневековой западноевро­пей­ской и т.п.). Были разработаны те­о­­­­­рии и концепции исторического про­цесса на основе идей саморазвития и саморазрушения автономных и само­дос­­­таточных локальных цивилизаций, противопоставляемые теориям глобальной исторической эво­люции всего человечества. Именно в подобном значении термин «цивилизация», как правило, используется в современной научной литературе.

Вместе с тем, несмотря на наличие определенных эмпирических оснований для выделения локальных цивилизаций, в науке до сих пор не сложились единые методологические основания и критерии для классификации той или иной исторической общности в качестве автономной цивилизации, что представляется наиболее очевидной слабостью цивилизационных теорий (см. цивили­зационизм).

В последние годы получает распространение определение цивилизации как локальной межэтнической общности, формирующейся на основе единства исторической судьбы народов, проживающих в одном регионе, дли­тель­ного и тесного культурного взаимодействия и культурного обмена между ни­ми, в результате чего складывается высокий уровень сходства в институци­ональных формах и механизмах их социальной организации и регуляции (пра­­вовых и по­литических системах, специализированных компонентах и формах хозяйственного уклада, религиозно-конфессиональ­ных институтах, военной организации, в философии, науке, системах образования, стилистике литературного и художественного творчества и т.п.) при сохранении боль­шей или меньшей самобытности в чертах этнографических культур народов, составляющих ту или иную цивилизацию (классический пример: восточнохристианская цивилизация, где между этническими культурами русских и православных арабов трудно найти что-ли­бо общее, но базовые ценностные основания у всех православных народов, несомненно, весь­ма близки). Чаще всего такого рода цивилизации складываются на основании длительного вхождения разных народов в состав единого многонационального государства (Римской или Византийской им­перии или в круг лимитрофных зон их культурного влияния), что задает всем им однотипную традицию инс­ти­­тутов социальной регуляции (например, цивилизация «римского мира», китайская цивилиза­ция, российская цивилизация) или на основании религиозного единства, формирующего такого же рода единообразие системы ценностей и механизмов регуляции социальной практики (мусульманская цивилизация, средневековая восточно- и западнохристианская цивилизации) и т.п. Так или иначе, но во всех перечисленных случаях элементы куль­турного еди­нообразия складываются не стихийно, а под направленным воздействием еди­ных институциональных средств социальной организации и регуляции, детерминируюших и специфику ценностных ориентаций, и принципы социальной кон­солидации, и пр., действовавших в период, кода данная цивилизация составляла целостный политический (государство) или религиозный (конфессия) организм. На более позднем этапе, когда соответствующий организм распадается, некоторые общие институты социальной регуляции остаются у народов, ранее входивших в это образование (например, рим­ская система права – у большинства западноевпропейских государств).

Однако с таким подходом к понятию «цивилизация» согласны далеко не все ученые, апеллируя к инфернальной духовной общности, лежащей в основе цивилизационного единства (Б.С.Ерасов, А.Н.Панарин и многие другие сторон­ники этой теории). И хотя крупнейший американский полит-футу­ролог С. Хан­тингтон в своей знаменитой работе «Столкновение цивилизаций» сыграл весьма значимую роль в возрождении теории цивилизаций в наши дни; его исследование касалось априорной исторической несовместимости иудео-хри­сти­анской и мусульманской цивилизаций, одна из которых однажды уничтожит другую, что очень мало кореллирует с русским цивилизационизмом. Русский цивилизационизм пророчит тотальную победу Востока над Западом, что ставит главную загадку в том, как при этом сохранится русское православие?

Так или иначе, но при любой трактовке цивилизация выступает как сугубо культурная общность. Использование категории «цивилизации» представляется наиболее операциональ­ным при проведении компаративных и крос­скультурных исследований различных ре­гиональных исторических обществ как культурно-исторических типов.

ХОЗЯЙСТВЕННО-КУЛЬТУРНЫЕ ТИПЫ. Многообразие при­­­род­но-кли­матичес­ких зон на Земле порождает столь же много так называемых «экологических ниш» существования человеческих сообществ. Особенности природных условий и кли­мата в каждой из них в существенной мере диктуют людям возможные, допустимые и наиболее эффективные способы выживания на данном ланд­шафте, формы жизнеобеспечения, конструкции орудий труда и охоты, строительства жилищ, покроя одежды и т.п. К сожалению, мы плохо знаем историю микроклиматических изменений на Земле, которые бы очень много нам объяснили в социальной истории людей. Совершенно очевидно, что все эти, казалось бы, сугубо бытовые особенности образа жизни неизбе­жно определяют и общую социальную организацию сообществ, тип взаимоотношений между его членами, их мировоззрение, мифологию, надежды и фобии, художествен­ные образы мировосприятия и т.п., т.е. по существу об­щий тип культуры (по крайней мере, обыденной, сельскохозяйственной).

Ясно и то, что сообщества, оказавшиеся соседями, живущими в одинако­вых приро­дно-клима­тических условиях, вырабатывают более или менее об­­щие приемы адаптации на ландшафте и регулярно обмениваются наиболее эффективными способами этой дея­тельности. Но порой и народы, которые живут на разных концах Земли, но в столь схожих природных ус­ловиях, что однотипные элементы куль­тур у них складыва­ются совершенно независимо друг от друга. Мы можем рассматривать культуры этих народов (по каждой экологической зоне отдельно) как более или ме­нее однотипные, по крайней мере, по основным характеристикам их систем жизнеобеспечения. Подобные ситуации природно-детерминированного культурного сходства в этнографии получили название хозяйственно-культурных типов.

Нет сомнений в том, что у народов, живущих в соседстве и постоянно об­менивающихся некоторыми приемами более эффективного выживания, уро­­­­вень культурной близости существенно выше, хотя в принципе можно выделить общие типологические черты в культурах всех горских народов, таежных охотников, арктических оленеводов, кочевников степей, кочевников пустыни и т.п.

Надо заметить, что подобная природно-детерминированная культурная близость характерна: а) для народов, уровень развития которых можно определить как позднепервобытный или как раннюю стадию аграрного (именно на этих стадиях культура более всего зависит от природно-климатических ус­ло­вий проживания); б) народов, живущих в более или менее экстремальных природных условиях (в арктической зоне, на высокогорье, в степях и полупу­сты­нях, в джунглях); в) у народов, живущих сравнительно изолированно от более развитых соседей или поддерживающих с ними отношения невмешательства в жизнь друг друга. Случается и так, что часть наро­дов, объединяемых в тот или иной хозяйственно-культурный тип, явля­ются еще и родственниками на генно-попу­ляционном уровне (как, например, большинство финно-угорс­ких народов, включая собственно финнов, эстонцев и венгров). Хотя давно уже уста­но­в­ле­но, что в вопросе хозяйственно-куль­т­­­­урного сход­ства такое родство не име­­ет принципиального значения. Достаточно сравнить между собой две пары народов: таймырских ненцев и алеутов Аляски, со­вер­шен­но не родственных между собой, но очень близких по хозяйственно-культурной типо­ло­гии, с одной стороны, и горных киргизов и та­ежных якутов, куль­турно очень далеких друг от друга, но генетически являющихся близкими род­­ственниками – потомками вос­­точной ветви древних тюрок, с другой.

Так или иначе, но хозяйственно-культурный тип – это особый тип межкультурного сходства и единства социальной типологии, име­ющий природно-гео­графическую детерминацию.

КУЛЬТУРНО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ОБЩНОСТИ. Культурное сход­­ст­во народов, входя­­щих в такие образования, обусловлено их этническим родством, происхождением от общего предка, из культуры которого его потомкам переходят мно­­­­­­­­гие черты, а так же и лингвистические основы национальных язы­ков. При­чем степень культурной близости в большой степени зависит от того, сколь давно произошло разделение народов-братьев. Например, культурное сходство восточнославянских народов – великороссов, украинцев, белорусов и карпатс­ких русинов, разделение которых произошло в XIV-XVI вв., – зна­чительно боль­шее, чем сходство восто­чных, южных и западных славян, раз­делившихся в VI-VIII вв. и сейчас предс­та­в­ляющих собой уже самостоятельные культурно-этно­гра­фи­че­с­кие груп­­­­­пы. При­­­мерно таким же уро­внем сход­ства/различия обладают и куль­туры сохрани­в­шихся кельтских народов – шо­т­ландцев, ирландцев и валлийцев, – тер­­­­риториально и этнически разделен­ных тоже в первые века нашей эры и которых уже трудно рассматривать как единую культурно-этногра­фи­ческую груп­­­пу. А вот французские бретонцы, то­же генетически являющиеся кельтами, уже совершенно утратили черты прежней кельтской культуры. Еще сло­ж­­­нее была история тюрк­­­ских народов, разделившихся в кон­це I тысячеления до н.э. на несколько культурно-этногра­фи­чес­ких групп – восточно-тюркскую (уйгуры и киргизы), сельджукскую (туркмены, азербайджанцы и турки), кипчакскую (волжские и крымские татары, башкиры, узбеки, кара-калпаки, балкарцы, ногайцы, гагаузы, а также сошедшие с исторической сцены хазары, половцы, печенеги и др.) и несколько народов, не входящих ни в одну из этих групп (казахи, ал­тайцы, якуты). В рамках каждой из перечисленных групп культуры, входящих в них народов, очень близки; на более далеком «этническом расстоянии» некоторые элементы сходства обнару­живаются (особенно в языке). Но при желании можно обнаружить отдельные элементы сходства между культурами любых народов, жи­­­­вущих в одном регионе (скажем, между всеми европейцами), но это еще не основание для объ­единения их в культурно-эт­нографическую общность.

Таким образом, можно заключить, что культурно-этнографические об­щ­ности составляют близкородственные народы, разделение которых прои­зо­шло по историческим меркам сравнительно недавно (на более тысячи лет назад).

КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ОБЩНОСТИ.В мире существуют десятки национальных религий и три так называемые мировые религии, имеющие распространение между многими народами: буддизм, христианство и ислам. В свою очередь ка­ждая из этих мировых религий, распадается на несколько течений. Например, христианство – на католицизм, православие, протестантизм, монофизитство и несколько совсем мелких направлений; ислам – на суннитов, шиитов, вахаббитов, исмаилитов, алавитов и множество мелких течений; буддизм – на течения махаяны, представленное в основном ламаизмом и чань (или дзен) буддизмом, и хинаяны, распространенной в основном на Цейлоне и в Индокитае. Конечно, принадлежность народов к какой-то из названных мировых религий обусловливает много элементов общности в их куль­­­турах (общие «священные тексты», которые детерминируют единство ми­­­ровоз­зре­ния, общие нормы социального поведения, многие общие ценностные и нравственные принципы). Но это все – наиболее общие установки куль­­туры. Гораздо большей культурной близостью обладают народы, принадлежащие к одному из течений в рамках какой-либо мировой религии.