Динамика культуры (культурные процессы) 9 глава

Функциональное объяснение феномена массовой культуры может быть предложено в рамках следующей концепции. В традиционных обществах зада­чи общей инкультурации личности челове­ка решались преимущественно средствами пер­сонифицирован­ной трансля­ции норм мировоззре­ния и поведения от обу­чающего к обучаемому, при­чем в содержании транслируемого знания особое место занимал личный жизненный опыт вос­питателя. На стадии сло­жения национальных культур возни­кает необходимость в радикальной институциона­лизации и универсализа­ции содержания транслируемого социального опыта, цен­ностных ориентаций, паттернов сознания и поведения в национальном мас­штабе, в формировании соответствующих общенациональных норм и стан­дар­тов социальной и культурной адекватности человека, инициировании его потре­бительского спроса на стандартизированные формы социальных благ и атрибутов престижности, в повышении эффективности работы механизмов соци­альной регуляции посредством управления интересами и предпочтени­ями людей в масштабе социальных страт и целых наций и т.п. Это в свою очередь потре­бовало создания канала трансляции социально значимой ин­формации мак­симально широким слоям населения, смысловой адаптации и «перевода» этой ин­формации с языка специализированных областей знания на язы­к обыденного понимания не­подготовленных к то­му людей, а также манипулирования сознанием массо­вого потребителя в интересах «производителя» этой информации. Реализатором такого рода задач и стала массовая культура. (Подробнее см. статью «Социальные основания массовой культуры» в 3 части книги).

ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫ КУЛЬТУРЫ. Система оснований, по ко­то­рым наука типологизирует культуры, развивалась с глубокой древности. В прин­­­ципе сложилось че­тыре подобных типа оснований: а) по духовно-куль­тур­ным чертам (преимущественно религиозным характеристикам и тому, как они выражаются в различных нравах, обычаях, социальных установлениях); на основании этого взгляда в последующем сло­жился ци­вилизационный по­д­ход к классификации культур; б) по природно-географичес­ким усло­виям их существования (в основном это концепция хозяйственно-культурных типов); в) по художественно-стиле­вым признакам и образным системам той или иной эпохи; г) по стадиям исторического развития.

Цивилизационных типологий культуры столь же много, как и самих сторонников этой теории. В отсутствие еди­­­­ных оснований для классификации народы объединяются в цивилизации то по религиозному, то по геогра­фичес­ко­му, то по политическому признакам и т.п. Поэтому этот метод не мо­жет рассматриваться как вполне научный.

Классификация народов по географическим условиям проживания, на­про­тив, жестко основано на едином основании, однако, такая классификация не является собственно культурно-исторической, а скорее хозяйственной типологией (см. Хозяйственно-культурные типы). Речь идет об объединении в один тип народов, проживающих в схожих климатических зонах, чем детерми­нируется близость технологий их сельскохозяйственной деятельности, но при этом не учитывается разный уровень их развития. Таким образом, в одну группу попадают все народы, живущие, скажем, в тропической зоне: индейцы бас­сейна Амазонки, народы Тропической Африки, население южной Ин­дии и Шри Ланки, народы Индокитая и аборигены островов Океании. Или, например, кочевые скотоводы: азиатские монголы, африканские туареги и североаме­риканские индейцы, хотя в культурно-ис­тори­чес­ком плане названные народы не имеют между собой ничего общего. Тем не менее, такой подход обо­с­но­ван, когда речь идет о племенах первобытной стадии развития, чья детерминированная природными условиями сель­скохозяйственная культура, действительно является всей культурой данного общества. Однако такой принцип типологизации выглядит нелепым, когда речь заходит о народах, находящихся уже на стадии развитых городских цивилизаций.

Наконец, типологизация, основанная на художественно-стилевых при­з­наках искусства, представляется вполне корректной и научно обоснован­­ной, но по своим основаниям является сугубо искусствоведческой, а не культурно-исторической.

Таким образом, методом исключения мы приходим к тому, что единственно научной и именно культурно-исторической остается типологизация по стадиям социокультурного развития, т.е. эволюционная. Именно этот подход и будет рассмотрен в настоящей статье.

Еще во времена средиземноморской Античности и в древнем Китае было принято делить народы на «цивилизованные» и «варварские». Трудно сказать, подразумевалось ли при этом то, что «варвары» не просто отли­ча­ют­ся, а именно отстают от «ци­ви­лизации» по уровню своего развития. По всей видимости, да, пос­кольку слова «дикость» и «отсталость» издавна воспринимались как синонимы. Бо­лее четко теория неравномерности исто­рического развития разных на­родов сформировалась ко времени Просве­ще­ния, будучи подкрепленной Ве­ли­кими гео­графическими открытиями, на­ча­в­шейся колонизацией Америки, Азии и Аф­рики и антропологическим изучением туземцев и их культур. К сере­дине XIX в. в европейской и американской науке сло­жи­лась методология эво­люционизма (cм.), объединившая теории географического детерминизма (как условия ускоренного или отсталого развития) и неравномерности собственно социокультурного развития по причине более или менее благоприятных исторических об­стоятельств жизни того или иного народа.

За минувшие полтора века было создано несколько десятков теорий и концепций, объяснявших неравномерность исторического развития народов и типологизировавших их культуры по разным основаниям. Нам известна в основном концепция социально-эконо­мических формаций К.Маркса и Ф.Эн­гель­са, но не менее авторитетными являются и теории неравномерности процессов расширенного социального вос­про­изводства и тран­с­ляции со­ци­­аль­но­го опыта, (Т.Пар­сонс, Э.Тоффлер, К.Гирц, М.С.Ка­ган), неравного энергетического потреб­ления (Л.Уайт), различия эпистем – спо­­собов познания и ре­­ф­лек­сии окружа­ю­щего мира (М.Фу­ко, М.К.Пет­ров, Г.И.По­меранц), разных уровней интенсивности ин­форма­ционных связей (К.Щюц, С.А.Арутюнов), различия эффектив­ности техно­логий социально­го уп­ра­в­ления (Д.Белл, Э.С.Маркарян) и ряд иных основных причин нерав­но­мер­ности социокультурного развития на­родов.

Здесь более подробно рассматривается концепция исторической эволю­ции, основанной на развитии технологий материального, социального и интеллектуального производства, которая в известных пределах объединяет перечи­с­­­ленные эволюционные теории. Эта концепция латентно присутствует в тру­дах корифеев теории постиндустриального развития (уже упомянутых Бэлла и Тоффлера, а так же Ф.Фукуямы, О.Стэплдона и др.) и философских работах польского писателя и культуролога Ст.Лема, но в четко сформулированном виде впервые излагается нами.

Краткая суть ее заключается в том, что по мере развития форм жизнеде­я­тельности общества (особенно, если внешние обстоятельства «под­гоняют» тем­пы этого развития), неизбе­жно происходит все большая специализация людей в тех или иных видах деятельности, что в свою очередь является главным стимулом развития технологий осуществления этой деятельности (имеется в виду не только материальное про­изводство, но и технологии социальной самоорганизации, управления, познания, образования и пр.). В слабо специализированных об­ластях темп развития технологий, изобретений, внедрения новаций, как известно, су­­ще­ственно ниже. Таким образом, в процессе разде­ления тру­да, социальных функций и ролей между людьми, они становятся все более уз­кими и изощ­ренными специалистами, каждый в своей области; и соответственно более дробной и сбалансированной становится социальная струк­тура.

Поначалу происходит размежевание присваивающих и элементарных про­изводящих средств кормления (охоты и соби­рательства с земледелием и ско­товодством), затем разде­ляются сельскохозяйственная деятельность и городское материальное и интеллектуальное производство (при­чем, и в том и в другом случае речь идет об использовании су­губо экстенсивных технологий работы), следующий этап – переход к интенсивным тех­­нологиям производства продукции, услуг, общества, личности (при сохранении экстенсивных способов управления этими процессами) и, наконец, современный этап – переход к интенсивным процессам управления со­циокультурной жизнью сообществ посредствам интенсификации процессов передачи информации. Разница между экстенсивным и интенсивным типами деятельности заключается в том, что в первом случае расширение масштабов производства происходит за счет механического уве­личения привлекаемых ресурсов (материалов, тер­риторий, людей, объемов труда и т.п.), а во втором случае – за счет перехода на более эффективные технологии осуществления деятельности.

Именно на основе различий в преобладающих технологиях социальной практики и основывается деление на первобытную (присваивающую), варварскую и аграрную (экстенсивно производящие), индустриальную (интенсивно про­изводящую) и постиндустриальную (интенсивно управляющую) стадии раз­вития.

ЭПОХИ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ – исторические периоды в развитии культуры локальных цивилизаций и отдельных стран, которые выделяются своей выраженной спецификой. Деление истории культуры на подобные эпохи является сугубо условным и конвенциональным, легализуемым лишь при согласии преобладающего числа ученых с такого ро­да членением непрерывного культуротворческого процесса и с названиями отдельных эпох, предлагаемых специалистами. Вме­­сте с тем, ни один ученый не обязан придерживаться именно такой классификации и вправе пре­д­­­­­­­­ложить свой обо­­­­­снованный вариант членения истории культуры по другим основаниям. Тем не менее, в науке уже более или менее устоялось то членение, которое бу­­­дет описано ниже.

Историческое членение динамики культурного развития, как правило, включает в себя «большие эпохи», хронологически в основном совпадающие со стадиями социально-экономического развития, и «малые эпохи» – периоды, из которых состоят «большие эпохи». Показательно то, что, поскольку искусство относится к числу наиболее ярких проявлений исторической специфики культуры, то многие названия «малых эпох» совпадают с названиями художественных стилей, доминировавших в это время.

При этом следует помнить о том, что деление на эпохи культуры Западной Европы лишь опосредственно связано с такого же рода эпохальным члене­ни­ем культуры Восточной Европы и Латинской Америки и уж совсем никак не связано с периодизацией истории культур Ближнего Востока, Среднего Востока, Южной Азии, Центральной Азии, Дальнего Востока, Тропической Африки. Культура каждого из названных регионов до середины XIX в., а в некоторых случаях и до середины XX в. развивалась в основном в независимом режиме и имела собственное эпохальное членение. Более того, можно выделить и ряд стран (Россия до XVIII в., Китай, Япония и некоторые др.), развитие культур которых почти не вписывается в системы эпохальных членений истории культуры каких-либо цивилизаций.

Если рассматривать в качестве примера европейскую культуру, то ее историческую динамику можно разделить на:

- эпоху первобытности (до 4 тысячелетия до н.э.);

- эпоху варварства (в Средиземноморском регионе до середины 2 тысячелетия до н.э., в Северной, Центральной и Восточной Европе до середины 1 тысячелетия н.э.);

- «большую эпоху» Античности, которая стала зарождаться в Средизе­мноморском регионе в конце 3, а расцвела с конца 2 тысячелетия до н.э. и делится на «малые эпохи»: крито-ми­кенскую (середина 3 – середина 2 тысячелетия до н.э.), «классическую» греческую (XII – начало IV вв. до н.э.), эллинистическую (охватившую так же Ближний и Средний Восток, начало IV – II вв. до н.э.), римскую (царский период – VIII-VI вв. до н.э.; республика – VI – середина I в. до н.э.; империя – середина I в. до н.э. – конец V в. н.э.) и раннехристианскую (II-IV вв. н.э.) (последние два периода охватывали так же Ближний Восток и часть Западной Европы). Эпоха Античности закончилась в середине 1 тысячелетия н.э.;

- «большую эпоху» Средневековья (по современным взглядам – с конца V до конца XV в.), включавшую «малые эпохи» раннего средневековья (VI-IX вв.), каролингскую (X-XI вв.), «высокого» средневековья (XII-XIII вв.) и позднего средневековья (XIV-XV вв.). На период позднего средневековья в Ита­лии пришлась эпоха «высокого» Ренессанса. В течение всего средневековья в Ви­зан­­тии, на Балканском полуострове, Закавказье и Руси развивался восточнохристианский вариант средневековой культуры, в разных странах членившийся на свои локальные «малые эпохи»;

- «большую эпоху», Нового и Новейшего времени (с XVI в. – по неизвестное будущее), которую принято делить на «малые эпохи» Реформации (XVI в., на этот период пришелся Ренессанс в культурах Германии, Голландии, Франции и Испании), барочную (XVII – первая половина XVIII вв.), Просвещения (с середины XVIII по 20-е гг. XIX в.), романтизма (20-80-е гг. XIX в.), Модерна (с конца XIX в. по 1960-е гг.) и пос­тиндустриализма (1970-е гг. и поныне). Эпоха Модерна иногда делится на собственно Модерн, межвоенный Авангард и послевоенный периоды (ку­ль­тура послевоенного двадцатилетия не имеет общепринятого названия). Некоторые ученые полагают, что постиндуст­риализм – это начало новой «большой эпохи», но сегодня спорить об этом бессмысленно. В период Реформации закончила свою историю Ви­­­­­­­­зантия, а начиная с барочной эпохи в динамику европей­ской культуры во­­­­­­шла Россия, с эпохи Просвещения – США, с эпохи романтизма – страны Балканского полуострова, а с середины XX в. – Канада и Австралия.

Любой другой региональный или национальный культурный анклав мо­­жно разбить на примерно такие же «большие» и «малые эпохи», чем и занимаются соответствующие специалисты. Как видно из названий, как «боль­ших», так и «малых» эпох здесь происходит постоянное смешение историчес­ко­го, культурологического и искусствоведческого подходов (которые в научных традициях разных стран часто не совпадают). Все это не очень логично, но поскольку за этим стоит определенная профессиональная конвенция, то, оче­видно, имеет смысл смириться со стихийно сложившейся системой членения истории куль­туры. Другое дело, что эта система в деталях постоянно корректируется, так что ее не стоит принимать близко к сердцу, а по­м­нить, что все это не более, чем условность, принятая учеными в операциональных целях.

ПЕРВОБЫТНАЯ КУЛЬТУРА – самый ранний период истории человечества, на­­­чалом которого принято считать появление первых гоминид – австралопи­теков (примерно 3 миллиона лет тому назад), а завершением – переход к стадии аграрных цивилизаций (формальные признаки – строительство первых городов, становление первых государств и появление письменности), что в разных регионах происходило в разное время (на Ближнем и Среднем Востоке в 3 тысячелетии до н.э., в Индии и Китае – во 2 тысячелетии до н.э., в Греции и Италии – в 1 тысячелетии до н.э., в Западной и Центральной Европе – в 1 тысячелетии н.э., в Восточной Европе – в начале 2 тысячелетия н.э., у кочевников Евразии – в середине 2 тысячелетия н.э., а у многих народов Тропической Африки – только в ХХ веке). Вместе с тем и на сегодняшний день на Земле насчи­ты­вается несколько сотен народов и племен, еще находящихся на первобытной стадии развития (в Африке, Австралии и Океании, Центральной и Южной Аме­рике, в Южной и Юго-восточной Азии, на крайнем Севере Азии и Америки). Ряд первобытных народов в силу актив­ных кон­­тактов с развитыми цивили­зациями постепенно втягиваются в их куль­ту­р­­ные ареалы (американские ин­дейцы, некоторые народности Индии, Китая, Индокитая, некоторые африкаан­с­­кие племена и племена Океании).

В целом первобытность можно разделить на три периода:

- антропогенез – от ранних австралопитеков до возникновения вида Ho­mo sapiens (по последним данным – вид возник примерно 150 тысяч лет тому назад и остался единственным видом гоминид – 50 тыс. лет тому назад);

- «дикость» – период господства родовой общины и ведения присваивающего хозяйства – от возникновения Ho­mo sapiens и до «неолитической революции» (в старом свете примерно до 10-7 тысячелетия до н.э.; данные по Аме­риканскому континенту весьма противоречивы);

- «варварство» – переход к племенной организации, присваивающему типу хозяйствования, разделение труда и социальных функций, сложение основного корпуса мифологических текстов и т.п. (от «неолитической револю­ции» до становления аграрных цивилизаций; этот период будет рассмотрен отдельно, см. Культура эпохи варварства).

Этот наиболее длительный период истории человечества (охватывающий 94% истории вида Ho­mo sapiens, не говоря уже о периоде антропогенеза) от­личался крайней замедленность процессов социального и культурного развития. Тем не менее, появление культуры, как ни парадоксально, опередило становление человека современного типа. Первые явления, которые уже попадают под определение «культура», появились у неандертальцев (период существования от 300 до 50 тысяч лет тому назад). Верхнепалеолитические культуры Ho­mo sapiens явилась развитием неандертальской культуры мустье. Но и они развивалась крайне медленно. Только «неолитическая революция» придала заметную ди­намику этому процессу.

Эту стадию социокультурного развития можно назвать эколого-гене­ти­ческой. Смысл бытия обществ, находящихся на подобной стадии культур­ной эволюции, еще мало отличается от популяционных инстинктов животных: би­­ологическое выживание в среде путем наиболее полней адаптации к ней, а на более позднем этапе той же стадии – через постепенный переход к искусствен­ному адаптированию некоторых эле­ментов среды к своим потребнос­тям. В основе миропредставлений этой эпохи лежит принцип натуроцентри­зма, апеллирующий к «правильному» состоянию природы, важнейшим эле­ментом которой, разумеет­ся, является существование собственной популя­ции (рода). Однако способ осуще­ствления жизнедеятельности ранними человеческими обществами уже значительно отличается от животного мира, во-первых, за счет раз­вития и неук­лонного повышения значимости ору­дийной деятельности (включая и деятель­ность по производству самих ору­­­­дий труда) и, во-вторых, за счет принципиально более высокого уровня рефлексии – осо­з­нания людьми самих себя и обстоя­тельств собственного бытия. А это, в свою очередь, обеспечило со­вершенно иной уровень эффективности социальной самоорганизации, регулирования социальных отношений и коллективной деятельности, а также осуществления инфор­мационных обменов.

По всей видимости, этап генезиса этой культуры в основ­ном пришелся на период среднего палеолита (культура мустье, жители – неандертальцы), когда, судя по всему, и формировалась первичная родовая организация, появились пе­р­вые признаки религии и черты стандартизации в технологиях обработки ка­мня. Неандертальцам принадлежат самые ранние захоронения и первые акции символического порядка (в частности самая ранняя изобразидельная практика). Возможно, именно на этом этапе произошел и качественный скачок в фо­рмировании языка.

В верхнем палеолите – в период окончательного утверждения на планете людей современного вида – морфогенез этой культуры уже в основном за­вер­шился, сформировались ее устойчивые стадиальные черты, появились первые образцы проторелигиозных верований, художественной рефлексии уже сложившейся системы образов идентичности древних обществ. Дальней­шая эволюция описанных характеристик шла по линии их усложнения и совершенствования, а в последующем и социаль­ной трансформации при преобразовании родовых ячеек в патриархально-семей­ные, первобытных анимистических и тотемистических верований в систему мифологии, однако принципиальные сущностные параметры этой культуры оставались более или менее неизменными вплоть до завершения «неолитической революции» и проявления первых городских цивилизаций, т. е. культуры историко-идеологического типа.

Тем не менее, за этот период произошли такие культурные новации, ко­торые можно назвать эпохальными:

- на стадии антропогенеза появился Ho­mo sapiens, развилась чело­вечес­кая речь и способность к абстрактному мышлению;

- на стадии «дикости» появились первые протоэтнические различия в культуре, сложились ранние проторелигиозные представления, социальные ри­туалы и художественная практика;

- на стадии «варварства» локализация культур достигла уже этни­чес­кого многообразия, культура обратилась к символотворчеству, появилась ми­фоло­гия, мир разделился на реальный и инфернальный, произошел переход к производящей деятельности, детерминировавший разделение труда и социальных функций, сложились пред­посылки к становлению политической организации обществ, появлению храмов, городов, аристократии и жреческого сословия.

КУЛЬТУРА ЭПОХИ ВАРВАРСТВА – 1) исторически – позднепервобытная стадия социокультурного развития, охватывающая период от «неолитической революции» до образования первых государств (или городов-го­су­дарств, как ранней формы государственного строительства). Для этого периода характерны такие события, как разложение родовой общины и формирование племенной организации, формирование целостного пантеона богов, социальное размежевание племени на служителей культа, воинов (из среды которых выбирается вождь и его окружение) и трудящихся (землепашцев, скотоводов, охотников и ремесленников). Но это деление отчасти условно. Для большинства варварских обществ характерным является сравнительно небольшой контингент по­стоянных воинов, в мирное время выполняющих преимущественно полицейские функции, и всеобщая мобилизация всех муж­чин – в случае военной опасности.

В зависимости от природных условий обитания того или иного племени

(а точнее – групп племен) и преобладающего рода хозяйственной деятельности варварские общества можно разделить на ремесленно-земледель­че­ские, предпочитавшие мирный образ жизни (земледелие удерживало в по­ле до 90% мужчин, и проведение массовой мобилизации среди них было ве­сь­ма затруднено) и охотничье-скотоводческие, жившие в основном войной и грабежом соседей (хозяйственные функции в эти периоды нередко полнос­тью возлагались на женщин). Были и племена, в которых хозяйственная деятельность играла только подсобную роль, а основным образом жизни, способом пропитания, а главное – средством добывания ремесленных изделий: же­лезного оружия и др. – бы­ла вой­на. Это жители зоны малопродуктивного зе­м­­­­­­леделия (например, скандинавские племена германцев), а так же кочевые ско­товоды (скифы и сарматы Северного Причерноморья и Южного Урала, центральноазиатские хунны, тюр­ки и монголы, аравийские арабы, североафриканские берберы и др.). Эти варвары отличались значительной мобильностью, и Великое переселение наро­дов, продолжавшееся с разной интенсивностью в течение всего 1 тысячелетия н.э., а у тюрок и монголов захватившее и начало 2 тысячелетия, осуществлялось в основном ими.

На позднем этапе развития варварства у варваров-земледельцев и тех, кто осел на захваченных землях, начали появляться первые города, выполнявшие скорее административно-культовые функции и лишь постепенно пре­вра­щав­шиеся в ремесленно-торговые центры, затем стали формироваться и первые протогосударственные структуры (середина – вторая половина 1 тысячелетия н.э.).

Народы, которые перешли на аграрную стадию развития много раньше – в течение 2 и 1 тысячелетий до н.э. (египтяне, шумеры, ассирийцы, фини­кий­цы, иранцы, греки, римляне, китайцы, индийские арии и др.) – безусловно, в свое время тоже прошли через варварский период развития, но наши знания об этом очень скудны. Тем не менее, даже на материале исторических описаний Ветхого Завета мы можем четко отделить варварскую стадию истории древних евреев от сложения иудейской цивилизации.

2) звукоподражательное название, дававшееся сначала греками, а по­том и римлянами всем чужеземцам, не принадлежавшим к эллинистической культуре. Проблема контактов с варварами стала особенно актуальной во вре­­­­мя Ве­ликого переселения народов (в IV-VII вв.), вторгавшихся в Античный мир и в конце концов разрушивших его. Со временем словами «варвары», «варварство» стали обозначать все проявления, враждебные цивилизации.

В трудах мыслителей Просвещения XVIII в. термин «варварство» начал ут­­­рачивать свой оценочный смысл и стал использоваться как название позд­не­первобытной стадии развития (триада «дикость-варварство-цивили­за­ция»). С 30-х гг. XX в. в западной антропологии варварство, как понятие, окончательно утвердилось в своем историко-стадиальном смысле.

КУЛЬТУРА АГРАРНЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ – культура исторического эта­па развития человеческого общества, когда основным профилем хозяйственной деятельности являлось сельское хозяйство, тип деятельности был сугубо экстенсивным, а в основе социальной организации лежало деление на сос­ло­вия. Название «аграрные цивилизации» обладает некоторой условностью, поскольку практически все, что мы знаем об этих культурах, – продукты город­ской жизни. Но, тем не менее, основная масса населения жила в деревне, основным источником жизни оставалась сельскохозяйственная деятельность, и по этому признаку данную стадию принято называть «аграрной». Эта эпоха на­чалась с появления первых городов и государств (на Ближнем и Среднем Востоке в 3 тысячелетии до н.э., в Китае и Индии во 2 тысячелетии до н.э., в Южной Европе в первой половине 1 тысячелетия до н.э., в Центральной и Западной Европе в середине 1 тысячелетия н.э., в Восточной Европе и доколумбовой Америке в начале 2 тысячелетия н.э., в Тропической Африке в конце 2 тысячелетия н.э.) и закончилась в Европе в XV-XVI вв. (Ре­нес­­сансом, Великими географическими открытиями и переходом к индустриальным формам производства), в Северной Америке в конце XVIII в. (событиями Американской революции), в Азии и Латинской Америке в разных странах в период от середины XIX до середины XX в.; в Африке эта эпоха еще только началась.

Эпоху аграрных цивилизаций принято делить на этапы Дре­внего мира и Средневековья. Если на Востоке границу между ними провести слож­но, то в Европе условная граница связывается с падением Западной Рим­ской империи, формированием варварских королевств и постепенному переходу к новому – феодальному принципу жизнеустроения.

Эпоха аграрных цивилизаций – это время формирования этносов и этнических культур (см.). Но если на стадии Древнего мира, общества и государства формировались в основном по этническому признаку, и вопрос этнической уникальности всякого народа активно рефлексировался и часто становился основой политики государств, то уже, начиная с эллинистического периода (4 в. до н.э.), самоидентификация людей во все большей мере утрачивает свои этнические основания и переходит на основания сословные и государственные. Это становится еще более актуальным в феодальном Сре­дне­вековье, когда носителями этнической специфики остается в основном крестьянство. Города во все большей мере превращаются в полиэтнические поселения, состоящие из разных национальных кварталов; а аристократия и духовенство – гор­дятся своим сословным космополитизмом и постоянно мигрируют, перtходя на службу новым сеньорам или получая новые назначения в далеких от дома странах.

В течение всей аграрной эпохи преоб­ладает индивидуальный ручной труд и внеэкономические формы принуждения к нему (рабство, феодальное пра­во). Строятся города, порождающие новый образ жизни – городской, в котором на первое место выходит новая ценностная ориентация – социальная престижность. В жизни появляется еще одна важнейшая составляющая – поли­тическая (государство), а с ним – войны, законы, искус­ство управления и пр. Смысл жизни таких об­ществ – адаптация к историческим условиям существования (преимущественно в форме войн с соседними народами) и вос­про­из­вод­ство традиционных форм социальной жизни, религиозно сан­к­­­циони­ро­ванных и потому – единственно правильных.

Начинается процесс институционализации некоторых форм дея­тель­но­с­ти, их по­­степенной специализации; в городах дифференциация ремесленных спе­ци­ализаций резко ускоряется. Разделение по специальностям постепенно обо­­­­­рачивается размежеванием населения на группы, выполняющие разные социальные функции; формируются основные сословия: воюющих, молящих­­ся и трудящихся.

Воюющие за заслуги вознаграждаются земельными пожалованиями и превращаются в землевладельцев; они становятся самыми богатыми людьми в обществе и постепенно узурпируют функции административного уп­­рав­ле­ния, т.е. превращаются в аристократию. Аристократия – это сравнительно не­боль­шое сословие профессиональных военных и вышедших из их среды чинов­ни­ков общеадминистративного профиля. В случае военной необходимости к ним добавляется и мобилизованное ополчение.

Молящиеся поначалу соста­в­ляют небольшую жреческую касту, но со вре­менем разрас­та­ют­ся в огромное духовное сословие.

Трудящихся не хватает, к тому же они часто отвлекаются от трудовой деятельности военными мобилизациями. Поэтому к свободным трудящимся прибавляются еще и рабы (набираемые преимущественно из военнопленных, преступников и из населения побежденных в войне народов).

В общественной жиз­ни решаю­щую роль продолжает играть традиция. Основные социальные регуляторы жи­зни – политические за­коны и религиозные установления (разумеется, преимущественно в городах; деревня все еще продолжает жить обычаями варварской эпохи). Главное средство социальной регуляции – тотальное насилие; любое правонарушение наказывается или смертью, или отдачей в рабы.

Гигантским изобретением становится письменность и порождаемые ею новые возможности коммуникаций и культурного воспроизводства. Первыми письменными документами, дошедшими до нас, являются законодательные своды. Появля­ются зачаточные фор­мы образования, философия, на­чинает раз­­­виваться рациональная наука, исторические и географические описания. К концу аграрной эпохи открываются первые университеты.