ПО ЖИЗНИ ПРАВЕДНИК И ПО ДУХУ ПУСТЫННИК

Схимонах Сисой (Тепленев) (1855-1931)

Известен (схимонах Сисой. — Авт.) как пустыннолюбивый старец большого духовного масштаба...

Схимонах Сисой (в миру Семен Тепленев) родился 28 января 1855 г. в Ярославской губернии в крестьян­ской семье.

Будучи отроком, он «служил лавочником». По воспоминаниям самого старца, «когда уезжал его хозяин, он оставлял ему всю лавку, и никогда-ни­когда ничего не пропадало». Так будущий старец уже с юных лет проявлял себя честным и трудо­любивым. Иеромонах Сергий (Иртель) называет честность старца даром Божиим, унаследованным им от родителей, и подчеркивает, что этот дар схи­монах Сисой «вложил в Валаамское достояние. Будучи уже старцем, наставником молодежи, он со всей серьезностью передавал дух этого своего до­стояния начинающим монашествующим. Это был тон его жизни, его богатство и его оправдание пред Богом».

9 сентября 1886 г. Семен поступил в Валаамский мо­настырь; 28 ноября 1890 г. определен в послушники; а 11 июня 1893 г. пострижен в монашество с именем Серафим. По пострижении исполнял послуша­ние екклесиарха. Как вспоминают современники, трудился о. Серафим «с ревностью, и при нем был большой порядок в церкви». «Когда он окреп в ду­ховной жизни, то поселился в пустыньке (близ Конев- ского скита. — Авт.) и жил там 30 лет». 15 июля 1901 г. о. Серафим был пострижен в великую схиму с именем Сисой.

В пустыньке старец подвизался не один. С ним жили по два ученика-послушника, которые периодически менялись. Кроме них за советом к схимонаху Сисою приходили монашествующие, а иногда — миряне. Как отмечается в современном издании «Валаамский монастырь и его подвижники», о. Сисой, по причине проводивший строгую подвижническую жизнь, «сре­ди братии слыл суровым».

На Валааме принцип духовного руководства «ста­рец — ученик», включающий в себя беспрекословное послушание своему духовнику и ежедневное открове­ние помыслов, как уже отмечалось, появляется с при­ходом в обитель игумена Назария, который сам стал для братии монастыря духовником и старцем. После себя о. Назарий оставил своих учеников — преем­ников, продолжателей традиции. Как впоследствии говорил подвижник Валаамской обители иеросхи­монах Алексий (Блинов): «Опыт доказывает, все понесшие тяготу послушания в смирении сердца, с совершенным повиновением старцу... бывают по­следователями древних подвижников благочестия, принося плоды духовного любомудрия».

Схимонах Сисой, как и другие подвижники, явился связующим звеном в цепочке старческого преемства на Валааме. Ученик схимонаха Никиты (Евдокимова), друг схимонаха Пиония (Афонина), он воспитал множество подвижников, среди которых иеромонах Иустиниан (Серебряков). Отметим также, что хотя о. Сисой не был в священном сане, но «как старец принимал откровение помыслов и был весьма опы­тен как духоведец». По воспоминаниям братии, у дверей его кельи всегда была очередь желающих получить полезный духовный совет.

По словам иеромонаха Иустиниана, о. Сисой стя­жал дар непрестанной сердечной молитвы, которая выражалась в кратких словах: «Иисусе, помилуй!» С особым трепетом схимонах относился к изображению на себе крестного знамения, учил, «как крест надлежит класть», призывая креститься неспешно, с благоговением.

Незадолго до своей кончины старец из пустыньки переселился в монастырь. Скоро он тяжело заболел и был переведен в больницу, где за ним ухаживал по­слушник Георгий Иртель. О. Сисой «был большой любитель слушать жития святых», которые читал ему Георгий. Старец слушал молча, иногда плакал или утвердительно кивал головой, как бы соучаствуя в по­двиге святых.

22 февраля/7 марта 1931 г. схимонах Сисой почил. Кончина его была «безропотная, смиренная, озарен­ная плодами многолетней праведной жизни». По­гребен старец на старом братском кладбище.

Всей своей жизнью старец явил любовь к Богу, «пре­данность к Которому он воспитывал, культивировал в себе с беспощадной энергией». Поистине «это был праведник и по духу пустынник».

КНИЖНЫЙ МУЖ

Монах Иосиф (Шорин) (1851-1931)

О монахе Иосифе, прозванном на Валааме библио­текарем, явившем подвиг старчества, известно очень мало: краткие биографические сведения и ха­рактеристика его служения, данная в воспоминани­ях архимандрита Афанасия (Нечаева). В архиве

Ново-Валаамской обители в Финляндии было обна­ружено 20 неизданных его рукописных дневников. Дневники старца представляют собой отдельные тетради, в которых он для себя записывал изрече­ния святых отцов, свои мысли, рассуждения по тем или иным вопросам православного подвижничества и пути ко спасению. Кроме того, о. Иосиф описывал некоторые события из монастырской жизни. От­дельные тетради имеют заголовки, которые автор надписывал собственноручно. Названия дневни­ков не носят тематического характера, а выглядят как краткие высказывания, выражающие духовные устремления старца. Так, например, в тетради «Ищи утешения в Господе и др.» повествуется не только о том, что всегда и во всем следует искать утешения в Боге, но и о терпении скорбей, необходимости покаяния, о стяжании благодати Господней, о мо­литве, о неосуждении, смирении, сострадании и др. (в приложении 3 данный дневник приводится пол­ностью).

Монах Иосиф (в миру Иван Александрович Шорин) родился 1 июня 1851 г. в селе Вознесенское Шлиссельбургского уезда Санкт-Петербургской губернии в крестьянской семье, принадлежавшей помещику графу Шереметеву.

В 1880 г. Иван поступил в Валаамский монастырь, в котором исполнял послушания садовника, гостинника, певчего, а с 1910 г. до своей блаженной кончины был библиотекарем. Давнее его желание о постри­жении в монашество осуществилось 10 июня 1889 г. В постриге он получил имя Иосиф.

«Если рядовые монахи так мудры, то что же может представлять собою их библиотекарь отец Иосиф! — вспоминает архимандрит Афанасий (Нечаев). — О нем стоит поговорить особо. Это действительно “книжный муж”, по-видимому, тоже с малым школьным образо­ванием. Но весь поглощен книгой. Она для него — живая личность автора. И он любит говорить не столь­ко о книге, сколько об авторе. Его келья вся завалена книгами. Как скупой рыцарь над сундуками с добром, так и отец Иосиф среди “живых мертвецов”. И сам он как оживший мертвец — весь белый, в белом балахончике, восковое лицо, маленькое, с правильными чер­тами и все сияющее от удовольствия, что у него так много духовного добра и что он может поделиться им с вами. Так внимательно расспрашивает: “Что вы хо­тели бы почитать?” И, не дожидаясь ответа, сам начи­нает предлагать свой “товар”».

Любовь к творениям святых отцов проявлялась и в устных наставлениях старца, и в его рукописях. Он обильно цитировал подвижников веры и все свои со­веты основывал непременно на святоотеческой мысли, считая неправильным наставлять «от себя», «все­гда указывал на книгу и даже страницу, где нужно чи­тать». «Особенно рекомендовал он мне сочинения Филарета, митрополита Московского, — продолжает о. Афанасий. — Это, конечно, не всякому послушнику он даст. “Но вы ведь готовитесь к деятельности. Вот он светильник был преизрядный. С ним и цари считались, и вельможи благоговели, а сам был простой-препростой. А какая книжная-то мудрость у него! На всю Русь и доселе сияет”. Как будто о своем хорошем знакомом говорит. Так, невзначай, старец Валаамский укладыва­ет на полочки истории духовные авторитеты. Тут им истинная оценка и классификация. Это своего рода Академия бессмертных. Только скрыта она в лесах ва­лаамских и открывается для посвященных».

Являя пример смирения, «отец Иосиф не замеча­ет ни своей учености, ни своей роли ценителя неза­урядного. Он тоже простой-препростой. Сейчас же предлагает вам и чайку откушать с ним. А тут на под­носе, не убранном еще от прежнего чая, — несколько кусочков печеньица лежит. Видно, и у него есть свои “поклонники” из монахов, чем-ничем норовят любим­ца своего угостить. И взаправду, как ему, “владельцу” этого “книжного света”, самому не просиять от множе­ства светильников. И уходишь от него приобщенным незаметно к этому источнику света. И сам ты уже не чужой, а свой, среди этих оживших для тебя светочей духа. Отныне для тебя как монаха библиотека — место вожделенное, святое, гора Фаворская, сияющая светом Преображения. И ты жадно прильнешь и прислуша­ешься к речам Моисея и Илии с долгожданным ими Мессией. И, исполнившись радости Преображения, воскликнешь вместе с Петром: Господи, как нам здесь хорошо, построим три палатки».

Ввиду благочестивой и подвижнической жизни игу­мен Гавриил (Гаврилов) возложил на монаха Иоси­фа послушание старчества. По своему смирению о. Иосиф считал себя недостойным такого благосло­вения настоятеля. В своих дневниках он много рас­суждал о старчестве, задавал себе вопрос: «...я не­мощен, неразумен и грешен, еще сам не положил истинного покаяния и подвига монашеского, как на­учу других? — И, умудренный святоотеческим опы­том духовной жизни, сам отвечал: — Успокойся и не смущайся, послушник не имеет своей воли, отверг­ни свое недоумение и мудрование, смиренно сознавай свою немощь и неразумие. И веруй, что Господь и Бог разумов поможет тебе Своею благодатью за молитвы отца игумена и старцев, а себя считай со смирением как слабое оружие, которое Господь укрепит и даст истинный разум, что рещи на пользу брату с верою приходящему...»

Бывали случаи, когда вопрошающие не исполняли советов старца. Монах Иосиф никогда не раздражал­ся на это, имея для себя правило: «Внушая и говоря ученикам полезное, не смущайся и не беспокойся, если твоих советов не исполняют, но будь спокоен как исполнивший должное». При этом подвижник горячо молился за непослушного ученика.

Скончался монах Иосиф на 81-м году жизни 14 мая 1931 г., перед кончиной причастившись Святых Хри­стовых Таин. Погребен на старом братском клад­бище.

Ученик валаамского старца иеромонаха Иоасафа, почитатель святогорской, афонской традиции, о. Иосиф был сокровенным делателем Иисусовой молитвы. «Без молитвы нет успеха в духовной жиз­ни», — говорил сам старец. За молитвенный подвиг он получил дар прозорливости.

О духовной опытности о. Иосифа свидетельству­ют дневники, которые он вел со времени своего поступления в монастырь. Читая их, соприкасаешься с внутренним, духовным миром старца. Это сокро­венные его мысли, направленные прежде всего к са­мому себе для размышления о своей жизни во Христе. По стилю рукописи монаха Иосифа можно срав­нить с дневниками св. прав. Иоанна Кронштадтского, которого, кстати, он обильно цитирует.

Основываясь на Священном Писании и творени­ях святых отцов, монах Иосиф учит на все проис­ходящее вокруг нас и с нами смотреть «оком веры, усматривая... Промысл Божий». Даже «если что делается неприятное тебе, не согласное с твоею волею, наносится тебе скорбь от кого-либо, пользующегося твоею помощью, прими все это как посланное от руки Божией, доброе о тебе промышляющей, а людей, на­носящих скорбь, считай только орудиями Промысла, которыми испытывается душа твоя, насколько она преуспела в терпении и незлобии, что ими [людьми] обнаруживаются твои сердечные движения, приво­димые в смущение от противных случаев. Считай это лучшей школой, образующей твое невежество и неве­дение в прохождении пути добродетели, показующей, как далек ты от истинного смирения и рассуждения и что без помощи Божией ты не можешь потерпеть малейших приражений чего-либо. Смирись и проси у Господа все понести благодушно и терпеливо, считая себя достойным многих скорбей за то, что грехами прогневал Господа».

Ведущей темой всех рукописей о. Иосифа является тема скорбей: их природы, значения для христианина в деле спасения, их преодоления и терпения. «Все учения святоотеческие, — писал старец 22 сентября

1910 г., — утверждают ту истину, что скорби, на нас находящие, суть следствия уклонений наших от запо­ведей Божиих. Никого не обвиняя, сознаем винов­ными самих себя, и это самоукорение, растворяемое терпением находящих зол, соделается нам спаситель­ной епитимьей, очищающей скверну наших греховных падений и ходатайствующей нам прощение на суде Христовом». В другом дневнике монах Иосиф на­зывает скорби «лекарством для души»: «Всякую скорбь, поношение, презрение, причиненное от ко­го-либо, считай спасительным лекарством, посланным Промыслом для очищения грехов твоих. Не смущай­ся при скорбях, но помни слово Божие: Егоже бо лю­бит Господь, наказует... вист же всякаго сына, его же приемлет». Но как бы ни было тяжело, по мнению старца, следует «искать утешения в Едином Госпо­де», обращаясь к Нему: «Даруй, Господи, на все случающееся скорбное, противное, печальное смот­реть оком веры, повергаясь в Твой Божественный Промысл, что все это должно быть, что все быва­ет не без воли Божией, и с терпением ожидать, если бы и случились какие искушения. Нельзя же быть ничем и никем не тревожимым и обеспокоиваемым. Такова здешняя жизнь, исполненная приключений и перемен. Через это мы должны познавать свою не­мощь, свою ограниченность, нужду в помощи Божией и в Его спасительном утешении, без которых все мо­жет быть тяжело, невыносимо, несносно, а в Божием защищении, благоволении, утешении и милости даже при великих скорбях будет на душе ощущаться рай, мир и спокойствие».

Много писал о. Иосиф о бедственном положении тех людей, которые, надеясь на свои силы, забыва­ют о Боге: «Человек, уповая, надеясь на свои силы, на свои способности, а забывая помощь Божию, Его благий Промысл, все полезное устрояющий, когда встретится с разными невзгодами, недоумениями, тягостями и оставленный сам с собою один, прихо­дит в робость, в страх, в безнадежие, посему и нуж­но сознаться в смирении духа — сознаться, что я без помощи Божией не могу ни в чем добром и полезном преуспеть, вспоминая слова Спасителя: Яко без Мене не можете творити ничесоже».

Монах Иосиф советовал осторожно относиться к людям и не делать поспешных выводов о них, не хвалить никого, потому что «часто хвалимые дела­ются дерзновенными и употребляют это во зло сво­им благожелателям», уважать трудящихся, но не давать повода «мнить им о своем достоинстве, что приводит часто к гордости, ибо всякий человек ложь. Люди изменчивы, — утверждал старец, — подобны ртути в барометре, то поднимающейся, то опускаю­щейся. Только праведен Един Господь, правду возлю­би...»

Важным в жизни монастырской для старца было братское единство. Он считал недопустимыми распри и раздоры в обители. Однажды после всенощного бдения о. Иосиф сделал запись в своем дневнике, акту­альную, на наш взгляд, не только для монахов, но и для всех христиан: «Се ныне что добро или что красно? Но еже жиги братии вкупе: в сем бо Господь обеща живот вечный. В день причащения братии Святых

Таин, на всенощном бдении воспевался торжествен­но сей антифон 8-го гласа. Как прилично его предста­вить к нашему многочисленному общежитию, собран­ному из всех концов обширной России. Блаженны вы, братия, добро и красно ваше духовное Собрание! Ибо пророческое слово обещает от Господа живот веч­ный сему жительству, оправдайте сие доброю вашею жизнию, тщанием о спасении, святым послушанием в смиренных трудах для братии, ради Господа, по­терпите немощи друг друга, потерпите строптивые характеры, облецытеся в святую Кротость, и Господь, обещавший кротким дать в наследие землю (где жи­вут и не умирают), учивший: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой ду­шам вашым, даст вам вечное блаженство. Истинно в словах псаломских добро и красно обретается святой рай, если мы в любви и согласии пребываем друг с другом. Посему и стремитесь к сему с полным усердием и любовию».

Одну из записей о. Иосиф озаглавил: «Цель христиан­ства». Раскрывает означенную тему, по его мнению, ци­тата из пастырского послания апостола Павла Титу: Явися бо благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похо­тей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в ны­нешнем веце, ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Иже дал есть Себе за ны, да избавит ны от всякаго беззакония, и очистит себе люди избранны, ревнители добрым делом (Тит. 2, 11-14), — вот цель христианства и воплоще­ния Сына Божия, Его учения, страдания и воскресения.

Мы всеми силами, как верующие в Иисуса Христа, должны отказаться от всякого нечестия и греховных похотей и проводить жизнь целомудренно, праведно и благочестиво с твердою надеждою на обетования Божии и на спасительные страдания Христовы, кото­рыми мы спасаемся, и веруем получить блаженное воз­даяние в Царствии Христовом...»

Особое внимание старец обращал на то, что верую­щим во Христа следует быть не на словах только, но и на деле. В один из богородичных праздников в 1901 г. он написал: «Ублажаем Приснодеву. Искренно ли, не с лестию ли? Льстим, если хвалим то, чего внутренне не уважаем. Итак, ублажая Приснодеву, чтим ли дев­ство? Уважаем ли целомудрие? Храним ли чистоту? Ненавидим ли нечистоту? Ревнуем ли о своем очи­щении?.. Делом чти, а не словом».

Монах Иосиф пишет о необходимости иметь внут­ренний душевный мир: «Как нужен и спасителен мир Божий! Без него бедная душа, предоставленная сама себе, особенно при коварстве искушений вражиих, смущается, малодушествует, унывает, ничто ее не утешает, ничто ей не мило». Старец подчеркивает, что в таком безблагодатном состоянии душа человека особенно подвластна силам тьмы, которые «воспо­минанием прежних грехопадений окрадают надежду в милосердии Божием, представляют грехи непрости­тельными, готовы душу повергнуть в отчаяние». В подобном случае необходима усердная молитва: «Сыне Божий!.. Прости моя согрешения, помилуй меня по велицей милости Твоей!.. Даруй душе моей мир, тишину и спасение, всякий бесовский мрачный помысл, как сильный ветер разгоняет мрачную тучу благодатию Твоею разгони, возрадуй ее Божествен­ным Твоим миром!»

Неоднократно о. Иосиф обращается к теме борь­бы с блудной страстью: «Тебя увлекает скверное вожделение, греховный навык тянет тебя как уздою, понуждая к удовлетворению смрадной, греховной страсти, убойся, размысли, минутное удовольствие от греха угрожает тебе вечным некончаемым адским огнем». Называя блуд «змеею», старец предосте­регает всякого человека: «Беги от греха как от яда... порви навсегда коварную с ним дружбу. Сколько он обманывал тебя своею лестию, своею мнимою сластию, взывай смиренно ко Господу: помилуй мя, согре­шающего к Тебе много!.. Страхом Твоим огради все мои чувства и умертви обольщающий меня грех Твоею всесильной благодатию, милосердный Господи!» Вообще «все греховные движения сердца и похоти плотские надо уничижать, презирать, ненавидеть всей душой как вредные и пагубные для человека и про­тивные Богу. Надо возвышать и любить все духовные порывы и стремления к молитве, чтению слова Божия, к духовным собеседованиям, к любви, состраданию, милосердию, чистоте, воздержанию, смирению».

О. Иосиф наставлял «благодушествовать в обидах», говоря, что «умеющий великодушно принимать и пе­реносить обиды... подобен алмазу, острым гвоздям и огню, а думавший обидеть его оказывается ничтож­нее грязи. Итак, не то худо, когда обижают тебя, а то худо, когда ты обижаешь других или когда не умеешь переносить обид. Как многообижаем был Давид! Как много обижал его Саул! Но кто же вышел сильнее и счастливее? И кто остался несчастнее и достойнее жалости? Не тот ли, кто обижал?»

Для старца покаяние — великая добродетель, ко­торая преображает человека и помогает ему стать на благодатный путь духовной жизни во Христе. Он подчеркивает, что «всякий грешник, искренно обра­щающийся к Господу, должен вполне надеяться на вся­кую благодатную помощь от Бога при борьбе своей со грехами, страстями и всякими навыками греховными. Только надо искренне возненавидеть грех и усердно каяться с чистым намерением, и впредь не поддаваться греху и несомненно веровать в Бога, и усердно призы­вать Его в помощь». Покаявшись, «всеми силами крепись не падать, ибо крепкому борцу не подобает падать; если же случится пасть, скорее вставай и стой опять в добром подвиге. Хотя бы тмократно случилось с тобою первое, по отступлению благодати, тмократ­но да будет у тебя и второе, то есть восстание. Так до конца жизни твоей... » Многие поучения о. Иосифа начинаются с описания евангельской истории и основываются на ней. При­ведем пример из рукописи за 1907 г.:

«Плывет Апостольский корабль по Галилейскому озеру, Господь остался на берегу, ветер все более и бо­лее свежеет... наконец настает грозная буря, с вечера даже до четвертой стражи ночи, до утра усиливается все более и более. Апостолы в страхе и трепете... но вот Господь идет по водам, запрещает [волноваться] морю и ветрам, и они, услышав глас Владыки, успокаива­ются и утихают, и Апостолы радуются, видев Господа.

И на тебя, брат, коль восстанет свирепая буря стра­стей и скорбей и мир души твоей поколеблется и изне­может, не убойся, не отчаивайся, воззови с верою к Хри­сту Иисусу: “Господи, спаси меня, погибаю!” И веруй, что Тот, Который днесь, тойже и во веки прострет тебе длани, как подал Петру утопающему руку, и спа­сет тебя от всякого зла и греха, и покроет тебя Своею милостивою десницею как Бог милосердия и утешения! Только с верою Ему молись, уповай и надейся».

Любимой книгой о. Иосифа была «Лествица», на­писанная прп. Иоанном, игуменом Синайской горы. Именно этот труд в первую очередь старец рекомен­довал читать всем приходящим к нему за советом. «Лествица св. Иоанна всегда была настольною кни­гою для иноков, живущих в общежитии. Отцы иноче­ской жизни Феодор Студит, Иосиф Волоколамский... обыкновенно ссылались в своих наставлениях на “Лествицу”, как на лучшую иноческую книгу. Отличие “Лествицы” составляет глубокая духовная опытность, которою отзывается каждая частная мысль. С нею соединено глубокое знание Св. Писания... Сочине­ние писано языком простым, но чистым и живым, тем языком, которым выражается сердце чистое, глубоко чувствующее каждую мысль».

О. Иосиф — «опытный старец, духовный чело­век» — являл подвиг духовного делания прежде все­го примером своей жизни, в которой он руководство­вался принципом: «Нужно более и более смиряться, не смотреть чужих дел, следить более за собою, за своим делом. Помнить и заботиться о приготовлении к вечности, а она двоякая: радостная и горестная».

АЗ СПЛЮ, А СЕРДЦЕ МОЕ БДИТ